Эффект храповика

При повышении совокупного спроса от AD 2к AD 1(в связи, например, с увеличением заработной платы, пенсий или других доходов в преддверии президентских выборов), макроэкономическое равновесие достигается не в точке К, а в точке L. Соответственно возрастают как цены, так и объем реального ВВП. Если же совокупный спрос, наоборот, сокращается от AD 1к AD 2(в связи, скажем, со стремлением избранного президента противодействовать нарастающей инфляции), то экономика не возвращаются от состояния равновесия L к состоянию равновесия K. Цены не снижаются от Р 1к Р 2, в то время как равновесный объем резко сокращающегося в этом случае ВВП с Q 1до Q 3достигается в точке М. Таким образом, суть эффекта храповика заключается в том, что при увеличении совокупно­го спроса уровень цен растет, а при его уменьшении он не падает. Например, в российской экономике покупательная способность населения в 1990-е гг. существенно сократилась. Однако это отнюдь не приводило к снижению общего уровня цен.

Выделяются два условия реализации эффекта храповика:

1) негибкость цен в сторону понижения, что связано с высокой степенью монополизации экономики. Речь здесь в первую очередь идет о сознательных действиях предприятий-монополистов, стремящихся сохранить высокий уровень цен путем недопроизводства или создания искусственного дефицита товаров, их изъятия из сферы обращения, а также недопущения притока новых производителей в данную отрасль. Однако в странах с широким профсоюзным движением эффект храповика может проявляться и в результате действий монополистов-профсоюзов, оказывающих активное противодействие стремлению работодателей сокращать номинальную заработную плату. Так что чем выше степень монополизации экономики, тем ближе национальная экономика приблизится к точке М. Если же в экономике усиливается конкуренция, то сокращение уровня жизни в стране станет смещать макроэкономиче­ское равновесие к точке К (т.е. к ситуации пониженных цен и меньшего спада производства);

2) негласная поддержка монополистов со стороны государственных ведомств, которые зачастую видят для себя прямую выгоду от сохранения высоких цен (допустим, на бензин) — как по причине банальной дележки монопольной сверхприбыли с круп­нейшими корпорациями, так и в связи с поступлениями в государственной бюджет дополнительных (преимущественно косвенных) налогов. Далеко не случайно в российской экономике устойчиво воспроизводится ситуация, при которой повышение мировых нефтяных цен трансформируется в неминуемое наращивание и внутренних цен на топливо, в то время как снижение первых (как результат снижения глобального спроса на нефть) вовсе не гарантирует адекватного сокращения вторых. Если в США и европейских странах осенью 2008 г. бензин подешевел практически вдвое (следуя за упавшими нефтяными котировками), то в нашей стране он стал дешевле всего на 8%. Налицо предельно низкая степень ретрансляции понижения мировых цен на энергоносители на внутрироссийскую инфляцию – особенно на потребительском рынке. И дело здесь далеко не только в монополистическом сговоре топливных компаний против интересов потребителей их продукции: главным фактором столь нерыночной динамики цен становятся действия государства, не желающего утрачивать налоговые доходы бюджета и потому отказывающегося от соответствующего сокращения, скажем, ставок налога на добычу полезных ископаемых или акцизных налогов.

Некачественная и дорогая продукция, конечно же, может производиться и в конкурентной экономике. Однако там это лишь временное явление, которое преодолевается стремлением фирм посредством снижения цен на свои товары и улучшения их качественных характеристик завоевать большую долю рынка. В монополизированной же экономике стимулы к какому-либо понижению цен отсутствуют и сокращение спроса влечет за собой не понижение цен, а наращивание экспорта потребительских и особенно инвестиционных товаров, стано­вящихся все менее доступными отечественным потребителям, на зарубежные рынки. Если же возможности форсированных поставок на внешние рынки в обстановке глобального спада сокращаются, то крупные компании зачастую стремятся компенсировать свои зарубежные финансовые потери не просто сохранением прежних цен на внутреннем рынке, но и серьезным их взвинчиванием. Вполне закономерен тот факт, что когда в обстановке финансово-экономического кризиса 2009 г. потребительские цены в Канаде возросли на 0, 3%, во Франции – на 0, 1%, а в США, Китае и Японии вообще наблюдалась дефляция (темпом 0, 4%, 0, 7% и 1, 4% соответственно), рост ИПЦ в России составил 11, 7% [23]. Несмотря на падение покупательной способности населения России цены на нефть на внутреннем рынке с января 2009 г. по май 2010 г. возросли на 155, 6%, газ – на 38, 17%, электроэнергию – на 32, 21% [24].Особо сильные импульсы к такому поведению проявляются в обстановке массовой бедности населения, когда бизнесу не приходится рассчитывать на резкое расширение объема продаж при даже незначительном сокращении цен. В связи с этим до тех пор, пока в России не появится значительный по численности средний класс, большинство фирм будут стремиться реализовать ценовую стратегию, состоящую в сочетании высокой доли прибыли в цене с относительно малым объемом реализуемых товаров. Сохранение затратного механизма ценообразования и отсутствие реальной конкуренции позволяют им получать немалую прибыль даже в обстановке сокращения объема производства. При подобном алгоритме установления цен реальный шанс на многолетнее существование сохраняют даже потенциально убыточные предприятия, функционирующие в отраслях с низким уровнем конкуренции.

К настоящему времени российская торговля накопила богатый опыт решительного отторжения избыточного (с позиции ее собственных интересов) товарного предложения, позволяющей ей в любых условиях поддерживать на максимально возможном уровне цены на продовольственные товары, жилье, лекарства и т.п.. Более того, такую мотивацию активно перенимают и зарубежные торговые сети, которые, приходя из стран, где они традиционно ориентированы на максимизацию объема продаж, в России быстро перестраиваются, напротив, на максимум своих доходов.

Таким образом, если в обществе не сформирован поистине конкурентный рынок и сохраняется невысокий уровень жизни, то выведение товарных цен из-под контроля государства способно привести к серьезному недоиспользованию производственного потенциала страны и углублению экономического спада. Нейтрализация же данного эффекта и достижение большей гибко­сти цен в России требуют последовательной демонополизации экономики, а также изменения социально-экономической природы государства в направлении учета интересов не только неких олигархических кланов, но и широких масс населения. Такое государство будет, например, штрафовать те компании, которые устанавливают внутренние цены заведомо выше мировых цен (за вычетом экспорт­ных пошлин и дополнительных торгово-транспортных расходов экспортеров), всячески препятствовать созданию ими искусственного товарного дефицита для поддержания монопольно высоких цен.