Революционная деятельность Ким Ирсена

 

В современной историографии существует два диаметрально про­тивоположных подхода к описанию деятельности Ким Ирсена в 1920-1930-е годы. Согласно первому подходу, северокорейскому, Ким Ирсен уже с ранних лет четко понимал цели и задачи революцион­ной антияпонской борьбы, был центральной фигурой в деятельности корейских патриотов в Маньчжурии, оказывавшей влияние и на дви­жение за независимость внутри самой Кореи. Советская официальная историография во многом следовала северокорейской версии изложе­ния событий.

Южнокорейская[271], западная и современная (с начала 1990-х го­дов) российская историография придерживаются другого подхода. С одной стороны, он не отрицает факт участия Ким Ирсена в антия­понском партизанском движении, но иначе рассматривает его роль. Многие «факты» из жизни Ким Ирсена 1920-1940-х годов, представ­ленные в северокорейской историографии, расцениваются как часть северокорейской «мифологии» о нем.

В настоящей монографии мы познакомимся с основным содержа­нием обеих версий изложения истории революционной деятельности Ким Ирсена.

Северокорейский подход[272]. Ким Ирсен родился 15 апреля 1912 г. в бедной крестьянской семье в селе Нам уезда Тэдон провинции Юж­ная Пхёнан, недалеко от Пхеньяна. Теперь это место называется Ман-гёндэ. С рождения мальчика нарекли именем Сончжу, что означает «Становящийся опорой». Имя Ирсен он взял себе гораздо позже. От­цом Ким Ирсена был Ким Хёнчжик (1894-1926), одно время учивший детей в местной деревенской школе. Участвуя в антияпонском наци­ональном движении, 23 марта 1917 г. Ким Хёнчжик создал Корей­ское национальное общество. За антияпонскую деятельность он был арестован японской полицией и посажен в тюрьму. Выйдя оттуда, он вместе с семьей переправился в северо-восточную Маньчжурию. Мать Ким Ирсена — Кап Вансок (1892-1932) также была одним из лидеров антияпонского движения. Родившись в революционной семье, Ким Ирсен с ранних лет включился в антияпонскую революционную борь­бу. С 1923 по 1925 г. он по настоянию отца пытался учиться в родных местах в Корее, но, узнав об очередном аресте отца японской поли­цией, в январе 1925 г. снова вернулся в Маньчжурию. После смерти отца 5 июня 1926 г. Ким Ирсен приступил к активной революционной деятельности.

Слово «революционная» означает, что своей целью Ким Ирсен видел не только освобождение родины от японского колониального господства, но и построение нового справедливого общества рабочих, крестьян и трудовой интеллигенции. 7 октября 1926 г., находясь в уезде Хуадянь провинции Гирин (на литературном пекинском диа­лекте—Цзилинь), Ким Ирсен создал молодежный Союз свержения империализма. Через год, 27 августа 1927 г., в городе Гирин он реорганизовал Союз свержения империализма в Антиимпериалистический союз молодежи, а 28 августа создал Коммунистический союз молоде­жи Кореи. С 15 января 1928 г. под руководством Ким Ирсена стала выходить революционная газета «Новый день» («Сэмолъ»), назван­ная по имени революционной детской организации, созданной им еще в 1926 г. Осенью 1929 г. ряд молодых корейцев-патриотов, обвиненные в антияпонской деятельности были заключены в гиринскую тюрьму, где находились по май 1930 г.

С 30 июня по 2 июля 1930 г. в городе Калунь Ким Ирсен провел со­вещание руководящих работников Коммунистического союза молоде­жи Кореи и «Антиимпериалистического союза молодежи Кореи», на котором определил характер корейской революции и изложил прин­ципы идеи чучхе, т.е. «самостоятельности» и уникальности корей­ского революционного пути. Уже 3 июля 1930 г. Ким Ирсен создал первую корейскую партийную организацию типа чучхе, в которую вошли молодые коммунисты. А 6 июля в местечке Гуюйшу на собра­нии партийных и комсомольских кадров провозгласил создание Ко­рейской революционной армии (КРА). С июля 1930 г. первые группы КРА стали совершать нападения на японские полицейские участки и вооруженные формирования японцев как в Маньчжурии, так и на территории Кореи — в провинции Южная Хамгён.

С осени 1930 г., по предложению товарищей[273] — соратников по борьбе, Ким Ирсен перестал называть себя Сончжу, взяв имя «Ир­сен», т. е. «Становление солнца». Таким образом, новое имя должно было отражать роль Ким Ирсена как лидера освободительного рево­люционного движения.

В начале 1931 г. Ким Ирсен распространил свою деятельность на северо-восточные границы Кореи, в бассейн реки Туманган. После того как 18 сентября японцы начали вооруженное вторжение в Мань­чжурию, Ким Ирсен решил изменить форму вооруженной борьбы ко­рейских революционеров, развернув партизанскую войну. Поэтому 25 апреля 1932 г. в уезде Аньту им была создана Антияпонская народ­ная партизанская армия (АНПА). С лета 1932 г. до начала 1933 г. в бассейне реки Туманган, на китайской стороне, начали создавать­ся так называемые «партизанские освобожденные районы»[274]. На их территориях партизаны образовывали «народно-революционные пра­вительства». С марта 1934 г. Ким Ирсен принял план перестройки Ан­тияпонской народной партизанской армии в Корейскую Народно-ре­волюционную армию (КНРА), которая завершилась в 1934 г. В 1935 г. в связи с японскими карательными походами против корейских осво­божденных партизанских районов Ким Ирсен принял решение об их расформировании. На это потребовалось время с мая по ноябрь 1935 г. Одновременно в конце 1935 — начале 1936 г. был предпринят очеред­ной военный поход КНРА в Северную Маньчжурию.

С начала 1936 г. Ким Ирсен развернул подготовительную работу по созданию единого антияпонского национального фронта, и 5 мая 1936 г. в Дунгане уезда Фусун было объявлено о создании «Лиги воз­рождения Родины» (Чогук кванбокхве). Тогда же были приняты ее программа, устав, учредительная декларация. Во главе Лиги встал Ким Ирсен, взяв себе еще одно имя — Тонмён, что значит «Свет Во­стока» (т.е. «Свет Кореи»),

Одновременно была развернута работа по созданию партизанской опорной базы в районе пограничных с Кореей гор Пэктусан (с китай­ской стороны). В ответ японские власти организовали ряд каратель­ных операций, с тем, чтобы не допустить закрепления в этих местах корейских партизан. Отряды КНРА сумели достойно отразить напа­дение врага, вступив с бой с японскими отрядами 14, 20 и 26 февраля 1937 г. в районе уезда Чанбай. Весной 1937 г. было решено совер­шить рейд КНРА вглубь территории самой Кореи. Ким Ирсен лично возглавил поход в селение Почхонбо, расположенное на южном бере­гу реки Амноккан, в ее верхнем течении. Атака началась в 10 часов вечера 4 июня 1937 г. Главной целью отряда КНРА стал японский полицейский участок, местная управа, здание пожарной команды и другие японские учреждения. Одержав победу, корейский партизан­ский отряд вернулся на свою базу на китайской территории.

Летом 1937 г. КНРА подверглась значительным ударам со стороны японских карательных войск, вследствие непродуманного выступле­ния ряда антияпонских партизанских формирований (в том числе и китайских) в районе реки Жэхэ, с целью захвата столицы Маньчжоу-го — города Чаньчунь, что в свою очередь являлось исполнением ука­заний Коминтерна.

В последующие годы отряды КНРА, руководимые Ким Ирсеном, продолжали активную деятельность главным образом в районе гор Пэктусан, создавая там временные тайные опорные базы. Они послу­жили основой для подготовки и укрепления отрядов КНРА, прини­мавших активнейшее участие в последующем освобождении страны от японского колониального господства.

Таким образом, северокорейская историография демонстрирует легитимность становления Ким Ирсена как будущего лидера КНДР.

Второй подход в изложении истории революционной деятель­ности Ким Ирсена сводится главным образом к отрицанию целого ря­да фактов, отраженных в северокороейской историографии, или же к их уточнениям, в целом несколько принижающим роль Ким Ирсена в антияпонской борьбе[275].

Представители данного подхода утверждают, что родители Ким Ирсена не были революционерами. Мало того, они являлись проте­стантскими верующими. Хотя факт участия Ким Хёнчжика в антия­понской деятельности все же не отрицается. Действительно, с начала 1930-х годов Ким Ирсен участвует в партизанском движении, но не в отрядах, организованных им самим, а в отрядах, созданных Ком­мунистической партией Китая, — во Второй партизанской армии при Объединенной северо-восточной партизанской армии.

Что касается создания в июне 1936 г. Лиги возрождения Родины, то южнокорейская историография описывает это так. Ким Ирсен во­обще не имел никакого отношения к ее деятельности. Действительно, первоначальное название лиги звучало как «Лига возрождения Ро­дины корейцев [проживающих] в Маньчжурии» (Чэман ханин чогук кванбокхве), где слово «кореец» передавалось через название Кореи — Хан, которое чаще всего избирали корейские патриоты «демократиче­ской» или «буржуазно-националистической» ориентации. Корейские коммунисты и социалисты, как правило, предпочитали пользовать­ся другим названием Кореи — Чосон. Во главе Лиги стояли местные корейские деятели движения за независимость: О Соннюн, Ом Су-мён, Ли Санчжун. Лига приняла программу из 10 пунктов, стара­лась объединить в своих рядах корейских представителей всех клас­сов, сословий и вероисповеданий. Лига открыла подпольные филиалы в корейских городах Вонсан, Хамхын, Хыннам, Мёнчхон, Сончжин, Кильчжу, т.е. вдоль северо-восточного побережья Кореи, издавала журнал «Первое марта». Она принимала участие в вооруженной пар­тизанской деятельности в Маньчжурии в составе корейского подраз­деления—шестой дивизии Второй партизанской армии. И, с точки зрения южнокорейских исследователей, самым значительным воору­женным выступлением, связанным с деятельностью Лиги, был как раз упоминавшийся бой в Почхонбо.

Однако даже самые скептически настроенные по отношению к личности Ким Ирсена отечественные авторы не отрицают того, что во время рейда 4 июня 1937 г. в Почхонбо двумя сотнями корейских партизан командовал именно он. Общеизвестен и признан в южно-корейской историографии также тот факт, что после боя партизаны раздавали местному населению листовки с программой из 10 пунктов Лиги возрождения Родины. Если бы Ким Ирсен не был связан с Ли­гой, то он бы не стал распространять текст документа, отражающего ее деятельность.

После успешного нападения на Почхонбо японцы, как уже отме­чалось, неоднократно организовывали карательные экспедиции для того, чтобы расправиться с партизанскими отрядами под командо­ванием Ким Ирсена. В особенности трудными для партизан стали 1939-1940 гг. В конце декабря 1940 г. Ким Ирсен вместе с группой партизан был вынужден перейти на территорию Советского Союза, где он прожил почти пять лет. В СССР он продолжил свою деятель­ность в качестве офицера особой 88-й отдельной стрелковой бригады Красной Армии (с 1942 г.), сформированной из маньчжурских пар­тизан, надеясь когда-нибудь вернуться в Маньчжурию или Корею и продолжить борьбу за независимость своей родины.

Таков взгляд западных, южнокорейских и современных россий­ских историков на биографию Ким Ирсена в 1920 —начале 1940-х го­дов. Конечно же, этот вариант биографии не показывает его фигуру столь грандиозной и героической, как северокорейская версия жиз­ни «великого вождя». Однако и в таком, более скромном виде, исто­рия антияпонской деятельности Ким Ирсена свидетельствует о том, что он был далеко не последним лицом в маньчжурском движении за независимость Кореи в 1930-е-начале 1940-х годов.

Спад движения за независимость Кореи внутри страны в конце 1930-х-начале 1940-х годов, переход в то время на советскую терри­торию корейских партизан из Маньчжурии были связаны с новым положением Японии в мире и вытекавшей из этого новой политикой Японии в Корее и Маньчжурии. Действительно, в первой половине 1940-х годов Корея прошла, пожалуй, через самые тяжелые за весь период японской колонизации испытания.