Школы индийской философии 15 страница

Отсюда – решающая задача – принудить человечество… к осознанному усложнению, превосходящему все, что был до сих пор.

…Я хочу сказать, что для правильного понимания творений современных художников… – надлежит провести аналогию между их работой и анамнезом, в том смысле, который придается этому процессу психоаналитической терапией. Пациент психоаналитика пытается переработать расстройство, от которого он страдает в настоящем, проводя свободные ассоциации между его элементами, на пер­вый взгляд исключенными из всякого контекста, и какими-то пережитыми в прошлом ситуациями, что позволяет ему раскрыть тайный смысл своей жизни, – и точно также работа Сезанна, Пикассо, Делоне, Кандинского, Клее, Мондриана, Малевича, наконец Дюшана, может рассматриваться как некая «проработка» современностью собст­венного смысла…

…должно быть ясно, что приставка «пост» в слове ­«постмодерн», понятая подобным образом, означает …не движение повторения, но некий «ана -процесс», процесс анализа, анамнеза, аналогии и анаморфозы, который перерабатывает нечто «первозабытое».

Лиотар Ж. Ф. Заметка о смыслах «пост»
// Иностранная литература. – 1994. – №1. – С. 56–59;

Лиотар Ж. Ф. Заметка о новом декоре (из кн. «Постмодерн в изложении для детей») // Вісник ХДУ. Постмодернізм у філософії науки та філософії культури.. – 1997. – № 398. – С. 3–5.

В контексте изменения общего образа философии в ситуации Постмодерна обращают на себя внимание изменения и в образе философа, о которых пишет в своей книге «Логика смыс­ла» другой известный французский философ-постмодернист – Жиль Делез.

Вопросы и задания:

1. Назовите образы философа по Ж. Делезу. В какие историко-философские эпохи господствовал каждый из данных образов?

2. Какие цели в своих размышлениях, как считает Ж. Делез, ставили перед собой разные типы философов и какие основные средства они использовали?

3. В чем состоит принципиальное отличие классического философа-платоника от современного его собрата, ведущего свою родословную от мегариков, стоиков и киников?

4. Какие особенности социокультурной ситуации Постмодерна сделали востребованным новый образ философа?

5. Согласны ли вы с Ж. Делезом в том, что люди, подобные киникам, стоикам и мегарикам, могут выступать в качестве носителей «нового дискурса, нового логоса, оживляемого парадоксами и насыщенного новым философским содержа­нием»?

 

Образ философа – как популярный, так и профессиональный – сформировался, судя по всему, благодаря платонизму: философ – это путник, оставивший пещеру, и восходящий ввысь. И чем выше подъем, тем полнее очищение. На почве такой «психологии восхождения» образуются тесные связи между моралью и философией, аскетическим идеалом и идеалом мысли. Этим и определяется как популярный образ философа, витающего в облаках, так и его научный образ, согласно которому философские небеса хотя и обладают интеллигибельной природой, но не отрывают нас от земли, поскольку последняя живет по их закону… И философская работа всегда задается как восхождение и преображение, то есть как движение навстречу высшему принципу, определяющему само это движение – как движение самополагания, самоисполнения и познания < …>.

С мегариков, киников и стоиков начинается новая философия и новый тип анекдота. Перечитывая лучшие главы Диогена Лаэртского – главы, посвященные Диогену Кинику и Хрисиппу Стоику, – мы наблюдаем за развитием удивительной системы провокаций. С одной стороны, фи­лософ ест с крайней прожорливостью, объедаясь сверх ме­ры; прилюдно мастурбирует, сетуя при этом, что голод нельзя утолить так же просто; не осуждает инцест с матерью, сестрой и дочерью, терпим к каннибализму и антропофагии [поеданию трупов. – Авт. ] – но при всем при том он в высшей степени трезв и целомудрен. С другой стороны, философ хранит молчание, когда люди о чем-то его спрашивают, либо награждает их ударами посоха. Когда ему задают абстрактные и трудные вопросы, он в ответ указывает на пищу, или подает вам всю торбу с едой, которую не преминет затем вывалить на вас, как всегда, со всей силы. И все-таки он – носитель нового дискурса, нового логоса, оживляемого парадоксами и насыщенного новым философским содержанием < …>.

Философ теперь не пещерное существо и не платоновская душа-птица, а плоское животное поверхности – клещ или блоха.

Делез Ж. Логика смысла. – М., 1995. – С. 158, 161, 164.

 

Раздел 11

УКРАИНСКАЯ ФИЛОСОФСКАЯ МЫСЛЬ

План

1. Становление философской мысли в Киевской Руси.

2. Философская система Г. Сковороды.

3. «Философия сердца» П. Юркевича.

Теоретический итог:

– раскройте содержание типичных черт украинской философской мысли:

а) кордоцентризма с помощью «философии сердца» П. Юркевича;

б) экзистенциальности с помощью биографии Г. Сковороды и его взгляда на сущность философии;

в) антропоцентризма с помощью философской системы Г. Сковороды;

– сравните характерные черты украинской философской мысли с известными вам особенностями западной философии.

Философский словарь: кордоцентризм, «сродный труд», Г. Сковорода, П. Юркевич.

 

Украинская философия – одна из национальных разновидностей философии, таких как французская, английская или немецкая. При всем том, что у мыслителей разных стран гораздо больше общего, делающего их философами, чем особенного, каждой национальной философии присущи свои типичные черты. Для украинской философии такими чертами, которые сформировались на основе украинского национального характера, так называемой «украинской души», являются:

1) кордоцентризм (от латин. «кордос» – сердце) – освещение человеком окружающего мира и своего места в нем не столько мышлением («головой»), сколько «сердцем» – эмоциями, чувствами, здравым смыслом.

2) антропоцентричность – человекомерность украинской философии, ее непосредственная направленность на человека, осмысление его сущности и в этой связи – возможности обретения счастья в обычной жизни;

3) экзистенциальность – остро-эмоциональное переживание жизни, настоящего момента существования, которое подводит мыслителя к необходимости не искать при помощи абстракт­но-логического мышления объективную, одну для всех, Истину, а пропускать общепринятые ценности сквозь личный жизненный опыт, чтобы таким образом разыскать «правду», смысл, цель собственной жизни, могущую в дальнейшем послужить другим людям в качестве одного из примеров;

4) толерантность и диалогичность украинской философской мысли – ее терпимость, уважительное отношение к различным проявлениям несогласия с ее принципиальными идеями, стремление вести с ними корректную дискуссию. Весьма показателен в этом отношении воображаемый спор между «мудрым латинником» и «глупым русином» известного писателя-полемиста конца XVI в. Ивана Вышенского. И. Вышенский, посвятивший все произведение обоснованию ошибочности духовных ориентиров Запада и часто не жалевший для их обозначения отрицательных эпитетов, все же подводит итог этому спору такими словами «глупого русина»: «будьте себе, мудрый латинник, со своей верой и мудростью отдельно от нас, а мы со своей верой и апостольской глупостью отдельно от вас» (Вишенський І. Зачіпка мудрого латинника з дурним русином // Твори. – К., 1986. – С. 137).

В истории украинской философии выделяются 3 основных этапа:

– философия периода Киевской Руси, который продолжается с XI века, времени появления первого оригинального памятника философской мысли – «Слова о законе и благодати» Иллариона, до XIV–XV вв., когда происходит угасание самобытной украинской культуры после перехода украинских земель под власть Польского и Литовского государств. На этом этапе украинской философии были присущи 3 особенности:

а) преобладание в круге философских вопросов, проблем, связанных с сущностью и природой человека, а также философско-исторической проблематики. Однако это преобладание носит не количественный, а качественный характер: буквально все, что попадает в орбиту философского осмысления, соотносится с космическим конфликтом добра и зла и оказывается включенным во всемирную историю спасения человечества;

б) неразрывная связь с религией и всей культурой в целом, поскольку в этот период философия еще не обособилась в относительно самостоятельную сферу теоретического освоения действительности;

в) движение философской активности по направлению от центра на запад – с Киева в Галич.

– период украинского барокко (начало XVІI–XVIII ст.) – время национально-культурного возрождения и борьбы украинского народа за воссоздание собственной государственности. В этот период украинской философии были присущи следующие особенности:

а) творческое переосмысление идей западноевропейского Возрождения и Реформации;

б) перемещение центра внимания философии на рассмотрение проблемы взаимоотношения «человек – мир»;

в) преимущественное развитие таких разделов философского знания как натурфилософия, метафизика, логика и диалектика, которые в наибольшей степени соприкасались с барочной проблематикой;

г) начало формирования профессиональной философии (от философских курсов, которые читаются в Киево-Могилянской академии, и до философской системы Г.С. Сковороды).

– этап самобытной национальной философии, формирование которой как раз подходит к концу (XІX – I треть ХХ ст.). Он характеризуется:

а) решающей ролью и влиянием романтизма;

б) постановкой проблемы «человек – нация» и формированием философии национальной идеи;

в) успешным развитием профессионального философского знания, подтверждением чему является философия Памфила Юркевича;

г) преобладанием художественно-образного способа философствования над научно-теоретическим. Поэтому наряду с профессиональными философами П. Юркевичем или А. Потебней вершинными достижениями философской культуры этого периода можно считать творчество поэтов и писателей Т. Шевченко и И. Франко, историков и общественно-политических деятелей Н. Костомарова и М. Грушевского;

д) тесная связь философии не только с религией, но и с со­циально-политической мыслью и наукой;

е) перемещением центра философской активности с востока на запад – с Харькова в Киев и Львов (см. Горський В.С. Історія української філософії: Курс лекцій. – К., 1996).

Вместе с тем следует отметить, что на протяжении всех трех периодов украинская философская мысль занимает особое место в украинской культуре, достаточно заметно отличаясь в этом отношении от философии западноевропейской. Все дело в том, что философия в Украине зачастую существовала не в виде целостных философских систем, а в виде философского масштаба идей, выраженных не в особых трактатах посредством специализированного языка понятий и категорий, а в литературе, поэзии, публицистике с помощью соответствующих средств художественной выразительности.

11.1 Становление философской мысли
в Киевской Руси

Зарождение философской мысли в Киевской Руси лучше всего можно проследить в «Слове о Законе и Благодати», написанном Илларионом Киевским (XI в.) – первым киевским митрополитом (главой церкви в Киевской Руси) славянской национальности. Это произведение, по форме близкое к жанру религиозной проповеди, на самом деле считается первым собственно философским сочинением в Киевской Руси. В «Слове» раскрывается философско-историческая проблематика – в нем идет речь о всемирной истории человечества как истории распространения христианства и месте в этой истории славянских народов.

Вопросы и задания:

1. Какие две эпохи в истории человечества (истории религии) выделяет Илларион? Какое событие знаменует собой переход от одной эпохи к другой?

2. Какие народы и персонажи олицетворяют каждую из эпох?

3. Какие особенности исповедания религии характеризуют каждую из эпох?

4. Какое место в истории отводит Илларион «русскому народу»? Как он аргументирует свою точку зрения? На каком основании настоящее произведение, литературное по форме, можно считать философским по содержанию?

 

Благословен Господь Бог Израилев, Бог христианский, что посетил народ свой и сотворил избавление людям своим, что не позволил творению своему до конца идольским мраком одержимому быть и от бесовского служения погибнуть, но направил прежде племя Авраама скрижалями и законом, а после через Сына своего все народы спас Евангелием и крещением, вводя их в обновление воскресения – в жизнь вечную < …>.

Закон ведь – предшественник и слуга благодати и истины, истина же и благодать – слуги будущего века, жизни нетленной. Как закон приводит подчиняющихся ему к благодатному крещению, так и крещение сынов своих пре­провождает к вечной жизни.

И что принес закон? И что – благодать? Прежде был дан закон, потом – благодать, прежде тень – потом и истина. Образ же закону и благодати – Агарь и Сарра, сначала раба, потом – свободная. Да уразумеет это читающий. Как Авраам в юности своей имел жену Сарру, свободную, а не рабу, так и Бог сначала пожелал и замыслил сына своего в мир послать и тем благодать явить. Сарра же не рожала, потому что она была бесплодной; не была, впрочем, она бесплодной, но предназначено ей было промыслом Божиим в старости родить. Безвестная пока и утаенная премудрость Божия скрыта была от ангелов и людей не как несуществующая, но как утаенная, с тем, чтобы явиться в конце века. Сарра сказала Аврааму: Вот, обрек меня господь не рожать, войди к рабе моей Агари и роди от нее». Так и благодать сказала Богу: «Не пришло время сойти мне на землю и спасти мир, сойди на гору Синай и дай закон». Послушал Авраам речи Сарры и вошел к рабе ее Агари, – внял же и Бог словам благодати и сошел на Синай. Родила Агарь раба от Авраама, рабыня – родила раба, и дал Авраам имя ему: Измаил. Принес же и Моисей с Синайской горы закон, а не благодать, тень, а не истину.

После сего, когда Авраам и Сарра уже состарились, явился Бог Аврааму, сидящему перед дверьми шатра своего в полдень, у дуба Мамврийского. Авраам пошел навстречу Ему и поклонился Ему до земли, и принял Его в шатер свой. Когда век сей стал к концу приближаться, посетил Господь человеческий род и сошел с небес, в утробу девицы входя. Приняла девица его с поклоном в шатер тела своего, бесстрастно, так говоря ангелу: «Я раба Господня, пусть будет с тобой по слову твоему». И тогда отверз Бог лоно Сарры, и, зачав, родила Исаака, свободная – свободного. Также и Бог, когда посетил человечество, то явилось ранее безвестное и сокрытое, – родилась благодать и истина, а не закон, – сын, а не раб. Когда был вскормлен отрок Исаак, когда окреп, сотворил великий пир Авраам, когда вырос Исаак, сын его. Когда Христос уже был на земле, но благодать еще не окрепла, укреплялась в течение тридцати лет, все годы Христос в ней таился, и как вырос и окреп, явилась благодать Божия всем людям в реке Иорданской; и тогда устроил Бог пир и уго­щение великое тельцом, вскормленным от рождения, – возлюбленным Сыном своим Иисусом Христом, собрав во­едино ангелов и людей.

После этого увидела Сарра Измаила, играющего с ее сыном Исааком, увидела и то, как обидел Измаил Исаака, и сказала она Аврааму: «Прогони рабу с сыном ее, не должен наследовать сыну рабыни сын свободной» < …>. Так и свободная благодать, увидев, что дети ее христиане терпят обиды от иудеев, сынов рабского закона, возопила к Богу: «Прогони иудеев с их законом, рассей по странам». Ибо какая связь тени с истиной, иудейства с христианством? И изгнана была рабыня Агарь с сыном ее Из­маилом, и Исаак, сын свободной, стал наследником отцу своему Аврааму. И изгнаны были иудеи и рассеяны по странам, сыны благодати христиане сделались наследниками Богу и Отцу. Как исчезает свет луны, когда сияет солнце, как проходит холод ночи, когда солнечная теп­лота согревает землю, так и закон отошел, когда явилась благодать < …>. Ибо закон и прежде был, ненадолго вознесся и отошел, вера же христианская хотя и появилась позже, но стала выше закона и распространилась на множество народов. Благодать Христова всю землю охватила и как вода покрыла ее < …>.

Так и следовало благодати и истине воссиять в новых людях: ведь не вливают, по словам Господа, вина нового, то есть учения благодатного, в мехи ветхие, обветшавшие в иудействе, а то и мехи прорвутся, и вино прольется. Если не могли иудеи закона подобие удержать, но многократно идолам поклонялись, то как могли бы сохранить учение истинной благодати? Для нового учения нужны новые ме­ха – новые народы, тогда то и другое ненарушимо будет. Так и было: вера благодатная по всей земле распространилась и до нашего народа русского дошла, и озеро закона пересохло, а евангельский источник наводнился и всю землю покрыл и на нас пролился. Вот уже и мы со всеми христианами славим Святую Троицу, а Иудея молчит < …>.

(Митрополит) Илларион. Слово о Законе и Благодати
// Красноречие в Древней Руси (XI–XVII вв.). – М., 1987. – С. 49–52.

11.2 Философская система Г. С. Сковороды

Вашему вниманию предлагаются фрагменты из диалогов ве­личайшего украинского философа Григория Саввича Сковороды (1722–1794), в которых представлены все основные эле­менты его системы – первой философской системы в истории фи­лософии Украины. Эта система органически впитала все осо­бенности национальной философской традиции, поскольку в центре ее – проблема человеческого счастья. Она волновала мыслителя не только теоретически – в поисках решения проблемы счастья Сковорода вел жизнь нищенствующего странника, некоторые подробности которой вы сможете узнать из биографии мыслителя в конце «Практикума».

[О СУЩНОСТИ ФИЛОСОФИИ]

Харьков любил он и часто посещал его. Новый тамошний начальник, услышав о нем, желал видеть его. Сковорода пришел к нему по приглашению его. Губернатор, уви­дя его в первый раз и посмотря на него пристально, спросил его:

– Господин Сковорода! О чем учит Библия?

– О человеческом сердце, – ответствовал он. – Поваренные ваши книги учат, как удовольствовать желудок; псовые – как зверей давить; модные – как наряжаться; Библия учит, как облагородствовать человеческое сердце.

Некто из ученых спросил его тут же, что есть философия.

– Главная цель человеческой жизни, – отвечал Сковорода. – Глава дел человеческих есть дух его, мысли, сердце. Всяк имеет цель в жизни, но не всяк главную цель, то есть не всяк занимается главою жизни. Иной занимается чревом жизни, то есть все дела свои направляет, чтобы дать жизнь чреву; иной – очам, иной – волосам, иной – ногам и другим членам тела; иной же – одеждам и прочим бездушным вещам; философия, или любомудрие, устремляет весь круг дел своих на тот конец, чтобы дать жизнь духу нашему, благородство сердцу, светлость мыслям как главе всего. Когда дух в человеке весел, мысли спокойны, сердце мирно, то все светло, счастливо, блаженно. Сие есть философия.

Коваливский М. И. Жизнь Григория Сковороды
// Сковорода Г. С. Соч.: В 2 т. – М., 1973. – Т. 2. – С. 403.

Исходным моментом философской системы Сковороды является его онтологическая составляющая – учение о «трех мирах и двух натурах», представляющее собой попытку нари­совать общую картину мира, чтобы определиться, где именно человеку надлежить искать свое счастье.Об этом Сковорода пишет в своем произведении, озаглавленном «Диалог: имя ему – потоп Змиин».

Вопросы и задания:

1. Сколько миров насчитывает Г. Сковорода? Какой из миров является для Сковороды центральным?

2. Какие символы составляют мир Библии? Какое назначение символического мира по Сковороде? Символом чего, по вашему мнению, есть солнце?

3. Какие две натуры находит Сковорода в каждом из миров? На какую аналогию с известным философским учением указывает по этому случаю сам Г. Сковорода?

4. Какой из натур является по отношению к «большому миру» и миру человека Бог?

 

…Суть же три мира. Первый есть всеобщий и мир обительный, где все рожденное обитает. Сей составлен из бесчисленных мир-миров и есть великий мир. Другие два суть частные и малые миры. Первый – микрокосм, сиречь ми­рик, мирок, или человек. Второй мир символический, сиречь Библия. В обительном коем-либо мире солнце есть око его, и око сие есть солнце. А как солнце есть глава мира, тогда не дивно, что человек назван микрокосм, сиречь маленький мир. А Библия есть символический мир, затем что в ней собраны небесных и преисподних тварей фигуры, дабы они были монументами, ведущими мысль нашу в понятие вечной натуры, утаенной в тленной так, как рисунок в красках своих < …>.

Все три мира состоят из двух едино составляющих естеств, называемых материя и форма. Сии формы у Платона называются идеи, сиречь видения, виды, образы. Они суть первородные миры нерукотворные, тайные веревки, преходящую сень, или материю, содержащие. В великом и в малом мире вещественный вид дает знать об утаенных под ним формах, или вечных образах. Такое же и в символичном, или библейном, мире, собрание тварей составляет материю. Но божие естество, куда знамением своим ведет тварь, есть форма. Ибо в сем мире есть материя и форма, сиречь плоть и дух, стень и истина, смерть и жизнь. Например, солнечная фигура есть материя, или стень. Но понеже она значит положившего в солнце селение свое, того ради вторая мысль есть форма и дух, будто второе в солнце солнце… Как из двоих цветов два духа, так из двоих естеств две мысли и два сердца: тленное и нетленное, чистое и нечистое, мертвое и живое! < …>

Весь мир состоит из двух натур: одна – видимая, другая – невидимая…

Сия невидимая натура, или бог, всю тварь проницает и содержит; везде всегда была, есть и будет. Например, тело человеческое видно, но проницающий и содержащий оное ум не виден.

По сей причине у древних бог назывался ум всемирный … Что касается видимой натуры, то ей также не одно имя, например, вещество, или материя, земля, плоть, тень и проч. < …>.

Сия-то блаженнейшая натура, или дух, весь мир, будто машинистова хитрость часовую на башне машину, в движении содержит и, по примеру попечительного отца, сам бытие есть всякому созданию. Сам одушевляет, кормит, распоряжает, починяет, защищает и по своей же воле, которая всеобщим законом, или уставом, зовется, опять в грубую материю, или грязь, обращает, а мы то называет смертию.

По сей причине разумная древность сравнила его с математиком или геометром, потому что непрестанно в пропорциях или размерах упражняется, вылепливая по разным фигурам, например: травы, деревья, зверей и все прочее; а еврейские мудрецы уподобили его горшечнику…

Она во всех наших всякого рода делах и речах душа, польза и краса, а без нее все мертво и гнусно. Родимся мы все без нее, однако для нее. Кто к ней природнее и охотнее, тот благороднее и острее, а чем больше кто с нею имеет участие, тем действительнейшее, но не понятое внутри чувствует блаженство или удовольствие. От нее одной зависит особенный в создании рода человеческого промысел…

Она различит нас от зверей милосердием и справед­ливостью, а от скотов – воздержанием и разумом; и не что иное есть, как блаженнейшее лицо божье, тайно на сердце написанное, сила и правило всех наших движений и дел.

Сковорода Г. С. Диалог: имя ему – потоп Змиин
// Соч.: В 2 т. – М., 1973. – Т. 2. – С. 148, 151;

Сковорода Г. С. Начальная дверь к христианскому добронравию
// Соч.: В 2 т. – М., 1973. – Т. 1. – С. 113–115.

Выяснив, в каком «мире» и в какой «натуре» может быть за­ключено человеческое счастье, Г. С. Сковорода в антропологической и социальной составляющей своей системы – концепциях «сродного труда» и «неравного равенства» – решает вопрос о том, что человек должен делать, чтобы стать счастливым. Указанные концепции раскрываются Сковородой в диалоге «Разговор, называемый алфавит, или букварь мира».

Вопросы и задания:

1. Что такое «сродность»?

2. Какие приметы указывают на наличие «сродности»? Можно ли считать «сродностью» высокое общественное положение и материальное богатство?

3. Каким образом человек способен найти свой «сродный труд»?

4. В чем состоят соответственно вклад природы (Бога) и че­ловека в достижение «сродности»? Какой из указанных компонентов следует считать, на ваш взгляд, самым главным?

5. Что такое «неравное равенство»? В чем все люди равны, а в чем – нет?

6. Почему невозможно полное равенство между людьми с точки зрения концепции «сродного труда»?

7. Какому распространенному в западноевропейском Просвещении взгляду на общественное устройство Г. Сковорода противопоставляет концепцию «неравного равенства»?

8. Какие особенности украинской философской мысли нашли отображение в концепции о «сродном труде» и учении о «неравном равенстве»?

ДРУЖЕСКИЙ РАЗГОВОР О ДУШЕВНОМ МИРЕ

Лица: А ф а н а с и й, Я к о в, Л о н г и н, Е р м о л а й, Г р и г о р и й

Г р и г о р и й. Слава богу, собралась наша беседа! Что слышно? Нет ли вестей?

Я к о в. Вчера сделался пожар. Довелось быть в гостях и напасть на шайку ученых.

Л о н г и н. Был ли пожар?

Я к о в. При бутылках и стаканах ужасный разгорелся диспут < …>.

Г р и г о р и й. Разве они о Минерве говорили без Минервы? Так побеседуем же сами о драгоценнейшем нашем мире бесспорно и дружелюбно. Раскусим несколько слово сие: «Отдаться в волю божию». А премилосердная мать наша блаженная натура нас, любителей своих, не оставит, руководствуя нашу всю беседу. Вспомните сказанное мною слово сие: «Чем кто согласнее с богом, тем мирнее и счастливее». Сие-то значит: «жить по натуре». Кто же не говорит сего: жить по натуре? < …> И сие-то есть быть счастливым, познать себя, или свою природу, взяться за свою долю и пребывать с частию, себе сродною, от всеобщей должности… Природа есть первоначальная всему причина и самодвижущаяся пружина. Она есть мать охоты… Кратко сказать, природа запаляет к делу и укрепляет в труде, делая труд сладким.

А что же есть сия природа, если не тот блаженный в человеке дух, о котором говорит бог к Мойсею: «Се я посылаю ангела моего перед лицом твоим… Внимай себе и послушай его. Не усомнится, ибо имя мое на нем есть»… И сие-то есть с Богом счастливо вступить в звание, когда человек не по своим прихотям и не по чужим советам, но вникнув в самого себя и вняв живущему внутри и зовущему его святому духу, последуя тайному его мановению, принимается и придержится той должности, для которой он в мире родился, самым всевышним к тому предопределен…

Узнай себя. Внемли себе и послушай господа своего. Есть в тебе царь твой, отце и наставник. Внимай себе, сыщи его и послушай его. Он один знает, что тебе сродное, то есть полезное. Сам он и поведет к сему, зажжет охоту, закуражит к труду, увенчает концом и благословением главу твою < …>.

Некоторый молодчик был моим учеником. Детина подлинно рожден к человеколюбию и дружбе, рожден все честное слышать и делать. Но не рожден быть студентом. С удивлением сожалел я о его остолбенелости. Но как только он отрешился к механике, так вдруг всех удивил своим понятием без всякого руководителя < …>.

Л о н г и н. …Он [Бог] один тайная пружина всему сему. Все действительным, все приятным, все благоприличным делает одно только повиновение сокровенной его в человеке силе. А противление святому сему все действующему духу все уничтожает. По сей-то причине искусный врач неудачно лечит. Знающий учитель без успеха учит. Ученый проповедник без вкуса говорит. С приписью подъячий без правды правду пишет. Перевравший Библию студент без соли вкушает < …>.

Самое изрядное дело, без сродности делаемое, теряет свою честь и цену так, как хорошая пища делается гадкою, приемлемая из урынала [без аппетита. – Авт. ] < …>. Зачем же окаеваешь себя, о маловерная душа, когда твой отец небесный родил тебя или земледелом, или горшечником, или бандуристом? Зачем не последуешь званию его, уклоняясь в высшее, но не в тебе сродное? Конечно, не ра­зумеешь, что для тебя в тысячу раз счастливее в сей не­знатной низкости жить с богом твоим, нежели без него находиться в числе военачальников или первосвященников: Неужель ты доселе не приметил, счастие твое где живет? Нет его нигде, но везде оно есть. Пожалуйста, чувствуй, что разумным и добрым сердцем гораздо милее и почетнее природный и честный сапожник, нежели бесприродный статский советник. Какая польза, если имя твое в тленном списке напечатано, а дух истины, сидящий и судящий во внутренностях твоих, не одобряет и не зрит на лицо, но на твое сердце?

Останься ж в природном твоем звании, сколько оно ни подлое. Лучше тебе попрощаться с огромными хоромами, с пространными грунтами, с великолепными названиями, нежели расстаться с душевным миром, сделав его через сопротивление твое внутренним себе неприятелем так чудного, сильного и непобедимого духа, сами ливанские кедры стирающие < …>.

[«НЕРАВНОЕ РАВЕНСТВО»]

Г р и г о р и й. …Что было бы, когда Бог блаженство наше заключил в одном каком-либо звании? Тогда бы счастие ограничено было теснотою одной стороны и одного только времени. Тогда мог ли бы Бог в одной стороне и в одном времени поместить весь род человеческий, когда каждому счастие нужно?..

Бог богатому подобен фонтану, наполняющему различные сосуды по их вместимости. Над фонтаном надпись сия: «Неравное всех равенство».

Льются из разных трубок разные струи в разные сосуды, вкруг фонтана стоящие. Меньший сосуд менее имеет, но в том равен есть большому, что равно есть полный. И что глупее, как равное равенство, которое глупцы в мир ввести зря покушаются? Куда глупое все то, что противно блаженной натуре?.. Боимся голода, не помня, что гораздо множайшие умирают от пресыщения. Глупая грусть са­ма не знает, чего желает. Само пресыщение не от скуки ли? Лучше умереть, нежели всю жизнь тосковать в несродностях. Несродность всякой праздности есть тяжелее. И легче не ползать, нежели летать для черепахи. Не ползая, лишается только сродной забавы, а летая стонет сверх того под несродным бременем…