Мифы о домашнем насилии и причины насилия

Как мы уже упоминали выше, одна из важных особенностей домашнего насилия – его принадлежность к корпусу гендерных проблем современного общества. Таким образом, необходимым условием для осуществления эффективной социальной работы с данной проблемой становится рассмотрение проблемы преступлений по отношению к женщинам с точки зрения гендерного анализа. Анализ, нейтральный по отношению к гендерной проблематике, обходит стороной рассмотрение основной причины насилия в отношении женщин, которая заключается в разделяемой многими убежденности, что мужчины обладают правом распространять идею своего превосходства над женщинами, членами семьи и другими своими «подчиненными» при помощи любых методов, включая и насильственные. Как утверждает Донна Гарски, «насилие в семье является особым примером установки на мужской контроль над женщинами, детьми и даже над другими мужчинами»[91].

Для понимания причин гендерной нечувствительности общества по отношению к проблеме домашнего насилия необходимо учитывать два общих момента. Во-первых, современная культура зачастую рассматривает домашнее насилие только как психологическую проблему, игнорируя ее социокультурный базис и ее статус гендерной проблемы. Таким образом, происходит определенная «патологизация» пострадавшей женщины и решение проблемы сводится только к использованию психологической терапии и / или психиатрии. На самом деле основа проблемы насилия коренится не в поведении супружеской пары в целом или женщины в частности, но в мужском поведении, подкрепленном всей системой общественных взглядов, норм и культурных ценностных ориентиров. Во-вторых, в области социальной политики государства данная проблема оказывается задвинута на периферию общественной повестки дня.

Требование компетентности, которое налагается на социального работника, и необходимость пользоваться приемами социальной педагогики при работе с проблемой домашнего насилия подразумевают, что специалист в области социальной работы должен быть чувствителен к тем общественным мифам и стереотипам, которые, игнорируя гендерный аспект проблемы, обвиняют жертву или неправильно трактуют причины проблемы. В случае домашнего насилия «социальный работник должен представлять и защищать интересы прежде всего клиента, затем – общества и уже потом – своей организации и государства»[92].

Первый миф, который мы хотели бы рассмотреть, является достаточно распространненым мнением среди профессионалов, занимающихся социальной работой, социальной педагогикой или психотерапией. В его основе – ошибочное убеждение в том, что в случае насилия необходимо прибегать к практике совместного семейного консультирования. Домашнее насилие рассматривается при этом сквозь призму коммуникационных стратегий, существующих внутри семейного круга. Факт насилия трактуется как следствие трагической ошибки, сделанной при формировании внутрисемейного пространства и приводящей к нарушению коммуникационного процесса и возникновению конфликтов. Таким образом, факт домашнего насилия трактуется как крайнее выражение конфликта.

Ссоры и конфликты, действительно, могут присутствовать во многих интимных отношениях, но домашнее насилие не является конфликтом. Конфликт в семье подразумевает равное положение супругов / партнеров, которые не согласны в чем-то и имеют право высказывать свое мнение. В ситуации насилия один человек стремится полностью контролировать другого, используя свои физическую силу, экономические возможности, социальный статус. Как мы уже отмечали выше, отличительной чертой насилия является серьезность, цикличность и интенсивность происходящего и его последствий.

Практика совместного семейного консультирования в ситуации насилия подвергается все более острой критике из-за расплывчатости определения домашнего насилия, которое в данной теории приравнено к конфликту, а также из-за двусмысленности трактовки функций обидчика и жертвы, переноса вины за агрессивный акт на некие достаточно абстрактные процессы, что ведет к косвенному оправданию поведения агрессора.

В ситуации домашнего насилия совместное консультирование не только не спасает семью от развала, но и подвергает большой опасности жизнь женщины и детей. Принцип стереоскопического диагноза (учет мнения двух сторон конфликта), который является основой семейного консультирования, неприменим в ситуации домашнего насилия, поскольку предусматривает ответственность пострадавшей стороны либо за провокацию насилия, либо за неспособность предотвратить очередной акт насилия. Эти установки делают практически невозможной последующую интервенцию и предотвращение рецидива, так как изначально были неверно расставлены акценты ответственности за произошедшее насилие.

Второй миф, который мы хотели бы рассмотреть, утверждает, что «женщины сами провоцируют насилие». Это широко распространенное убеждение также свидетельствует о том, что проблема избиения женщин – социальная: она коренится в гендерных стереотипах, которые с детства прививаются людям и которыми оперирует общество. Провокация насилия означает, что если бы женщина вела себя по-другому, была бы более услужливой, хорошей матерью, женой и так далее, то ее не нужно было бы «наказывать». С другой стороны, разве придет кому-нибудь в голову обвинять прохожего, избитого хулиганами, или ограбленного человека в провокации совершенного против него преступления?

К этому мифу также примыкает расхожее мнение о том, что жертва домашнего насилия – просто плохая жена. Она не может найти подходов к мужу, усмирить его, сделать ему приятно и т. п. Другая женщина, возможно, исправила бы его поведение и сделала так, чтобы у него просто не было причин для агрессии. Все эти рассуждения также фокусируют внимание на действиях пострадавшей женщины как причине негативного поведения мужа и подразумевают, что именно поведение жертвы приводит к насилию. Однако данные исследований опровергают этот миф. Так, например, анализ истории жизни обидчиков, проведенный американской полицией[93], демонстрирует, что мужчины, являющиеся виновниками домашнего насилия, очень часто и в прошлых своих браках прибегали к насилию, а также участвовали в других действиях, связанных с агрессивным поведением (драки, хулиганство и т. п.). Эти данные еще раз показывают, что в ситуации насилия в семье от поведения женщины ничего не зависит. Она может угождать обидчику всеми способами, однако он все равно найдет повод для применения агрессии.

Реальность домашнего насилия такова, что в ситуации насилия есть только один виновный, – человек, совершивший преступные действия. Он выбрал этот путь. Он сделал бы это вне зависимости от поведения пострадавшего. Это его преступление. Обвинять жертву недопустимо.

Третий миф утверждает, что причиной насилия является алкоголизм. Проблема алкоголизма действительно связана с проблемой насилия. Употребление алкоголя снижает способность контролировать поведение, но среди обидчиков есть мужчины, ведущие здоровый образ жизни, не признающие табак или алкоголь. Некоторые обидчики, пройдя лечение от алкоголизма, продолжали быть агрессивными и жестокими по отношению к близким. Многочисленные исследования, проведенные в западных странах, подтверждают тот факт, что алкоголь не является причиной насилия, но используется обидчиками в качестве оправдания агрессивного поведения[94].

Итак, домашняя агрессия – это социальное поведение, не являющееся следствием злоупотребления алкоголем или наркотиками.

Четвертый миф находит причины насилия в демографических характеристиках и социальном статусе семей, в которых происходит насилие. Однако домашнее насилие не ограничивается определенными слоями и группами населения. Это случается во всех социальных группах, независимо от уровня образования и доходов. Так, например, статистические данные телефона доверия при московском кризисном центре «Анна» демонстрируют, что большинство обращающихся за помощью женщин имеют высшее образование. Социальный статус обидчиков также довольно разнообразен: они могут иметь самые разные профессии, занимать ответственные посты, иметь высокие доходы, преуспевать в бизнесе. Эти мужчины часто ведут «нормальный» образ жизни и довольно часто со стороны трудно разглядеть в них обидчиков.

Последний, пятый, миф, который мы хотели бы рассмотреть, утверждает, что бесполезно бороться с домашним насилием. Оно существовало везде и всегда. Это все равно, что бороться с плохой погодой. Действительно, обычай избивать жену так же стар, как и сам брак. В самые древние времена, свидетельства о которых дошли до нас, закон открыто поощрял и санкционировал обычай избивать жену. Точно также и другие формы насилия над женщиной имеют длинную историю. Однако не во всех обществах картина одинакова. Давайте сравним. В США, где система борьбы и профилактики домашнего насилия развита очень хорошо, в год погибает примерно 3 тыс. женщин. В России эта цифра в три-четыре раза больше, притом что население России в два раза меньше. Эта статистика более катастрофична для нашего общества, поскольку, в отличие от других стран, в России отсутствуют механизмы, в том числе и законодательные, для интервенции в ситуацию на ранних стадиях проявления домашнего насилия (что было бы наиболее эффективным в предотвращении более серьезных преступлений).

Все вышеперечисленные мифы пытаются представить причины домашнего насилия в искаженном виде, игнорируя гендерный подход к рассмотрению данной проблемы.

Что представляют собой настоящие причины домашнего насилия? Почему мужчины проявляют жестокость по отношению к своим близким? Мы можем выделить две основные причины подобного поведения: культурные установки общества и опыт насилия, перенесенного в детстве.

Люди не рождаются с приобретенным насильственным поведением. Сравнительный анализ разных обществ показывает, что домашнее насилие – не универсальное явление, свойственное всем мужчинам. Оно зависит во многом от той социокультурной атмосферы, которая толерантна к насилию по отношению к женщинам или даже поощряет его применение. Большý ю роль в возникновении домашнего насилия играют патриархатные установки той культуры, в которой происходит социализация мужчин. Проведенное в России исследование об агрессии, демонстрирующейся на российском телевидении, показывает, что насильственные действия здесь имеют четко выраженный гендерный характер: из всего объема зафиксированных сцен агрессии основная часть (65, 0 %) приходится на взаимодействие между мужчинами и женщинами, при этом женщины в большинстве случаев являются жертвами[95]. Таким образом, агрессивная модель мужского поведения показывается как нормативная и насилие в межполовых отношениях становится одной из составных частей понятия мужественности. Конечно, подобные установки, демонстрируемые в СМИ, являются отражением гендерных стереотипов, существующих в обществе, и подчеркивают тот факт, что насилие в отношении женщин все еще не рассматривается большинством населения как серьезная проблема, нуждающаяся в разрешении.

Агрессивному поведению мужчины также обучаются в процессе их социализации, наблюдая за другими мужчинами, которые используют силу и контроль в личных отношениях. Чаще всего домашнему насилию обучаются в семье (например, если мальчик является свидетелем сцен насилия в детстве) и в кругу своего общения. Именно из мальчиков-подростков, выросших в семьях с отцом-тираном, чаще всего получаются будущие обидчики. Так, например, исследование, проведенное в США, демонстрирует, что 82 % семейных обидчиков признались, что в детстве они и их матери подвергались насилию со стороны отца. Согласно исследованиям, проведенным в кризисном центре «Анна», примерно 85 % российских обидчиков также выросли в семьях, в которых отец избивал мать. Данные этих исследований позволяют сделать вывод, что насилие – это усвоенная в процессе социализации модель поведения. Этот вывод также лежит и в определении домашнего насилия как эпидемии, распространяющейся от одного поколения к другому.

Насилие и принуждение используются мужчиной потому, что с их помощью обидчику удается установить власть и контроль над жертвой, полностью подчинить ее своей воле, и при этом остаться безнаказанным. Обидчики начинают использовать эти тактики, и так как слишком часто они не несут ответственности за свое поведение, то применяют их чаще и чаще.

Но если склонность к домашнему насилию – приобретенная, а не врожденная характеристика, то это можно исправить? Во многих странах существуют психотерапевтические и образовательные программы для мужчин, подвергающих насилию своих близких. Цель таких групп – научить мужчин осознавать реальные причины своих поступков и их серьезность, а также говорить о своих чувствах, уметь договариваться, не быть агрессивными и понимать, что ни один человек не имеет права на контроль и власть над другим.

Как показывает опыт американских групп социальной реабилитации для обидчиков, в которых мужчины принимают участие по решению суда, эффективность их перевоспитывания достаточно высока: только от 5 до 10 % мужчин, прошедших данные группы, имели рецидивы агрессивного поведения[96]. Эти результаты еще раз демонстрируют, что насилие – это тот тип поведения, который не является «врожденной агрессивностью мужчин» и не обусловлен генетически.