ВНЕШНИЕ ПРИЗНАКИ ПИСЬМЕННЫХ ИСТОЧНИКОВ ВТОРОЙ ТРЕТИ XII-КОНЦА XV ВВ

Следующий этап, на протяжении которого происходят дальней­шие развитие и качественные изменения в области русской письменности совпадает с периодом феодальной раздробленности на Руси, начавшимся во второй трети XII и продолжавшимся до последней четверти XV в.
Русь распалась на ряд самостоятельных земель-княжеств со своими экономическими и политическими центрами, князьями и уп­равленческим аппаратом.
Нашествие монголо-татар на Русь во второй четверти XIII в нанесло непоправимый урон письменности. Во время нашествия и последующих набегов погибло большое количество памятников письменности и людей, руками которых они создавались.
Начавшийся со второй половины XIV в. новый подъем русской культуры был вызван развитием внутренних процессов, подготовив­ших объединение страны и формирование единого Российского государства. Центром объединения русских земель и будущей сто­лицей единого государства стала Москва, которая возглавила борь­бу с монголо-татарским игом. Тогда же началось складывание рус­ской (великорусской) народности.
В обстановке борьбы за политическую независимость и объеди­нение страны, развития феодального землевладения и зависимости крестьян возрастала роль актов. Среди них выделяются духовные и договорные грамоты великих и удельных князей, договоры Нов­города с великими князьями, договоры Новгорода, Пскова с немец­кими городами, княжеские жалованные грамоты духовным и свет­ским феодалам. Частные акты представлены купчими, вкладными закладными, рядными, кабальными и другими записями'
Наряду с деловыми документами от XII—XV вв. сохранились книги. Среди них следует выделить древнейший датированный спи­сок правовых норм Русского государства IX—XI вв.— Русскую Правду, дошедшую до нас в составе Кормчей книги — сборника церковного и гражданского права (1282 г.). Рукопись написана поздним уставом на пергаменных листах, часть из которых имеют зашитые прорези («сшивки») и дыры. Среди литературных памят­ников XII—XV вв. известны служебники и жития, летописные своды сказания, публицистические произведения. Большой интерес в палеорфографическом отношении представляют Синодальный список Новго­родской летописи (XIII—вторая половина XIV в.), Лаврентьев-ский (1377 г.) и Ипатьевский (первая четверть XV в.) списки лето­писи, составленные на основе не дошедших до нас общерусских ле­тописных сводов. Датировка Синодального списка Новгородской летописи и Ипатьевского списка летописи сделана по палеографичес­ким приметам: типу письма, материалу для письма, переплету. На­блюдения за типом письма и почерками позволили утверждать, что переписка текста летописей сделана несколькими писцами.

Поступательное социально-экономическое развитие, усложнение в связи с этим функций письменности привело к ускорению письма И изменению материала для письма.

Материал для письма.' Вплоть до XIV в. основным материалом для написания документов и книг был пергамен. Рядом с ним сосущест­вовал более дешевый материал — береста. В XIV в. в делопроиз­водстве появилась бумага, которая стала медленно вытеснять пер­гамен сначала в центре страны, а затем и на ее окраинах.

Наиболее ранними из известных до настоящего времени русских актов, написанных на бумаге, являются жалованная грамота нижегородского князя Василия Давидовича Ярославскому Спасскому мо­настырю (написана ранее 1345 г.) и договор московского великого князя Семена Ивановича с братьями (около 1340—1351 гг.). Древ­нейшая книга «Поучения Исаака Сирина», написанная на бумаге, относится к 1381 г.

До XVIII в. бумага была преимущественно привозной. Попыт­ки наладить ее отечественное производство, сделанные в XVI и XVII вв., были малоуспешными. Наиболее ранней по времени (XIV в_; ) импортной бумагой была итальянская. К концу XIV столетия стала поступать французская бумага, широкое распространение которой На русском рынке относится к XV и XVI вв.| С конца XV в. появи­лись немецкая бумага. Импортная бумага привозилась в Русское нмударство через Кафу (Феодосию), Сурож (Судак), Ригу, Нов-Город и Смоленск.

Бумага имеет ряд особенностей, могущих служить показателем се датировки. Одной из таких особенностей являются так называемые ' §о()нные знаки. До изобретения машинного способа бумагу делали вручную. Материалом служило пеньковое или льняное тряпье. Основными операциями при изготовлении бумаги были варка, про-MI.IHK.I, измельчение тряпичной массы. Размельченную в толчее и от­беленную в извести тряпичную массу выливали в формы, внешне напоминающие противни. Ближе к дну формы располагалась сетка из тонких проволок. В середине правой стороны формы к сетке приваривался проволочный рисунок. Проволочная сетка и проволочный рисунок задерживали жидкую бумажную массу, не давая ей осесть на дно формы.

После того как лишняя вода стекала сквозь сетку, еще мятые и влажные листы прокладывались кусками грубого сукна или войлока и пропускались через пресс для удаления остатков влаги. Затем бумажные листы проклеивали, разглаживали, лощили. Поскольку на проволочной сетке и проволочном рисунке бумага ложи­лась более тонким слоем, на готовом листе получалось видимое на j свет изображение и проволочной сетки, и рисунка — водяные бумаж­ные знаки.

^ Водяной знак — любая прозрачная линия, фигура, буква (лите­ра), полученная на листе бумаги вследствие истончения бумажной массы в местах ее соприкосновения с выступающими проволоч­ками дна бумажной формы. В палеографии есть свои термины для обозначения водяных знаков. Водяной знак, оставленный на бумаге проволочной сеткой в виде вертикальной линии, получил название пантюзо, а в виде горизонтальной линии — вержер. Водяной знак бумаги, содержащий полное или частичное сюжетное или буквенное (литерное) изображение, образуемое проволочным рисунком, назы- I вается филигранью. Термин «филигрань» состоит из двух латинских слов: filum — нитка, granum — зерно и подчеркивает тонкость узора. Водяные знаки появились на бумаге европейского производства в XIII в. и продержались до настоящего времени на государствен­ных бумагах и деньгах.)

Для каких целей натягивалась проволочная сетка и проволоч­ный рисунок? Если проволочная сетка была необходимым элемен­том технологии ручного производства бумаги, то проволочный ри­сунок и его отпечаток на бумаге — филигрань — имел иное значе­ние.

Филиграни были одинаково нужны и фабрикантам, и потреби­телям бумаги. Фабриканты употребляли филиграни для того, чтобы отличить производство своей фабрики от производства конкури­рующих фабрик. Индивидуальные малозаметные особенности одной и той же филиграни помогали каждому фабриканту знать мастера, который изготовлял бумагу и был ответствен за ее качество.

Другое назначение филиграней — дать указание потребителям на формат и качество бумаги. Бумага большого, среднего и малого формата иногда выпускалась только с филигранью, свойственной именно этим форматам. В этом случае размер бумажного листа связывался потребителями именно с конкретной филигранью. Бума­га высшего сорта могла иметь более осложненный рисунок первона­чальной филиграни по сравнению с филигранью бумаги низшего сорта той же фабрики.

В быту употребление бумаги с разными водяными знаками при­обрело определенный смысл. Например, вдвое оскорбительным было получить письмо недоброжелательного содержания на бумаге с фи­лигранью «шут» или «под дураком», как эту филигрань называли в народе. Любовное письмо старались послать на бумаге с филигранью «розовый куст». Морякам было приятно получить письмо с фили­гранью «якорь», «кораблик» и т. д.

 

Датирующими признаками бумаги могут служить расстояния между вержерами и пантюзо. Очень широкие расстояния между вер-жерами — показатель бумаги второй половины XIV в. Напротив, наибольшее сближение между пантюзо свидетельствовало о прог­рессе, улучшении техники производства бумаги. Поэтому при нали­чии одного и того же водяного знака на двух различных листах бумаги более старой бумагой нужно считать ту, которая имеет более редкие вертикальные линии..

Графика. Древнейший устав был медленным письмом. Ускорение написания привело к некоторому изменению его графики, которая в XIII—XIV вв. может характеризоваться как поздний устав. Буквы позднего устава теряют строгую геометричность начерка, свойствен­ную древнейшему уставу. Они становятся более вытянутыми. В буквах «иже», «е йотованном», «ю» увеличивается скос горизонталь­ных перекладин. Постепенно увеличивается нижняя поло­вина букв «в», «ж», «к». У буквы «ъ — ять» штиль выходит над строкой: Ъ - Чашечка буквы «ч» приобрела форму воронки: Y. Поздний устав производит впечатление более ускоренного по сравне­нию с древнейшим уставом. Уйдя с середины XIV в. из делового письма, он сохранился еще в XVI в. в качестве книжного письма.

В деловом письме поздний устав переходит в новый тип письма — полуустав. Полуустав был распространен в деловых бумагах со вто­рой половины XIV —XV в. Основные черты полуустава следующие: более мелкое по сравнению с уставом написание букв, появление наклона букв, нарушение геометричности их графики, появление лигатур, частичного разделения фраз на слова, новых приемов со­кращения слов, увеличение числа выносных букв.

Ранний полуустав исследователи называют «русским полууста­вом»², поскольку он сохраняет известную близость к традициям русского устава XIV в., претерпевшего определенные изменения графики. Отличительными признаками русского полуустава явились начерки ряда букв, помогающие разобраться как в типах письма, так и в датировке полуустава: так называемое «Ч расщепом» V. которое потеряло ножку, «Е якорное» Ч_,, «3 полукружием» с небольшой крышечкой слева ^, буква «иже» с косой переклади­ной, как современное «И». Трудной и непонятной становится для прочтения буква «Ж», которая часто стала изображаться без некоторых деталей.

Влияние южнославянского полуустава на русский полуустав выразилось прежде всего в удлинении вертикальных деталей ряда букв. Появилось «Т» с опущенными до нижней строки крылья­ми: (трехногое), «Д» с удлиненными нижними концами: Д. Тенден­ция в удлинении нижних хвостиков букв проявилась и в начерке буквы «Ч», которая стала писаться с длинной ножкой справа. Русский и южнославянский полууставные начерки легли в основу полуустава, условно получившего название «московского». Вобрав в себя наиболее удобные в графическом отношении полууставные начерки, московский полуустав развил ряд графических, отличающих ею черт, в числе которых в первую очередь выделяются буквы: «В калачиком», «3», похожая на цифру «три», резко выделяю­щаяся своим размером в строке.

Кроме графических признаков, отличительной особенностью полуустава от устава является наличие большего разнообразия приемов сокращения. Сокращение достигалось пропуском гласных и согласных не только в словах духовного, но и гражданского содержания. Над сокращенным словом ставилось титло. Способ сокращения слова - вынос букв, причем выносные буквы также писались под титлом. Способом сокращения было усечение слова до несколь­ких букв и даже одной (начальной) буквы. Усекались обычно распространенные, всем известные слова, часто повторяемые в тексте: дер. (деревня), пус. (пустошь) и т. д.

В полууставе делаются первые попытки связного написания двух стоящих рядом букв. Полуустав знает более десяти вариантов лигатур. В полууставе XV в. появляется запятая, которая была принесена болгарскими книжниками.

На рубеже XIV —XV вв. на базе полуустава развивается новый тип письма — скоропись, которая стала господствующей в деловом письме единого Российского государства. Что касается полуустава, то он стал преимущественно книжным письмом.

^ Украшения рукописей. Время позднего устава и его эволюции

в полууставное письмо совпадает с распространением нового художественного стиля, получившего название тератологического, чудо вищного или звериного орнамента. Этот орнамент был распростра­нен в XIII и особенно в XIV в. Книги этого периода, как правило, написаны на пергамене. Наибольшее число книг, украшенных орна­ментом тератологического стиля, сохранилось в Новгороде и Пскове.

По вопросу о происхождении тератологического орнамента су­ществуют разные мнения. Ряд авторов (Ф. И. Буслаев', В. Н. Щеп­кин²) высказывались о заимствовании тератологии от южных сла­вян. Некоторые зарубежные исследователи (венские искусствове­ды Иозеф Стржиговский, В. Борн), решая вопрос в духе идеи пангерманизма, утверждали, что Русь восприняла тератологичес­кий орнамент из Скандинавии и Северной Германии, что тератоло­гический орнамент Руси был местной ветвью орнамента германо-скандинавского культурного центра. Ряд историков искали корни тератологии на Востоке.

Большинство исследователей (А. В. Арциховский, Б. А. Рыбаков, М. К. Каргер и др.), признавая взаимовлияние русской и южносла­вянской культур, говорят о самобытности развития русской тера­тологической орнаментации, о ее связях с древнерусским приклад­ным искусством, деревянной резьбой, предметами художественного ремесла (из металла, серебра), с местными художественными тра­дициями и фольклорными мотивами³.

Тератологический орнамент был известен во всех рукописных центрах Руси, но подлинного расцвета он достиг в XIV в. в Нов­городе.

Переход к тератологии был постепенным. Уже в XII в. наруша­ется строгость старовизантийского стиля. Рядом с натуралистичес­кими изображениями животных появляются фантастические звери, о которых нельзя сказать, кто это — птица, собака или лев. На смену растительным и геометрическим мотивам приходят тератоло­гические комбинации животных форм и плетений из ремней и змеи­ных хвостов.

Заставка тератологического орнамента не имеет правильной гео­метрической формы. Она напоминает изображение ткани, по кото­рой «стелется» плоскостной орнамент.; Сверху заставку часто вен­чает цветочный узор — навершие, углы заставки оформлены визан­тийской веткой. Узор заставки мог состоять из двух симметрично расположенных друг к другу живых существ — чудищ, запутав­шихся в ремнях. Ремни исходили из клювов, пастей, крыльев, хвос­тов, ног чудищ, оплетали их туловище и переходили в «средник»— вертикальное плетение, спускающееся в заставку с навершия и раз­деляющее ее как бы на левую и правую части.

Из таких же ремней, плетений, нередко завершающихся головами чудищ образовывались инициалы. Для облегчения чтения инициалов которые потеряли рельефность, живописцы стали давать цветной силуэт буквы. В XIII в. в тератологии появился мотив человеческой фигуры. Это так называемые тератологические человечки. В XIV в. они одеты в шапку конической формы. В XIV в. более ин­тересными, чем заставки, стали инициалы, в которых появились це­лые жанровые сценки с использованием изображения людей. Так, буква «М» изображается в виде двух людей, тянущих сеть с рыбой. Букву сопровождает текст, написанный над фигурами людей и пред­ставляющий их перебранку. Буква «Д» изображалась в виде человека, играющего на гуслях. Над буквой имелась надпись: «Царь Давид играет на гуслях».

Основу цвета тератологического орнамента составляет киноварь - краска ртутного состава, огненного оттенка. Применялись также синяя, зеленая, желтая, серая краски и цвет чернил. Для передачи белого цвета использовался естественный цвет пергамена. Золотая и серебряная краски в тератологии не применялись. Тератологический орнамент имел свои местные особенности. Для новгородский тератологии был характерен серо-синий или го­лубой фон. Псковской тератологии были свойственны более крупные пи величине, чем новгородские, инициалы, преимущественно зеленый колорит фона, использование желтого цвета в контурах рисунка. В рязанских рукописях в качестве фона инициалов использовался зеленый цвет.

Тератологический стиль был характерен не только для рукописей. Он существовал в художественном ремесле (например, кольты, наручи - женские украшения), в архитектурной пластике (рель­ефы Дмитровского во Владимире, Георгиевского в Юрьеве-Польском, Борисоглебского и Благовещенского соборов в Чернигове). В XV в. тератология угасает. В заставках исчезают изображения ПК рей, остаются только плетения. Так же как и устав, тератология медленнее уходит из пергаменных книг. В появившихся в XIV—XV вв. образцах бумажных книг сочетание тератологии _и устава встречает -I и реже, чем в пергаменных книгах. Дольше всего тератологичес­кий орнамент продержался в рязанских рукописях (до XVI в.). В конце XIV— начале XV в. получают распространение новые типы орнамента: балканский и нововизантийский. Подобная смена была одним из результатов «второго южнославянского влияния», которым оказалась затронута русская культура в результате наплыва произведений южнославянской письменности в русские земли. В XV в. был распространен главным образом балканский (пле­нный, или жгутовой) орнамент. В XVI в. он сохраняется на терри­тории Юго-Западной Руси.