ПУБЛИЦИСТИЧЕСКИЕ МАТЕРИАЛЫ

К этому жанру относятся газетные и журнальные ста­тьи, произведения ораторской речи и другие материалы, содержащие оценку приводимых в них фактов, стремя­щиеся воздействовать на читателя или слушателя, за­ставить его согласиться с высказываемой точкой зрения.

Для публицистических материалов характерно сочета­ние особенностей научных материалов (например, значи­тельное количество терминов, элементы книжной лексики и синтаксиса) и стиля художественной речи (наличие элементов образности и эмоционально-экспрессивной ок­раски).

Эти черты характерны как для английской, так и для руеской публицистики. Поэтому перед переводчиком по­добных материалов стоит задача отразить все эти особен­ности, разумеется в том случае, если они имеются в ори­гинале, в своем переводе.

Если при рассмотрении вопроса перевода информаци­онно-описательных материалов мы говорили о необходи­мости некоторого «сглаживания» — отказа от образности фамильярно-разговорных, а иногда и жаргонных элементов,

поскольку они не типичны для русских материалов со­ответствующего жанра, то при переводе произведений пу­блицистического жанра такое сглаживание недопустимо. Здесь переводчик любой ценой должен передать и образ­ные средства и эмоциональную окраску оригинала.

В то же время переводчик обязан использовать для достижения адекватности перевода и некоторые средства, не характерные для английской публицистики. Например, в английских публицистических материалах довольно час­то встречаются сложные длинные предложения, в то вре­мя как для русских публицистических материалов харак­терны короткие, ясные по своей структуре предложения.

Поэтому при передаче материалов публицистического жанра приходится довольно часто использовать прием чле­нения предложений, о котором мы говорили выше.*

Рассмотрим несколько отрывков из материалов этого жанра:

Yet — maybe I am the victim of delusions, but I still believe our democracy has a good chance to en­dure.

I believe it because all these demonstrations and protests, despite the sabotaging of the press, have oc­curred and are occurring. The people are still alive to the issues, however much Wall Street tries to hide the immediate truth from them.

Lincoln said you couldn't fool all the people all the time. I think he was right. We are not only a funda­mentally democratic people; we have a tradition of fight­ing for our democracy. And we are fighting. If the avenues left open to us by our governmental and finan­cial Ftihrers are small, we simply have to broaden them by mass pressure or find new avenues.

American democracy is not quite such a frail flow­er as Wall Street imagines. It may not be the most beautiful that the world can ever develop — though, in good weather Americans are inclined to think so.

... For as you know, it did not burst into full flow­er at the Constitutional Convention of 1787, nor did it thereafter receive careful cultivation. It was a seed sown by our forefathers; and the gardeners grossly un-

* См. стр. 37—46. 240

deresti mated the hardiness of the seed and the produc­tivity of the soil. For long periods subsequently it has been neglected, even forgotten. But in time of its great­est peril the people always seem ready to rise in its defense and they find their own ways of defending it. (Th. Dreiser, America is Worth Saving)

И, однако, пусть я заблуждаюсь, но мне все же хочется верить, что у нашей демократии достаточно шансов уцелеть.

Я верю в это, потому что, несмотря на саботаж прессы, демонстрации протеста происходили и проис­ходят. Как бы ни старался Уолл-стрит скрыть прав­ду от народа, народ еще сохранил живое ощущение действительности.

Линкольн сказал однажды, что нельзя долго ду­рачить целый народ. Я полагаю, что Линкольн прав. Мы не только по существу демократический народ, — у нас есть традиции борьбы за свою демократию. Мы боремся за нее и теперь. И если наши прави­тельственные и финансовые фюреры чрезвычайно су­зили для нас возможности этой борьбы, то нам на­до усилиями масс расширить эти возможности и найти для этого новые пути.

Американская демократия — это не такой хрупкий цветок, как воображает Уолл-стрит. Может быть, это не самый прекрасный цветок на свете, — хотя в хоро­шую погоду американцы склонны считать его таковым.

... Как вам известно, цветок американской демо­кратии не распустился в полную силу на Консти­туционном конвенте 1787 года, не баловали его за­ботливым уходом и в последующие годы. Семя этого цветка посадили наши прадеды; однако эти садовни­ки не представляли себе, насколько выносливо это растение и как плодородна почва. Потом долгие вре­мена на него не обращали никакого внимания, да­же забывали о нем. Но лишь только ему угрожала настоящая опасность, народ поднимался на его за­щиту и сам находил пути, как его отстоять.

Переводчики старались сохранить эмоциональную ок­раску подлинника, и, несмотря на отдельные варианты перевода, с которыми трудно согласиться (sabotaging — переведено как саботаж, хотя это более сильное слово, и

9 Зак. 1898 241

его следовало бы перевести как ожесточенное сопротив­ление, fool почему-то переведено дурачить, а не обманы­вать, неверно переведено a fundamentally democratic peop­le как по существу демократический народ), им это в целом удалось — образные средства переданы с достаточной полнотой. Точно передана развернутая метафора, стерж­нем которой является образ демократия — цветок, а так­же другие стилистические особенности отрывка.

Приведем еще несколько примеров. Вот отрывок из перевода статьи Гэса Холла, помещенной в номере аме­риканской газеты «Уоркер» от 16 июля 1961 года:

This complex of monopoly and the military, nur­tured on war economy, has diverted science to mili­tary uses almost entirely, buying out the main brancher of higher education and bringing within this web large sections of the student youth and intellectuals.

Этот союз монополий и военщины, выращенный на дрожжах военной экономики, ведет к почти пол­ному подчинению науки военным целям, скупке «на корню» целых отрядов молодых специалистов с выс­шим образованием и затягиванию в военные сети студенческой молодежи и интеллигенции.

Любопытно отметить, что в переводе данного отрывка статьи Г. Холла* переводчик не только передал экспрес­сивно-образные средства, использованные автором, но в ряде случаев усилил экспрессивную окраску статьи. The military переведено военщина, хотя слово military в соче­тании с определенным артиклем означает просто военные или военнослужащие и не имеет в английском языке той отрицательной окраски, которая есть у слова военщина в русском языке. Слово nurtured (выращенный) переводчик передал как выращенный на дрожжах, a to buy out (вы­купать) как скупка на корню. В этом нет ничего предо­судительного, ибо, во-первых, эти усиления хорошо вписы­ваются в экспрессивно-окрашенный широкий контекст всей статьи в целом, а, во-вторых, при переводе публицисти­ческих материалов подобного рода усиления вполне зако­номерны, ибо экспрессия для переводчика должна стоять на первом плане, поскольку его задача — достичь макси­мальной яркости и убедительности.

* Гэс Холл. США сегодня. «За рубежом», 12августа 1961 года. 242

Еще один пример, взятый из перевода той же статьи Гэса Холла:

The other course is to seek to contain and reverse world trends by all means, including so-called limited war and the ultimate nuclear war. It is necessary to recognize that the present cold-war policies of the Ad­ministration lead in this direction. However, we must also recognize that the most aggressive and extreme expression of this suicidal policy comes from the ul- tra-Right.

Другой путь — попытаться во что бы то ни стало остановить колесо истории, не гнушаясь такими сред­ствами, как «ограниченная война» и даже абсолют­ная ядерная война. Следует признать, что в настоя­щее время правительство США идет по второму пу­ти. Тем не менее следует также признать, что наи­более агрессивные призывы к этой самоубийственной политике исходят со стороны крайне правых элемен­тов.

При переводе этого отрывка переводчик прибег к уси­лению экспрессивных средств. Он передал английское to contain and reverse world trends образным русским выра­жением остановить колесо истории, хотя и несколько неточно. Следовало сказать — остановить и повернуть вспять колесо истории. Лишенное всякой экспрессивнос­ти английское сочетание by all means передано очень яр­ко по-русски — не гнушаясь такими средствами, как... Переводчик по непонятным причинам не передал cold war policies. Следовало бы сказать: в настоящее время, про­водя политику холодной войны, правительство США идет по второму пути. Слово suicidal переводчик передал не обычным соответствием губительный, а употребил более точно соответствующее английскому и более экспрессивно-окрашенное прилагательное — самоубийственный.

Остановимся теперь вкратце на особенностях произве­дений ораторской речи. Основной установкой этих мате­риалов, помимо стремления убедить слушателя, является также намерение возбудить в нем внимание и интерес к содержанию выступления, а это приводит к тому, что форма построения речи выступает здесь на первый план. Ораторское выступление обычно подготовлено заранее, по­этому наряду с особенностями разговорной речи в нем

9* 243

присутствуют и особенности, характерные для письменной литературной речи. Кроме того, в ораторской речи особое значение приобретают фонетические и, в особенности, рит­мические моменты.

Для ораторской речи обычно широкое использование синтаксических выразительных средств. В парламентских и других выступлениях и речах очень часто встречаются повторы. Можно сказать, что повтор является излюб­ленным приемом этого жанра. Например, можно привести следующий отрывок из речи Уильяма Дженнингса Брайана, произнесенной им на съезде демократической партии США в 1896 году против введения золотого стандарта:

They say that we passed an unconstitutional law; we deny it. The income tax law was not unconstitution­al when it was passed; it was not unconstitutional when it went before the Supreme Court for the first time; it did not become unconstitutional until one of the judges changed his mind, and we cannot be ex­pected to know when a judge will change his mind.

А вот пример сравнительно недавнего прошлого. Уильям Галлахер, выступая в 1938 году по поводу одного из за­конопроектов, заявил:

I wish to make what will be my only contribution towards the discussion of this Bill. It is a rotten Bill, it comes from a rotten Government representing a rotten system.

Свойствен стилю ораторских выступлений и прием нарастания. Приведем лишь два примера — первый из речи А. Линкольна при вторичном вступлении на пост президента США:

Fondly do we hope, fervently do we pray, that this mighty scourge of war may speedily pass away.

Второй пример взят нами из речи У. Дж. Брайана, которую мы уже цитировали выше:

We have petitioned, and our petitions have been scorned; we have entreated, and our entreaties have been disregarded; we have begged, and they have mocked when our calamity came. We beg no longer; we entreat no more; we petition no more. We defy them

В этом отрывке наряду с приемом нарастания исполь­зован также и повтор.

Весьма часты в ораторских выступлениях и случаи использования синтаксических параллелизмов.

Вот отрывок из речи, произнесенной в палате предста­вителей США в 1856 году, когда шли ожесточенные де­баты по вопросу о рабстве, в ходе которых сенатор-севе­рянин, противник рабства, был избит южанином, пред­ставителем Южной Каролины. В приводимом нами отрыв­ке оратор выражает свое возмущение по поводу этого слу­чая:

Sir, the act was brief, and my comments on it shall be brief also. I denounce it in the name of the Constitution it violated. I denounce it in the name of the sovereignty of Massachusetts, which was stricken down by the blow. I denounce it in the name of humanity. I denounce it in the name of civilization which is outraged. I denounce it in the name of that fair play which bullies and prize fighters respect. What! Strike a man when he is pinioned. When he cannot respond to a blow? Call you that chivalry? In what code of honour did you get your authority for that?

Приведем еще один пример, в котором использование синтаксических параллелизмов придает всему высказы­ванию ярко экспрессивный характер. Это отрывок из ре­чи сенатора Хора (Hoar), произнесенной им в апреле 1900 года и направленной против порабощения Филиппин Соединенными Штатами:

If to think as I do in regard to the interpretation of the Constitution; in regard to the mandates of the moral law or the law of nations, to which all men and all nations must render obedience; in regard to the policies which are wisest for the conduct of the State, or in regard to those facts of recent history in the light of which we have acted or are to act hereafter, be treason, then Washington was a traitor; then Jef­ferson was a traitor; then Franklin was a traitor; then Sumner was a traitor; then Lincoln was a traitor; then Webster was a traitor; then Clay was a traitor... then the people of the United States, for more than a

century, have been traitors to their own flag and their own constitution.

В своих выступлениях ораторы зачастую прибегают и к следующему приему — задается вопрос, предназначен­ный для того, чтобы, тут же ответив на него, можно бы­ло высказать свою точку зрения. Такая форма изложения мыслей является более яркой, чем простая констатация. Она привлекает внимание слушающего и приводит к тому, что высказанные положения лучше запоминаются.

Приведем несколько примеров из речей У. Галлахера, произнесенных им в парламенте в 1938 году:

Did the Prime Minister save peace? I should answer with an emphatic " No". The Prime Minister saved Hitler.

Does this country want any territory from Germa­ny? The answer is, no. Does Germany want territory from this country? The answer is, yes.

Why did he not make inquiries into the reasons for it happening? Why did he trust to an assumption from the hon. Member for Norwood? The Prime Minis­ter did not make inquiries because he knew that if he did the responsibility would have to be placed somewhere else. If the Prime Minister says he was misled it was because he wanted to be misled.

The Army Council has acted with great promptitude. What to do? To repair the serious weaknesses? No, that is the last thing that the Army Council would think of doing. It has not acted with great promptitude to repair the serious weaknesses; it has acted with great promptitude to attack whoever was responsible for revealing the fact that there were serious weak­nesses.

What is the answer of the Government? It is that we should have more arms.

Характерным стилистическим приемом ораторской речи является и употребление риторических вопросов. Посколь­ку риторический вопрос подробно рассматривался нами выше, ограничимся здесь лишь одним примером для ил­люстрации. Пример также взят из речи У. Галлахера, произнесенной им в английском парламенте в 1935 году:

Have you defended the miners' families in Wales, Lancashire, on the North-East Coast and in Scotland? Have you defended these places — go and look at them — which give the appearance of a country that has been devastated by the enemy? Have you defend­ed the miners?

Таковы основные стилистические особенности оратор­ской речи. Мы не будем здесь останавливаться на спосо­бах их передачи при переводе. Этот вопрос был рассмот­рен нами выше.*

Остановимся кратко еще на одной характерной черте стиля ораторской речи, носящей часто формальный харак­тер, но которую переводчик не должен упускать из вида.

Поскольку ораторские выступления большей частью имеют место на заседаниях всевозможного рода между­народных организаций, обществ, в законодательных орга­нах и т. п., в них часто употребляются официальные фор­мулы обращения, которые в русском языке имеют посто­янные соответствия, большей частью дословные переводы-кальки. Приведем некоторые наиболее распространенные обращения. В международных организациях чаще всего можно встретить обращение Mr. President или Mr. Chair­man, которые переводятся Г-н председатель и members of the organization — члены организации, а также Sir, кото­рое, если это не титул сэр, переводится как господин. На всякого рода собраниях, митингах, заседаниях различных обществ, а также в выступлениях по радио и телевидению чаще всего употребляется обращение Ladies and Gentlemen, которое на русский принято переводить как дамы и гос­пода. К председателю суда или судье во время судебного процесса обращаются Your Honour ваша честь. В англий­ском парламенте принято обращение honourable Gentleman почтенный джентльмен, Honourable Gentleman the Mem­ber for... почтенный джентльмен, член палаты общин от..., right honourable gentleman достопочтенный джентльмен. Слово honourable обычно употребляется в сокращенной форме hon.

В заключение данного раздела следует сделать сле­дующие общие замечания. При переводе речей и других видов устных выступлений переводчик должен мысленно

* См. раздел «Синтаксические стилистические средства в переводе».

поставить себя на место оратора, вообразить, что он сам выступает перед аудиторией и, следовательно, должен пос­тоянно иметь в виду, что перед ним люди, слушающие, а не читающие его перевод. Его задача заключается в том, чтобы перевод легко воспринимался на слух, чтобы в нем не было громоздких, трудно воспринимаемых предло­жений, чтобы речь была плавной, ритмически отработан­ной, чтобы в ней не было трудно произносимых слов и фонетических сочетаний, нарушающих благозвучность.

Упражнение 1