Правда о Рюрике

 

Российских историков всегда смущал тот факт, что основателем России считается иностранец Рюрик. В России даже образовались две своего рода «партии»: одни настаивали на норманнском происхождении Рюрика, другие – на местном. Но те и другие заблуждались, ибо Рюрик был славянином, но вовсе не местным, так как в районе Ладоги никаких славян никогда не было.

Поскольку Рюрик был иностранцем, российские летописи о нем полны искажений и домыслов, в них много разных версий легенды о призвании Рюрика. Например, в «Изборнике» А. Н. Попова по списку хронографа 1679 года «О пространстве земли Руссия…» говорится, что послы были посланы «за море в Прусскую землю», «они же шедше и обретоша тамо курфистра или князя великаго, именем Рюрика, рода суща Августа /Кесаря/, и молиша его, да идет княжити к ним».

Здесь место проживания Рюрика (Пруссия) указано более точно, чем в «Повести временных лет» – что заставило многих ошибочно считать, что Рюрик приехал из Швеции. Но и тут главная ошибка в том, что якобы «русские послы просят приехать Рюрика править Русью», когда на самом деле это были шведские послы, обратившиеся к правителю Полабской Руси славянину Рюрику. То есть – все наоборот!

Это одиозное заблуждение везде в России повторялось. К празднованию официального юбилея 1862 года «Тысячелетие Земли Русской» была издана одноименная книга, где высказана сущая нелепость: будто Рюрик был сыном финской королевы Умилы.

В. Н. Татищев в «Иоакимовой летописи» нашел вообще иной рассказ: там Рюрика призывают вовсе не шведы‑ колонисты Ладоги и не саамы, а славяне Киева – для защиты от притеснений со стороны «козар» (то есть хазар).

Намного меньше нелепостей в так называемой мекленбургской легенде, которую приводил в своих исследованиях француз К. Мармье в 1857 году. Там говорится, что в VIII веке народом ободритов управлял король по имени Годлав, и «Рюрик Кроткий» был его сыном. Он с братьями отправился на восток, где стал главой династии большой страны, которая царствовала до 1598 года.

Максимально точны германские источники, которые приводит в своих книгах московский историк А. А. Бычков. Отец Рюрика, Людбрант Бьерн (родом из Ютландии), был вассалом короля франков Карла Великого, от которого получил Фрисландию. Погранично с Фрисландией находилась страна Рустинген (то есть Русь), населенная ободритами. Для расширения границ своих владений Людбрант женился на дочери князя русинов‑ ободритов Умиле, и та родила двоих сыновей: Харольда и Рюрика.

В 826 году Людбрант умер, и Фрисландия перешла к Харольду, который в тот же год принял крещение вместе со всем родом, включая Рюрика. При этом он перешел под покровительство Людовика Благочестивого (сына Карла Великого, короля франков с 814 года) и стал законным правителем провинции Рустинген (Руси ободритов). После смерти Харольда этой Русью правил Рюрик, но в 843 году она перешла к Лотарю. Рюрик оказался не у дел, он стал вольным разбойником (викингом), в 845 году участвовал в набегах на Францию во главе своей дружины русинов‑ славян, потом грабил английское побережье. Затем ободриты Рюрика напали на устье Рейна и на саму Фрисландию.

Лотарю пришлось пойти на компромисс и вернуть Рюрику Фрисландию – с тем условием, что отныне тот будет защищать ее от других викингов и перестанет грабить побережье Европы. У Рюрика не осталось других мест для грабежа, кроме восточного побережья Балтики, где ранее, в 850 году, он вместе с датчанами напал на шведскую Ладогу и получил большой выкуп. Участвовавший в набеге Олег, приятель Рюрика, в будущем женившийся на его дочери, тогда прибил свой белый щит на врата Ладоги – символ того, что город сдался без боя.

В самой Ладоге (ее исконное название – Альдегья) жили вовсе не финны‑ саамы (те заселяли окрестные деревни и назывались чудь), а колония шведов, выходцев из Упсалы. Именно их грабил отряд Рюрика в 850 году. Эти шведы вошли в конфликт с местной чудью, тогда их конунги для решения конфликта предложили обратиться в Русь‑ Рустинген за разрешением спора, ибо считали себя вассалами Рюрика.

В итоге шведы Ладоги (а вовсе не финны, и тем более не славяне, коих там не было) отправили послов с призванием на княжение к Рюрику, который тогда правил землей фризов, землей славян‑ русинов, а с 854 года – еще и Ютландией. Это, кстати, объясняет непонятные русским историкам слова Нестора о том, что Русь – это фризы, англы и прочие готы, а позвали к ним из Ладоги потому, что «сами прежде варягами были»: речь идет о том, что населяли Ладогу тогда шведы (то есть тоже готы).

Именно они, шведские готы, и позвали на княжение Рюрика. Этот факт поэтому и кажется «непатриотичным» российским историкам, которые витают в «державных» иллюзиях и невесть с чего взяли, что в Ладоге могли жить какие‑ то «славяне» или «русичи». Там, повторяю, жили шведские колонисты – и для них обращение к правителю Фрисландии, Рустингена и Ютландии было вполне естественным.

Предложение о призвании совпало с другим событием – военным натиском немцев на земли славян‑ ободритов, и Рюрик им воспользовался, организовав заселение русинами Рустингена окрестностей Ладоги, где ободриты возвели свой город переселенцев Новгород – как «филиал» Старграда (Старого города), одного из главных центров славян Полабской Руси.

Предложение совпало и с конфликтом, в котором Лотарь забрал у Рюрика право на Фрисландию и Рустинген, дав ему Ютландию. Рюрик совершил неудачную попытку вернуть свои бывшие земли: Ладога ему явно не была нужна, его тянуло в Европу. Когда в 869 году умер Лотарь, Рюрик обратился к Карлу Смелому и получил назад в 873 году Фрисландию и Полабскую Русь, но слишком поздно: он умер в 874 году.

Полный рассказ о жизни Рюрика занимает в германских летописях в десятки раз больше места, чем суммарно все упоминания о нем в российских источниках, он точен в деталях и упорядочивает историю тех давних событий. Все, ранее казавшееся странным или абсурдным у российских сказителей, сразу обретает смысл. Кстати, и шведские летописи в рассказах о Рюрике полны нелепиц, ибо и для шведов Рюрик тоже был иностранцем.

А далее было так. Какая‑ то часть ободритов‑ русинов мигрировала в созданный ими Новгород. В середине 1980‑ х годов столп советской исторической науки В. В. Седов установил в ходе раскопок в Новгороде, что колония Рюрика была антропологически славянской, а сами эти славяне аналогичны славянам из могильников Нижней Вислы и Одера: «Таковы, в частности, славянские черепа из могильников Мекленбурга, принадлежащие ободритам», ‑ писал Валентин Седов.

Но основная часть ободритов осталась в исконной Руси Полабья. «Русь» как название провинций славянской Германии было общепринято. Например, провинции Рейс и Рейсланд, то есть Русская земля, существовали на территории проживания онемеченных славян до 1920 года.

Самое интересное в этом вопросе заключается в том, что считать наследием княжеской власти. Россияне полагают, что «Рюрик стал первым русским князем», и придумали «династию Рюриковичей» как суррогатную замену настоящей ветви русских князей. Это, конечно, абсурдно, ибо Рюрик не выдумал Русь, а правил ею – страной Рустинген – еще у себя на Родине. Он сам был отпрыском старых князей Руси.

 

И самое главное: с созданием им колонии русинов‑ ободритов русская княжеская власть в Рустингене‑ Руси никуда не исчезала! Как я уже писал, в «Генеалогии королевы Ингеборг» (вторая половина XII века) супруга короля ободритов и герцога Шлезвига Канута II Ингеборга именуется дочерью «могущественнейшего короля русов» Изяслава. Резиденция королевского дома русинов‑ ободритов находилась в Любече (современный Любек). Сын Канута II и Ингеборги Вальдемар впоследствии стал датским королем (1157–1182). То есть повторил судьбу Рюрика – русского славянского князя, правившего Данией.

Но исконная Русь с веками растворялась в Германии. И в 1402 году, как сообщают немецкие летописи, на острове Русин (Рюген) умерла последняя женщина, говорившая по‑ славянски (по‑ русски). Фамилия ее была – Голицына!

 

* * *

Как отмечал еще В. Н. Татищев, Русь шла в земли будущей России и Украины не только со стороны колонистов‑ ободритов Рюрика (пусть они и смогли славянизировать земли Новгородчины). Еще до призвания Рюрика Киев уже был русским – его вслед за Галицией и Волынью русифицировала Карпатская Русь со столицей в Кеве (ныне в Венгрии). Поэтому посланные Рюриком в завоевательный поход Аскольд и Дир, придя в земли Киева, узнали к своему великому удивлению, что Киевом правят русские князья другой Руси (а Русей‑ Рутений тогда в Центральной Европе было около десятка – и славянских, и готских, и смешанных варяжских).

Тут надо упомянуть еще одно популярное заблуждение: дескать, Рюрик и его ободриты стали основой для русификации всех земель будущего СССР. Это не так, русификатором выступил именно Киев – который был русифицирован с Запада намного раньше прихода Рюрика и цивилизационно был намного мощнее Новгорода. Фактически князья и попы Киева воспользовались тем, что ободриты стали славянизировать финнов будущей Московии, – и пошли, как говорится, по «проторенной лыжне».

Власть над этими землями захватил именно Киев, а не Новгород Рюрика (а почему так вышло – огромное белое пятно в исследованиях историков России, они эту тему не хотят изучать). И язык Киевской Руси – вовсе не язык ободритов Рюрика, а именно тот язык, который и ныне мало отличается от украинского. Но изначально отличался от языка ободритов.

Недавно академик В. Л. Янин сообщил читателям журнала «Наука и жизнь» в статье «Истоки новгородской государственности»:

«Установление суммы отличий древненовгородского диалекта, естественно, направило исследовательскую мысль к поискам аналогов этим диалектным признакам в других славянских языках. Результатом таких поисков стал вывод о том, что исходная область славянского заселения Псковского и Новгородского регионов находилась на территории славянской южной Балтики. Именно в языках живших здесь славян, в первую очередь в лехитских (древнепольских), обнаружена сумма аналогов древненовгородскому. Этот вывод совпал с капитальными наблюдениями над древностями курганов и поселений недавно ушедшего из жизни выдающегося исследователя древнего славянства академика Валентина Васильевича Седова».

Однако язык Киевской Руси как раз идентичности с языками ляхов (под которыми понимаются общие языки славян Балтии) не имеет. Это, как и все остальное, доказывает, что экспансия «Руси» шла с запада на восток по двум совершенно не связанным между собой направлениям. Из Рустингена ободритов Рюрика на севере – и из Карпатской Руси через Киев на юге, и оба русских языка уже тогда были разными. Язык Рустингена Рюрика и Новгорода (ободритский) фактически не отличался от языка ляхов, а язык Киева фактически не отличался от языка карпатских и балканских славян.

Этот вывод академика Янина, кстати говоря, опровергает московский миф о том, что якобы у беларусов, украинцев и русских существовал в прошлом некий общий «древнерусский язык». Это выдумка идеологов царизма, стремившихся обосновать захват земель соседей. На самом деле изначально языки Киева и Новгорода (расстояние между ними свыше тысячи километров!) никогда не были единым языком, ибо они стали продуктом славянизации со стороны разных групп славян – северных и южных, и никакой «общности» в принципе составлять не могли.

Итак, вследствие весомой «готской составной» в окружении Рюрика, а затем князей Киевской Руси – историки царской России разбились на два лагеря: «норманнистов» и «антинорманнистов». Как оказалось, оба лагеря заблуждались. Рюрик не был ни «норманном», ни «уроженцем России», а большое число готов в окружении князей Руси Новгорода и Киева объясняется только тем, что изначально славяне появились как этнос в походе готов на Европу, и с тех пор веками были с готами братьями по разбою. Фактически славяне Рюрика – это подвергшиеся готскому влиянию (германизации) западные балты, которые присоединялись к разбойным нападениям готов и перенимали при этом их язык, что и родило славянский язык – как своего рода «трасянку» (жаргон типа «пиджин‑ инглиш» у полинезийцев) между языком готов и западных балтов.

Если иначе сформулировать, то славянский язык – всего лишь диалект западных балтов в готском языке. С IV по XII век славяне и готы оставались единой общностью «варяги», были единым целым и в окружении князей Руси – и до того времени еще продолжал формироваться славянский язык, все более заимствуя из языка готов. Именно об этом писал Нестор в «Повести временных лет»: что «Русь» и «Варяги» – то же самое: смесь готов с германизированными западными балтами (то есть славянами). Нестор воспринимал наличие в Руси готов (англов и датчан) как норму.

Вот откуда идут все истоки диалектов.