Расщепление прав собственности и возможность обмена правомочиями

 

2-й пастух

 

		Пасти на первом пастбище	Пасти на втором пастбище
р1	Пасти на первом пастбище	2, 2	8, 4[N2, Р2, Р, St1]
1 – р1	Пасти на втором пастбище	4, 8 (N1, P1, St2)	1, 1
		р2	1 – р2

 

1-й пастух

 

Альтернативным решением будет установление прав собственности на пастбище: скажем, 1-й пастух становится собственником первого пастбища, а 2-й — второго. Даже учитывая асимметричность такого решения с точки зрения полезности пастухов, в интересах обоих признать и уважать право собственности. Действительно, сравним полезность 2-го пастуха, получающего менее плодородное пастбище, до и после введения прав собственности. До установления прав собственности 2-й пастух, если он ведет стадо на первое пастбище, получает 2Р1 + 8(1 – Р1) = 8 – 6Р1, если он ведет стадо на второе пастбище: 4Р1 + 1(1 – Р1) = 3Р1 + 1. Далее, учитывая вероятность выбора 2-м пастухом первого пастбища, Р2, получим ЕU= Р2(8 — 6Р1) + (1 – Р2)(3Р2 + 1), в обычном случае Р1 = 1/2, что дает ЕU=3 3/4. После же установления прав собственности 2-му пастуху гарантирован выигрыш, равный 4: 4> 3 3/4.

Особое внимание следует уделить объяснению низких выигрышей обоих пастухов в случае использования ими одного и того же пастбища одновременно. Эта ситуация хорошо иллюстрирует «трагедию общественной собственности», заключающуюся в нерациональном, вплоть до варварского, использовании ресурсов, находящихся в открытом доступе. К истощению ресурсов, находящихся в открытом доступе, приводит несоответствие частных и общественных издержек их использования. Иными словами, при отсутствии четко установленных прав собственности на ресурс его использование связано с возникновением отрицательных внешних эффектов, или экстерналий. Рассмотрим в качестве примера модель, описывающую использование пастбища двумя пастухами одновременно. Пусть в модели задействованы лишь два фактора производства – земля и труд пастухов. Тогда результат использования пастбища может быть отражен с помощью рис.4.

Предположим, что дополнительная единица труда приложена к пастбищу, т. е. на уже занятое 1-м пастухом пастбище привел свое стадо 2-й. В этом случае дополнительная единица труда производит Q/L продукции (поголовья скота), где L — общий объем трудозатрат. Одновременно дополнительная единица труда снижает средний продукт, оба эффекта – увеличение общего объема производства и снижение среднего продукта — отражены на графике предельного продукта VMP. Если пастбище находится в частной собственности, то собственник учитывает оба эффекта, его частные издержки совпадают с социальными издержками. При этом использование пастбища будет остановлено на уровне М затрат труда, именно в этой точке рента от использования пастбища, соответствующая площади треугольника А, будет максимальна. Если же пастбище находится в открытом доступе, то его использование будет продолжено до уровня трудозатрат L, когда стоимость среднего продукта сравняется с альтернативной заработной платой. Однако при этом рента исчезает (площадь фигуры В равна площади фигуры А). Подводя итог, отметим, что установление прав собственности соответствует интересам экономических агентов как минимум по двум причинам: снижется

 

 

Рис.3. Эффект использования ресурсов при неопределенности прав собственности

 

неопределенность в их взаимодействиях и оптимизируется использование ресурсов.

Английский юрист Энтони Оноре выделил 11 элементов, которые могут комбинироваться определенным образом.

Согласно экономической теории прав собственности, не ресурс сам по себе является собственностью, а «пучок прав» по использованию ресурса. У истоков теории прав собственности стояли американские экономисты Р. Коуз и А. Алчиан. В дальнейшем ее разрабатывали Г. Беккер, Д. Норт.

Полный «пучок прав» состоит из 11 элементов:

1. Право владения, т.е. исключительного физического контроля над благами.

2. Право использования, т.е. применения полезных свойств благ для себя.

3. Право управления, т.е. решения, кто и как будет обеспечивать использование благ.

4. Право на доход, т.е. на обладание результатами от использования благ.

5. Право суверена, т.е. право на отчуждение, потребление, изменение или уничтожение блага.

6. Право на безопасность, т.е. на защиту от экспроприации благ и вреда со стороны внешней среды.

7. Право на передачу благ в наследство.

8. Право на бессрочность обладания благом.

9. Запрет на использование способом, наносящим вред внешней среде.

10. Право на ответственность в виде взыскания, т.е. возможность взыска­ния блага в уплату долга.

11. Право на остаточный характер, т.е. право на существование процедур и институтов, обеспечивающих восстановление нарушенных правомочий.

Профессор Калифорнийского университета в Беркли Роберт Д. Кутер (Robert Cooter, род. 1945), специализирующийся в области экономики права, в перечень правомочий, на которые распадается полное и совершенное право собственности, включил уже 12 правомочий:

· использовать;

· потреблять;

· истощать;

· разрушать;

· улучшать;

· разрабатывать;

· преобразовывать;

· продавать;

· дарить;

· завещать;

· закладывать ресурс;

· сдавать в аренду.

Экономисты обычно пользуются более коротким перечнем, который включает:

§ право использования актива (usus), которое определяет, какие способы использования актива являются законными;

§ право получать доход, приносимый активом (usus fructus);

§ право изменять физическую форму актива и его местоположение (abusus);

§ право передавать актив другим лицам по взаимосогласованной цене (do ut des), т. е. право отчуждать актив.

Третье и четвертое право представляют наибольший интерес для экономистов, потому что означают право вносить изменения в стоимость актива.

Теория прав собственности базируется на следующих фундаментальных положениях:

1) права собственности определяют, какие издержки и вознаграждения могут ожидать агенты за свои действия;

2) переструктуризация прав собственности ведет к сдвигам в системе экономических стимулов;

З) реакцией на эти сдвиги будет изменившееся поведение экономических агентов.

Специфическая форма современного распределения прав собственности – трастовое соглашение. Траст (англ. trast) – это договор о праве хозяйственного ведения, т.е. соглашение о передаче права управлять своей собственностью другому субъекту. Причем собственник не имеет формального права вмешиваться в действия своего доверенного лица.

Права собственности часто бывают размыты или расщеплены, и каждое из правомочий, входящее в пучок прав собственности (англ. the bundle of rights), может быть предметом обмена. После того как совершится обмен, права соединяются в новые пучки и ценность блага меняется в зависимости от того, какие права вошли в новый пучок. В результате обмена возможно возникновение таких пучков, которые максимизируют совокупную ценность ресурса. Однако это возможно лишь при условии, что трансакционные издержки не препятствуют обмену прав собственности, в результате которого они перейдут к тому лицу, которое ценит их наиболее высоко. В противном случае издержки заключения сделки помешают перераспределению прав, и первоначальное распределение прав будет влиять на эффективность производства.

В противоположность этому односторонний и принудительный характер ограничения прав собственности государством не дает никаких гарантий его соответствия критериям эффективности. действительно, подобные ограничения нередко налагаются в корыстных интересах различных лоббистских групп. В реальности отделить процессы расщепления от процессов размывания прав собственности очень трудно, поэтому экономический анализ проблемы размывания прав собственности не означает призыва к точному определению всех правомочий на все ресурсы любой ценой.

Спецификация прав собственности с точки зрения экономической теории должна идти до того предела, где дальнейший выигрыш от преодоления их размытости уже не будет окупать связанные с этим издержки.

Проблема спецификации прав собственности и влияния на этот процесс трансакционных издержек рассматривается в «теореме собственности» Коуза-Стиглера.

4.2. Внешние эффекты (экстерналии) – дополнительные издержки или выгоды, не получившие отражения в ценах. Различают положительные и отрицательные внешние эффекты.Права собственности являются одним из институтов, снижающих неопределенность во взаимодействиях индивидов. При отсутствии четко установленных прав собственности на ресурс его использование связано с возникновением внешних эффектов, или экстерналий.

Экстерналии – побочные результаты любой деятельности, которые касаются не непосредственных ее участников, а третьих лиц. Примеры отрицательных экстерналий: дым из фабричной трубы, которым вынуждены дышать окружающие, загрязнение рек сточными водами.

Внешние эффекты, таким образом, это полезность или издержки, которые не учитываются в системе цен и не отражены в контрактах:

- «знак» внешних эффектов бывает положительным или отрицательным;

- по особенностям возникновения они бывают потребительскими (шум самолета для жителей), технологическими (пчелы) или денежными;

- по отношению внешнего эффекта к сторонам контракта эффекты бывают внутренние и внешние;

Положительные внешние эффекты возникают тогда, когда деятельность одних экономических субъектов приводит к возникновению дополнительных выгод для других субъектов, причем это не отражается в ценах на производимое благо. Отрицательные внешние эффекты возникают тогда, когда деятельность одних экономических субъектов вызывает дополнительные издержки для других.

При использовании собственности одним человеком могут возникать негативные или благоприятные последствия для других людей. Если действия одной стороны влияют или могут с определенной вероятностью повлиять на изменение благосостояния другой стороны, то в этом случае говорят, что действия одной стороны создают внешний эффект для другой стороны.

Внешние эффекты – это исключительно экономическое понятие, и в юриспруденции такого понятия нет. Закон при любой социальной организации общества, должен был провести четкую грань между теми видами деятельности, которые причиняли ущерб и являлись незаконными, и деятельностью, которая причиняла ущерб, но, тем не менее, осуществлялась в рамках закона. Последний вид деятельности не подлежал юридическим санкциям. Понятие же внешних эффектов охватывает как законную, так и незаконную деятельность, игнорируя проблему их «разделительной линии».

Внешние эффекты могут быть самыми разнообразными: положительными, т. е. приносящими пользу другой стороне, и отрицательными – причиняющими другой стороне вред. Они могут возникать как в тот момент, когда создающая их сторона производит какие-либо действия, так и в будущем, когда действие уже прекратилось; могут затрагивать одну или большое количество сторон. Наиболее известными классическими примерами отрицательных внешних эффектов являются примеры, предложенные профессорами права и экономики Гарвардского университета Л. Капловом (Louis Kaplow) и С. Шавеллом (Steven M. Shavell). К ним относятся причинение неудобств, загрязнение окружающей среды, опасное поведение, использование общедоступного ресурса. Раскроем их содержание:

1) причинение неудобств. Когда человек создает неудобства для своих соседей (шумит, позволяет своей собаке бегать повсюду, из его жилища исходят неприятные запахи и т. д.), он создает отрицательные внешние эффекты, возникающие в момент этой деятельности и, как правило, затрагивающие небольшое число людей;

2) з агрязнение окружающей среды. Когда предприятие выбрасывает вредные вещества в воздух или сливает их в реку, происходит уменьшение полезности тех, кто дышит этим воздухом или ловит рыбу в этой реке. Это отрицательный внешний эффект, который может проявиться сразу или в будущем и затрагивает, как правило, большое количество людей;

3) опасное поведение, чреватое риском несчастного случая. Определенные виды поведения при определенных обстоятельствах могут причинить вред другим людям; например, неосторожное вождение автомобиля чревато негативными последствиями для пешеходов. Недостаточные меры предосторожности причинителя вреда создают отрицательный внешний эффект для жертвы несчастного случая;

4) и спользование общедоступного ресурса. Когда большое число людей пользуются ограниченным ресурсом (пастбищем, водоемом, где ведется рыбный промысел, нефтяным месторождением), возникают внешние эффекты, приводящие к истощению ресурса. Каждый человек, принимающий решение о том, чтобы воспользоваться этим ресурсом, создает внешние эффекты, которые причиняют ущерб другим людям.

Внешние эффекты являются причиной «фиаско рынка», устранить которое можно только на основе активной государственной политики. Государство устанавливает ПДК таких выбросов или пределы допустимых негативных действий, при превышении которых вводится налог на лиц, создающих эти неблагоприятные внешние эффекты. Величина этого налога должна быть такой, чтобы после его уплаты частные издержки создающей внешний эффект стороны были равны социальным издержкам ее деятельности.

Традиционно в неоклассической теории проблема внешних эффектов связывалась с «фиаско рынка», что оправдывало государственное вмешательство, и решалась с помощью «налога Пигу», названного по имени английского экономиста А.Пигу.

«Налог Пигу» должен быть равен МЕС, тогда МSВ = МSС. Р. Коуз высказал предположение, что возможно и другое решение проблемы – частное урегулирование споров по поводу внешних эффектов. Пигу предложил оригинальную гипотезу, согласно которой отрицательные внешние эффекты могут быть интернализированы с помощью обмена правами собственности на объекты, порождающие экстерналии, при условии, что эти права четко определены и издержки обмена незначительны. В результате такого обмена рыночный механизм приведет стороны к эффективному соглашению, которое характеризуется равенством частных и социальных издержек.

 

 

Рис. 4.«Налог Пигу»

 

Трудности при реализации данного предположения Р. Коуза заключаются в необходимости четкого определения прав собственности и в высоких трансакционных издержках.

3. При спецификации прав собственности ставятся некоторые важные вопросы. Например, удается ли достичь оптимальной структуры собственности – ситуации, когда каждое из правомочий находится в руках собственника, заинтересованного в наиболее эффективном его использовании? А также на основе чего можно судить о степени заинтересованности того или иного потенциального собственника в эффективном использовании права собственности?

4.3. Ответы на эти вопросы позволяет получить теорема Коуза. Утверждения теоремы были рассмотрены им в статьях «Федеральная комиссия по связям» (1959) и «Проблема социальных издержек» (1960). Само выражение «теорема Коуза», равно как и первая ее формулировка, были введены в оборот Дж. Стиглером, поэтому теорема иногда называется именами обеих ученых.

В настоящее время теорема Коуза является одним из наиболее ярких достижений экономической мысли послевоенного периода. Теорема посвящена проблеме внешних эффектов (экстерналий).

Существование экстерналий приводит к расхождению между социальными и частными издержками (т.е. социальные издержки равны сумме частных издержек и экстернальных, возлагаемых на третьих лиц). В случае отрицательных внешних эффектов частные издержки ниже социальных, в случае положительных эффектов, наоборот, социальные издержки ниже частных.

Такого рода расхождения характеризуются как «провалы рынка», так как ориентация лишь на частные выгоды и издержки приводит либо к перепроизводству благ с отрицательными экстерналиями (загрязнение воздуха и воды, высокий уровень шума и т.д.), либо к недопроизводству благ с положительными экстерналиями (недостаточность возводимых частными лицами маяков, прокладываемых ими дорог и т.п.). Эти «провалы рынка» служат теоретическим обоснованием вмешательства государства в экономику. Для решения проблемы предлагается налагать штрафы на деятельность, которая является источником отрицательных внешних эффектов. Штрафы должны быть равны по величине экстернальным издержкам. Государство должно возмещать в форме субсидий эквивалент экстернальных выгод производителям благ с положительными внешними эффектами. Против необходимости государственного вмешательства была направлена теорема Коуза.

В оригинальной версии теорема Коуза звучит так: перераспределение прав собственности происходит на основе ры­ночного механизма и ведет к увеличению стоимости произведенной продукции, и, следовательно, окончательный результат перераспределения прав собственности не зависит от легального решения относительно первоначальной спецификации прав собственности.

Это предполагает, что если трансакционные издержки равны нулю, то окончательное размещение ресурсов оптимально и независимо от первоначального распределения прав собственности. Смысл теоремы в том, что независимо от первоначального права собственности на ресурс им будет обладать тот, кто ценит ресурс выше.

Другие варианты формулировки теоремы: первоначальное распределение титулов собственности не имеет значения с точки зрения оптимальности, если трансакционные издержки малы, конкуренция совершенна и ресурсы могут свободно обмениваться.

Более полная версия теоремы Коуза гласит: Если права собственности четко специфицированы (определены) и трансакционные издержки равны нулю, то структура производства будет оставаться неизменной и эффективной независимо от изменений в распределении прав собственности. Таким образом, Коуз выдвинул парадоксальное положение: при отсутствии издержек по заключению сделок структура производства остается той же самой независимо от того, кто каким ресурсом владеет. Доказательства в общем виде не существует. Теорема доказывалась Коузом на ряде примеров, частично условных, частично взятых из реальной жизни.

Например, по соседству расположены земледельческая ферма и скотоводческое хозяйство, причем скот может заходить на поля фермера, нанося ущерб посевам. Если хозяин скота не несет за это ответственность, его частные издержки будут меньше социальных. Казалось бы, что есть все основания для вмешательства государства. Однако Коуз считал, что если закон разрешит фермеру и скотоводу вступать в контрактные отношения, тогда вмешатель­ства государства не потребуется, все решится само собой.

Доказательства теоремы можно рассмотреть и на другом примере:

Предположим, что оптимальные условия производства, при кото­рых оба участника достигают максимума совокупного благосостояния, за­ключаются в следующем:

- откармливает 10 коров. фермер собирает со своего участка урожай в 10 ц зерна;

- скотовод

Скотовод решает завести еще одну корову (всего 11). Чистый доход от нее – 50 долларов. Одновременно это приведет к превышению оптимальной нагрузки на пастбище и возникнет угроза потравы для фермера. Из-за этой дополнительной коровы будет потерян урожай в размере 1 ц зерна, что дало бы фермеру 60 долл. чистого дохода.

1-й случай: правом не допускать потраву обладает фермер. Тогда он потребует от скотовода компенсацию, не меньшую, чем 60 долларов. Так как прибыль от 11-й коровы только 50 долларов, то скотовод откажется от увеличения стада и структура производства окажется прежней.

2-й случай: права распределены так, что скотовод (хозяин ранчо) не несет ответственность за потраву. Однако у фермера остается право предложить ему компенсацию за отказ выращивать дополнительную корову. Размер «выкупа», по Коузу, будет лежать в пределах от 50 долл. (прибыль скотовода от 11 -й коровы) до 60 долл. (прибыль фермера от 10-го ц зерна). При такой компенсации оба участника окажутся в выигрыше, и хозяин ранчо опять-таки откажется от выращивания «неоптимальной» единицы скота. Структура производства не изменится.

Вывод Коуза: и в том случае, когда фермер имеет право взыскать штраф с хозяина ранчо, и в том случае, когда право потравы остается за скотоводом (т.е. при любом распределении прав собственности), исход оказывается одним - права все равно переходят к той стороне, которая ценит их выше (в данном случае – к фермеру), а структура производства остается неизменной и оптимальной, Коуз пишет: если бы все права были ясно определены и предписаны, если бы трансакционные издержки были равны нулю, если бы люди соглашались твердо придерживаться результатов добровольного обмена, то никаких экстерналий не было бы. «Провалов рынка» в этих условиях не происходило бы, и у государства не оставалось бы никаких оснований для вмешательства с целью корректировки рыночного механизма.

Из теоремы Коуза следуют несколько важных теоретических и практических выводов:

- теорема раскрывает экономический смысл прав собственности. По Коузу, экстерналии (т.е. расхождения между частными и социальными издержками и выгодами) появляются лишь тогда, когда права собственности определены нечетко, размыто. Когда права собственности четко определены, то внешние издержки становятся внутренними. Поэтому главным полем конфликтов в связи с внешними эффектами становятся ресурсы, которые из категории неограниченных перемещаются в категорию редких (воздух, вода) и на которые до этого прав собственности в принципе не существовало;

- теорема отводит обвинения рынка в «провалах». Путь к преодо­лению экстерналий лежит через создание новых прав собственности в тех областях, где они нечетко определены. Внешние отрицательные эффекты порождаются дефектным законодательством – это «провалы» государства, а не рынка. Теорема Коуза практически снимает стандартные обвинения в разрушении окружающей среды, выдвигаемые против рынка и частной собственности. Из нее следует обратное заключение: к деградации внешней среды ведет не избыточное, а недостаточное развитие частной собственности;

- теорема Коуза выявляет большое значение трансакционных из­держек. Когда они положительны (существуют), то распределение прав собственности перестает быть нейтральным фактором и начинает влиять на эффективность и структуру производства;

- теорема Коуза показывает, что ссылки на внешние эффекты – недостаточное основание для государственного вмешательства. В случае низких трансакционных издержек оно излишне, в случае высоких – не всегда экономически оправдано, так как действия государства сами сопровождаются положительными трансакционными издержками, а значит лечение может быть хуже самой болезни.

Идеи экономиста Р. Коуза были закреплены в другой интерпретации, наиболее распространенной формулировке, которую предложил Джордж Стиглер (George Joseph Stigler, 1911-1991). Именно она получила название «теоремы собственности» Коуза-Стиглера: частные и общественные издержки будут равны в условиях совершенной конкуренции при нулевых трансакционных издержках, так как в этом случае монополии будут вынуждены действовать как конкурентные фирмы.

Формулировка самого Р. Коуза несколько отлична: разграничение прав собственности является существенной предпосылкой рыночных трансакций. Конечный результат, который максимизирует ценность производства, не зависит от правового решения только при предположении нулевых трансакционных издержек.

Р. Коуз подчеркивал, что Дж. Стиглер не учел при формулировке теоремы то, что при равенстве частных и социальных издержек ценность производства будет максимизироваться. Это очевидно, если принять следующую трактовку социальных издержек, которую дает Р. Коуз: социальные (общественные) издержки представляют собой наивысшую ценность, которую могут принести факторы производства при их альтернативном использовании. Но любой предприниматель приступит к производству в случае, когда его частные издержки будут меньше, чем ценность продукта, произведенного с помощью привлеченных факторов. Следовательно, равенство социальных и частных издержек подразумевает максимизацию ценности производства. Иногда на основании этой теоремы делается ошибочный вывод с том, что «коузианский мир» – это мир с нулевыми трансакционными издержками. В действительности это не так.

Р. Коуз, наоборот, своей теоремой показывает значимость трансакционных издержек для экономического анализа «реально происходящих событий». Так он пишет в одной из своих работ, что в мире с нулевыми трансакционными издержками ценность производства будет максимизироваться при любых правилах об ответственности. Иными словами, при нулевых трансакционных издержках правовые нормы не имеют значения для максимизации.

И далее он указывает, что при ненулевых трансакционных издержках закон играет ключевую роль в определении того как используются ресурсы. Внесение всех или части изменений, ведущих к максимизации производства в контракты оказывается делом весьма накладным. Стимулы к осуществлению некоторых шагов, которые бы привели к максимизации производства, исчезают. От закона зависит, каких именно стимулов будет недоставать, поскольку он определяет, как именно нужно изменить контракты, чтобы осуществить те действия, которые максимизируют ценность производства.

В соответствии с теоремой Р. Коуза права собственности имеют значение для эффективности лишь в мире положительных трансакционных издержек. Очевидно, необходимо рассмотреть издержки спецификации прав собственности и издержки контроля и принуждения к соблюдению установленных в обществе прав собственности, В этих целях применяется общее название, объединяющее в себе эти два вида издержек: «издержки исключения из доступа к правам собственности». Проблемы с эффективностью распределения ресурсов возникают только в том случае, если эти издержки исключения из доступа к правам собственности настолько высоки, что препятствуют установлению исключительных прав собственности.

Альтернативные режимы собственности создают различные стимулы для индивидов. Меняя режимы прав собственности, можно повлиять на экономические стимулы и на экономическое поведение участников хозяйственной жизни, Отношения собственности, выступая в виде определенных социальных правил или институтов, определяют не только механизм распределения и использования ресурсов, но и величину национального продукта.

 

4.4. В рамках экономической институциональной теории принято различать следующие основные правовые режимы собственности: общую, частную, государственную, коммунальную собственность.

Общая собственность определяет с вободный доступ к ресурсам. Это ситуация, в которой ни один их агентов не обладает правом владения на ресурс. Если альтернативные издержки свободного доступа превысят величину трансакционных издержек, то система общей собственности меняется, и она становится частной, государственной или коммунальной.

В рамках неоинституционального анализа общая собственность трактуется как система свободного доступа, означающего, что доступ к ресурсам открыт всем без исключения. Это имеет место в ситуации со свободными (или неэкономическими) благами, т. е. теми благами, которые находятся в избытке по отношению к нашим потребностям. Однако режим общей собственности может сохраняться и для неэкономических (или ограниченных) благ. Согласно мнению представителей неоинституционального направления он имеет место там, где издержки по спецификации и защите индивидуальных прав собственности запретительно высоки. Иными словами, выгоды от установления таких прав либо недостаточны, чтобы перевесить необходимые затраты, либо вообще отсутствуют, если ресурс имеется в изобилии. Вместе с тем издержки, сопряженные с действием системы общей собственности, велики и возрастают с увеличением числа пользователей, порождая существенные отрицательные внешние эффекты. Так, существование свободного доступа к ограниченному ресурсу приводит к явлению, которое в экономической литературе получило название «сверхиспользование ресурса», причиной которого является то, что в рамках системы общей собственности отдельные индивиды практически не несут никаких издержек, связанных с последствиями своих действий.

По мнению представителей неоинституционального направления; система общей собственности (понимаемой как отсутствие ограничений доступа к ресурсу с ее принципом «первым занял, первым воспользовался») внутренне противоречива и нестабильна. В этих условиях никто не заинтересован в учете последствий от истощения ресурсной базы.

«Экономический человек», существование которого является необходимой предпосылкой как неоклассического, так и неоинституционального анализа, не слишком способен на самоограничения. И потому делается логичным вывод о нещадной эксплуатации и быстром истощении ресурсов, находящихся в общей собственности. Однако, по всей видимости, и в такой системе собственности постепенно создаются институциональные механизмы, регулирующие доступ к ограниченным ресурсам. Это связано с тем, что открытый доступ уменьшает благосостояние сообщества и в условиях дефицита ресурсов ставит под угрозу его выживание. К таким механизмам относятся исключение из прав силовым путем или угрозой применения силы, а также система ценностей или идеологии, определяющая для данного лица определенную форму поведения, оказывающая воздействие на индивидуальные стимулы и снижающая издержки исключения из прав.

Косвенным признанием наличия системы ограничений в любой экономической деятельности является и позиция представителей неоинституционального направления, указывающих, что система общей собственности – наиболее неустойчивый правовой режим и она неизбежно эволюционирует в сторону либо частной, либо государственной собственности.

Как предполагается, в первом случае общий ресурс дробится на индивидуальные части и стимул к хищническому использованию исчезает.

Во втором случае изменение касается не права ех ante, а права ех post: например, весь добытый ресурс начинает считаться общим достоянием и разделяется между всеми членами общества по справедливости. В последнем случае проблема сверхиспользования ресурса заменяется его недоисполъзованием вследствие падения мотивации: теперь каждый член общества заинтересован, чтобы добычей ресурса занимался не он, а другие. При этом попытки решить проблему редкости посредством сокращения объема прав неизбежно должны вести к более регулируемому централизованному обществу, которое будет характеризоваться многочисленными неценовыми регламентациями. Таким образом, новая проблема уклонения от общественно полезного труда решается либо на путях прямого регулирования поведения членов общества, либо на путях косвенного регулирования, направленного на воспитание у них соответствующих ценностных норм.

Коммунальная собственность. Она характеризуется возможностью недоиспользования или сверхиспользования ресурса, так как является коллективной. Однако при этой форме издержки по защите прав собственности ниже, чем для частной. Эта форма эффективна, если общность людей однородна и сравнительно невелика, а члены идентифицируют себя с целым в мыслях и поступках. Чем больше численность группы, тем в большей степени она становится разнородной, выше издержки ее существования, выше дифференциация интересов и сложнее сохранить режим коммунальной собственности (сильнее неустойчивость эффективной коалиции по Бьюкенену). Часто возникает институт представительства интересов(совет директоров, председатель кооператива и т.п.).

Как известно, групповая собственность поощряет поведение, выгоды от которого достаются какому-то одному участнику группы, а издержки распределяются среди всех ее членов. И наоборот: она ослабляет стимулы к принятию решений, издержки которых ложатся на кого-то одного, а выгоды делятся между всеми членами группы. Например, «плоды» своего оппортунистического поведения государственный чиновник пожинает сам, тогда как возникающие в связи с этим экономические потери падают на всех членов общества, а он в качестве совладельца государственной собственности несет ничтожно малую их часть. С другой стороны усилия какого-либо индивидуума по налаживанию эффективного контроля за деятельностью государственных служащих потребуют от него значительных затрат времени и средств, тогда как участие в разделе выгод от установления такого контроля неизбежно примут все члены общества.

Частная собственность. Здесь право принимать решение принадлежит отдельному агенту. Существует преграда сверхиспользованию ресурса.

Упадок централизованной экономической системы в СССР еще не означал развития настоящей частной собственности, потому что доминирующими владельцами стали не настоящие частные собственники, а бывшие директора предприятий и руководство региональных администраций, сохранившие традиции власти-собственности. В условиях рынка только эффективное соотношение юридических и фактических прав собственности между частными собственниками и государством, подкрепленное механизмом принуждения и гарантиями долгосрочной государственной защиты создаст предпосылки для эффективного развития экономики.

Рассмотрим их с точки зрения спецификации прав собственности и тех экономических последствий, к которым приводит тот или иной режим.

В системе частной собственности собственником является индивид и общество признает его монопольное использование ресурса окончательным. Это означает, что отдельные индивиды находятся в привилегированной позиции в смысле доступа к тем или иным ресурсам. В данном контексте важны следующие элементы права собственности: право изменять форму и субстанцию блага; право передавать его другим лицам по взаимно согласованной цене. Они определяют право собственника на осуществление изменений в ценности его имущества и представляют собой фундаментальные компоненты права собственности.

Частная собственность является основой существования рыночной экономики. Поэтому этот институт получает четкое оформление в эпоху становления рыночного хозяйства в Европе и связан с изменением социальных норм и ценностей при переходе от традиционных обществ к индустриальным.

Важнейшими допущениями при защите частной собственности является то, что все издержки и выгоды принятия решений ложатся на индивида. То есть на собственника падают отрицательные и положительные последствия осуществляемой им экономической деятельности. Очевидно, что в реальной экономике это соблюдается далеко не всегда, поэтому процесс ограничения частной собственности, или ограничений злоупотребления частной собственностью, получает и в режиме частной собственности значительное распространение. Это может означать признание, что институт частной собственности не обеспечивает экономического и социального оптимума и нуждается в ограничениях со стороны государства как политического института.

Осуществляя властные полномочия, в том числе определяя правила или институты, направляющие процесс экономического взаимодействия, государство может ввести систему правил, согласно которым доступ к редким ресурсам регулируется ссылками на коллективные интересы общества.

В предельном случае это будет означать не что иное, как установление правового режима государственной собственности, предполагающего:

• правила, определяющие содержание коллективного (в данном случае общественного) интереса;

• процед