Родственный союз

 

§ 139. Виды родства. Между лицами, которые происходят от одного и того же лица путем рождения или которые находятся под одной и той же отеческой или мужней властью, устанавливается прочная связь, которую называют родством. Некоторые из родственных отношений регулируются правом. Поэтому нам необходимо рассмотреть, какие виды родства существовали у древних римлян и какое значение имели они в праве 2-го периода. Виды родства были следующие.

1. Cognatio, naturalis cognatio. Этим термином обозначалось кровное родство, образовавшееся путем рождения. Близость этого родства римляне измеряли степенями (gradus) и линиями (linea). Степенью называется число рождений, связывающих двух лиц; например, отец и сын находятся в первой степени родства, потому что их связывает одно только рождение; родные братья находятся во второй степени, потому что они связаны через отца двумя рождениями; двоюродные братья - в четвертой степени, потому что связаны через деда четырьмя рождениями, и т.д. Ряд лиц, происходящих один от другого, называется прямой линией (linea recta), которая будет восходящей (superior), если идти от рожденного к рождающему, т.е., например, от сына к отцу, деду, прадеду и т.д., и нисходящей (interior), если идти в обратном порядке. Несколько нисходящих линий, берущих свое начало от одного и того же лица, по отношению друг к другу называются боковыми линиями (lineae transversae или obliquae), и родственники, находящиеся в этих линиях, называются по отношению друг к другу боковыми, например, родные, двоюродные братья суть боковые родственники*(485). Братья и сестры, рожденные от одного отца и от одной матери, называются родными, germani, рожденные от одного отца, но разных матерей - единокровными, consanguinei*(486), рожденные от одной матери, но разных отцов - единоутробными, uterini. Когнатство во 2-м периоде не имело никакого юридического значения, т.е. не давало когнатам ни прав, ни обязанностей, кроме того, что оно в близких степенях служило препятствием к браку.

2. Agnatio, которое иногда называется civilis или legitima cognatio. Ульпиан, юрист III в. от Р. X., объясняя различные значения слова " familia", дает, между прочим, и определение понятия агнатства. Familia в тесном смысле (proprio jure) означает всех тех лиц, которые состоят под отеческой и мужней властью; эти лица называются sui или sui heredes. Но когда эта власть почему-либо прекращается, тогда все бывшие подвластные по отношению друг к другу называются агнатами; агнатами же называются и все те лица, которые родятся уже после прекращения власти, если только они подпали бы под нее при ее существовании. Коротко говоря, агнатами называются все те лица, которые находились бы под одной и той же отеческой и мужней властью, если бы эта власть не прекратилась*(487). Таким образом, если после смерти домовладыки его жена осталась беременной, то родившийся от нее ребенок считался агнатом всем бывшим подвластным; точно так же, если у кого-нибудь из бывших подвластных мужчин, после прекращения власти, являлось потомство, т.е. дети, внуки и т.д., рожденные или усыновленные, они все причислялись к агнатам. Но если женщина-агнатка, выйдя замуж, приобретала потомство, то оно причислялось к агнатам ее мужа, а не отца, ибо женщина своей familia не имела: mulier autem familiae suae et caput et finis est*(488). Агнатство шире когнатства в том отношении, что к агнатам принадлежат не только те, которые соединены с бывшим домовладыкой кровным происхождением, но и усыновленные и подчиненные мужней власти; оно уже когнатства в том отношении, что эманципированные дети не принадлежат к агнатам (§ 136), но, если они были связаны с домовладыкой кровным происхождением, продолжали числиться когнатами.

Под familia в широком смысле разумелся также и род, gens. Уже в начале курса (§ 9) мы указали, что римский род по своему происхождению был разросшейся семьей. А так как семья в древнейшее время всегда состояла из домовладыки и подвластных, то родичей (gentiles) можно рассматривать как агнатов, с той только разницей, что родичи за давностью не могли воспроизвести всех степеней, которые их связывали с общим родоначальником. Доказательством принадлежности к известному роду служило право носить имя его, nomen gentilicium*(489).

Юридическое значение агнатов и родичей заключалось, главным образом, в том, что они в известных случаях имели право быть опекунами и наследниками своих родственников, о чем будет сказано в своем месте.

3. Affinitas, свойство. Этим именем называлось отношение одного супруга к когнатам другого супруга. Свойство почти никакого юридического значения не имело.

 

§§ 140-142. Опека и попечительство (Tutela et cura)

 

§ 140. Особенность древнейшей опеки и попечительства. Если под властью отца семейства находились лица, которые по своим душевным или телесным свойствам считались неспособными к самостоятельной деятельности в известных отношениях, то отец семейства заботился о том, чтобы эти лица не причиняли своими поступками вреда себе лично или семейному имуществу. Но когда власть отца прекращалась, когда подвластные становились sui juris, то возникала потребность эту заботливость перенести на кого-нибудь другого. Этой потребностью объясняется возникновение института опеки и попечительства у всех народов, между прочим, и у древних римлян. В XII таблицах были законы об опеке над малолетними обоего пола (tutela impuberam) и женщинами без ограничения в возрасте (tutela mulieram) и о попечительстве над сумасшедшими и расточителями (cura furiosi et prodigi). Несомненно, что эти виды опеки и попечительства существовали у римлян гораздо раньше. В течение всего 2-го периода и опека и попечительство существенно разнятся от этих же институтов позднейших периодов и нашего времени. В позднейшем Риме, так же, как и в наше время, задача опеки и попечительства заключается только в охранении интересов опекаемого, а потому в области права на первом плане стоят правила об обязанностях опекунов и попечителей, а права даются им только как средство для исполнения этих обязанностей. В древнейшем римском праве, напротив, на первом плане стоят постановления о правах опекунов и попечителей, а об обязанностях почти ничего не говорится. Объяснить эту особенность можно только тем, что при образовании институтов опеки и попечительства более всего имелся в виду интерес не опекаемых, а тех их родственников, которые считались ближайшими после них наследниками в имуществе. Эти последние могли опасаться, что малолетний, сумасшедший и т.п. легкомысленно растратит доставшееся ему имущество и лишит их надежды на наследство. Чтобы оградить их от этой опасности, древнейшее право предоставляет им надзор за малолетними, женщинами и т.п. Этот надзор устанавливается, очевидно, не в интересах опекаемых, а потому древнейшее право и не говорит ничего об обязанностях опекунов и попечителей; нужно, впрочем, заметить, что древнейшее право придало институтам опеки и попечительства, так же, как и прочим институтам семейного права, более жесткий вид, чем они имели в действительности. Нравы создали в Древнем Риме такое правило, что обязанности (officium) опекуна относительно опекаемых должны занимать, после обязанностей к родителям, первое место*(490).

§ 141. Опека (tutela). Как уже выше было замечено, опека была двух видов: над малолетними - tutela impuberumи над женщинами - tutela milierum. Для обоих видов существовали во 2-м периоде одни и те же правила относительно способов установления опеки (т.н. delatio tutelae). Таких способов уже во времена XII таблиц было два: 1) домовладыка в своем завещании (testamentum) мог назначить опекуна, который в таком случае назывался tutor testamentarius*(491). 2) Если завещательного опекуна не было, то по закону XII таблиц опекунами могли быть агнаты малолетних и женщин, причем они пользовались своим правом на опеку в том же порядке, в каком они пользовались правом на наследство опекаемых (об этом порядке см. в отделе о наследственном праве). Эти опекуны назывались tutores legitimi*(492). Если опекаемый был вольноотпущенный (libertinus), то право опеки над ним принадлежало патрону и его детям, которые также считались legitimi tutores, хотя в самом законе XII таблиц об их праве на опеку не было постановлений. Оно было создано толкованием юристов, которые руководились аналогическим законом об опеке над свободнорожденными (ingenui). Они рассуждали таким образом: закон XII таблиц дает агнатам право на наследство свободнорожденных и им же дает право на опеку; тот же закон дает патронам право на наследство вольноотпущенных, следовательно, на основании XII таблиц нужно признать за патронами и право на опеку*(493). По аналогии с опекой патронов над бывшими рабами, существовала и опека бывшего кабального господина над освобожденными из кабалы (е mancipio manumissi); эта опека называлась tutela, fiduciaria, вероятно, потому, что в большинстве случаев, по крайней мере, в позднейшее время, в кабалу отдавали fiduciae causa, т.е. для посторонних целей, с тем чтобы кабальный был тотчас же отпущен на волю, как это было, например, в обряде adoptio и emancipatio (сравн. § 130 и 137). При описании кабалы было уже замечено, что manumissor в этом случае получал наследственные и опекунские права относительно бывшего кабального, почему обыкновенно отец, отдавая подвластного в усыновление или эманципируя его, условливался, чтобы подвластный был ему реманципирован: он сам совершал над ним манумиссию и таким образом получал права патрона, между прочим, и право опеки (§ 130 и 137). Впрочем, tutela fiduciaria не признавалась за tutela legitima, кроме только того случая, когда она принадлежала отцу (parens manumissor)*(494).

В других отношениях, кроме способов установления, опека над малолетними и женщинами подчинялась неодинаковым правилам. Так, прежде всего, относительно самого лица опекаемого (субъекта). Tutela impuberum простиралась на лиц обоего пола, но только до известного возраста. Эти лица назывались pupilli, pupillae, малолетние. Конечным пунктом, после которого опека прекращалась, было наступление половой зрелости, pubertas. Этот момент для женщины, по-видимому, издавна считался наступившим, если она достигла 12 лет от рождения*(495); для мужчин он долгое время определялся осмотром, и только император Юстиниан, после вековых споров юристов, предписал, чтобы мужчины признавались puberes по достижении 14 лет от рождения*(496). В пределах малолетства римляне различали еще оттенки в возрасте. Так, возраст до 7 лет включительно назывался infantia, детством, а малолетние в пределах этого возраста - infantes (qui fan non possunt)*(497). Tutela mulierum простиралась только на женщин, и притом уже вышедших из малолетства. Она оставалась над ними в течение всей их жизни, если они не вступали в брак cum manu mariti или не делались весталками, которые по старинному правилу были освобождены от опеки*(498). Эту вечность опеки над женщиной юристы времен империи объясняют легкомыслием и неопытностью женского пола (levitas animi, imbecilltas sexus); но, по-видимому, не все в их время признавали этот мотив серьезным: Гай, например, находит его более изысканным, чем справедливым (magis speciosa videtur, quam vera)*(499). Вероятнее всего, что главным мотивом был вышеуказанный интерес агнатов, требовавший постоянного надзора за тем, чтобы женщина не причинила ущерба их наследственным правам. С этой точки зрения лучше объясняются и правила, которыми регулировалась деятельность опекуна над женщинами.

Деятельность опекуна по опеке над малолетними (юридические отношения) состояла в том, что он или управлял имуществом малолетнего (negotia gerere) или подкреплял своей auctoritas сделки, совершаемые самим малолетним*(500). Римский опекун не имел своей задачей заботиться о личности малолетнего, о его воспитании. Эта задача лежала на матери или других близких родственниках-когнатах. Объясняется это, вероятно, тем, что агнат, как ближайший наследник своего опекаемого, не только не имел интереса заботиться о его воспитании, но, напротив, мог желать смерти его и в этом отношении мог злоупотребить своей близостью к нему. Напротив, забота о сохранности имущества была в его интересе, и ее-то он и проявлял в двух указанных формах: negotia gerere и auctoritatem interponere. Малолетний не пользовался полной дееспособностью, так что юридические сделки, совершенные им одним, не всегда имели силу. Эту недостаточность дееспособности опекун и восполнял посредством auctoritatis interpositio. Эта последняя состояла в том, что опекун давал свое согласие или одобрение сделке, но непременно с соблюдением следующих формальных условий: он долженлмчно присутствовать при совершении сделки малолетним, должен дать свое одобрение устно и притом во время совершения сделки (in ipso negotio); если он давал его раньше или после совершения сделки, то оно не имело юридического значения; наконец, одобрение нужно было дать безусловно (pure), без всяких оговорок*(501). Эта формальная сторона опекунской auctoritas представляет еще один образчик древней юридической техники: она во всем пластична, так что уму не нужно было совершать отвлеченных операций для уразумения, какое значение имеют действия опекуна; затем, она должна была соблюдаться с чрезвычайной тщательностью, даже боязливостью, так что несоблюдение какой-нибудь из предписанных формальностей делало самую auctoritas ничтожной.

Могли, однако, быть случаи, когда малолетний не мог сам участвовать в совершении сделки, а именно, когда он отсутствовал или был infans, т.е. не мог говорить (fari) слов, необходимых для совершения сделки. В современной литературе высказывается вероятное предположение, что в таких случаях в древнейшее время сделки совсем не совершались, так как опекуны имели своей задачей только наблюдать, чтобы опекаемый не совершил чего-либо во вред имуществу, но не вести за него дела*(502). Но их собственный интерес побуждал их иногда вмешаться в ведение дел, так как несвоевременное совершение сделок могло грозить ущербом имуществу, на которое они имели виды. Таким путем постепенно образовалось правило, что во время детства (infantia) и отсутствия опекаемых опекун мог взяться за управление, или ведение его имущественных дел (negotia gerere, administratio). Обязан ли он был брать на себя это управление, остается неизвестным для древнейшего времени; позднее, т.е. в 3-м периоде и, во всяком случае, в 4-м, он был обязан к этому, так как в позднейшее время опека считалась не только правом, но и обязанностью заботиться об интересах опекаемого*(503).

Хотя опекун, по древнейшему римскому праву, не нес никаких прямых обязанностей относительно опекаемого, однако и древнейшее право не освобождало его от всякой ответственности в тех случаях, когда он причинял ущерб имуществу опекаемого. Во 2-м периоде существовали следующие средства защиты интересов опекаемого. 1) Т.н. crimen suspecti tutoris. Если опекун причинял опекаемому убытки своим злонамеренным или крайне небрежным ведением дел, то лица, близкие к опекаемому, имели право просить судебного магистрата об удалении опекуна. Это правило существовало уже в XII таблицах*(504). 2) Actio rationibus distrahendis, иск для опровержения отчетности опекуна. По окончании опеки опекун должен был сдать опекаемому все, что находилось у него на руках из имущества этого последнего. Если он неправильно удерживал что-либо у себя, то опекаемый мог требовать выдачи посредством вышеназванного иска. Осужденный опекун приговаривался in duplum, т.е. к уплате двойной стоимости удержанного*(505). Этот иск также существовал уже в XII таблицах*(506).

Деятельность опекуна (или юридические отношения) по опеке над женщинами ограничивалась одной auctoritatis interpositio*(507), т.е. контролем над теми сделками, которые могли повлечь за собой уменьшение имущества опекаемой или переход его в другие руки; так, например, женщина не могла без auctoritas опекуна совершать манципации, завещания, взять на себя обязательство*(508). Управление же имуществом (administratio, gestio) принадлежало самой женщине. В этой ограниченности опекунской деятельности заключается подтверждение мысли, высказанной в § 140, т.е. что древнейшая опека существовала главным образом в интересах самих опекунов: где этим интересам не грозила опасность, там не требовалась и auctoritas tutoris. Так как опекун не управлял делами женщины, то у них не могло быть никаких счетов, а потому и никаких исков, подобных тем, которые были установлены для защиты малолетних.

§ 142. Попечительство (сига). Во 2-м периоде существовали только те виды попечительства, которые были установлены XII таблицами. Лица, над которыми установлялось попечительство, были сумасшедшие и расточители, furiosi et prodigi. Расточителями считались те, кто был объявлен таковыми особым декретом магистрата*(509). Попечителями (curatores) могли быть, в силу закона XII таблиц, агнаты, а за их отсутствием родичи (gentiles)*(510). Деятельность попечителя заключалась в управлении (administratio) имуществом, что и понятно, так как сумасшедший и расточитель, очевидно, не могли вести своих дел без опасности для целости их имущества. Попечитель над сумасшедшим, кроме того, должен был заботиться и о личности последнего*(511).