Эволюция взаимодействия государственного, коммерческого и некоммерческого секторов в России и за рубежом

Россия: история и современные проблемы. Первоначально разнообразные социальные интересы в России обеспечивали семья и местные сообщества. Некоторые из них поддерживались частными и религиозными благотворительными структурами.

В России государственное регулирование в социальной сфере (как мы теперь говорим) начало формироваться с конца XVIII в. Основанные императрицей Екатериной II многочисленные благотворительные заведения образовали государственную систему общественного призрения. Ведомство учреждений императрицы Марии Федоровны (1796-1917) непосредственно управляло сиротскими приютами, учебными заведениями для слепых и глухонемых, женскими гимназиями

¹ Ясперс К. Вопросы виновности // Знамя. 1994. № 1. С. 151.

² Дука А. В. Методологические вопросы изучения гражданского общества и государства // Гражданское общество в поисках пути. СПб., 1997.

и училищами. Приказы общественного призрения — губернские административные органы (1775-1860) — курировали местные школы, госпитали, богадельни, работные смирительные дома. С расширением местного самоуправления этой деятельностью стали заниматься земства, которые финансировали социальные учреждения из местных налогов.

Несмотря на постоянные попытки государства ограничить источники дохода и влияние земств, они при участии частного капитала поддерживали многие передовые педагогические и культурно-просветительские начинания. По всей стране стали образовываться многочисленные общественные организации, занимающиеся культурными и научными вопросами. Благотворительность в целом относилась к немногим сферам легальной гражданской активности, служила не только милосердию, но и выражала гражданскую позицию, способствуя формированию самостоятельной личности как основы общественного существования (Н. Шелгу-нов, Л. Шелгунов, А. Шабанова).

Общественные инициативы, преодолев традиционное понимание благотворительности как милостыни, способствовали созданию не только новых форм решения социальных проблем (движение трудовой самопомощи, обучение профессиональной деятельности в профессиональных артелях, домах трудолюбия), но и новых этических принципов в социальной сфере.

С развитием капитализма в конце Х1Х-начале XX в. ни традиционная система родственной поддержки, ни система государственного призрения не смогли справиться с обострением острых социальных конфликтов между трудом и капиталом, с нищетой. Свой вклад в формирование социального партнерства внес молодой русский капитал. Он продолжил традиции просвещенных помещиков, создавая сеть благотворительных заведений, сочетал в себе меценатство и акции просветительства для рабочих, направленные в конечном итоге на погашение классовых конфликтов.

Благотворительность среди российских купцов и промышленников была не частным делом милосердия, а социальной технологией. Присутствие религиозных и патриотических мотивов подкреплялось социально-культурными факторами, которые способствовали становлению благотворительности как устойчивой формы взаимоотношений частного капитала и государства. Так как предпринимательство в России возникло в строго ранжированном на сословия и разряды обществе, государство Российской империи стимулировало благотворительные пожертвования за счет использования механизма социальной мобильности, а не налоговой политики. Так, представители нарождающегося капиталистического сословия, стремясь приблизиться к дворянству по статусу, могли получить чин в качестве поощрения за участие в различных формах общественных занятий: за членство в попечительских советах школ, приютов и музеев.

Как и в Европе, модель социального страхования рабочих и членов их семей возникла под влиянием активности пролетариата и политических партий (в России — РСДРП). Под влиянием массовых и гласных протестов общественности государство начало проведение реформ (в частности, образования), в рамках которых возникали конкретные ситуации взаимодействия как прообраз социального партнерства. Но частные успехи взаимодействия государственного, общественного элементов и частного капитала были ограничены масштабом социального кризиса, закончившегося Октябрьской революцией (М. Либоракина, В. Якимец, 1997).

В советское время до периода «перестройки» ответственность за социальное обеспечение возлагалась на номенклатурно-партийный аппарат. Общедоступность социальной инфраструктуры поддерживалась незаметным волонтерским трудом (прежде всего женщин). Подавляющее число общественных организаций было прямо или косвенно связано с партийно-государственными структурами. В течение последних десяти лет оформились три самостоятельных сектора. Но их взаимодействие представляет собой еще не решенную проблему, которая включает определение предмета работы как инициативы, исходящей от общественного сектора. Само развитие третьего сектора связано со становлением общественно-гражданской сферы, изменениями в управлении и власти на принципах расширения участия граждан и создания новой модели социальной сферы.

Особенности возникновения некоммерческого сектора на Западе. Его становление связано с промышленным переворотом конца XVII-начала XIX в., когда наряду с классом наемных рабочих стали формироваться профсоюзы и социалистические партии. В это же время возникли новые элементы социальной политики: появились первые программы социального характера и программы, направленные на нормализацию статуса наемного рабочего, которые просуществовали до Первой мировой войны.

Социальную политику определяли требования сохранения общественного порядка и мирного решения классовых конфликтов на основе избирательной помощи, оказываемой по результатам проверок нуждаемости. В 20-х гг. XX в. начался этап формирования всеобщего социального обслуживания с распространением услуг и льгот на новые категории населения. Под влиянием войны, инфляции, экономических кризисов было осознано, что принципиальные риски сопровождают жизнь значительных групп населения. Другой предпосылкой формирования социальной политики было политическое давление со стороны рабочих партий с целью соблюдения принципов равенства и социальной справедливости. В результате в 1920-1960 гг. утвердилась концепция универсальных социальных прав и в большинстве развитых стран перешли к универсальным социальным программам.

Доступ индивида к системе государственного благосостояния связан с оформлением института клиента, который повлиял на утверждение идеала социальной справедливости, близкого «среднему классу». Переход к универсальным программам, направленным на клиентов, сопровождался ростом расходов на социальные программы. Высокие требования к качеству услуг и принятие ответственности государством за качество жизни не смогли, однако, воплотиться в жизнь, этому помешали экономический спад, экологическая и моральная критика неэквивалентного обмена между странами, признание недостатков системы социализма. Хотя Запад обошелся в XX в. без революций, из-за кризиса «государства благосостояния» объемы вложений в программы социальной помощи существенно сократились, что способствовало активизации третьего сектора.

Разочарование в возможностях государства и рынка обеспечить полноценность человеческого существования и реформы социальной сферы связаны с отсутствием стратегии эффективности государственного управления в ней. Стала очевидной несостоятельность принципов «централизованного государственного управления» и «неограниченной частной конкуренции». Централизация парали-зовывала инициативу работников социальной сферы, влекла за собой бюрократизацию и бездушие, а клиентов превращала в пассивные объекты попечительства.

Таким образом, социальная сфера как существенная составляющая структуры социума, попав в полосу критики, была «разгосударствлена» некоммерческим сектором, который получил особые функции и поле деятельности, добился части ресурсов. Большую роль в исследовании формирования новой конструкции социальной сферы сыграли сами участники антидискриминационных движений (феминистских, антирасистских, антимилитаристских, экологических и др.).

Женские, правозащитные, «зеленые» организации третьего сектора стремятся изменить позиции людей и вовлечь их в роль активных граждан. Так, в ситуации реальных гражданских инициатив рождается новая система социальной сферы, которая включает в себя одновременно элементы и централизации, и децентрализации. Она предполагает передать часть ресурсов из государственной бюрократической системы небольшим группам, осуществляющим социальные программы. Единственный институт, способный установить рамки социальной справедливости в условиях частного предпринимательства, — это централизованное и вместе с тем демократически контролируемое государство, поэтому необходима двоякая стратегия управления: поддержка экспериментальных форм социальной активности на местном уровне и развитие новых форм централизованной политики по обеспечению социальных прав.