Вещное право.

§ 350. Право собственности. Уже в начале 5-го периода исчезают древнейшие чисто римские способы приобретения собственности, mancipatio и in jure cessio. Первая упоминается еще в источниках права 4-го века*(1160), а последней нигде не видно и следа. Уже в предыдущем периоде можно было заметить, что этот последний способ выходит из употребления. Составители Юстиниановых сборников заменяют термин mancipatio словом traditio, а вместо in jure cessio вставляют traditio или просто cessio.

Исчезновение манципации ясно указывает, что и деление вещей на resmancipi и nес mancipi утратило практическое значение. По-видимому, однако, это старинное деление все еще смущало юристов, так как Юстиниан счел нужным прямо объявить, что оно уничтожается*(1161).

Одновременно и, разумеется, совершенно последовательно Юстиниан уничтожил и существовавшее целые века различие между квиритской и бонитарной собственностью (см. § 236-329), объявив, что оно своей бесполезной утонченностью только запугивает начинающих юристов.

Объяснить все эти перемены или, вернее, отмены в институте собственности нетрудно. Хозяйственный строй, вызвавший, по нашему предположению, деление всех вещей на res mancipi и nес mancipi (§ 99 и след.) исчез давно, еще в то время, когда жил сам римский народ. Тогда уже чувствовалась потребность если не уничтожить деление, то по крайней мере ослабить юридическое значение его, т.е. признать за простой передачей (traditio) способность установлять квиритскую собственность и на res mancipi. Но этому помешал национальный римский консерватизм, который указал юристам обходный путь - создание бонитарной собственности. Теперь от этого консерватизма не осталось и следа, потому что не было и самого обладателя его - римского народа. Таким образом, " mancipatio", " res mancipi", " in bonis habere" - все это обратилось в слова, которые, не имея жизненной подкладки, только пугали " души юношей, приступавших впервые к изучению законов".

§ 351. При Юстиниане же сделан был последний шаг к слиянию двух видов давностного владения, начавшемуся, как мы видели (§ 304), еще в предыдущем периоде; именно Юстиниан в конституции 531 г. слил древнюю usucapio и longi temporis praescnptio в один вид давности, постановив, что для приобретения собственности на движимую вещь необходимо провладеть ею три года, а на недвижимую десять (inter praesentes) или двадцать (inter absentes). Этой новой давности он не дал нового названия: для движимых она сохранила название usucapio, а для недвижимых longi temporis praescriptio или possessio*(1162).

Причины этой перемены сходны с вышеуказанными: в глазах императоров этого периода не существовало различия между Италией и провинцией; почти все население империи состояло из римских граждан, следовательно, исчезли обе причины, не дозволявшие распространить на все население и на всю территорию империи правила usucapionis. С другой стороны, обширность римской территории не дозволяла сохранения коротких сроков древней usucapio, рассчитанных на сельские соседские отношения; напротив, требовала длинных сроков, рассчитанных на возможность продолжительного отсутствия хозяина.

Наконец, еще при императоре Константине появился новый вид погашающей давности, которую в современной литературе принято называть longissimi temporis praescriptio: кто провладел вещью не менее 30 лет, тот мог устранить иск собственника посредством exceptio (praescriptio), хотя бы начало его владения было и недобросовестное, т.е. хотя бы он знал, что вещь не принадлежит ему в собственность*(1163). Юстиниан и этой давности придал силу приобретающей, т.е. по истечении срока владелец мог защищаться не только посредством exceptio, но и посредством vindicatio, однако только в том случае, если владелец в начале (ab initio) своего владения был добросовестен*(1164).

§ 352. Закладное право. В настоящем периоде закладное право не потерпело никаких существенных перемен. Единственная крупная новость, которую можно указать, состояла в том, что императоры вводят во многих случаях т.н. законную или молчаливую (tacita hypotheca) общую гипотеку, т.е. закладное право, которое возникает не в силу частного договора, а в силу постановлений закона, без всякого участия как должника, так и кредитора, и притом такая законная гипотека большей частью простиралась не на какую-нибудь вещь специально, а на все имущество должника. Например, императоры Валентиниан, Феодосии и Аркадий в 390 г. постановили, что если мать, состоящая опекуншей над своими детьми от первого брака, вступит во второй брак, то дети получают ipso jure общее закладное право на все имущество своего отчима, дабы их имущество не потерпело от небрежности или злоупотреблений этого последнего*(1165). Император Юстиниан в 530 г. постановил, что жена имеет в силу закона гипотеку (tacitam hypothecam) на все имущество мужа в обеспечение исправного возврата приданого в случае прекращения брака и, наоборот, муж, в обеспечение действительной выдачи ему обещанного приданого, получает гипотеку на все имущество того, кто обещался ему дать приданое*(1166) и т.д.

Это введение молчаливых и общих гипотек, равно как и вообще возможность установлять закладное право путем простого договора (pactum), лишенного публичности, в значительной степени лишило римское закладное право той цены, какую этот институт имеет для укрепления кредита. Кредитор, принимавший в залог какую-нибудь вещь, никогда не мог быть уверен, что на той же вещи не было уже раньше установлено закладного права в пользу другого лица, ибо он нигде не мог навести об этом справки: ни у свидетелей, как это было возможно в старину при господстве fiducia cum creditore, ни в гипотечных книгах, как это возможно в некоторых современных государствах. Но если бы вещь и не была заложена ни у кого другого, на ней, как и на всем имуществе залогодателя, могло лежать, в пользу различных лиц, множество законных гипотек, возникавших ipso jure, молчаливо, без всякого видимого акта, и потому еще более опасных для залогопринимателя.

§ 353. Emphyteusis. Эмфитевзис существенно не отличается от ager vectigalis (§ 260). Это есть также вещное право (jus in re aliena) на чужое недвижимое сельское имение, право, в силу которого обладатель его, эмфитевта (emphyteuta), может сам всесторонне пользоваться имением, отчуждать его при жизни и по наследству, но обязан платить собственнику земли ежегодно известную сумму денег, canon*(1167). Отличие от ager vectigalis заключалось, по-видимому, в том, что предметом эмфитевзиса были земли необработанные, тогда как agri vectigales были земли обработанные.

Как возник эмфитевзис, неизвестно. Судя по названию, он возник на востоке. Вероятно, императоры, а за ними города, церковь и другие крупные землевладельцы желали заселить свои земли, обработать их, предоставляя за это поселенцам полное пользование уступленным участком, но не отказываясь от своего права собственности. Вероятно, поэтому арендная плата (canon) была обыкновенно невелика: она служила не столько средством обогащения для собственника, сколько признаком признания за ним права собственности.

По-видимому, между юристами шел спор о юридической природе договора, которым установлялся эмфитевзис, подобно тому, как раньше, в классический период, спорили о том же относительно ager vectigalis (§ 251, с. 392, прим. 3). Но тогда вопрос остался неразрешенным. В настоящем же периоде император Зенон (в конце 5-го в. по Р. X.) постановил, что эмфитевтический договор не есть ни купля-продажа, ни наем, а должен считаться за особый самостоятельный договор, который порождает и особое, самостоятельное право*(1168). Император Юстиниан слил эмфитевзис с ager vectigalis, не издавая, впрочем, для этого особого закона: в титуле Дигест, предназначенном для отрывков, касающихся ager vectigalis (6, 3), заглавие было поставлено такого рода: si ager vectigalis, id est emphyteuticarius petatur. В этом " id est" ясно выразилось, что кодификаторы отождествляли оба института*(1169).