Диалектика. И вот мы снова вернулись к взгляду великих основателей греческой философии о том, что вся природа, начиная от мель­чайших частиц ее до величайших тел

И вот мы снова вернулись к взгляду великих основателей греческой философии о том, что вся природа, начиная от мель­чайших частиц ее до величайших тел, начиная от песчинок и кон­чая солнцами, начиная от протистов и кончая человеком, нахо­дится в вечном возникновении и исчезновении, в непрерывном течении, в неустанном движении и изменении. С той только су­щественной разницей, что то, что у греков было гениальной до­гадкой, является у нас результатом строгого научного исследова­ния, основанного на опыте, и потому имеет гораздо более опре­деленную и ясную форму...

Там же. Т. 20. С. 354-355.

Вместе с человеком мы вступаем в область истории. И живот­ные имеют историю, именно историю своего происхождения и постепенного развития до своего теперешнего состояния. Но они являются пассивными объектами этой истории, а поскольку они сами принимают в ней участие, это происходит без их ведома и желания. Люди же, наоборот, чем больше они удаляются от животных в узком смысле слова, тем в большей мере они дела­ют свою историю сами, сознательно, и тем меньше становится влияние на эту историю непредвиденных последствий, неконт­ролируемых сил, и тем точнее соответствует исторический ре­зультат установленной заранее цели. Но если мы подойдем с этим масштабом к человеческой истории, даже к истории самых раз­витых народов современности, то мы найдем, что здесь все еще существует огромное несоответствие между поставленными себе целями и достигнутыми результатами, что продолжают преоб­ладать непредвиденные последствия, что неконтролируемые силы гораздо могущественнее, чем силы, приводимые в движение планомерно. И это не может быть иначе до тех пор, пока самая существенная историческая деятельность людей, та деятельность, которая подняла их от животного состояния до человеческого, которая образует материальную основу всех прочих видов их де-

ятельности, — производство, направленное на удовлетворение жизненных потребностей людей, т.е. в наше время обществен­ное производство, — особенно подчинена слепой игре не входя­щих в их намерения воздействий неконтролируемых сил и пока желаемая цель осуществляется здесь лишь в виде исключения, гораздо же чаще осуществляются прямо противоположные ей ре­зультаты. В самых передовых промышленных странах мы укро­тили силы природы и поставили их на службу человеку; благо­даря этому мы безмерно увеличили производство, так что теперь ребенок производит больше, чем раньше сотня взрослых людей.

Там же. С. 358—359.

Современное естествознание вынуждено было заимствовать у философии положение о неуничтожимости движения; без это­го положения естествознание теперь не может уже существовать. Но движение материи — это не одно только грубое механическое движение, не одно только перемещение; это — теплота и свет, электрическое и магнитное напряжение, химическое соединение и разложение, жизнь и, наконец, сознание. Говорить, будто ма­терия за все время своего бесконечного существования имела толь­ко единственный раз — и то на одно лишь мгновение по сравне­нию с вечностью ее существования — возможность дифференци­ровать свое движение и что до этого и после этого она навеки ограничена одним простым перемещением, — говорить это зна­чит утверждать, что материя смертна и движение преходяще. Неуничтожимость движения надо понимать не только в количе­ственном, но и в качественном смысле. Материя, чисто механи­ческое перемещение которой хотя и содержит в себе возможность превращения при благоприятных условиях в теплоту, электриче­ство, химическое действие, жизнь, но которая не в состоянии породить из самой себя эти условия, такая материя потерпела определенный ущерб в своем движении. Движение, которое поте­ряло способность превращаться в свойственные ему различные формы, хотя и обладает еще возможностью, но не обладает уже действительностью и, таким образом, частично уничтожено. Но и то и другое немыслимо.

Там же. С 360—361.

Вся доступная нам природа образует некую систему, некую совокупную связь тел, причем мы понимаем здесь под словом тело все материальные реальности, начиная от звезды и кончая

атомом и даже частицей эфира, поскольку признается реальность последнего. В том обстоятельстве, что эти тела находятся во вза­имной связи, уже заключено то, что они воздействуют друг на друга, а это их взаимное воздействие друг на друга и есть именно движение. Уже здесь обнаруживается, что материя немыслима без движения. И если далее материя противостоит нам как нечто данное, как нечто несотворимое и неуничтожимое, то отсюда следует, что и движение несотворимо и неуничтожимо. Этот вывод стал неизбежным, лишь только люди познали вселенную как систему, как взаимную связь тел. А так как философия при­шла к этому задолго до того, как эта идея укрепилась в есте­ствознании, то понятно, почему философия сделала за целых двести лет до естествознания вывод о несотворимости и неунич­тожимое™ движения.

Там же. С. 392.

... история природы и человеческого общества — вот откуда абстрагируются законы диалектики. Они как раз не что иное, как наиболее общие законы обеих этих фаз исторического развития, а также самого мышления. По сути дела они сводятся к трем законам:

Закон перехода количества в качество и обратно.

Закон взаимного проникновения противоположностей.

Закон отрицания отрицания.

Там же. С. 384.

... у нас есть уверенность в том, что материя во всех своих превращениях остается вечно одной и той же, что ни один из ее атрибутов никогда не может быть утрачен и что поэтому с той же самой железной необходимостью, с какой она когда-нибудь ис­требит на Земле свой высший цвет — мыслящий дух, она долж­на будет его снова породить где-нибудь в другом месте и в дру­гое время.

Там же. С. 363.