Молчание. Падают капли.

СУТУЛЫЙ. А мы крысу знаете, как убивали? Загнали в угол и забросали кирпичами. Она вырваться не могла, бегала туда-сюда, а мы её - кирпичами, кирпичами, пока кишки и мозги не вылезли… Потом ещё в костёр понесли… на палке…Воняла страшно…

КРАШЕННАЯ. В соседнем доме девочка жила, калека с детства. У неё одна нога была короче другой и поэтому она сильно хромала. Малые называли её «шлёпногой», часто издевались. И вот как-то вечером к ней стал приставать один оторванный пацан. Сначала – на словах, а потом – ударил. Она побежала за ним, - смотреть страшно. Когда он ударил её по больной ноге, она как-то удержалась, не упала. Стали драться. Весь двор сбежался, чтобы посмотреть. Я тоже была рядом. Потом полетели стекла: разбились очки «шлёпноги». Я стала расталкивать толпу, но мне не давали пройти, кричали «сами разберутся!» Когда все разошлись, «шлёпнога» сидела на земле и ревела от боли, а вокруг лежали побитые стёкла от очков… Только тогда я кинулась к ней и стала жалеть и утешать… Потом помогла дойти домой… (Молчание. Малышня продолжает играть «бабочками».) Слишком мало… слишком мало, чтобы искупить…вину…

СИПЛАЯ. Я всегда хотела быть принцессой, чтобы всё было, чтобы ни в чём не было отказа. А родители – самые обыкновенные, безденежные. Они почти ничего мне не покупали, всё экономили. Я завидовала подругам, у которых были богатые родители… А у меня ничего не было… Я стала мстить… Сначала – своим родителям. Воровала мелочь из папиных карманов, потом тянула по-крупному: из кошельков, шкафов. Первое, что украла в чужом доме: дурацкие деревянные ложки… просто так, из интереса, удастся ли… Удалось… Ложки выбросила, не нужны они были… Зато потом тащила у подруг украшения, одежду, посуду, книги… Самые любимые вещи забирала, чтобы больнее сделать, чтобы ревели дольше… Стыдно теперь… Сама реву иногда… Некоторые вещи потом подбрасывала, да что толку… Не отмоешься… (Плачет.)

ЛЫСЫЙ. Чего ты слезы льёшь, Сиплая? Тоже мне, горе! Дети все воруют, до одного. Не веришь? Отзовитесь те, кто никогда не брал чужого! (Все молчат.) Красноречивое молчание…

А чтоб тебе стало легче, сообщу, что я не только крал, но и грабил… Да-да, средь бела дня… Чистил карманы у пьяных… Когда на пиво не хватало… Всё очень просто: догоняешь клиента, который плохо стоит на ногах, берёшь его под белы рученьки и говоришь, что проводишь до дому… Ведёшь за ближайший угол, а там… а там уже – дело техники… Так что, это мне надо слёзы лить, а не тебе. Однако я мужественно несу на себе этот несмываемый позор! Как братец Каин, убивший братца Авеля… Нет, прелестный получается вечерок! Вечер ностальгических воспоминаний. У кого есть ещё что сообщить высокому собранию?

БЕЛЫЙ. Утомили эти рассказы о замученных птичках, избитых калеках и изнасилованных морских свинках. Повеселей ничего у многоуважаемой публики нет?

ЛЫСЫЙ Может, поговорим о скрытых пороках?

БЕЛЫЙ. О подсматривании в банях и общественных туалетах?

ЛЫСЫЙ. Можно об онанизме.

МОЛЧУХА. Боже, какой срам! Не стыдно?

ЛЫСЫЙ. Стыдно, Молчуха, стыдно! Посыпаю свою лысую голову пеплом несбывшихся сексуальных желаний.

БЕЛЫЙ (Молчухе). А ты, как всегда, хочешь быть чистенькой? Просто ангел во плоти. Безгрешен и невесом!

МОЛЧУХА. Не безгрешна, но орать о всякой дряни, которая сидит внутри каждого из нас, не считаю нужным.

БЕЛЫЙ. А вот некоторые (Указывает на Гомера.) призывают нас к покаянию!

ГОМЕР. Каяться и выливать грязь на окружающих – не одно и тоже.

БЕЛЫЙ. Что-то я путаюсь в твоей… Как её?

ЛЫСЫЙ. Схоластике.

БЕЛЫЙ. Во-во.

ГОМЕР. Что тут путаться? Если говоришь о грехах, - проси за них прощения, а не бахвалься, (Кивает на Лысого.) как дурак!

ЛЫСЫЙ. Кто это бахвалится, как дурак?

БЕЛЫЙ. Помолчи, Лысый! (Гомеру.) У кого тут просить прощения? Перед кем исповедоваться? Перед тобой, что ли?

ГОМЕР. Нет.

БЕЛЫЙ (показывая на остальных). Перед ними?

ЧУЖОЙ. Кому надо, тот услышит.

БЕЛЫЙ. Ещё один мудрец! (Уходит в тень.)

Певица выносит на свет скрипку. Пытается извлечь звуки. Скрипка расстроена. Волос смычка растреплен.

 

ПЕВИЦА. Скрипка размокла. Теперь она никогда не зазвучит.

СИПЛАЯ. Зачем брала её с собой. Ты же её ненавидела.

ПЕВИЦА. Не любила, это правда. Подружки бегали на улице, а я часами напролёт пилила и пилила. Я даже теряла скрипку. Говорила, что случайно, а на самом деле – нарочно. Родители вздыхали и покупали новую.

СИПЛАЯ. Зачем же ты взяла ей с собой?

ПЕВИЦА. Первое, что хотела выбросить – скрипку. А потом стала перебирать вещи и поняла, что ничего дороже скрипки для меня нет. Столько сил ей отдала, столько времени! Она стала частью моего тела. А всё остальное – всего лишь вещи, не более… Вот…размокла. Надо выбросить.

ЧУЖАЯ. Не выбрасывай. Может, ещё солнце выглянет, просушит…

ПЕВИЦА. Ты ещё надеешься?

ЧУЖАЯ. А ты нет?