Рационалистическая теория познания и методология

... мы приходим к познанию вещей двумя путями, а именно посредством опыта или дедукции. Вдобавок следует заметить, что опытные данные о вещах часто бывают обманчивыми, де­дукция же, или чистый вывод одного из другого, хотя и может быть оставлена без внимания, если она неочевидна, но никогда не может быть неверно произведена разумом, даже крайне мало­рассудительным.

... только разум способен к науке, но ему могут содейство­вать или препятствовать три другие способности, а именно вооб­ражение, чувство и память. Следовательно, нужно рассмотреть по порядку, для того чтобы остеречься, в чем каждая из этих способностей может мешать или, чтобы воспользоваться всеми их возможностями, в чем может быть полезной...

В нас имеется только четыре способности, которыми мы для этого можем воспользоваться, а именно разум, воображе­ние, чувство и память. Конечно, один лишь разум способен к постижению истины, однако он должен прибегать к помощи воображения, чувства и памяти, с тем, чтобы мы случайно не оставили без внимания нечто находящееся в нашем распоряже­нии.

... людям не открыто никаких других путей к достоверному познанию истины, кроме очевидной интуиции и необходимой де­дукции...

Там же. Т. 1. С. 81, 104-105, ИЗ, 123.

... способность правильно рассуждать и отличать истину от заблуждения — что, собственно, и составляет, как принято выра­жаться, здравомыслие, или разум (raison), — от природы одина­ково у всех людей... недостаточно просто иметь хороший ум (esprit), но главное — это хорошо применять его.

... что же касается разума, или здравомыслия, то, поскольку это единственная вещь, делающая нас людьми и отличающая от животных, то я хочу верить, что он полностью наличествует в каждом...

... нас отвлекает от истинного познания множество предрас­судков; очевидно, мы можем избавиться от них лишь в том слу-

чае, если хоть раз в жизни постараемся усомниться во всех тех вещах, в отношении достоверности которых мы питаем хотя бы малейшее подозрение...

Но это сомнение должно быть ограничено лишь областью созерцания истины.

Под словом «мышление» я понимаю все то, что совершается в нас осознанно, поскольку мы это понимаем. Таким образом, не только понимать, хотеть, воображать, но также и чувствовать есть то же самое, что и мыслить.

Там же.

... гораздо лучше никогда не думать об отыскании истины какой бы то ни было вещи, чем делать это без метода... Под методом же я разумею достоверные и легкие правила, строго со­блюдая которые человек никогда не примет ничего ложного за истинное и, не затрачивая напрасно никакого усилия ума, но по­стоянно шаг за шагом приумножая знания, придет к истинному познанию всего того, что он будет способен познать.

... ни о чем я не думаю здесь так мало, как об общеприня­той математике, но излагаю некую другую дисциплину, такую, что упомянутые науки являются скорее ее покровом, нежели частями. Ведь эта наука должна содержать в себе первые нача­ла человеческого рассудка и достигать того, чтобы извлекать истины из какого угодно предмета; и, если говорить откровен­но, я убежден, что она превосходит любое другое знание, пере­данное нам людьми, так как она служит источником всех дру­гих знаний.

... должна существовать некая общая наука, которая, не бу­дучи зависимой ни от какого частного предмета, объясняла бы все то, что может быть обнаружено в связи с порядком и мерой, и эта самая наука должна называться не заимствованным име­нем, а уже сделавшимся старым, но вновь вошедшим в употреб­ление именем всеобщей математики, ибо в ней содержится все то, благодаря чему другие науки и называются частями матема­тики.

... Вот почему, насколько было в моих силах, я до сих пор разрабатывал эту всеобщую математику...

Весь метод состоит в порядке и расположении тех вещей, на которые надо обратить взор ума, чтобы найти какую-либо исти­ну.

Там же. С. 86, 88, 90-91.

Чистый разум... перечислит все другие орудия познания, ка­кими мы обладаем, кроме разума; их окажется только два, а имен­но фантазия и чувство. Итак, он приложит все старания, чтобы различить и исследовать три этих способа познания, и, увидя, что истина и ложь в собственном смысле могут существовать не иначе как лишь в разуме, но зачастую они ведут свое происхож­дение только от двух других способов, он постарается обратить внимание на все те вещи, которыми он может быть введен в заб­луждение, с тем чтобы остерегаться их, и точно перечислит все пути, которые открыты людям к истине, с тем, чтобы следовать верным путем...

...метод подобен тем из механических ремесел, которые не нуждаются в посторонней помощи, но сами наставляют, каким образом надо изготовлять инструменты для них.

Там же, с. 102—103.

...в логике ее силлогизмы и большинство других правил служат больше для объяснения другим того, что нам известно, или, как искусство Луллия, учат тому, чтобы говорить, не за­думываясь о том, чего не знаешь, вместо того, чтобы познать это. Хотя логика в самом деле содержит немало очень верных и хороших правил, однако к ним примешано столько вредных и излишних, что отделить их от этих последних почти так же трудно, как извлечь Диану или Минерву из куска необработан­ного мрамора.

...вместо большого числа правил, составляющих логику, я заключил, что было бы достаточно четырех следующих, лишь бы только я принял твердое решение постоянно соблюдать их без единого отступления.

Первое — никогда не принимать за истинное ничего, что я не признал бы таковым с очевидностью, то есть тщательно избегать поспешности и предубеждения и включать в свои суждения только то, что представляется моему уму столь ясно и отчетливо, что никоим образом не сможет дать повод к сомнению.

Второе — делить каждую из рассматриваемых мною трудно­стей на столько частей, сколько потребуется, чтобы лучше их разрешить.

Третье — располагать свои мысли в определенном поряд­ке, начиная с предметов простейших и легкопознаваемых, и восходить мало-помалу, как по ступеням, до познания наибо­лее сложных, допуская существование порядка даже среди тех,

которые в естественном ходе вещей не предшествуют друг

другу.

И последнее — делать всюду перечни настолько полные и обзоры столь всеохватывающие, чтобы быть уверенным, что ни­чего не пропущено.

Там же. С. 260.