Альтернативы постсоциализма

Мы все сегодня, на Востоке и на Западе, — современники боль­ших изменений во всемирной истории.

Прежний миропорядок и, можно сказать, само направление всемирно-исторического развития определялись в XX в. антагониз­мом между капитализмом и социализмом, борьбой между комму­нистической и буржуазной идеологиями. С радикальным измене­нием одного из этих полюсов неизбежны существенные трансфор­мации и на другом полюсе, а вместе с тем и во всем мире.

Глобальное значение в этой связи приобретает проблема пост­социализма. Характер постсоциализма во много определит направ­ление развития последующей истории. Речь идет о путях развития всей человеческой цивилизации. Ведь воздействие коммунистиче­ской идеи в той или иной форме человечество испытывает несколь­ко тысячелетий. Уже два с половиной тысячелетия назад Платон предлагал свои проекты преодоления частной собственности и дос­тижения " фактического равенства". А это — основная идея всего коммунистического движения, в русле которого в XIX в. сформиро­валось марксистское учение, а в XX в. практически возник и утвер­дился социалистический строй в России и в ряде других стран (в меру уничтожения там частной собственности и социализации средств производства).

Современные дискуссии о социализме (у нас и за рубежом) пока что весьма поверхностны и отличаются большим разбросом мнений. Так, одни считают, что от " деформированного" социализма надо идти к " подлинному" социализму и т. д. Другие полагают, что социализм еще предстоит построить, поскольку, дескать, то, что было, это не только не настоящий, но и вообще не социализм. Тре­тьи хотят восстановления казарменных порядков " классического" социализма. Четвертые считают социализм историческим тупиком и призывают вернуться к капитализму. Пятые рассчитывают на какой-то модернизированный вариант нэпа и т. д.

В этих пожеланиях и субъективистских представлениях (и в соответствующих подходах к вопросам свободы, права, собственно-

324 Раздел IV. Проблемы постсоциалистическогр права и государства

сти, гражданского общества и государства) остаются по существу не выясненными объективная природа и реально-исторические ха­рактеристики как социализма, так и постсоциализма.

Дело ведь не только и не столько в том, чего субъективно хо­тим мы и на какое " хорошее будущее" претендуем. Не менее важно то, чего хочет и что может сама реальная историческая действи­тельность общества с социалистическим прошлым, для какого пост­социализма она объективно созрела. И лишь соответствуя объек­тивной логике исторического процесса, субъективный фактор, дея­тельность людей и в целом социальный и политический активизм могут сыграть позитивную, созидательную роль в общественном развитии.

Перед нами — всемирно-историческое учение о коммунизме как грядущем новом строе, с одной стороны, и всемирно-историче­ская практика строительства этого нового общества, с другой сто­роны. В чем сходятся и в чем расходятся это марксистско-комму-нистическое учение и реальный социализм XX в.? Является ли эта практика осуществлением именно этой теории или нет? Возможен ли другой социализм, соответствующий данному учению? Может ли реализация коммунистической идеи дать какой-то другой со­циализм, принципиально отличный от того социализма, который нам известен по исторической практике XX столетия, по опыту нашей страны и ряда других стран?

Эти и аналогичные проблемы интересуют нас здесь прежде всего с позиций философии права, под углом зрения философско-правового анализа судеб права во всемирно-историческом контек­сте движения от капитализма к социализму и от социализма к пост­социалистическому строю.

Исторически сложилось так, что пролетарская революция по­бедила и строительство социализма было начато и продолжено в такой среднеразвитой стране, как Россия, а не одновременно во всех или большинстве наиболее индустриально и социально-эконо­мически развитых и передовых стран, как это предполагали осно­воположники и сторонники марксизма. Не сбылись и предсказания о скорой мировой пролетарской революции вслед за революцией в России. На весь процесс строительства социализма в одной стране заметное влияние оказали и соответствующие конкретно-истори­ческие условия, в том числе: итоги и последствия первой мировой войны, ожесточенная и кровопролитная гражданская война, обста­новка изоляции и " осажденной крепости" в капиталистическом ок­ружении, вторая мировая война, последующая " холодная война" и военное противостояние двух мировых систем и военных блоков — вплоть до развала мировой системы социализма, распада СССР и нынешних попыток возвращения к капитализму целого ряда быв­ших социалистических стран, включая и Россию — метрополию социализма XX в. Такой, по преимуществу военный, контекст исто-

Глава 1. От социализма к цивилизму. Концепция цивилитарного права 325

рии реального социализма значительно милитаризировал его, ока­зав негативное влияние почти на все аспекты строительства и функ­ционирования нового строя.

Налицо, таким образом, целый ряд несовпадений и расхожде­ний между марксистскими предположениями об условиях и реаль­ными условиями пролетарской революции и строительства нового общества. Число этих и связанных с ними расхождений (объектив­ного и субъективного характера) можно продолжать до бесконечно­сти. Но не в этом суть дела.

История ведь не находится на службе какой-то социальной теории (в данном случае — коммунистической) и не создает специ­ально для ее реализации какие-то идеальные условия. Напротив, сплошь и рядом социальные идеи, проектируемые на одну ситуа­цию, начинают осуществляться при совершенно иных обстоятель­ствах.

Также и в содержательном плане связи предшествующей тео­рии и последующей практики в принципе не могут быть прямоли­нейными и однозначными — в отличие от, скажем, совпадения сим­вола и реалий в магии или слова и дела в мифологическом акте божественного сотворения мира.

И сопоставляя положения марксизма с практикой пролетар­ской революции и социалистического строительства в России, сле­дует иметь в виду, что реализация идей (социальных, политиче­ских, правовых и т. д.) на практике — это не односторонний и авто­матический процесс преобразования и сотворения действительно­сти в соответствии с теми или иными идеями, овладевшими масса­ми, но и одновременно трансформация, изменение, преобразование самих этих идей в соответствии с объективной логикой практиче­ских действий и реалий действительности. Историческая практика выступает как критерий истины также и в том плане, что лишь во встрече определенной социальной теории (в том числе и марксиз­ма) с историческими реалиями, лишь в процессе ее практической реализации, лишь в проверке на действительность обнаруживают­ся, проявляются и проясняются ее подлинный смысл и значение.

Расхождение " грубой" практики с " чистой" идеей, отклонение жизни от теоретического проекта, словом, разного рода " деформа­ции" и " искажения" учения в ходе его воплощения в жизнь — эти и подобные упреки, обычно адресуемые жизни, по сути дела отно­сятся и к учению. Ведь максимум, что можно требовать от практи­ческого движения и дела, — это руководствоваться соответствую­щей социальной теорией, и минимум, что следует адресовать дан­ной теории, — это ответственность (и в высоком, позитивном смыс­ле слова, и в обычном, негативном значении) и за реализованное, и за нереализуемое, и за " искаженное", " деформированное", " лож­но" понятое и т. д. Как говорится, брошенный камень принадлежит уже дьяволу. По аналогии с этим можно сказать, что теория преоб-

326 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства

разования жизни уже по логике вещей отдана во власть самой жизни, практических сил, интересов, страстей и бурь.

В результатах исторического процесса (успехах и неудачах, победах и поражениях, достижениях и потерях) по-своему соуча­ствуют и теория, и практика. И лишь на такой основе и в такой перспективе взаимосвязей логического (теоретического) и истори­ческого (практического) можно уяснить как историко-практиче-ское значение определенной теории, так и теоретический смысл, логику становления и развития соответствующей исторической практики.

В этой связи представляются неисторическими, теоретически несостоятельными и наивными попытки развести между собой и противопоставлять друг другу саму по себе " чистую" коммунисти­ческую идею, с одной стороны, и реалии практического социализ­ма, с другой.

Когда, например, коммунистическую идею пытаются " очистить" от недостатков и пороков реального социализма, " освободить" от ответственности за неудачную практику и т. д., то этим самой идее, вопреки наивным намерениям, оказывается дурная " честь". Ведь по такой логике дискредитируется не только практика, но и идея. В социальных идеях, теориях, учениях важна и ценна не их " чисто­та" или помпезная роль " идеала", а, в конечном счете, их практи­ческая реализуемость, историческая значимость. Что это вообще за идеи, которые никак не воплотятся в жизнь, в практические дела?! И почему то, что нельзя было (несмотря на неимоверные усилия) реализовать в прошлом, удастся осуществить в будущем? Неуже­ли истории больше делать нечего, как повторяться по желанию и заказу соответствующих идеологов, чтобы еще раз проэксперимен-тировать и перепроверить то же самое?

Легкомысленное отношение к реальной истории, недоверие к ней, несерьезность в анализе и оценках хода и итогов истории прак­тического социализма затрудняют поиски реального пути развития общества, ориентируют на повторение подновленных утопических прожектов (но уж на этот раз, как уверяют, — с соблюдением " чис­тоты" замысла и точности его исполнения).

То же игнорирование логики и истории становления и раз­вития реального социализма в его взаимосвязях с доктринальным социализмом (марксизмом и его продолжением и развитием в но­вых социально-исторических условиях — ленинизмом) проявляет­ся и во многих других формах.

Так, весьма распространено (как у нас, так и во многих других бывших соцстранах) представление об исторической " ошибочно­сти" социализма (и как теории, и как практики) и возможности исправления этой " ошибки" посредством простого разрыва с про­шлым и волевого выбора для себя какого-то более привлекательно­го и подходящего будущего.

Глава 1. От социализма к цивилизму. Концепция цивилитарного права 327

Если социализм — это историческая ошибка, то капита­лизм оказывается концом всемирной истории и после социализ­ма надо возвращаться к капитализму. Такое представление о ка­питализме как конечной ступени и последней вершине всемирно-исторического прогресса свободы, права, собственности, государ­ственности и т. д. в начале XIX в., что тогда было естественно, развивал Гегель, а в конце XX в. — многие, хотя и не столь из­вестные, авторы. В общем русле именно этих представлений — осознанно или по наитию — осуществляются сегодня попытки ка­питализации социализма в России и в ряде других бывших социа­листических стран.

Но социализм — не чье-то произвольное изобретение. Дело, в конечном счете, в том, что при всех своих достоинствах частная собственность на средства производства (а буржуазная частная соб­ственность — это наиболее развитая в экономико-правовом смысле частная собственность) отличается рядом свойств, демонстрирую­щих ее социально-историческую ограниченность. По своей природе частная собственность такова, что может быть лишь у некоторых, но не у всех, причем, по законам ее развития, значительная ее часть концентрируется у меньшинства общества, а большинство оказывается или без собственности на средства производства или с незначительной собственностью. Обусловленная этим экономическая зависимость несобственников от собственников девальвирует для несобственников практическое значение формально-правового ра­венства и порождает требование так называемого " фактического ра­венства". Коренящаяся здесь коммунистическая идея отрицания ча­стной собственности стара, как и сама частная собственность (вспом­ним хотя бы, помимо философов, критику частной собственности идео­логами христианства и многих движений задолго до марксизма).

Если же социализм, несмотря на все связанное с ним зло, — не историческая ошибка, тогда у него должна быть своя (иная, чем капитализм) будущность и, следовательно, ошибочным в таком случае является представление о возврате к капитализму.

При этом ясно, что у социализма нет и не может быть такого продолжения и будущего, как коммунизм. Не потому, что социализм был ненастоящий, а потому, что коммунизм оказался иллюзией.

Что же касается социализма советского образца, то это — са­мый настоящий, пролетарско-коммунистический, последовательно марксистско-ленинский, а потому и сталинский, единственно воз­можный антикапиталистический социализм. Он представляет со­бой полную реализацию до логического конца основной идеи ком­мунистически ориентированного социализма — отрицания частной собственности. Потому и можно уверенно сказать: ни другого по своей сути социализма, ни коммунизма как такового нет и не может быть. В этом прежде всего и состоит всемирно-историче­ское значение опыта нашего социализма.

328 Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства

В отличие от него различные формы буржуазного " социализ­ма" (" шведский социализм" и т. д.) остаются в рамках капитализ­ма, хотя и реформированного, модернизированного. Смысл такого " социализма" состоит в том, что развитой и богатый капитализм платит своеобразную дань социалистической идее путем ущемле­ния собственников в пользу несобственников, чтобы упрочить сам строй частной собственности, не доводить дело до настоящего со­циализма. Но это, как говорится, их досоциалистические трудности.

Наши проблемы, напротив, постсоциалистические, т. е. из со­всем другой социально-исторической эпохи и совершенно иного смысла.

Определяющее значение для общества с социалистическим прошлым и, как оказалось, без коммунистического будущего имеет преобразование социалистической собственности в собственность настоящую. И именно в этом существенном пункте сконцентриро­вано решающее влияние нашего прошлого на наше будущее.

Само по себе желание " хорошего" будущего по детскому прин­ципу удовольствия (" хочу, чтобы было, как в Швеции, США или Японии") мало что значит, если этого не хочет и не может сама объективная действительность. Если бы от " плохой" истории (и во­площенных в ней " ошибочных" или " деформированных" неумелы­ми или дурными людьми идей и учений) можно было бы так легко освободиться и " прыгнуть" в другую, " хорошую" историю с хоро­шим концом, то все проблемы уже давно были бы решены, посколь­ку в добрых намерениях недостатка никогда не было.

Уже здравый смысл подсказывает, а объективный анализ, на наш взгляд, подтверждает ту простую и, казалось бы, общедоступ­ную мысль, что у социализма (хорош он или плох — другой вопрос) может быть лишь такое будущее, которое подготовлено им самим, согласуется с всемирно-историческими преобразованиями в про­цессе утверждения социалистического строя, соответствует объек­тивной логике исторического появления социализма, продолжает,: преодолевает, диалектически " снимает" социализм и вместе с тем> | преобразует его итоги для реально возможного и необходимого бу­дущего.

Социалистический мавр сделал свою черновую работу исто-'³ рии, и он должен уйти. Социализм должен быть преодолен. И время для этого настало. Однако эту проблему нельзя решить по " принципу Карфагена" — механическим уничтожением. Социализм (а речь идет именно о коммунистическом социализме) невозможно преодолеть, не удовлетворив требования этой идеи в надлежащей цивилизационной (т. е. в экономико-правовой) форме, не считаясь с логикой антикапиталистического социализма, с его историческим местом и значением. Невозможно же просто перечеркнуть смысл этого наиболее напряженного и тяжкого участка в истории челове­чества. Здесь пульсирует нерв всемирной истории, сюда привела

i

Глава 1. От социализма к цивилизму. Концепция цивилитарного права 329

историческая борьба за прогресс свободы и равенства, здесь кор­ректируется вектор исторического движения, здесь определяются и контуры будущего. Или — вперед, к чему-то действительно но­вому, социализмом уже подготовленному, или — назад, к капита­лизму. Третьего (смешения капитализма и социализма) как раз не дано в силу принципиальной несовместимости капитализма и со­циализма.

Эта несовместимость нашла свое наиболее последовательное выражение и воплощение теоретически в марксизме, историко-прак-тически — в реальном социализме.

Многие сегодня шумно и горделиво демонстрируют свою сво­боду от " идеологических шор" тем, что вовсе отрицают разницу между капитализмом и социализмом: все это, мол, идеологизиро­ванные клички, пустые слова, главное — где " хорошо". Но это — безразличие не только и не столько к названиям, сколько к сути дела. А игнорирование (незнание, непризнание и нежелание знать) — это не аргумент. Ни действительности, ни иллюзорных представле­ний оно не преодолевает, но лишь множит путаницу, фантазии и иллюзии. Преодолеть идеологические иллюзии, стереотипы, ошибки можно лишь на основе адекватных знаний о породивших их реалиях и надлежащих преобразований реальной действи­тельности.

Реальный социализм (со всеми его позитивными и негативны­ми свойствами) должен быть понят в своей необходимости, а не как нечто случайное — в виде продукта теоретической " ошибки", удачного " заговора", произвола, людского легковерия, заблужде­ния и т. д. Оставаться на точке зрения случайности и привходя­щих внешних обстоятельств — значит оставаться во власти этих случайностей и произвольных решений. Необходимый (а не слу­чайный) путь к свободе от прошлого (как реального социализма, так и связанных с ним идеологических представлений и иллюзий) лежит только через познание его необходимости. Свобода живет в мире жестких необходимостей и может выжить, лишь сама будучи необходимостью среди других необходимостей, а именно — необ­ходимой формой преодоления гнета и власти необходимостей и благодаря этому — разумным правилом человеческого бытия в мире познанных необходимостей. Случайная свобода — это мимолетный лик произвола.

Свобода как познанная необходимость и свобода как смысл и содержание правовой формы и правовой меры равенства имеют общий корень в разумной природе человека, во всеобщности, об­щезначимости и равнозначности смысла и форм познания, свойств разума и разумной деятельности людей, разумной организации ими институтов и форм своей общественной и государственной жизни.

Исторически реальный социализм представляет собой прак­тический опыт реализации коммунистической идеи, выраженной в

Раздел IV. Проблемы постсоциалистического права и государства

марксистском учении. И сегодня адекватно понять одно без друго­го просто невозможно. Изолированное и автономное познание и " распоряжение", с одной стороны, коммунистической идеей, а с другой стороны — практическим социализмом, попросту игнориру­ет итоги тяжкой " работы" истории (а именно — опыт и уроки прак­тической реализации марксистского учения о коммунизме в XX в. в России и ряде других стран) и закрывает возможности для уясне­ния смысла реального социализма XX в., его места и значения во всемирной истории и, следовательно, логики, ориентиров, характе­ристик, целей и задач постсоциалистического развития.

Задача, напротив, состоит как раз в том, чтобы понять комму­нистическую теорию и социалистическую практику (при всех неиз­бежных их расхождениях и различиях) в их необходимых связях, сочетаниях, совпадениях, сущностном единстве. Необходимо, сле­довательно, установить и уяснить, что, говоря о коммунистическом (и социалистическом) учении и реальном социализме, мы в обоих случаях имеем дело с разными формами выражения и проявления (теорией и практикой) по существу одного и того же феномена — социализма.

Это единство теории и практики исторически реального со­циализма (т. е. социализма пролетарского, марксистского, ленин­ского, социализма " советского образца", так или иначе повторенно­го и в других соцстранах) тем более важно иметь в виду в ситуации плюрализма и конкуренции " социализмов", наличия множества версий, вариантов и представлений о " настоящем" социализме.

Принципиальное отличие социализма (теоретического и прак­тического) от капитализма и вообще от всех остальных форма­ций — это отношение к частной собственности, ее отрицание (рево­люционное, насильственное) и утверждение общественной собст­венности на средства производства.

Именно здесь — глубинная суть и отличительная особенность социализма как социально-исторически и теоретически определен­ного и отличного от других общественного строя. Вместе с тем это отрицание частной собственности одинаково отличают и марксизм, и реальный социализм от всех остальных теоретиче­ских и практических моделей непролетарского, некоммунистиче­ского " социализма".

Исходное фундаментальное единство марксизма и реального социализма в вопросе об уничтожении частной собственности и соз­дании общественной собственности по существу предопределяет и остальные аспекты их принципиальной общности (пролетарская революция и роль революционного насилия, слом буржуазной госу­дарственности, установление диктатуры пролетариата, общеобяза­тельный, принудительный труд, отрицание права, рыночной эконо­мики и т. д.).

Глава 1. От социализма к цивилизму. Концепция цивилитарного права 331