Колесо Москвы

Вместе с татаро-монгольским нашествием эта картина начинает транс­формироваться. Единство Русского Круга подорвано изнутри (усоби­цы), что дало возможность успешным завоевателям включить Русь в контекст совершенно иной территориальной конструкции. В некото­ром смысле можно сказать, что русские люди в период монгольского присутствия осознали историческую недостаточность полицентричес­кого, параллельного устройства русского пространства, слишком пла­стичного для того, чтобы оказать сопротивление жесткому и центра-лизированному врагу.

Постепенно под влиянием наблюдений за социальными института­ми татар русские приходят к выводу о необходимости новой конфигу­рации сакральной географии. Русский Круг должен иметь жесткий центр. От параллельных " струн" необходимо перейти к модели коле­са. Это стягивание пространства к центру, жесткая связь образует второй и самый важный архетип национальной формулы территории — Московское Царство.

Между Севером (Новгород) и Югом (Киев) поднимается новая точка — Владимир, позже Москва. Это совершенно новый элемент — единственная ось, исключительный полюс.

Новая конфигурация Святой Руси исторически сопрягается с на­шей русской " Реконкистой", с отвоевыванием независимости и обрат­ной волне движения русских на татарские земли — к Востоку и Югу, в степи и в Сибирь.

Недостаточность древнего круга без центра восполнена. Московс­кая Русь — это круг с центром. Новая Русь. Великая Русь, вошедшая в апогей своего цивилизационного расцвета.

Именно в эпоху Московского Царства великороссы окончательно складываются в самостоятельный этнос, имеющий совершенно иное качество и иную национальную психологию. Многое почерпнуто у татар, с новой силой воссиял имперский идеал Византии, славянский гений расцвел в континентальной евразийской Империи Третьего Рима.

Этнопсихология русского народа обрела окончательные формы именно в этот период, и строго говоря " Святой Русью" следует назы­вать географически и исторически именно Московское Царство.

Сакральная география этого периода — круг с центром. Полюс Москва-Третий Рим, от которого расходятся лучи во все стороны.

Все дороги ведут в Третий Рим. Вместе с новым доминирующим этносом — великороссы, собственно " русские" -г складывается но­вая картина мира.

Русская национальная психология является глубоко московской, москвоцентричной. Этим фактором обусловлен культурный тип того, кого мы называем " русским человеком".

2.4 " Российский Вавилон" господ Романовых

Кризис Московской модели сакральной географии приходится на период раскола и последующее царствование Петра Первого.

Баланс Москвы как абсолютного полюса Святой Руси, как оси Православия нарушен в пользу западной составляющей. Колесо Рус­ского Круга соскакивает с провиденциальной оси. Ясность и гармония великоросского расцвета заканчиваются. Дробится и децентрируется культурно-религиозная жизнь. Жесткие ортодоксы Московской идеи, староверы, уносят великую формулу Святой Руси в бега и гари. В Пустозерске сжигают не страстного обличителя новых порядков, но великий символ верности оптимальной картины сакральной геогра­фии.

Староверы разрабатывают концепцию " России-Вавилона", России Петра и западных монархов, подменивших царскую власть и церков­ные таинства. Они совершенно правы в своем диагнозе — идет смена сакрально-географической парадигмы, рушится москвоцентричный строй национальной психологии.

Отныне центр переносится в Санкт-Петербург. Но это не новый полюс. Это, скорее, пассивное притяжение к Западу, демонстрация того, что центр находится не внутри, а вовне, за пределом западных границ. Романовская Русь воспринимает себя как провинцию Запада. Аристократия перенимает манеры колониальной администрации. К русским людям, их национальной Психологии, к их легендам, к их сакрально-географическим глубинным представлениям высшее сосло­вие относится отныне как к " предрассудкам дикарей". В отрицатель­ном случае это проявляется в откровенном презрении и русофобии озападненного дворянства. Но даже " народолюбцы" относятся к " про­стым" как коллекционеры бабочек к своим экспонатам. " Народ — ребенок, " — говорят они. Его следует обучать и образовывать." Естественно, глубинные психические пласты национальной жизни и мифология представлений никем всерьез не рассматривается.

Петербургский период не породил какой-то новой сакрально-гео­графической картины. В слоях аристократии центр сместился в Евро­пу, т.е. собственно русское пространство потеряло символическую самостоятельность. А на уровне простых людей, либо массово тяго­тевших к староверию, либо просто верных заветам старины в более общем смысле, продолжали жить и передаваться древние верования, старые русские сакрально-географические картины. Святая Русь — великий Русский Круг — со святым центром в Москве.

Москва стала тайной столицей, своего рода Китежем, оплотом тех сословий и слоев русского народа, которые продолжали сохранять: верность древним представлениям, передавали из поколения в поколение тайны национальной традиции, священную формулу русского пространства.