Р. Заззо

ПСИХОЛОГИЯ И ДИАЛЕКТИЧЕСКИЙ МАТЕРИАЛИЗМ (В ПСИХОЛОГИИ АНРИ ВАЛЛОНА)

Анри Валлон — ученый-марксист... Мне хотелось бы показать, что в научных исследованиях Валлона мар­ксизм не есть нечто внешнее, но является тем методом, благодаря которому Валлон смог избежать всякого рода теоретических противоречий и проникнуть в противо­речие самих предметов, охватить весь человеческий разум, сознание во всей его сложности.

Рассмотрение творчества Валлона во всей его глу­бине означало бы одновременно выделение перечня всех основных трудных проблем психологии и предпо­лагаемых путей их научного разрешения в свете идей марксизма. Если мы сразу же обратимся к главным из этих проблем, то их можно сформулировать следую­щим образом. Как перейти от биологического к психи­ческому? От индивидуального к социальному? Други­ми словами, если мы используем более традиционные формулировки: каковы отношения между индивидом и обществом, каковы отношения между душой и телом?

Эта последняя формулировка может показаться не­сколько устаревшей, но ее достоинством является яс­ное выражение метафизического субстанциолистско-го подхода, который часто стремятся затушевать более хитроумными формулировками. Конечно, с точки зре­ния науки не может быть речи о допущении понятия души. Но, до тех пор пока не будет объяснено полнос­тью, как происходит качественное преобразование физиологического в психическое, понятие души сохра­нится, хотим мы этого или нет. Оно сохранится потому, что мы все обладаем чувством нашего «Я», автономно­сти, духовной реальности, которую нельзя просто све­сти к нашему телу. Механистический материализм, который сводит психическое, духовное к физиологичес­ким коррелятам, или тот тип позитивизма, который — как у Уотсона — исключает сознание и сохраняет толь­ко мышечные движения, по всей вероятности, были полезны в некоторый исторический момент с критичес­кой и описательной точек зрения. Однако они оставля-ют основную проблему психологии, аименно: что представляет собой психическое как новый план реально­сти, каким образом это дело является личностью, как эти движения становятся сознанием?

Не отрицая духа и сознания в сложной реальности мира, Валлон в то же время не признавал их как реаль­ности в себе, как объяснительный принцип, он пытался понять их происхождение, т. е. исследовал условия их существования. Если для того чтобы понять, что такое психическое, наилучшим методом будет рассмотрение его генеза, тогда исследование психики ребенка, по-видимому, является наилучшим средством ответить на вопросы, которые ставит общая психология. Психоло­гия ребенка, по мысли Валлона, позволяет исследовать диалектику человеческого существа. Говоря так, я ни в чем не хочу уменьшить интереса Валлона к детству как к таковому. Как врач и как педагог, он не прекращал своей деятельности по оказанию помощи и лечению больных детей. Как психолог, он всегда считал, что в каждом возрасте каждый ребенок является самобыт­ным, своеобразным существом, с которым следует обра­щаться почтительно и с любовью. Однако ничто не бу­дет более далеким от чувств и сознания Валлона, если представлять его позицию по отношению к ребенку, исходя из сентиментального подчеркивания детской наивности. С одной стороны, его концепция детства динамична. Признавая у ребенка присущие ему ха­рактеристики, он представляет его себе в отношении к тому взрослому, которым этот ребенок когда-либо ста­нет, причем в совершенно определенном обществе. «Ребенок стремится к взрослому, —говорит он, —как стремится система к состоянию равновесия». С другой стороны, детство является не только предметом изуче­ния, целью самой по себе, оно также выступает сред­ством, методом анализа в психологии. Для того, кто умеет наблюдать, изучение развития путем выявления в нем последовательных стадий, противоречий позволяет осу­ществить самый тонкий, но и самый объективный ана­лиз, потому что в этом процессе нет ничего искусствен­ного. Можно сказать, что все направления современной философии отмечены динамизмом, чувством времени. Но самое знаменитое из них — бергсонизм — показы­вает, насколько само понятие длительности может превратиться в чистую абстракцию, если освободить

его от всякого материального содержания. Хотя Вал­лон Связан со своей эпохой (движением мысли, начало которому было положено эволюционизмом Дарвина), хотя он сам был учеником Бергсона, он ни в коей мере ие примкнул к этой мистической философии движения. Не существует чистой, абсолютной длительности, но лишь существа, которые живут во времени, которые рождаются, развиваются как функция свойственного им органического статуса, а также материальных и культурных условий их среды.

Если расположить главные идеи Валлона в логиче­ском порядке, которые в его трудах переплетаются, то вкачестве первой следует выделить мысль о том, что ребенок с самого рождения является существом одно-временно и биологическим, и социальным. Эта двой­ная детерминация уничтожает основное противоречие между организмом и социумом. Но как более точно следует понимать эту мысль Валлона? Поведение но-ворожденного определяется физиологическими причи­нами, это несомненно. Но в каком смысле можно ска-з ать, что он уже в этот период является социальным существом? Ответ может быть двоякий. Человеческое дитя действительно является социальным существом. «Появление мозговых полей, например речевого поля, предполагает наличие общества, —говорит Валлон, — так же как наличие легких предполагает наличие ат­мосферы». Таким образом мы видим, что социальное в человеке уже предопределено в органическом. Однако эта предопределенность — хотя она и первична — еще не все. Если бы Валлон ограничивался этим утвержде­нием, можно было бы сказать о его творчестве, что оно лишь совершенствует теории организма, но не выхо­дит за их пределы. Заслуга Валлона в данном случае заключается в привлечении нашего внимания к такому факту, что неспособность, первичная бедность психи­ки ребенка, является негативным, но решающим усло­вием его социализации. «Индивидуум, — говорит он, — является социальным существом не вследствие вне­шних условий, но вследствие некоей глубокой внутрен­ней необходимости. Он является им генетически».

Эта простая и новая идея Валлона не всеми была понята правильно. Пиаже, знаменитый женевский пси­холог, и некоторые советские психологи поразились

возможности рассматривать новорожденного как соци­альное существо и выразили опасения, что Валлон пре­вращает социальное в биологическое. По всей вероят­ности, эти авторы придавали термину «социальный» другой смысл и были не в состоянии понять диалекти­ческие рассуждения Валлона. Не споря о словах, но твердо удерживая свою позицию, Валлон пытается быть более ясным. «Может быть, будет преувеличением ска­зать, — уступает он, — что ребенок является с этого момента социальным существом». Новорожденный, ко­нечно, не является членом общества, однако он тем не менее является существом, первично и полностью ори­ентированным в направлении общества. Он требует по­мощи: чтобы его накормили, переменили неудобное по­ложение, прервали состояние неподвижности — и удовлетворения других подобных основных неотлож­ных потребностей. В результате вся его активность, все его способности направлены на какого-то человека. Таким образом, из этого совершенно банального наблю­дения Валлон выводит чрезвычайно важную и на пер­вый взгляд парадоксальную идею. Физическая слабость новорожденного задает человеческому существу с са­мого рождения некоторые социальные параметры. Его первоначальная слабость является условием превос­ходства над всеми другими видами животного мира. Такое освещение Валлоном детства человека оконча­тельно удаляет нас от механистического материализ­ма, органицизма. Для органицизма именно организм, взятый изолированно, является началом всех явлений, присущих жизни, и тех, которые присущи обществу. Для Валлона, наоборот, непрерывное взаимодействие жи­вого существа и окружающей его среды объясняет все закономерности этого живого существа. Здесь также следует избегать недоразумений в понимании, которые лежат в основе многочисленных научных споров. Вал­лон, конечно, не отрицает существование физиологи­ческих факторов, которые можно изучать отдельно. И конечно, он допускает некий план социальных реаль­ностей, которые выходят за рамки индивидуума и во времени, и в пространстве. Но если речь идет о психо­логическом плане, необходимо хорошо понимать, что индивидуум не является сложением биологических и социальных факторов. В одном из своих ответов Пиаже, который обвинял его не в органицизме, а в социо­логизме, Валлон писал: «Я никогда не мог разделить биологическое и социальное, не потому, что я считаю их сводимыми одно к другому, но потому, что мне ка­тится, что в человеке они настолько дополняют друг друга с самого его рождения, что невозможно рассмат­ривать психическую жизнь вне их взаимных соотно­шений». Эта диалектика соотношения биологического и социального проявляется еще более четко, когда в возрасте двух или трех месяцев ребенок начинает об­ращаться к окружащим его людям не только криками, связанными с его материальными потребностями, но и улыбками, которые представляют собой его первые эмоциональные связи со средой, различной мимикой, которая представляет собой язык, появляющийся до настоящего языка. Именно из наблюдений за этим эмоциональным общением с окружающими, и главным образом с матерью, Валлон развил свою теорию эмо-ций, являющуюся одним из самых существенных ас-пектов его трудов, одним из удачных достижений его марксистской мысли. В классических теориях, которые изучали эмоции главным образом у взрослых, эмоции рассматривались прежде всего в своих негативных аспектах, как нарушающие двигательную и интеллек-туальную активность. Исследуя эмоции в их возникно-вении у маленького ребенка, Валлон показал, что эмо-ции обладают положительными функциями большой значимости. Прежде всего эмоции осуществляют тес-ную связь ребенкй с окружающей его средой. «Благо­даря своим эмоциям ребенок принадлежит своей сре­да раньше, чем он начинает принадлежать самому себе». Они являются средством общения, но они представля­ют собой также систему выражения, сообщения. Пара­докс эмоций заключается в том, что они являются од­новременно фактором нарушения, беспорядка и первичным условием интеллектуальной жизни. Не­возможно было бы прийти к такому открытию, которое и излагаю здесь, значительно обедняя его, если не на-блюдать эмоцию при ее возникновении, т. е. у ребенка, и не признавать— как нас учит этому марксистский метод —логику противоречий. Теория эмоций естественно подводит нас к понятию сознания, которое не-сомненно является пробным камнем всех психологиче

ских систем. Известно, что под влиянием бихевиориз­ма — доктрины, пришедшей к нам из Америки и вдох­новленной позитивизмом, понятие сознания в течение долгого времени было исключено из лабораторных ис­следований по психологии. В те времена, когда это положение преобладало как во Франции, так и в других странах, Валлон отказался от такого игнорирования сознания. «Какова бы ни была необходимость в крити­ческой реакции на признание тенденциозной роли, при­писываемой сознанию идеализмом в ущерб его позна­нию как научной реальности, необходимо, однако, признать сознание в качестве реальности среди дру­гих. Это та реальность, которая предполагает познаю­щего, рассуждающего, решающего проблемы субъек­та и в зависимости от которого этот субъект совершает различные деятельности». Здесь у Валлона мы находим два дополняющих друг друга аспекта положительной и негативной критики. Против идеализма: он отказывает сознанию и интроспекции в их претензии дать нам точ­ную картину вещей и в еще большей степени картину нашей внутренней жизни. Против позитивизма: он счи­тает, что сознание является реальностью, без которой психология представляет собой лишь сумму слепых кон­статации. Всем своим творчеством, начиная со статьи под названием «Происхождение характера у ребенка» и до самых последних работ, Валлон стремился показать, каким образом возникает сознание, каковы его матери­альные условия, в каких противоречиях оно развивалось, с одной стороны, у ребенка, а с другой — в истории цивилизации при различных социальных условиях.

Только что мы говорили о первых эмоциональных проявлениях у ребенка. Это для Валлона первая фаза, которую проходит сознание ребенка. Первым матери­альным условием для возникновения сознания, по-ви­димому, является созревание нервной системы. Но в конечном счете оно является результатом непрерыв­ных встреч, эмоциональных, моторных, речевых и ин­теллектуальных актов между ребенком и его окруже­нием. Именно в непрерывном, непрекращающемся общении с живыми существами и предметами ребенок мало-помалу получает картину самого себя. Тем же путем, благодаря которому из первоначального беспо-рядка вырисовывается сознание самого себя, образуется и сознание других. Здесь также нет перехода от замкнутой в себе индивидуальности к социализирован­ному существу, но налицо нерасторжимое единение индивидуальности и социальности.

Валлон — марксист во всех поворотах и. деталях своей мысли. О том, что представляет собой такая пози­ция для ученого, Валлон сам говорит так: «Владение диалектическим материализмом позволяет открыть или объяснить различные формы каузальности: аутогенные конфликты, разрешение противоречий, взаимодей­ствие и т. д. Оно необходимо тем более, чем более слож­ные и переплетающиеся соотношения между самыми разнообразными факторами включает предмет изуче­ния, как например в случае психологии, которая слу­жит соединительным звеном между так называемыми науками о природе и науками о человеке». Таким обра-зом диалектический материализм является рабочим методом, а не совокупностью догм.

Диалектический материализм не является словес-ной диалектикой, жонглированием словами и термина-ми, но активным открытием диалектики вещей, пред-метов. Наконец, марксизм — это здравый смысл, но здравый смысл нового человека, человека будущего, здравый смысл, который нам еще малознаком. Валлон обладает этим здравым смыслом. Вот почему его твор-чество одновременно так смущает и волнует, но и в то же время оно поразительно ясно, когда нам, наконец, удается его понять.

Мальриё (Malrieu) Филипп ¹— французский психолог-марксист. Родился в Каркассонне (департамент Од) 19 мая 1912 г. В 1950 г. защитил доктор скую диссертацию «Эмоции Ииличность ребенка», издана в 1952 г. (второе изд. в 1967 г.). В 1949—1951 гг. преподавал психологию в Университете г. Монполье. С 1952 г. профессор, с 1978 г. — почетный про­фессор Тулузского университета.

Труды Мальриё связаны с разработкой основных про-блем детской психологии (личность, восприятие времени, детские эмоции и их генезис, речь и воображение дошколь­ного возраста, генезис детского сознания) и частично с исторической психологией И. Мейерсона. Как последова­тель последнего и А. Валлона, он в течение более 35 лет

¹ Автор биографической справки — проф. О. М. Тутунджян.

разрабатывал также диалектические основы общей и детс­кой психологии. Он — последовательный критик фрейдиз­ма и неофрейдизма в вопросах генезиса и развития детской психики, а также ряда положений о стадиальном развитии детей, разработанных Ж. Пиаже.

Соч.: Les emotions et la personnalite de la Г enfant. — Paris, 1952; Les origins de la conscience du temps chez l'enfant. — Paris, 1953; La vie affective de l'enfant. — Paris, 1956; La const­ruction de l'imaginaire. — Bruxelles, 1967; Hommage a Henri Wallon. — Toulouse, 1981.