ВЫСШАЯ МАТЕМАТИКА 8 страница

сфинкса или же, не разгадав ее, умереть. Каждый инициант должен стать

Гераклом, который, совершив цикл великого года тяжких трудов, должен был,

принеся в жертву сердце и жизнь, заслужить славу апофеоза. Орфей не был

царем лиры и жертвы до тех пор, пока он не одержал последовательных побед

и не потерял Эвридику. Омфала и Деямира ревновали Геракла; одна из них

унизила его, другая дала советы оставленной соперницы и, таким образом,

ввела ему яд, который освободил мир; но этим действием она излечила его

от гораздо более фатального яда, которым была ее собственная недостойная

любовь. Пламя огня очистило его слишком чувствительное сердце; он

погибает во всей своей силе и победно подступает к трону Зевса. Так же и

Иаков стал великим патриархом Израиля только после сражения с ангелом.

Ордалии - испытания, божий суд - это великое слово жизни и сама

жизнь - это змея, которая порождает и пожирает безостановочно. Мы должны

избегать ее объятий, и своими ногами попирать ее голову. Гермес удвоил

змею, поместив ее против себя и в некоем вечном равновесии он превратил

ее в талисман своей силы, в нимб своего жезла -кадуцея.

Великие ордалии Мемфиса и Элевсина были предназначены для того,

чтобы формировать царей и жрецов, открывая тайны науки сильным и

достойным людям. Ценой допущения к таким испытаниям было вручение тела,

души и жизни в руки священников. Кандидат помещался в темные подземелья,

где он проходил среди пламенных огней, пересекал глубокие и быстрые

потоки, перебирался по мосткам над безднами, держа в руке лампу, которая

не должна была погаснуть. Тот, кто трепетал, кого одолевал страх, никогда

не возвращался к свету: но тот, кто преодолевал препятствия успешно,

принимался в мисты, что означало посвящение в Малые Мистерии. Он должен

был еще доказать свою вер- ч ность и умение молчать, и только через

несколько лет он становился эпоптом; это звание эквивалентно званию

адепта.

Философия, со'ревнуясь со священничеством, имитирует эту практику и

подвергает своих учеников испытанию. Пифагор предавался молчанию и

воздержанию в течение пяти лет. Платон не допускал в свою школу никого

кроме геометров и музыкантов, более того, он передал часть учения

инициантам, так что и его философия имела свои таинства. Он приписывал

создание мира демонам и представлял человека как прародителя всех

животных. Но демоны Платона были адекватны Элохиму Моисея, будучи теми

силами, комбинацией и гармонией которых создан Высший Принцип. Когда он

говорит о животных как произведении человечества, он подразумевает, что

они являются знализом той живой формы, синтезом которой стал человек.

Именно Платон был первым, кто провозгласил божественность Слова и он,

кажется, предвидел инкарнацию этого созидающего Слова на земле, он

поведал о страданиях и преследовании совершенного человека, осужденного

несправедливостью мира.

' Эта концентрированная философия Слова является частью чистой

Каббалы. Платон никоим образом не был ее изобретателем. Он не делал из

этого секрета и провозглашал, что в любой науке можно получить только то,

что находится в гармонии с вечными истинами и откровениями Бога. Дасье,

цитируя это, добавляет, что " под этими вечными истинами Платон имел в

виду древнюю традицию, которую, как он полагал, первобытное человечество

должно было получить от Бога и передать грядущим поколениям". Было бы

невозможно сказать более ясно, не упоминая Каббалу: это определение

вместо имени; это нечто более точное, чем имя.

Платон говорил, что корень этого великого знания.нельзя найти в

книгах; мы должны узреть в себе с помощью глубокой медитации, открывая

священный огонь в его собственном источнике... Вот почему я не пишу

ничего, содержащего такие откровения и даже никогда не говорю об этом.

Кто бы ни пытался популяризировать их, найдет свои попытки тщетными,

потому, что, исключая очень малое число людей, одаренных от Бога

пониманием, как открыть эти небесные истины внутри самих себя, им

воздается презрением, ибо они относятся к другим с тщетной и необдуманной

самоуверенностью, как если бы были хранителями дива, которое -сами они не

поняли.

Юному Дионисию он писал: " Я должен удостоверить Архедему относящееся

к тому, что гораздо более драгоценно, более божественно и то, что ты

всерьез хочешь знать, отсылая специально его ко мне. Он дает мне понять,

что по-твоему я не объяснил тебе должным образом, как я понимаю природу

Первопричины. Я могу написать только загадками, так что если мое письмо

будет перехвачено на земле или воде, тот, кто сможет прочесть его, не

должен понять ничего: все вещи содержат своего царя, из которого они

извлекают свое бытие, он является источником всех хороших вещей - вторым

для тех, которые являются вторыми и третьим для тех, которые третьи".

Этот фрагмент является полным обобщением теологии сефирот. Царь есть

Энсоф - Высшее и Абсолютное Существо. Все исходит из его центра, который

находится повсюду, но это мы учитываем тремя специальными образами и в

трех различных сферах. В Божественном мире, который является миром

Первопричины, Царь есть первое и единственное. В мире науки, который

является миром второй причины, влияние Первопричины чувствуется, но он

понимается только как первая из упомянутых причин. Внутри него Царь

проявляется дуадой, которая является пассивным созидающим принципом.

Наконец, в третьем мире, мире форм, он показывается как совершенная

форма, воплощенное Слово, высшее добро и красота, творящее совершенство.

Царь есть, следовательно, в одно и то же время, и первое, и второе и

третье. Он есть все во всем, центр и причина всего. Не будем говорить о

гении Платона, признаем только его знание иницианта.

Считается, что наш великий апостол святой Иоанн заимствовал из

философии Платона вступление к своему Евангелию. Это Платон, напротив,

черпал из того же источника, что и святой Иоанн: но он не получил этого

живого духа. Философия того, кто толковал величайшие человеческие

откровения, могла возвысить человека Слова, но лишь Евангелие могло дать

это Слово миру.

Каббала, которой Платон учил греков, получила в более поздний период

наименование Теософия.*

 

-------------------------

Следует сказать, что греческое слово беооофкх не вошло в латынь в

классический период и было неизвестно в средние века. В качестве

иллюстрации его оккультного распространения нельзя считать его

использование Парацельсом. Оно употреблялось только в мистическом смысле.

В употребление его ввел Якоб Беме.

 

И в итоге она включила в себя целую магическую доктрину. К этой

тайной доктрине успешно притягивались все открытия исследователей.

Тенденция состояла в том, чтобы перейти от теории к практике и найти

реализацию слов в делах/Опасные опыты чародейства показали науке, как она

может обойтись без священничества; святилища были преданы и люди, не

имевшие полномочий, сумели заставить богов говорить. По этой причине

волшебство разделило участь Черной Магии, преданной анафеме и

подозревалось в повторении его преступлений, потому что оно не могло

оправдаться от причастности к его нечестивости. " Блаженны те, кто не

видели и верили", сказал Великий Учитель.

Опыты волшебства и некромантии всегда фатальны для тех, кто

присоединился к этой практике. Чтобы предстать на пороге другого мира,

они заклинают смерть, которая часто следует странным и ужасным образом.

Несомненно, что в присутствии определенных людей начинается волнение

воздуха, деревянные брусья расщепляются, двери двигаются и скрипят.

Появляются фантастические знаки, например, кровь, на чистом пергаменте

или полотне. Природа этих знаков всегда одинакова и они расцениваются

экспертами как дьявольские письмена. Знаки такого характера ниспосылаются

волшебниками из гипнотической истерии в конвульсиях или экстазе: они

верят, что эти знаки принадлежат духам, Сатане, или гению заблуждений,

которые представляются им ангелами света. В качестве необходимого условия

своего появления духи требуют определенного рода контактов между полами,

держания руки в руке, ноги у ноги, движения лица в лицо и даже порочных

объятий.

Энтузиасты одурманиваются интоксикациями: они думают, что они

избраны Богом, являются провозвестниками небес и что они дали обет

послушания иерархии в свете фанатизма. Подобные люди являются

наследниками индийского потомства Каина, жертвами гашиша и факиров. Они

не извлекают пользу из-предупреждений и губят себя своими действиями и

желаниями.

Чтобы возвратить в нормальное состояние таких во-лшебников,

греческие жрецы обращались к средствам гомеопатии; они устрашали

пациентов, усиливая саму болезнь и с этой целью помещали их стать в

пещере Трофония. Готовились к этому связыванием, очищением и

бодрствованием; после этого пациенты помещались в пещеру и погружались в

тьму. Они подвергались газовой интоксикации, подобной той, которая

имеется в Собачьем Гроте близ Неаполя, и быстро приходили галлюцинации.

Начинающаяся, асфиксия наводила устрашающие грезы, из которых жертва. со

временем выходила дрожащей, бледной и со вздыбленными волосами. В таком

состоянии он или она усаживались на треножник и пророческие прорицания

предвещали полное пробуждение. Такого рода эксперименты так били по

нервной системе, что их субъекты не могли упоминать их без дрожи и в

будущем не осмеливались заниматься вызыванием призраков. Многие из них

никогда более не улыбались и не веселились; общее впечатление было столь

меланхоличным, что появилась поговорка о людях, которые не могут стать

простыми и приветливыми: " Он спал в пещере Трофония".

Чтобы раскрыть тайны науки, мы должны были обратиться скорее к

религиозному символизму античности, чем к трудам ее философов. Египетские

жрецы были хорошо знакомы с законами движения и жизни. Они могли

урегулировать или способствовать действию соответствующей реакцией и, без

труда предвидеть реализацию эффектов, причины которых ими

постулировались. Столпы Сета, Гермеса, Соломона, Геракла символизировали

в магических преданиях этот универсальный закон равновесия, наука

равновесия вела инициантов к науке всеобщего притяжения к центру жизни,

тепла и света. Так в священных египетских календарях, где, как известно,

каждый месяц был отдан покровительству трех деканов или гениев десяти

дней, первый деканат изображался в виде Льва, представленного

человеческой головой с семью лучами; тело имело хвост скорпиона, под

подбородком размещался знак созвездия Стрельца. Под головой находится имя

Иао, фигура именовалась как Кноубис; это египетское слово означает золото

или свет. Фалес и Пифагор познали в египетских святилищах, что земля

вращается вокруг солнца, но они не осмеливались предать огласке этот

факт, так как это повлекло бы обнаружение великой храмовой тайны,

двойственного закона притяжения и излучения, неподвижности и движения,

который является признаком творения и неисчерпаемой причиной жизни. Так

же и христианский автор Лактанций, который слышал это магическое

предание, не зная о его корнях, громко насмехался над волшебниками,

которые верят в движение земли и в антиподов, в результате чего оказалось

бы, что мы ходим вверх ногами, в то время как вверх направлены наши

головы. Более того, как он добавляет с логикой детей, в этом случае мы

должны были бы падать головой вниз через небеса под нами. Так рассуждали

философы, в то время как священники, не отвечая на их ошибки даже

улыбкой, продолжали писать, создавая иероглифические творения, содержащие

все догмы, все формы стихов и все секреты истины.

В своих аллегорических описаниях Аида греческие иеро-фанты утаили

главные секреты Магии. Мы находим в них четыре реки, как и в Земном Раю,

плюс пятую, которая семикратно обвивает другие. Там была река скорби и

молчания Коцит, была река забвения Лета, и еще была быстрая непреодолимая

река, которая уносила все, струясь в противоположном направлении к еще

одной реке, - реке огня. Последние две назывались Ахеронт и Флегетон,

одна из них содержала положительную, а другая - отрицательную влагу и

текли они одна в другую. Черные и ледяные воды Ахерона дымились от тепла

Флеготона, в то время как жидкое пламя последнего покрывалось туманами

первого. Лярвы и лемуры, теневые образы тел, которые жили и от которых

они пришли, поднимались из этих туманов мириадами; но пили они или не

пили из реки Скорби, все желали вод забвения, которые принесли бы им

юность и мир. Мудрец же не забывает, что память - это их вечное

возмездие; а также то, что они поистине бессмертны лишь постольку,

поскольку сознают свое бессмертие. Мучения Тенара являются поистине

божественным изображением пороков и их вечного наказания. Алчность

Тантала, амбиция Сизифа никогда не будут искуплены, поскольку они никогда

не могут быть удовлетворены. Тантал остается жаждущим в воде, Сизиф катит

камень к вершине горы, надеясь получить там отдых, но тот постоянно

падает вниз и влечет Сизифа в бездну. Иксион, невоздержанный в

распущенности, возмутил царицу небес и его хлестали бичами адские фурии.

Не возле могил, а в самой жизни мы должны искать тайны смерти.

Спасение или осуждение начинается здесь и эта земля также имеет свои

небеса и ад. Добродетель всегда награждается, порок всегда наказывается;

благосостояние злых людей заставляет нас временами думать, что они

наслаждаются безнаказанностью, но есть горе, которое их покарает

неизбежным образом;, они могут иметь золотой ключ, но откроют они им лишь

ворота могилы и ада.

Все настоящие иницианты знают цену мучениям и страданиям. Немецкий

поэт поведал нам, что шэрбь есть собака того неизвестного пастыря,

который ведет человеческое стадо. Познай, как страдать и познай также как

умирать -таковы упражнения, задаваемые вечностью, и таково бессмертное

послушничество. Таков бессмертный урок дантовой " Божественной Комедии" и

это подчеркивалось в аллегорической таблице Кебета, которая относится к

временам Платона. Такая оценка сохранялась в веках и многие художники

средних веков воспроизводили эту картину. Это одновременно философский и

магический монумент, совершенный моральный синтез и более того, самая

смелая демонстрация Великого Аркана или Тайны, обнаружение которого

должно ниспровергнуть небеса и землю. Наши читатели безусловно ожидают от

нас дополнения к этим объяснениям, но тот, кто оберегает свою загадку,

знает, что она необъяснима по своей природе и является смертным

приговором тем, кто воспринимает его и даже тем, кто 'открывает этот

секрет.

Этот секрет является королевской привилегией возраста и венцом тех

посвященных, которые представлены нисходящими как победители с горы

ордалий в прекрасной аллегории Кебета. Великий Аркан сделал его мастером

золота и света, которые, в сущности, едины; он решил задачу квадратуры

круга; он открыл вечное движение и владеет Философским Камнем. Адепты

поймут меня. Нет ни вмешательства в процессы природы, ни пустого

пространства в его работе. Гармонии небес соответствуют гармониям земли и

вечная жизнь наполняет их эволюции в соответствии с теми же законами,

которые управляют в повседневной жизни. Библия говорит, что Бог

расположил все вещи согласно весу, числу и мере и эта блестящая доктрина

была также у Платона. В " Федоне" он представляет Сократа рассуждающим о

предназначениях души в манере, полностью соответствующей каббалистическим

преданиям. Духи, очищенные испытанием, освобождаются от законов тяжести и

витают над атмосферой слез; другие пресмыкаются во тьме и являются теми,

кто обнаружил слабость или преступность. Все, кто освобожден от невзгод

материальной жизни, более не возвращаются, чтобы обдумать свои

преступления или ошибки: одного раза воистину достаточно.

Забота, с которой древние относились к погребению мертвых, вызывала

протест против некромантии и нарушившие сон могилы всегда считались

нечестивцами. Вызов мертвых присуждал их ко второй смерти; серьезные

люди, исповедующие старые религии, боялись оставлять покойников без

погребения, понимая, что тело может быть осквернено стригами и

использовано для колдовства. После смерти души принадлежат Богу, а тела -

общей матери, которой является земля. Горе тем, кто осмеливается

вторгнуться в их убежища. Если священное убежище могилы было потревожено,

древние приносили жертвы манам и святая мысль лежала в корнях этой

практики. Тот, кто позволил бы себе привлечь посредством колдовства души,

плавающие в темноте, но стремящиеся к свету, тот породил бы ущербных и

посмертных детей, которых он должен был кормить собственной кровью и

собственной душой. Некроманты являются производителями вампиров и, они не

заслуживают жалости, если умирают, сожранные мертвецами.

.

ГЛАВА IV МАГИЯ ПУБЛИЧНОГО БОГОСЛУЖЕНИЯ

 

Формы являются продуктами идей и, в свою очередь, отражают и

воспроизводят идеи. Когда чувства сосредоточены на чем-либо, они

умножаются сообществом в союзе единомышленников так, что все заряжаются

общим энтузиазмом. Если отдельный индивидуум был введен в заблуждение

относительно справедливости и красоты, ширЪкие слои народа при

определенных обстоятельствах могут продолжить это заблуждение в своих

умах, что бы при этом ни сублимировалось, и их энтузиазм также себя

сублимирует. Эти два великих закона Природы были известны древним Магам и

позволили увидеть возможность публичных богослужений, которые 6Ы

впечатляли во всем своем великолепии, будучи иерархическими и

символическими по характеру, подобно всей религии, блестящими как истина,

богатыми и разнообразными как Природа, сияющимими как небеса,

благоухающими как земля. Подобные богослужения были установлены

впоследствии Моисеем, реализованы во всем блеске Соломоном и сегодня

преобразованы и централизованы в великой метрополии святого Петра в Риме.

Человечество никогда не знало более одной религии и одного культа.

Этот универсальный свет имел свои изменчивые отражения и тени, но даже

после земной ночи заблуждения, мы видим, что он появляется, единственный

и чистый, подобно солнцу.

Великолепие культа - это жизнь религии и, если Иисус предпочел

бедных слуг, Его верховная божественность не искала бедных алтарей.

Протестантам не удалось понять, что ритуал устанавливает предписания и

что убогое или незначительное божество не может владеть воображением

большинства. Англичане, расточающие так много средств на свои дома, и

которые также высоко ценят Библию, нашли бы свои церкви исключительно

холодными и пустыми, если бы они вспомнили беспримерную роскошь храма

Соломона. Но то, что иссушает их формы богослужения есть сухость их

собственных сердец; и с культом, избегающим магии, величия и пафоса, как

могут наполниться их сердца жизнью? Взгляните на их молитвенные дома,

которые напоминают ратуши и взгляните на их честных священников, одетых

подобно учителям или клеркам, - кто может в их присутствии отнестись к

религии иначе, как к формализму?

Ортодоксальность есть абсолютная черта Трансцендентальной Магии.

Когда в мире рождается истина, звезда науки извещает об этом Магов и они

идут поклониться явившемуся творцу будущего. Инициация достигается

пониманием иерархии и практикой послушания и тот, кто правильно

инициирован, никогда не станет сектантом. Ортодоксальные традиции были

принесены из Халдеи Авраамом; в сочетании с поклонением истинному Богу

они царили в Египте в эпоху Иосифа. Конфуций надеялся привить их в Китае,

но в этой великой империи суждено господствовать глупому мистицизму Индии

в идолопоклоннической форме культа Фо. Как Авраамом из Халдеи,

ортодоксальность была взята Моисеем из Египта ив тайных преданиях Каббалы

мы находим теологию полную, совершенную, уникальную, и сравнимую в своем

величии с нашей, как она явлена в свете ее интерпретации отцами и учеными

церкви - совершенное целое, включающее отсветы, которые миру еще не дано

понять. Книга Зогар; которая является головой и венцом каббалистических

священных книг, снимает покрывало со всех глубин и освещает все темные

места древних мифологий и наук, хранящихся в святилищах древности.

Очевидно, мы должны знать их секреты для того, чтобы ими пользоваться.

Невежественные сочтут, что Зогар лежит за пределами понимания и даже не

прочитывается. Будем надеяться, что те, кто старательно изучает наши

труды по Магии, откроют ее для себя, придут в свой черед к раскодированию

ее и, таким образом, смогут прочесть книгу, которая им объяснит множество

тайн.

Так как инициация неизбежно следует из тех иерархических принципов,

которые являются базисом реализации в Магии, профаны, после тщетных

попыток открыть двери святилища силой, влекутся к тому, чтобы поставить

алтарь против алтаря и противопоставить невежественные разоблачения

раскола сдержанности ортодоксии. Страшные истории рассказывают о Магах;

колдуны и вампиры перекладывают ~на них ответственность за свои

собственные преступления, изображая, как те лакомятся детьми и пьют

человеческую кровь. Такие атаки самонадеянного невежества против

предусмотрительной осторожности науки неизменно оказываются достаточно

успешными для того, чтобы увековечить их использование. Чем чудовищнее

клевета, тем большее впечатление она производит на дураков.

Те, кто порочат магов, обрекают себя на патологию, в которой их

обвиняют и предаются всем эксцессам бесстыдного колдовства. Везде

распространялись слухи о призраках и богах нисходивших в зримой форме,

для разрешения оргий. Маниакальные круги, именуемые иллюминатами,

возвращаются к вакханкам, которые замучили Орфея. Со времен этих

фанатических и тайных кругов, где кровосмешение и убийство сочетались с

экстазами и молениями, влияние роскошного и мистического пантеизма

постоянно возрастало. Но фатальное предназначение этой разрушительной

догмы отмечено на одной из лучших страниц греческой мифологии. Пираты из

Тира увидели Вакха спящим и перенесли его на свой корабль, думая что бог

веселья станет их рабом; но внезапно в открытом море корабль

преобразился: мачты стали виноградными лозами, оснастка судна

за-ветвилась; повсюду появились сатиры, танцующие с.рысями и пантерами;

командой овладело безумие, люди почувствовали себя обращенными в коз и

попрыгали в море. Вакх после этого пристал к берегам Беотии и отправился

в Фивы, город инициации, где узнал, что Пенфей захватил высшую власть.

Последний в свою очередь попытался пленить бога, но темница отворилась

сама собой и узник триумфально вышел из неё. Пенфей впад в безумие и

дочери Кадма, превратившиеся в вакханок, разорвали его на куски, полагая,

что они приносят в жертву молодого быка.

Пантеизм никогда не создавал синтеза, но мог быть разрушен науками,

которые олицетворяли дочери Кадма. После Орфея, Кадма, Эдипа и Амфиарая

крупнейшими мифическими символами магического жречества Греции были

Тиресий и Калхант, но первый из них был тайным или неверующим иерофантом.

Встретив однажды двух переплетенных змей, он подумал, что они дерутся и

разделил их ударом своего жезла. Он не понимал символа Кадуцея и потому

намеревался разъять силы природы, отделить науку от веры, разум от любви,

мужчину от женщины. Он ранил их во время разделения и потому потерял

равновесие. Он становится попеременно мужчиной и женщиной, но не до

конца, потому что вступление в брак ему было запрещено. Таинства

универсального равновесия и созидающего закона здесь полностью

себя-проявляют. Рождение -это работа человеческого ан-дрогина; при его

разделении, мужчина и женщина остаются бесплодными, как религия без науки

или, иначе говоря, как слабость без силы и сила, отделенная от слабости,

справедливость в отсутствии милосердия и милосердие, отделенное от

справедливости. Гармония возникнет из сопоставления вещей в их

.противостоянии, их можно различить для последующего объединения, но не

разделять так, чтобы мы могли сделать выбор между ними. Говорят, что

человек непрестанно колеблется между черным и белым в своих мнениях, даже

вводит в заблуждение самого себя. Такова необходимость, что видимые и

реальные формы являются черными и белыми; это проявляет себя ка" к союз

света и тени, которых не смущает, что они всегда вместе. Таким образом,

все противоположности в природе сочетаются бра.-ком и тот, кто хотел бы

разделить их, рискует быть наказанным как Тиресий. Другие говорят, что он

был поражен слепотой, потому что увидел Афину обнаженной - то есть, так

^сказать, профанировал таинства. Это другая аллегория, но она

символизирует то же самое.

Имея, несомненно, в виду эту профанацию, Гомер изобразил тень

Тиресия странствующей в Киммерийском мраке и пребывающей среди других

несчастных теней и лярв, чтобы утолить свою жажду кровью, когда Одиссей

наставлял духов, используя церемониал, который был магическим и страшным

по сравнению с другой манерой наших медиумов или-безвред-ными торопливыми

посланиями современных некромантов.

Гомер почти не упоминает о жречестве, потому что прорицатель Калхант

не является ни верховным понтификом, ни великим иерофантом. Он выглядит

состоящим на службе у царей, оглядывающимся на их возможную ярость и он

не осмеливается говорить правду Агамемнону, пока не умолит о

покровительстве Ахилла. Так он внес разлад между этими вождями и принес

несчастье войску. Все рассказы Гомера содержат важные и глубокие уроки; в

данном случае он пытался внушить грекам необходимость служения богам,

чтобы быть независимым от преходящих влияний. Каста

жрецов должна была быть ответственной лишь перед вер-: овным

понтификом и. верховный жрец недееспособен, если ьей-то короне будет не

хватать его тиары. Так он может.ыть равным земным владыкам, он должен

быть сам вре-[менным царем благодаря своей божественной миссии. Гомер

мудро говорит нам, что слабость жречества есть нечто (такое, что нарушает

равновесие, государств.

Другой прорицатель, Феоклимен, который появляется в 'Одиссее",

играет роль почти паразита, не очень дружелюб-|но оказывающего

гостеприимство женихам Пенелопы, давая бесполезные предупреждения, и

благоразумно удаляющего-|ся перед волнениями, которые он предвидел.

Существует пропасть между этими предсказателями хорошей и плохой

судьбы и символами, таящимися в своих святилищах невидимыми, к которым

приближались в страхе и дрожи. Наследницы Цирцеи уступали ищущим; силу

или тонкость надо было использовать, чтобы войти в их убежища, где они

должны были ухватиться за волос, угрожать мечом и следовать к фатальному

треножнику. Тогда, краснея и бледнея попеременно, содрогаясь, со

вздыбленными волосами, они бормотали несвязные слова, выбегали в

бешенстве, писали на листьях деревьев отдельные высказывания,

составляющие, собранные вместе, пророческие стихи, и пускали эти листья

по ветру. Затем они запирались в своих убежищах и игнорировали всякие

дальнейшие обращения. Прорицание, произведенное подобным образом, имело

только значений, сколько возможных комбинаций содержали такие записи.

Если листья содержали иероглифические знаки вместо слов, то интерпретаций

их было еще больше, поскольку предсказания так же определялись их

комбинациями; этот метод впоследствии использовался в гаданиях геомантов

с помощью чисел и геометрических фигур. Этому следуют также адепты

картомантии, которые используют великий магический алфавит Таро, по

большей части не будучи знакомыми с его значениями. В таких операциях