Взрослые любят подсмеиваться над малышом, над его
смущением, когда он уже большой (в возрасте, например,
года), а еще не умеет пользоваться горшком, не умеет пить из
чашки, боится неизвестно чего - да мало ли найдется поводов
подтрунить над человечком, который не может вам ответить
тем же. За этим подтруниванием далеко не всегда лежит доб-
рожелательное отношение к малышу, признание его беспо-
мощности и полной зависимости от взрослых. Нам не раз
приходилось наблюдать, как матери безжалостно шлепали
своих годовалых детишек за мокрые колготки или ползунки.
Шлепали с раздражением и полной уверенностью в том, что
такая «мера» пойдет им на.пользу. За таким поведением взрос-
лых стоит не только душевная глухота, но и элементарное
387
незнание. Детей, особенно мальчиков, вообще нельзя бить по
попе. Это может привести к тому, что яички поднимутся из
мошонки, что доставит ребенку страдания. Простая эта муд-
рость давным-давно известна в народной педагогике, но, к
сожалению, она многими забыта, как и другие житейские
правила обращения с малышами. Многие мамы знают о ви-
таминах, но едва ли знают, как можно и нужно приучать ре-
бенка к опрятности и когда это лучше сделать.
Терпение и ласка - те добродетели, которых порой так не
хватает современным мамам, да порой и бабушкам. К ребенку
предъявляют одно требование за другим: он должен, должен,
должен... Сравнивают с известными и подчас далеко не одно-
значными показателями развития. К семи месяцам он должен
то-то и то-то, к году - то-то и то-то, а он...
Он развивается по законам своей индивидуальной биоло-
гии, которая хотя и повторяет общие законы, но по-своему, в
том варианте, которого еще не было в мире. Время его жизни,
наполненное важными для него событиями, создаст его непо-
вторимый внутренний мир. Сравнение с другими детьми от-
нимает у родителей зоркость сердца к тому, что и как проис-
ходит с их ребенком, с их малышом... Желая увидеть резуль-
тат - умеет, не умеет, - они не смогут увидеть того, как он
учится, как лучше помочь ему...
Любой пример отношения маленького ребенка и взросло-
го, казалось бы, можно оценить с позиции того, что это не
самое главное, если малыш забудет, что это никак не скажется
на его развитии.
Казалось бы, так и надо: уговорами заставлять ребенка есть,
насильно укладывать спать (режим!), заставлять обязательно
делать самому (он должен) и так далее. Но за всеми этими педа-
гогическими действиями лежит отсутствие стремления пони-
мать своего малыша и ориентировка взрослого на те довольно
относительные педагогические рецепты, применение которых
далеко не одинаково в каждом конкретном случае.
Даже в возрасте одного или двух лет один и тот же совет
надо воспринимать совершенно по-разному, так как дети с
разницей в год могут быть людьми из разных эпох: «Разница
в год - между новорожденным и годовалым безмерна, кажет-
ся, что это создания, по меньшей мере, из разных эпох. Двух-
летний и годовалый - тоже еще совершенно различные суще-
ства. Трудно представать, что это практически ровесники.
Двух- и трехлетние уже гораздо ближе друг к другу, но все-
таки, если один еще полуобезьянка, то другой уже приближа-
ется к первобытному дикарю. Та же разница делается почти
яметной между четырех- и пятилетними, пяти- и шестилет-
не ^ ну опять ощущается между 6 и 7 или 7 и 8; опять скоро
н паживается, чтобы снова дать о себе знать у мальчиков с
0 о i7, у девочек с 11 до 15, и окончательно сравнивается
че-то у порога двадцатилетия. Кто кого действительно стар-
ше - дальше зависит уже не от возраста»'.
Наказание и одобрение для маленького ребенка заключе-
ны не в словах и действиях взрослого, а в том отношении, в
той эмоциональной и интонационной окраске действий и
слов, которые они совершают и говорят. Важно не то, что
сказано, а как сказано. Бранить за мокрое, пролитое и разби-
тое подчас бесполезно потому, что малыш не понимает смыс-
ла содеянного, но он понимает грозную интонацию и плачет
уже от страха, а не от стыда или раскаяния, как склонны по-
лагать взрослые. Самым грозным наказанием для него явля-
ется то, о котором мы подчас и не подозреваем: лишение ра-
дости. Той, которую доставляет улыбка взрослого. Даже ко-
ляска-такая удобная, складывающаяся, портативная - может
стать подлинным наказанием. Не потому, что в ней неудобно
сидеть, а потому, что в ней не видно маминых глаз, маминой
улыбки. Буквально не с кем поговорить о том, что видишь и
чувствуешь. Вот малыш и не разговаривает, обвиснув в коля-
ске, словно кукла.
Общение в младенческом возрасте... Казалось бы, досужие
рассуждения за ребенка. Но присмотритесь к ребенку, как он
буквально на глазах преображается, когда к нему обращаются
близкие, он не только становится любопытным и непоседли-
вым - все ему интересно, но и расцветает просто физически.
Вся младенческая красота словно высвечивается в лучах
улыбки взрослого человека.
«Возникая в ответ на воздействие жизненно значимых со-
бытий, эмоции способствуют направлению на них психиче-
ской деятельности и поведения. Эту функцию они выполняют,
оказывая, в частности, влияние на содержание и динамику
познавательных психических процессов: восприятия, внима-
ния, воображения, памяти, мышления»2.
В любом учебнике по психологии написано, что эмоции,
их формирование - это важнейшее условие развития человека
как личности. На основе эмоций развиваются идеалы, обя-
занности, формы поведения становятся содержанием эмоции
и превращаются в мотивы поведения. Положительная или
'Леви В.Л. Нестандартный ребенок. - М., 1983.-С. 30-31.
2 Психологический словарь. - М., 1983. - С. 413.
388
389
огрицательная эмоция как мотив поведения проявляется в
стремлении человека пережить эту эмоцию еще раз, если она
положительная, и избежать ее, если она отрицательная. Не
надо специальных исследований, чтобы увидеть в поведении
малыша такое стремление. Он может без конца радоваться
заливаться смехом от незатейливой шутки взрослого. «Коза»'
которую ему показывают с улыбкой, вызывает смех и при пер-
вом и при десятом показе. Как хорошая музыка, шутка рождает
эмоцию заново и, как музыка, хранит ее в себе. Можно сказать,
что умение взрослого вызвать радость ребенка приравнивается
к способности композитора в обобщенной форме выразить
неповторимые человеческие чувства и состояния, к способности
музыканта сделать эти чувства доступными другим людям, к
способности любителя музыки снова жить этими чувствами.
Это не преувеличение, так как в улыбке ребенка, в его эмоциях
не только его настоящее, но и будущее.
Именно эмоции позволяют человеку научится предвидеть,
то есть заглянуть в будущее. Они обобщаются и поэтому со-
храняются во времени. Ребенок тянется к знакомому человеку
или предмету, ожидая встретить уже знакомые свойства, уже
знакомые эмоции, но вдруг... Вдруг вместо ласкового мами-
ного лица - чужое, вместо знакомой мягкой игрушки что-то
липкое. Будущее оказалось не таким, как подсказывала эмо-
ция. На этом пути рождаются страхи, тревожность, а потом,
позже, неуверенность и скептицизм...
В мире малыша с необходимостью должны быть устойчи-
вые отношения и оценки, устойчивые привязанности, а потом
и чувства. Они появятся там и тогда, где в постоянно меняю-
щемся мире будет своеобразная устойчивая система коорди-
нат, которая организует, направляет действия, обеспечивает
предвидение и правильную оценку своего поведения. Такой
«системой координат» может и должна стать родительская
любовь, родительская улыбка одобрения и понимания, посто-
янно обращенная к ребенку.
В.Я.Пропп в книге «Проблемы комизма и смеха» (М., 1976)
писал: «Наличие юмористической жилки - один из признаков
талантливости натуры... Если смех есть один из признаков
общечеловеческой даровитости, если к смеху способны ода-
ренные и вообще нормальные живые люди, то неспособность
к смеху иногда может быть объяснена как следствие тупости и
черствости. Неспособные к смеху люди в каком-нибудь отно-
шении бывают неполноценными» (с. 20).
«Есть категория людей глубоких и серьезных, которые не
смеются не вследствие своей внутренней черствости, а как раз
390
наоборот - вследствие высокого строя своей души или своих
мыслей» (с- 21). Продолжая наблюдения за людьми, которые
не смеются, В.Я.Пропп отмечает, что не смеются люди, охва-
ченные страстью или увлечением, не совместим смех с на-
стоящим горем или глубоким размышлением, смех невозмо-
жен, когда мы видим страдание другого человека.
Давно замечено, что никогда не бывает смешной природа.
Над животными человек смеется тогда, когда они чем-нибудь
напоминают человеческие движения или повадки, поэтому
более всего смех вызывает обезьяна.
Смешное всегда связано с духовной жизнью человека. Это
утверждение легко проверить даже фактами наблюдения за
жизнью вещей. Вещь смешна тогда, когда в ней отражается
вкус ее создателя, который не совпадает с вашим вкусом или с
общепринятыми требованиями. Смешное, даже в вещи, - про-
явление духовной жизни человека.
О том, что из всех живых существ смеется только человек,
говорил еще Аристотель.
«Чтобы засмеяться, - пишет В.Я.Пропп, - смешное нужно
суметь увидеть; в других случаях нужно дать поступкам неко-
торую моральную оценку (комизм скупости, трусости и так
далее). Наконец, чтобы оценить каламбур или анекдот, нужно
совершить некоторую умственную операцию» (с. 26).
Громкий смех как форма выражения отношения появля-
ется в жизни малыша в первом полугодии. Какой это смех из
всего многообразия видов человеческого смеха? Скорее все-
го, смех малыша можно было бы назвать радостным, если
учесть, что в жизни есть смех веселый, печальный, одоб-
ряющий и оскорбительный, насмешливый и ироничный,
ласковый и грубый, многозначительный и беспричинный,
робкий, дружественный и тому подобное. Виды смеха соот-
ветствуют человеческим отношениям. В этом смысле первый
громкий смех ребенка можно было бы назвать не только
радостным, но и ликующим, наивным, беспричинным \ (с
точки зрения взрослого).
Отнять у ребенка улыбку - это просто-напросто отнять у
" его радость жизни, возможность быть причастным к миру
окружающих его людей.
Ребенок без улыбки - это человек, у которого нет ни жела-
яия, ни возможности проявлять свое отношение к миру. У
второго просто нет этого отношения, а значит, и нет того,
'^то составляет основу человеческой индивидуальности: выде-
ление себя из мира. Известный советский психолог С. Л. Ру-
бинштейн писал: «Всякое ощущение, всякая мысль - всегда
391
есть ощущение, мысль определенного человека. Субъектив-
ность психического означает, что это деятельность субъекта
Субъективной в этом общем смысле слова является всякая
психическая, всякая познавательная деятельность - в том чис-
ле и та, которая раскрывает человеку объективную реаль-
ность и выражается в объективной истине»'.
Для ребенка объективная реальность раскрывается через
действия и эмоции. Улыбка, смех вводят его в мир человеческих
отношений, открывают его как объективную реальность, и в то
же время как объективную реальность его внутреннего мира. В
этом смысле смех, улыбка - это та форма, в которой отражается
возможность для малыша обратиться к своему внутреннему
миру. Да! Именно к своему внутреннему миру, который еще
только начинает формироваться на основе познания окружаю-
щего мира, а также свойств самого человека как субъекта дейст-
вия, как активного преобразователя, как творца своей судьбы.
Среди множества причин, вызывающих смех человека, есть
такие, которые связаны со строением его действий: несовпа-
дение цели и замысла действия в силу случайных причин, по-
вторяемость какого-то способа, который не ведет прямым
путем к цели, несовпадение отношения к действию и его объ-
ективной ценности и тому подобное. Эти особенности дейст-
вия, если они доступны наблюдателю, могут быть часто при-
чиной смеха малыша. Так, четырехмесячный малыш громко
смеется над музыкальной неваляшкой, которая не просто
качается из стороны в сторону, а подпрыгивает в руках
взрослого, причем подпрыгивает каждый раз неожиданным
образом. Пятимесячный заливается смехом, глядя, как отец
надевает и снимает шляпу.
Полугодовалый малыш живет в мире первых возможно-
стей управлять другим человеком. Он тянется к матери, сидя
на руках у соседки. В жизнь малыша входит важнейший
принцип объективного устройства мира - принцип относи-
тельности, который, наряду с постоянством и изменчивостью
предметов, определяет действия предметов в мире.
Относительность - не только понятие физики. В психоло-
гической жизни относительность является основой развития
символической функции мышления. Суть дела в том, что одни
свойства предметов можно заменять другими. Например, слово
может в известной мере заменить действие.
Относительность многих действий и норм поведения прояв-
ляется в том, что оценки их определяются не какими-то посто-
' Рубинштейн С.Л. Бытие и сознание. - М., 1957. -С. 61.
392
иными отношениями между людьми, а чисто ситуативными
" пебованиями. Об этом упоминалось в предыдущей главе, ко-
гда говорилось о «нельзя» и «надо». Но в любой области чело-
веческих действий есть определенный предел относительности,
со временем претерпевающий изменения: относительность ис-
тины, моральных норм и так далее. В.А.Сухомлинский, рассу-
ждая о человеческой нравственности, говорил, что все можно
подвергнуть осмеянию, кроме старости, любви к Родине и ис-
тинной любви к женщине. Эти понятия не подвержены никакой
другой оценке, кроме оценки абсолютной ценности.
Относительность выступает прежде всего как многознач-
ность оценки, как возможность осуществления выбора в си-
туации действия. Для ребенка это раскрывается через ситуа-
цию юмора, смеха, которая создается благодаря разрушению
уже имеющихся представлений о норме, о правиле действия.
Малыш знает, например, что в коробку складывают игрушки,
и ему смешно, если он надел коробку на головку. Смешно,
если сестренка подносит ложку не ко рту, а к уху. Ребенок уже
знает, что это неправильно, а раз неправильно, то смешно.
Без относительности как принципа построения человече-
ских действий невозможно было бы и долженствование как
результат действия по разумному правилу, по правилу согла-
сования своего желания и своих возможностей.
Проходят дни. Возраст ребенка исчисляется еще только
неделями, а он уже успевает удивить наблюдательного взрос-
лого первой самостоятельностью, первым действием, которое
можно назвать так - сам придумал и сам сделал. Эти первые
действия проявляются прежде всего в восприятии малыша. В
той избирательности, которая помогает нам отличить одно
свойство предмета от другого, один предмет как целое от
Другого предмета тоже как целого, имеющего свои своеобраз-
ные, законченные характеристики.
Два месяца - вполне солидный срок, чтобы не только
смотреть на мир, но и видеть его. Видеть рисунок на пеленке,
которая повешена на спинку кроватки, видеть игрушки, ви-
сящие на уровне глаз, а лежа в коляске на улице с замиранием
сердца следить за движущимися листьями и облаками. На-
стоящей утехой для глаз малышам становятся те игрушки,
которые имеют яркую окраску, неожиданные детали, как го-
ворят взрослые, что-то бросающееся в глаза.
Как нужна эта работа для глаз! Именно она рождает на-
лравленное движение к предмету - появляется хватание, пер-
вое человеческое действие с предметом, с человеческим пред-
метом. Но это будет несколько позже - примерно к полугоду,
393
а пока развиваются и тренируются органы чувств. То, что по-
могает человеку намечать планы действия с предметами - зре-
ние, слух, обоняние, вкус, осязание. Взрослые к своему неудо-
вольствию могут заметить, что уже на третьем месяце малыщ
привередничает - разборчив в пище, даже яблоки, которые и по
вкусу-то, кажется, не различимы, умудряется различать. Одно
яблоко ест, а другое только попробует и выплевывает. Он уже
не только слышит звуки голосов, но не прочь послушать и му-
зыку. Сколько мам замечали, что малыши, которые еще и го-
ловку-то плохо держат, любят слушать музыку. Их даже можно
утешить, если включить негромкую музыку.
Пространство, в котором живет малыш, организовано
свойствами предметов и возможностью действий с ними.
Форма, величина, взаимное расположение предметов, их рель-
еф, удаленность ориентируют ребенка в пространстве. Чтобы
эти свойства предметов стали доступны для маленького чело-
века, он должен научиться их выделять, должен научиться
видеть их относительную устойчивость, постоянство и теку-
честь, изменчивость. В этом ему помогут и биологические
механизмы, прежде всего функциональная асимметрия, кото-
рая характерна для зрения, слуха, осязания, обоняния и дру-
гих парных анализаторов. Функциональная асимметрия - это
преобладание, доминирование одной из сторон анализатора в
осуществлении какой-то функции. Так, если один глаз доми-
нирует по остроте зрения, то он может не быть ведущим по
величине поля зрения и тому подобное.
Но самое главное, что определяет работу всех анализато-
ров, - это двигательная активность ребенка, движения, со-
вершаемые во время кормления и бодрствования.
Как жалко смотреть на двух-трехмесячного малыша, кото-
рого туго пеленают в несколько пеленок и простынок, стягива-
ются его ручки пусть и роскошными пеленками. Да иной раз
ссылаются на пользу для него же - мол, чтобы не боялся своих
ручек, чтобы не оцарапал себе лицо или глаза. Ну а если он
всеми силами бунтует против этого, то можно дать пустышку,
заморочить ему голову укачиванием... Да мало ли что могут
придумать хитроумные взрослые для пользы малыша!
Движение... В наше время, когда о гиподинамии говорят
как о массовом явлении, применительно к маленьким детям
разговор о ней уже не выглядит чем-то парадоксальным. И
начать его, наверно, есть смысл с того, какое место занимает
движение в развитии малыша. Установлено, что двигатель-
ный анализатор играет особую роль в пространственной ори-
ентировке человека. Именно он обеспечивает взаимодействие
394
между различными анализаторами: зрением, слухом и так
далее. Когда малыш учится движению - любому, самому про-
стому и необходимому, - он учится понимать и мир окру-
жающих его предметов. Через движение ручек, ножек, голов-
ки всего туловища он выделяет свое тело как часть простран-
ства и в то же время как особую часть мира, замкнутую и от-
носительно постоянную. Постоянство тела человека делает
его точкой отсчета для восприятия окружающего мира. От-
ношения далеко-близко, высоко-низко, глубоко-мелко вос-
принимаются только относительно себя, своего тела. Лишь
позже, через познание свойств предметов, появляется эта оцен-
ка относительно рядоположенных предметов. В начале жизни
овладение схемой своего тела не менее важная задача, чем
овладение предметами окружающего мира.
Вот и изучает малыш в два-три месяца свой кулачок, рас-
сматривая его долго и сосредоточенно. Он не просто смотрит,
он, можно сказать, экспериментирует со своим кулачком: то
подносит его к самым глазам, то отводит ручку и смотрит,
смотрит. Может удивить взрослых тем, что очень долго зани-
мается этим делом. Мы, например, наблюдали мальчика, ко-
торый сорок минут в двухмесячном возрасте сосредоточенно
изучал свой кулачок. Сначала это может быть только кулачок
одной ручки, но наступит время, когда малыш обнаружит и
вторую ручку, тогда он снова с трогательным вниманием
примется за ее изучение, будет трогать ручкой ручку, будет
подносить их к глазам, будет складывать их в молитвенной
позе, вызывая улыбку взрослых. Это он сам научился, а вы
помогли ему. Помогли тем, что дали свободу движения уже в
пятидневном возрасте, помогли тем, что следите за чистотой,
и собственные ноготки малыша безопасны для него, помогли
тем, что в кроватке его не только стерильная чистота, но есть
и услада для глаз (яркое пятно игрушки, пестрая пеленка,
мамин цветной халат, да и собственные ручки и ножки, дос-
тупные, не связанные ничем и никем).
В два-три месяца он уже научится первому владению про-
странством, первому человеческому свободному поведению,
конечно, если вы поможете, как помогли Володе и Юле, Ка-
тюше, Роме и многим другим малышам их родители. Каждый
взрослый помогал в меру своих знаний и возможностей фан-
тазировать, и детки научились своей первой игре. Катюше
мама вложила веревочку от игрушек в руку, и когда девочка
ЗДучайно потянула ее, то закачались подвешенные на ней
" грушки. Постепенно малышка сама научилась тянуться к
веревочке и качать игрушку, так увлеклась этим занятием, что
395
могла по полчаса смотреть, как качается перед ней симпатич-
ный лев и большая пестрая погремушка. К трем месяцам ма-
лыш уже умеет тянуться к предметам: трогает сам игрушки
если их видит, но... но еще часто ошибается в оценке расстоя-'
ния. Потянется к игрушке, но промахнется и не достанет. Это
может стать и причиной слез: замысел и исполнение действия не
совпадают. Вот и может взрослый помочь малышу, потрениро-
вать его в доставании игрушек. Сопровождаемая добрыми
интонациями, эта игра-тренировка поможет папе сильнее по-
любить малыша, а маме покажет, что он уже не беспомощное
существо, он уже сам умеет заниматься серьезными делами.
Если немного помочь ему, то он с удовольствием начнет
свои первые тренировки. Да, настоящие тренировки мышц.
Для этого достаточно натянуть в кроватке малыша толстую
веревку или положить поперек кроватки палку, на которую
он сможет опереться, и вы увидите, что уже трехмесячный с
удовольствием подтягивается на ручках. Когда это малышу
удается, он с видимым удовольствием сам занимается такими
упражнениями. Они очень полезны, и не только потому, что
крепнет мускулатура плечевого пояса, но и потому, что раз-
вивают координацию движений. Кстати, такой способ - под-
тянуться на руках - взрослый может подсказать малышу и
тогда, когда вынимает его из кроватки. Не просто взять под-
мышки, а протянуть малышу руки, чтобы он подтянулся и на
руках взрослого. Такая малая акробатика доставит немало
веселых минут малышу и его родителям, вселит уверенность в
руки молодого отца.
К трем месяцам большинство малышей уже хорошо дер-
жат головку, и их путешествия по комнате и по улице на ру-
ках у взрослых приобретают особый смысл. Горизонт малы-
ша расширяется и в прямом, и в переносном отношении - мир
приобретает свойства трехмерности. Можно даже наблюдать,
как ребенок открывает пространственное расположение пред-
метов. Вот он сидит на руках у матери, потянулся к шкафу, к
видимой границе стены и шкафа. Пробует потянуться к этой
границе и... безмерно удивлен тем, что встречает пустоту.
Смотрит внимательно на свою ручку, потом на шкаф, на
мать, снова пробует потрогать шкаф, обнимает его. Можно
сказать, что состоялось открытие - бывают и очень большие
предметы, очень большие.
Освоение пространства своего тела приводит к обнаруже-
нию ножек, и пятимесячный малыш с удовольствием тянет их
в ротик. На долгое время игрушки заменят ножки. Он будет
изучать их так же, как и ручки, будет пробовать поаплодиро-
396
вать ими, покусает, попримеривает одну к другой, будет при-
кладывать их к ручкам и словно забудет о них, когда научится
вставать на ножки с помощью взрослого. Многие ребятишки
начинают танцевать на руках у взрослых, когда их ставят на
ножки. Такой танец ребенка может продолжаться достаточно
долго, особенно если взрослые поддерживают его добрыми
улыбками и припевками. Это опять самостоятельная трени-
ровка малыша - упражнение мышц ножек и живота, подго-
товка к ходьбе.
Изменчивость мира предметов входит в жизнь ребенка че-
рез их постоянство. Вот уже в два месяца при виде ложки от-
крывает ротик. А в четыре месяца появляются и любимые
игрушки. Так, Володя среди всех игрушек отличал музыкаль-
ную куклу-неваляшку. Он выбирает ее среди множества дру-
гих игрушек, тянется именно к ней, а не к той игрушке, кото-
рая лежит рядом. Так решается первая задача на выбор, при-
чем устойчивость привязанности к игрушке очень большая.
Не видел ее два месяца и при встрече со своими игрушками
выбрал именно ее.
Постоянство предмета и постоянство привязанности к не-
му проявляются в эмоции ребенка на присутствие и отсутст-
вие предмета. Это основа для рождения всех вариантов игры в
«ку-ку». Вот посмотрите, как он в свои четыре месяца хорошо
знает, что упала и скрылась из глаз погремушка, а не колечко.
Вместо упавшей погремушки предложили колечко - заплакал
обиженно, не взял другую игрушку. Но сразу утих, когда вер-
нули пропажу.
Игра в «ку-ку» известна всем родителям: вариантов ее
бесчисленное множество, каждый при желании может при-
думать еще не один вариант, да и малыш сам может подска-
зать всем своим поведением, что он придумал еще новую
прятку. Так, шестимесячный Володя сам придумал играть в
«ку-ку» так: прятал лицо в подушку, потом поднимал голо-
ву, встречался взглядом со взрослым, смеялся и снова уты-
кался носом в подушку.
Постоянство предмета - это и постоянство действия с ним,
постоянство его свойств; освоение их позволяет найти эти
свойства в других предметах. Так рождаются первые обобще-
ния. Четырехмесячный научился крутить погремушку, хлопая
по ней рукой. Это же действие пробовал по отношению ко
всем погремушкам, попадающим в руки. Не получилось - ни
одна погремушка не крутилась. Даже плакал от досады.
Все игрушки пробовал на вкус - тянул в ротик, но однажды
Дали попробовать совершенно новый предмет - баранку, быст-
397
ро понял, что это вкуснее, чем погремушка. Долгое время после
этого не брал в ротик игрушки. Можно думать, что в свойства
предмета вкус входит в такой же мере, как и другие свойства.
Недаром малыши-дошкольники выражают это словами:
- Вкусный мамин халат (4 года).
- Громкий забор(3 года).
- Кусачий звук (5 лет).
Все свойства предметов для них словно рядоположены, в
этом смысле возможность обобщения по любому свойству
практически равнозначима. Отражение этих обобщений по-
том будет проявляться в первых словах ребенка.
А пока, в первом полугодии жизни, малыш осваивает про-
странство человеческих действий в их словесном оформлении.
Слово взрослого, сопровождающее действия малыша и всю
ситуацию их взаимодействия, становится и организатором
пространства.
- Скажи, где папа, где мама, где бабушка?
Это не просто вопросы на называние предметов, это и
фиксация их постоянства и возможность определить направ-
ление движения к ним. Примерно на пятом месяце малыш
научается протягивать ручки навстречу взрослым. Можно
думать, что это не только, а вернее, не столько эмоциональная
реакция, сколько проявление первого (первых) действия по
освоению пространства - пространства, соединяющего и раз-
деляющего малыша и взрослых.
Освоение пространства собственного тела - это и овладение
голосовыми связками. Прислушайтесь, как разговаривает (даже
сам с собой) трехмесячный младенец. Вот он лежит, рассмат-
ривает ручки и словно пробует разные звуки: «Ла, ры, ыы...»
Неожиданно получилось «кр». Удивленно замер, прислу-
шался. Подошла мать, повторила это забавное «Кр-кр»... Сын
засмеялся. Стали разговаривать на разные голоса.
Малыш слушал сосредоточенно, внимательно глядя на гу-
бы взрослого, повторять не пробовал. Хотя некоторые взрос-
лые склонны уверять, что уже трехмесячные детки повторяют
за ними некоторые звуки. Может быть, это и преувеличение,
но оно только говорит о том, что общение малыша со взрос-
лым бесконечно разнообразно по форме. Содержание же бу-
дет постоянным: это проявление взрослым своей любви к
ребенку и его ответная любовь к вам. Оценка результата - что
умеет или не умеет - по сути дела второстепенна. Главное, что
вам хорошо вместе, и вы умеете быть вместе.
Развитие движений позволяет видеть в пространстве все
новые и новые свойства. Вот у пятимесячного словно просы-
S98
пается интерес к человеческому лицу: трогает взрослых за
глаза, нос, рот, волосы, пристально заглядывает в глаза, сле-
дит за движением губ, когда говорят или поют. Практически
каждое движение взрослого по отношению с себе и к другим
малыш оценивает очень эмоционально и непосредственно.
Когда взрослые склонны подразнить его: отниму маму, отни-
му папу и тому подобное, многие такие шутки заканчиваются
слезами. Для малыша еще не существует условности и относи-
тельности вещей. Он только осваивает их постоянство, и час-
то изменения воспринимаются достаточно болезненно: так, он
может не узнать в лицо близкого человека в новой, непри-
вычной одежде, растеряется и заплачет в новой обстановке,
ему может не понравиться игрушка непривычной формы.
Если говорить об изменчивости мира, в котором живет ма-
лыш, то самое большое изменение произошло тогда, когда он
научился держать головку - стал жить в трехмерном мире.
Другое существенное изменение - это установление зависимо-
сти своих действий и свойств предметов: ударил ручкой и
закрутилась погремушка. Именно эти изменения - основа
перехода к новым средствам освоения мира, не только эмо-
циональным обобщениям, но и обобщениям в виде действий:
