Студопедия — Природа человека и его характер
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Природа человека и его характер






«[Однажды мне подумалось — с тех пор прошло еще не­много времени — вот что]: что я есмь человек, ничем не от­личающийся от любого другого человека, такого же, как я; что я глазею, слышу, пью, жую подобно всякому скоту; од­нако что я есмь не принадлежит никому, как только мне са­мому, ни человеку, ни ангелу, ни Богу, — разве только что я одно с Ним».

Майстер Экхарт. Фрагменты3.

1 Meister Eckhart. Des Morgenstern. Ausgewalt, ubersetzt und eingelertet von Hahs Yiesecke. В., 1964. S. 288.


Фромм Э. Психоанализ и этика 227

Общая характеристика человеческого рода

Любой человек является представителем всего человечества. Каж­дый отдельный индивид несет в себе характерные особенности всего ро­да человеческого. Он одновременно и конкретный «он» и «все»; он обла­дает своими отличительными особенностями и в этом смысле уникален, но в то же время в нем воплощены все характерные черты человеческо­го рода в целом. Его индивидуальность обусловлена особенностями чело­веческого существования, общими для всех людей. Поэтому рассмотрение общей характеристики человечества должно предшествовать изучению свойств человеческой индивидуальности, изучению личности.

Биологическое несовершенство человека

Первый признак, отличающий человеческое существование от жи­вотного, имеет отрицательную характеристику, а именно относительную недостаточность инстинктивной регуляции в процессах адаптации к ок­ружающему миру. Способ адаптации животных повсеместно один и тот же: если инстинктивное обеспечение перестает отвечать требованиям ус­пешной адаптации к изменяющемуся миру, то соответствующий биоло­гический вид вымирает. Животное адаптируется к изменяющимся ус­ловиям путем изменения самого себя — аутопластически, а не путем изменения окружающей среды — аллопластически. Таким образом, оно живет в полной гармонии с природой, но не в смысле отсутствия борьбы с природой, а в том смысле, что присущие ему возможности делают его устойчивой и неизменяемой частью его мира; животное либо приспосаб­ливается к миру, либо погибает.

Чем менее совершенна и устойчива инстинктивная организация жи­вотных, тем более развивается их мозг и, следовательно, способность к обу­чению. Происхождение человека тогда можно связать с тем моментом в процессе эволюции, где адаптация с помощью инстинктов достигла мини­мального уровня. Появление человека сопровождалось возникновением но­вых качеств, отличающих его от животных. Это осознание себя как от­дельного, самостоятельного существа, это способность помнить прошлое и предвидеть, планировать будущее, обозначать различные предметы и дейст­вия с помощью знаков и символов; это способность разумного постижения и понимания мира; это его способность воображения, позволяющая ему дос­тичь более глубокого познания, чем это возможно на уровне только чувст­венного восприятия. Человек — самое беспомощное из всех животных, но именно эта его биологическая беспомощность — основа его силы, главная причина развития его специфических человеческих качеств.


228 Тема 3. Человек как субъект деятельности

Дихотомия экзистенциального и исторического в человеке

Самосознание, разум и воображение разрушили «гармонию», ко­торой характеризовалось существование животных. Появление этих ка­честв сделало человека аномалией, причудой вселенной. Разумеется, он — часть природы, подчиняющаяся ее физическим законам и не способная изменять их, но он трансцендентен остальной природе. Будучи частью природы, он разделен с ней; он бездомен, но привязан к общему для всех тварей дому. Заброшенный в мир в случайное место и в случайное вре­мя, он оказался вытесненным из него, опять-таки случайным образом. Обладая самосознанием, он осознает свое бессилие и ограниченность су­ществования. Он предвидит свой конец — смерть. Он никогда не освобо­дится от двойственности своего существования: он не может избавиться от своей души, даже если бы и захотел; и не может избавиться от своего тела, пока жив, — тело его заставляет его желать быть живым.

Разум — и благо, и проклятие человека одновременно; он принуж­дает его вечно решать задачу неразрешимой дихотомии. Человек в этом отношении отличается от всех других организмов — в отличие от них он пребывает в постоянном и неустранимом неравновесном состоянии. Он не может жить, просто воспроизводя существующие видовые паттерны; он должен жить сам. Человек — единственное существо, которое способно испытывать скуку, недовольство, переживать состояние изгнанности из рая, т.е. такое существо, для которого собственное существование являет­ся проблемой, от которой он не в силах уйти. Он не может вернуться на­зад — к состоянию дочеловеческой гармонии с природой; его удел — по­стоянное совершенствование разума, пока он не станет хозяином природы и самого себя.

С появлением разума в человеческом существовании утвердилась дихотомия, побуждающая человека к постоянному поиску новых путей ее преодоления. Динамичность истории человечества связана именно с нали­чием разума, который побуждает его к развитию и, следовательно, к соз­данию собственного мира, в котором он чувствовал бы себя дома с самим собой и с другими. Однако каждая достигнутая им ступень развития остав­ляет его неудовлетворенным и ввергает в замешательство, но это самое чув­ство замешательства подвигает его к новым поискам и решениям. Конечно, это не значит, что человек обладает врожденным «двигателем прогресса»; его заставляет продвигаться по избранному им пути противоречие в его су­ществовании. Потеряв рай, утратив единство с природой, он стал вечным странником (Одиссей, Эдип, Авраам, Фауст); он принужден двигаться впе­ред с бесконечными усилиями, познавая еще не познанное, расширяя отве­тами пространство своего знания. Он должен давать отчет самому себе о смысле своего существования. Он движим стремлением преодолеть свою внутреннюю раздвоенность, внутреннее рассогласование, мучимый страст-


Фромм Э. Психоанализ и этика 229

ным желанием «абсолюта» — другой формы гармонии, которая может снять проклятие, оторвавшее его от природы, от людей и самого себя.

Эта раздвоенность человеческой природы порождает дихотомии, ко­торые я называю экзистенциальными1, потому что они укоренены в самом существовании человека, являясь такими противоречиями, которые чело­век не в силах устранить, но на которые реагирует по-разному, в зависи­мости как от собственного характера, так и от культуры, к которой он при­надлежит.

Самая фундаментальная экзистенциальная дихотомия — это дихо­томия между жизнью и смертью. То, что мы должны умереть, — факт, не­избежный и неизменный для каждого человека. Человек осознает неиз­бежность смерти, и это осознание оказывает глубокое влияние на всю его жизнь. Смерть остается прямой противоположностью жизни, чуждой и несовместимой с опытом жизни. Никакое знание о смерти не изменяет того факта, что смерть не является ничего не значащей частью нашей жизни и что нам не остается ничего, как только смириться с нею; отсюда, казалось бы, тщетно все, что предпринимается для жизни. «Но разве не отдаст человек все, что имеет, за свою жизнь?» — а «мудрый... — говорит Спиноза, — думает о жизни, а не о смерти». Человек пытался отрицать дихотомию жизни и смерти с помощью различных идеологий, к примеру с помощью христианской концепции бессмертия, которая, признавая бес­смертие души, отрицает тем самым трагический факт прекращения жиз­ни со смертью.

Факт смертности человека рождает и другую дихотомию: хотя каж­дый человек является носителем всех человеческих потенциальных спо­собностей, кратковременность его жизни не позволяет полностью реализо­вать все возможности, даже при наличии наиболее благоприятных условий. Только если бы время индивидуальной жизни было тождественно времени человечества, тогда мог бы человек полностью реализоваться в таком че­ловеческом развитии, которое осуществляется в историческом процессе. Жизнь человека, начинаясь и обрываясь в случайный для общего эволюци­онного процесса всего рода человеческого момент, вступает в трагическое противоречие с индивидуальными притязаниями на реализацию всех его возможностей. Об этом противоречии между тем, что он мог бы реализовать, и тем, что он в действительности реализует, человек имеет весьма смутное представление. И здесь также различные идеологии стремятся ослабить или снять противоречие, либо защищая тезис, что жизнь продолжается и после смерти, либо что исторический период жизни каждого человека яв-

1 Я употребляю этот термин безотносительно к терминологии экзистенциализма. В процессе подготовки данной рукописи я познакомился с «Мухами» Жан-Поля Сартра и с его «Экзистенциализм — это гуманизм». Я не вижу оснований для каких-либо изме­нений или дополнений. Хотя некоторые моменты у нас совпадают, я не могу судить в должной мере о степени этого совпадения, поскольку я еще не имею доступа к его главным философским трудам.


230 Тема 3. Человек как субъект деятельности

ляется полным и неоценимым вкладом в достижения всего человечества. Другие утверждают, что смысл жизни не в наиболее полном осуществлении собственных возможностей, а в социальном служении и исполнении об­щественного долга; что развитие, свобода и счастье индивида — второсте­пенно или вовсе ничего не значит по сравнению с благосостоянием госу­дарства, общества или какой-то другой символической вечной силы, трансцендентной человеку.

Итак, человек одинок и в то же время опутан многочисленными свя­зями. Он одинок, поскольку является уникальной сущностью, совершенно не похожим ни на кого другого, осознающим себя в качестве существа от­дельного и отделенного от других. Он должен оставаться один на один с со­бой, когда требуется вынести суждение или принять решение, руководст­вуясь только силами собственного разума. И в то же время он не может выносить своего одиночества, не может не вступать в связи с другими людь­ми. Его счастье зависит от чувства солидарности, которое он испытывает к своим соотечественникам, к прошлым и будущим поколениям.

От дихотомии экзистенциального плана коренным образом отлича­ется множество исторических противоречий в индивидуальной и общест­венной жизни, которые не являются необходимой частью человеческого существования, но создаются человеком и им же разрешаются — в мо­мент ли их возникновения или позже — в соответствующих исторических условиях. Например, существующее ныне противоречие между изобили­ем технических средств, могущих обеспечить благосостояние, и невозмож­ностью использовать их исключительно в мирных целях принципиально разрешимо. Это — не необходимое противоречие, но следствие недостатка человеческой мудрости и мужества. А вот институт рабства в Древней Греции может служить примером относительно неразрешимого противо­речия, преодоление которого стало возможным лишь гораздо позже в про­цессе исторического развития с созданием материальной базы для обес­печения равенства людей.

Понимание различий между экзистенциальными и историческими противоречиями весьма важно, поскольку их неразличение ведет к далеко идущим последствиям. Те, кто заинтересован в сохранении исторических противоречий, настаивают на их экзистенциальной природе, а тем самым и на их неизбежности и неизменности. Говоря «чему быть, того не мино­вать», они пытаются убедить людей в необходимости подчиниться трагиче­ской судьбе. Однако подобная попытка смешения этих двух типов проти­воречий все же не могла удержать людей от попыток их разрешения. Одно из самых замечательных свойств человеческого разума заключается в том, что, сталкиваясь с противоречием, разум не может оставаться пассивным. Стремление разрешить противоречие приводит его в движение. Весь чело­веческий прогресс обязан этому факту. Если бы человек практически не реагировал на осознаваемые им противоречия, то само наличие этих про­тиворечий надо было бы отрицать. Гармонизация, а в сущности, отрицание


Фромм Э. Психоанализ и этика 231

наличия противоречии — функция рационализации в индивидуальной жизни и функция идеологий (социальных моделей рационализации) в об­щественной жизни. Однако если бы человеческий разум мог довольство­ваться исключительно рациональными ответами, истиной, то все идеологии оказались бы неэффективными. Но — и это тоже одна из особенностей ра­зума — он способен принимать за истину мнение большинства или офици­альное мнение властей. Если идеология поддерживается всеобщим консен­сусом или властью, разум человека несколько успокаивается, хотя сам он (человек) не находит полного покоя.

Итак, если исторические противоречия человек уничтожает в резуль­тате своей деятельности, то экзистенциальные противоречия он уничтожить не в состоянии, хотя и по-разному на них реагирует. Он может усыпить свой разум различными идеологиями (направленными на гармонизацию отно­шений между личностью и обществом). Он может попытаться отделаться от внутреннего беспокойства, уходя с головой в развлечения или какое-нибудь дело. Он может уничтожить свою свободу, превратив себя в послушный ин­струмент внешних ему сил, принеся им в жертву свое «я». Но все равно он останется неудовлетворенным, испытывающим тревогу и беспокойство. Есть лишь единственное решение проблемы — посмотреть в глаза правде, осознать свое принципиальное одиночество, заброшенность во вселенной, безразличной к его судьбе, понять, что не существует такой трансцендент­ной ему силы, которая решила бы его проблемы за него. Человек должен принять на себя ответственность за самого себя и признать, что только соб­ственными усилиями он может придать смысл своей жизни. Однако этот смысл не подразумевает какой-то определенности, уверенности и завершен­ности: в самом деле, поиск такой определенности делает невозможным по­иск смысла. Неуверенность есть как раз то условие, которое вынуждает че­ловека развивать свои возможности. Если человек отважится взглянуть правде в глаза, он увидит, поймет, что нет другого смысла жизни, кроме то­го, который он придает ей путем раскрытия своих сил в продуктивной, творческой жизнедеятельности; и что только постоянная бдительность, активность и усилия могут не дать нам потерпеть фиаско в нашем глав­ном деле — в полном развитии наших сил, разумеется, в пределах законов нашей экзистенции. Человек никогда не перестает приходить в замеша­тельство, удивляться и задаваться разными вопросами. Только если он раз­берется в сути своего реального положения, дихотомиях, присущих его су­ществованию, и осознает свою способность раскрыть все свои силы, он преуспеет в решении своей задачи: быть самим собой для себя самого и достичь счастья, в полной мере реализовав свои сугубо человеческие свой­ства — разум, любовь и продуктивный труд.

Теперь, обсудив экзистенциальные дихотомии, по самой своей приро­де присущие человеческому существованию, мы можем вернуться к утвер­ждению, сделанному в начале главы, т.е. что рассмотрение общих принци­пов человеческого существования должно предварять изучение личности.


232 Тема 3. Человек как субъект деятельности

Смысл этого утверждения можно уточнить, если принять, что психология должна опираться на философско-антропологическую концепцию человече­ского существования.

Самая поразительная черта человеческого поведения — это неверо­ятная глубина страсти и проявления человеческих сил. Фрейд более, чем кто-либо другой, осознал этот факт и пытался объяснить его в терминах механистически-натуралистического мышления своего времени. Он пред­положил, что те эмоции, которые не являются очевидным выражением ин­стинкта самосохранения или сексуального инстинкта (или, как он сфор­мулировал позднее, инстинкта Эроса и инстинкта Смерти), тем не менее, являются только более скрытыми и сложными проявлениями этих ин­стинктивно-биологических побуждений. Но как бы ни были замечательны его предположения, они неубедительны в своем отрицании того факта, что значительная доля человеческих страстей не может объясняться посредст­вом инстинктов. Даже если человек удовлетворит голод или жажду или удовлетворит свои сексуальные потребности, это еще не значит, что «он сам» будет удовлетворен. Ведь в отличие от животных самые существенные, жиз­ненно важные проблемы для него на этом не кончаются, но только начина­ются. Он стремится то к власти, то к любви, то к разрушению, он рискует собственной жизнью за религиозные, политические, гуманистические идеа­лы; всеми этими стремлениями и характеризуется смысл и сущность чело­веческой жизни. Воистину, «не хлебом единым жив человек».

В противоположность механистически-натуралистическому объяс­нению Фрейда это положение было проинтерпретировано таким образом, что человеку внутренне присущи религиозные искания, которые невоз­можно объяснить на основе его природного существования, но которые должны объясняться чем-то трансцендентным ему, имеющим источник в сверхъестественных силах. Однако последнее допущение необязательно в свете того, что данный феномен может быть объяснен на основе широ­кого понимания специфики человеческого существования.

Дисгармония человеческого существования рождает потребности, да­леко превосходящие те, в основе которых лежат инстинкты, общие всему животному миру и сказывающиеся в непреодолимом желании восстано­вить единство и равновесие с природой. Прежде всего, он пытается создать в своем представлении всеохватывающую картину мира, в рамках кото­рой стремится получить ответ на вопросы о своем реальном месте в ми­ре и о том, что он должен делать. Однако чисто умозрительных построе­ний недостаточно. Если бы человек был чистым интеллектом, лишенным телесной оболочки, то его цель была бы достигнута созданием исчерпы­вающей умозрительной системы. Но поскольку человек наделен не толь­ко умом, но и телом, постольку он вынужден решать проблему дихотомии не только в мысли, но и в целостном процессе жизнедеятельности, охва­тывающем сферу чувств и поведения. В поисках нового равновесия он стремится к единству во всех сферах бытия. Поэтому любая более или ме-


Фромм Э. Психоанализ и этика 233

нее удовлетворительная система ориентации подразумевает не только ин­теллектуальные притязания, но и чувства и ощущения, реализующиеся во всех сферах жизнедеятельности. Приверженность какой-либо цели, идее или сверхъестественной силе, к примеру Богу, есть выражение этой по­требности осуществления полноты существования.

Вопросы об ориентации в мире и о приверженности какой-либо идее получают совершенно разные, как по содержанию, так и по форме, отве­ты. Существуют примитивные системы, вроде анимизма или тотемизма, в которых в качестве объединяющих человека с природой и придающих смысл его существованию выступают какие-нибудь природные предметы или предки. Существуют нетеистические системы, вроде буддизма, кото­рые обычно считаются религиями, хотя их изначальная форма не содер­жит понятия Бога. Существуют философские системы, наподобие стоициз­ма, а также монотеистические религиозные системы, которые для ответа на вопрос о смысле человеческого существования привлекают понятие Бо­га. При обсуждении этих разных систем мы сталкиваемся с термино­логическими трудностями. Мы могли бы называть все эти системы ре­лигиями, если бы не то обстоятельство, что в силу исторических причин термином «религия» обозначаются теистические системы, центральным понятием которых является понятие Бога; в нашем же языке попросту нет слова для обозначения того общего, что есть в теистических и нетеи­стических системах, т.е. для обозначения всех тех умозрительных систем, пытающихся так или иначе дать ответ на проблему смысла жизни и по­пытки человека придать смысл своему существованию. Поэтому за неиме­нием лучшего слова я буду называть такие системы «схемой ориентации и поклонения».

Я хотел бы при этом отметить, что все множество духовных устрем­лений человека, которые рассматриваются как сугубо светские, мирские, на деле коренятся в той же самой потребности, что и различные религиозные и философские системы. Что наблюдается, например, в наше время? Мил­лионы людей поклоняются успеху или престижу. Мы видели и все еще ви­дим в некоторых обществах фанатическую приверженность диктаторским режимам. Мы поражаемся тому, что человеком порой владеют страсти, по своей силе превосходящие даже инстинкт самосохранения. Мы легко обма­нываемся мирским содержанием всех этих целей и истолковываем их как следствие сексуальных или других квазибиологических потребностей. Но разве не очевидно, что фанатизм, с которым преследуются эти цели, подобен религиозному фанатизму; что все эти секуляризованные системы ориента­ции и поклонения различаются только содержанием, но не основным за­просом, на который они и пытаются давать каждая свой ответ? В нашей культуре картина особенно обманчива, поскольку большинство хотя и «ве­рят» в монотеизм, но в действительности объектом их поклонения оказы­ваются системы, близкие к тотемизму, или даже идолопоклонство, а не су­ществующие формы христианства.


234 Тема 3. Человек как субъект деятельности

Но мы должны сделать следующий шаг. Понимание «религиозной» природы общественно признаваемых мирских стремлений — ключ к пони­манию неврозов и иррациональных побуждений. Последние необходимо рассматривать как ответы — индивидуальные ответы — на запросы чело­века об ориентации и поклонении. К примеру, человек, жизненный опыт ко­торого обусловлен его «привязанностью к семье» и который не в состоянии совершать независимые, самостоятельные поступки, по существу является приверженцем древнего культа предков, и единственное, что отличает его от миллионов других почитателей культа, — это то» что его система взгля­дов — его личная система, а не социально-культурный шаблон. Фрейд, ус­тановив связь между религиозностью и неврозами, объяснял религию как форму неврозов, мы же полагаем, что неврозы следует объяснять как особую форму религии и что они отличаются в основном своими индивидуальны­ми, нетипическими характеристиками. Вывод, к которому мы приходим от­носительно общей проблемы человеческой мотивации, заключается в том, что в то время как потребность в системе ориентации и поклонения явля­ется общей всем людям, конкретное содержание таких систем различает­ся. Различия в них определяются различиями в ценностях. Так, зрелый, продуктивный, рациональный человек будет стремиться к выбору такой системы, которая позволит ему быть зрелым, продуктивным, рациональным. Человек, задержавшийся в своем развитии, вынужден возвратиться к при­митивным и иррациональным системам, которые, в свою очередь, еще бо­лее усиливают его зависимость и иррациональность. Он будет оставаться на уровне, который человечество, в лице своих лучших представителей, преодо­лело уже тысячелетия назад.

Поскольку потребность в системе ориентации и поклонения есть не­отъемлемая часть человеческого существования, становится понятной и глубина этой потребности. В самом деле, нет иного, более сильного, источ­ника человеческой энергии. Человек не свободен в выборе, иметь или не иметь ему «идеалы», но он свободен в выборе между разными идеалами: поклоняться ли разрушительным силам или разуму и любви. Все люди «идеалисты» и стремятся к чему-то большему, чем достижение физическо­го удовлетворения. Они отличаются теми идеалами, в которые верят. Самые лучшие, но и самые сатанинские проявления человека — это выражение не его плоти, но «идеализма» его духа. Поэтому, когда говорят, что иметь идеа­лы или религиозные чувства ценно само по себе, — это небезопасно, да и ошибочно. Мы должны рассматривать идеалы, включая и светские идеоло­гии, как выражение все той же неискоренимой человеческой потребности и оценивать их с точки зрения их адекватности и того, в какой степени они являются для человека «путеводной звездой» в деле реализации им своил сил, а также с точки зрения того, насколько они действительно являются от ветом на человеческую потребность обретения гармонии с миром. И, повто ряю, понимание человеческих мотиваций должно вытекать из понимание


Фромм Э. Психоанализ и этика 235

общей характеристики смысла человеческого существования, т.е. проблемы человеческого существования в целом.







Дата добавления: 2014-10-22; просмотров: 598. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Расчетные и графические задания Равновесный объем - это объем, определяемый равенством спроса и предложения...

Кардиналистский и ординалистский подходы Кардиналистский (количественный подход) к анализу полезности основан на представлении о возможности измерения различных благ в условных единицах полезности...

Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Особенности массовой коммуникации Развитие средств связи и информации привело к возникновению явления массовой коммуникации...

Тема: Изучение приспособленности организмов к среде обитания Цель:выяснить механизм образования приспособлений к среде обитания и их относительный характер, сделать вывод о том, что приспособленность – результат действия естественного отбора...

Тема: Изучение фенотипов местных сортов растений Цель: расширить знания о задачах современной селекции. Оборудование:пакетики семян различных сортов томатов...

Решение Постоянные издержки (FC) не зависят от изменения объёма производства, существуют постоянно...

ТРАНСПОРТНАЯ ИММОБИЛИЗАЦИЯ   Под транспортной иммобилизацией понимают мероприятия, направленные на обеспечение покоя в поврежденном участке тела и близлежащих к нему суставах на период перевозки пострадавшего в лечебное учреждение...

Кишечный шов (Ламбера, Альберта, Шмидена, Матешука) Кишечный шов– это способ соединения кишечной стенки. В основе кишечного шва лежит принцип футлярного строения кишечной стенки...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия