Студопедия — ГОРОДСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ 8 страница
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

ГОРОДСКАЯ СОЦИОЛОГИЯ 8 страница






Если родители заметили, что подросток начал употреблять наркотики, метод нулевой толерантности предусматривает полную блокаду какой-либо психологической, материальной и социальной поддержки. Для младших подростков: возможность переночевать, необходимая одежда и еда — и полное невмешательство в возможные негативные последствия, связанные с употреблением наркотиков. Необходимо много мужества, чтобы выдержать всё это, но аппендицит нельзя вылечить терапевтически, поглаживая больное место и приговаривая: «Потерпи, может быть, всё обойдётся». Наркотики — это психологический рак, и они требуют экстренных жёстких мер терапии.

Как только подросток в достаточной степени столкнётся с проблемами, связанными с его аддиктивным поведением, он сам обратится за помощью. Многие подростки месяцами и годами на родительские деньги злоупотребляют психоактивными веществами, даже не подозревая о своей зависимости от них, так как у них всегда есть средства для покупки новой дозы. Только лишение родительской поддержки зачастую впервые даёт им возможность осознать, насколько серьёзны их проблемы, и самим обратиться за помощью. Ни один врач не может вылечить наркомана или алкоголика, если этого хотят его мать, отец, жена, муж или друзья, но не желает он сам. Если подросток сам попросит о помощи — необходимо ему эту помощь оказать, чего бы это ни стоило, но смысл такая помощь будет иметь только в одном случае — если подросток и, что самое главное, родители будут твердо знать: эта помощь — последняя. Если подросток интуитивно, «нюхом» почувствует, что родителей можно будет «раскручивать» и дальше, единственное, чего можно добиться — это согласия пройти курс лечения за их счёт, чтобы «омолодиться», понизить дозу вещества, необходимую для достижения желаемого эффекта, и начать всё сначала, в твёрдой уверенности, что, когда снова станет плохо, родители опять помогут.

Как только подросток преодолевает физическую зависимость («ломку»), в его сознании сразу же начинает вращаться мысль, что теперь он стал умнее и будет употреблять наркотик «по-умному». В глубине души он знает, что это невозможно, но всё равно попытается попробовать — практически в ста процентах случаев.

Наркотики, особенно героин, вызывают тяжёлое психическое заболевание: они как бы раскалывают психику человека на две никак не связанные между собой части. Люди, тесно сталкивающиеся с подростками, злоупотребляющими и зависимыми от наркотиков, хорошо знают эту их особенность. С ними можно вести многочасовые беседы о вреде употребления наркотиков, они искренне убеждают вас в том, что «всё поняли», дают самые немыслимые клятвы, что «это больше никогда не повторится», но стоит им только выйти из дома — они тут же принимают тот же наркотик. Родители начинают проклинать все на свете и в первую очередь — своего ребёнка, наркотики и тех, кто допускает их распространение. Проклинать бесполезно. До тех пор пока наркотики будут оставаться одним из самых выгодных видов бизнеса, они будут распространяться, несмотря на самые строгие юридические санкции. Поэтому наша задача — не полагаться на социальные санкции и юридические запреты, которые, возможно, полезны, но не способны решить проблему. Наша задача — постараться понять проблему, взглянув на нее изнутри. Если мы косим траву, а она растёт, вытаптываем её, а она растёт, перекапываем землю, а она всё равно растёт — нужно в конце концов заинтересоваться её глубинными корнями (если мы, конечно, не страдаем глубокой степенью интеллектуальной недостаточности).

 

*

В целом поведение, связанное с использованием того или иного вещества, может быть рассмотрено в трёх плоскостях: употребление вещества, злоупотребление веществом, зависимость от вещества.

Под употреблением психоактивного вещества понимается нормальное, культурально приемлемое использование того или иного вещества, не вызывающее нарушений социального и биологического функционирования. Примером такого употребления является использование чая, кофе, алкоголя и некоторых других веществ.

Если я утром выпиваю кружку крепкого чая или кофе, это никоим образом отрицательно не сказывается на моём биологическом, психологическом и социальном функционировании. Наоборот, это повышает мою витальную активность, способность к концентрации внимания, работоспособность и выносливость.

Другое дело, если человек употребляет тот же чай или кофе в таких количествах, что это уже реально вредит его биологическому и социальному функционированию. Одна из моих пациенток (учитель) не могла уже провести сорокапятиминутный урок без того, чтобы не выйти в коридор и не выпить ампулу кофеина. Такое употребление вещества, приводящее к нарушению социальной адаптации, обозначается как злоупотребление.

И наконец, есть группа психоактивных веществ, которые не только вызывают специфические психологические эффекты, способные привести к их употреблению и злоупотреблению, но и в процессе приёма встраиваются во внутренний обмен веществ таким образом, что дальнейшее нормальное биологическое функционирование становится невозможным без их систематического поступления в организм. Человек становится зависим от психоактивного вещества точно так же, как он естественным образом зависим от кислорода, тепла, воды или пищи. Удивительную в этом плане надпись я прочёл недавно на стене дома: «Куришь, пьёшь — рабом помрёшь!». Очень мудро.

Не все психоактивные вещества встраиваются во внутренний обмен веществ и вызывают специфический синдром отмены (абстиненцию). Некоторые вещества, несмотря на способность вызывать изменения со стороны психики в момент интоксикации, не вызывают эффекта привыкания и зависимости.

Современная международная классификация болезней выделяет девять классов психоактивных веществ, в которые сгруппированы сотни и тысячи психоактивных веществ, способных изменять наше сознание:

1) алкоголь;

2) опиаты (производные опийного мака);

3) каннабиодиды (производные конопли);

4) седативные и снотворные вещества;

5) кокаин;

6) стимуляторы, включая кофеин;

7) галлюциногены;

8) табак;

9) летучие растворители.

Мы не будем подробно описывать клинические характеристики всех перечисленных психоактивных веществ (тем более, это уже сделано в одной из наших предыдущих работ[301]), а остановимся лишь на одном — героине. Тому есть две причины: во-первых, это одна из наиболее актуальных проблем, а во-вторых, с пациентами, страдающими зависимостью от героина, я чаще всего встречался в клинической практике.

 

*

Не будет преувеличением сказать, что опиаты на сегодня составляют одну из самых серьёзных подростковых проблем. Количество подростков, злоупотребляющих опиатами, неуклонно растёт с каждым месяцем. Сами наркоманы относят опиаты к «тяжёлым» наркотикам из-за их способности вызывать сильнейшую физическую зависимость.

На «чёрном рынке» широко распространены две группы препаратов, содержащих опий, — это кустарным образом приготовленный опийный мак («ханка», «чернушка») и очищенный химическим способом героин («герасим», «гербалайф», «герыч», «жесткая», «эйч»). Героин более ценится наркоманами и постепенно вытесняет кустарные препараты опия, так как способен вызывать более мощные изменения в сознании, является более очищенным, а также может вводиться в организм путём вдыхания, что позволяет избежать внутривенного введения.

Опиаты представляют огромную опасность для психического здоровья, так как обладают способностью вызывать эйфорию, не сравнимую ни с одним из положительных переживаний, которые может предоставить обычная жизнь. Никогда нормальный человек, не злоупотребляющий наркотиками, не сможет испытать то психоэмоциональное состояние, которое испытывает подросток, злоупотребляющий героином или другими опиатами. При полинаркомании, когда подросток злоупотребляет несколькими препаратами, опиаты, как правило, рано или поздно вытесняют все остальные вещества, включая алкоголь и никотин.

Серьёзность этой проблемы не должна недооцениваться. Не существует адекватной активности в «нормальной» жизни, которая могла бы давать подростку эквивалентную замену эйфории, переживаемой в момент наркотической опийной интоксикации. В подавляющем большинстве случаев подростки обращаются за медицинской помощью только в том случае, если даже гипердозы наркотика перестают вызывать эйфорию в связи с ростом толерантности, или тогда, когда у них отсутствуют финансовые возможности для дальнейшей наркотизации.

При этом на сегодняшний день у нас нет способов «стереть» память о переживаниях, испытанных в момент интоксикации. Некоторые подростки сами просят об этом, понимая, что иначе им не справиться с «тягой». К сожалению, мы не способны помочь им в этом. Пройдя курс лечения, подростки симулируют «полное выздоровление», предвкушая «медовый месяц» новой встречи с наркотиком, который после лечения необходим в меньших дозах и вызывает такие же эффекты, как и в начале злоупотребления.

Природа зачем-то «подшутила» над нами и поместила в «маковое молочко» молекулы, практически полностью идентичные молекулам эндогенных опиатов (вещества, синтезируемые мозгом и отвечающие за поддержание фона настроения и подавление болевой чувствительности). Каким образом получилось так, что головной мозг и простое растение вырабатывают в процессе своей жизнедеятельности совершенно одинаковую, хотя и очень сложную, молекулу, — для нас загадка. Хотя в последнее время выяснилось, что генетический набор человека, дождевого червя и, например, банана на 50% схожи между собой. И человек, и мак имеют общего предка в лице простейшего одноклеточного организма, поэтому не удивительно, что какие-то части наших далеко разошедшихся в процессе эволюции организмов похожи друг на друга.

Наркоман, извлекая опиаты из мака или покупая их в виде чистого героина, получает возможность вводить их в организм практически в неограниченном количестве. Границами служат лишь финансовые возможности и опасность передозировки (опиаты угнетают дыхание). Никогда и ни при каких условиях организм человека не может синтезировать и выбросить в кровь такое количество эндогенных опиатов, какое может ввести себе наркоман всего лишь за одну иньекцию. Поэтому, повторюсь ещё раз, нужно быть честными перед собой: никогда и ни при каких условиях нормальный человек не сможет испытать то пиковое состояние блаженства («приход»), которое испытывает наркоман, вводящий себе героин. Не случайно сами подростки говорят, что даже «оргазм по отношению к «приходу» — то же самое, что почёсывание носа по отношению к оргазму».

Эта проблема кажется мне интересной сама по себе. Я часто задавал себе вопрос, почему я, зная о том, что проживу всю жизнь и никогда не испытаю той интенсивности положительных эмоций (эйфорию), которую переживают наркоманы во время «прихода», никогда не соглашусь употребить наркотик сам, несмотря на его относительную доступность?

Я, конечно, теоретически и из своего клинического опыта знаю, что эйфория от приёма героина очень быстро проходит и наркоман вынужден ставить всё большую и большую дозу только для того, чтобы находиться в том обычном состоянии, в котором я или другой человек, независимый от наркотиков, находятся «просто так», «бесплатно». Но на это соображение есть веский контраргумент: можно и не дожидаться второго этапа — взять от жизни всё и «красиво» уйти. «Живи быстро и умри молодым» — популярный лозунг, провозглашённый в молодёжной культуре 60-х годов (Питом Тауншендом из группы «The Who»). Это не только мои отвлечённые рассуждения — подобные «теории» я слышал от многих начинающих(подчёркиваю — начинающих) наркоманов.

Правда, на эти теоретические рассуждения, которым нельзя отказать во внутренней логике, существует самой жизнью предлагаемое опровержение. Во-первых, если я понимаю «преимущества» подобной модели поведения, почему я сам её не выбираю? Во-вторых, может быть, наркоманы, которые реально поступают в соответствии с вышеприведенными соображениями, и существуют где-то вне поля моего внимания, но я их не встречал.

Рассуждения Раскольникова в «Преступлении и наказании» тоже звучат достаточно логично, но только на первый взгляд. После многочисленных разговоров с подростками, злоупотребляющими опиатами, кажется, я все же понял, почему наркоман «со стажем», страдающий зависимостью от героина, живёт с одной-единственной мечтой — когда-нибудь бросить его употребление. Об этом мечтают все наркоманы. Они все принимают героин с твёрдым убеждением, что однажды настанет тот счастливый день, когда они расстанутся с ним. Но, если героин так хорош, зачем мечтать о расставании с ним? Зачем мечтать о свободе?

Эйфорию, вызываемую воздействием опиатов (если одним словом выразить всё то, что мне рассказывали подростки о ней), можно назвать «одноцветной». Это недолгое состояние «прихода» не сравнимо ни с чем и на самом деле никогда не может быть пережито человеком, не употребляющим наркотики, но оно «однообразное», «всегда одно и то же», «запрограммированное», «сделанное», «чужое». Оно напоминает яркую, необъяснимо прекрасную белую вспышку света, лишённую оттенков и полутонов, ослепляющую и подавляющую, уносящую стремительной волной прочь от всех тревог и волнений. Эта мощная тёплая волна миллионами пузырьков распространяется по всему телу, парализует мозг, заставляет человека оцепенеть и пассивно плыть по бесконечным волнам блаженства, плавно переливающимся через тебя, заставляет забыть о жизни, о людях, о проблемах, о боли — обо всём. Это состояние есть смерть.

И нет ничего странного в том, что эти ощущения очень напоминают ощущения людей, переживших клиническую смерть: «Всё как будто сильно поплыло, и я почувствовал вибрацию моего существа, рвущегося из тела, и услышал прекрасную музыку… я поплыл по направлению к прозрачному ясному свету... он был прекрасен, такой блестящий, такой лучезарный, но он совсем не ослеплял меня. Это был неземной свет. По-настоящему я не видел никого в этом свете, и в то же время в нём была заключена особая индивидуальность... Это был свет абсолютного понимания и совершенной любви... я чувствовал себя окружённым всепоглощающей любовью и состраданием»[302]. Можно вспомнить и агонию, описанную Толстым в «Смерти Ивана Ильича»: «А смерть? Где она? Какая смерть? Страха никакого не было, потому что и смерти не было. Вместо смерти был свет». Филологи, если бы знали об этих интересных переживаниях наркоманов и умирающих людей, наверное, задумались бы о происхождении выражения «тот свет».

В обычной жизни мы практически никогда не испытываем подобных состояний, за исключением, может быть, редких моментов экстаза в каких-то исключительных ситуациях. Но ведь почему-то наркоманы готовы отдать что угодно за то, чтобы в эту нашу обычную, нормальную земную жизнь вернуться? Зачем? Наркотик учит (правда, часто слишком поздно) ценить жизнь?

Я уже писал, что наша жизнь бесконечно разнообразна и прекрасна. И ее красота дана нам, просто так, ни за что. И чтобы ощутить это, не нужно часами ждать в холодном подъезде «барыгу», чтобы обменять свой магнитофон или украденное у родителей золото на очередную «дозу», не нужно искать у себя последнюю вену на ноге, бережно выпаривать её в горячей воде и дрожащими руками вводить мутную жидкость, в которой помимо героина запросто может быть и вирус СПИДа, и вирус гепатита С. Для этого нужно лишь проснуться утром, выглянуть в окно и увидеть яркое солнце или хмурое небо — да-да, даже хмурое небо, дождь и слякоть бесконечно прекраснее, чем та, всегда одна и та же мёртвая вспышка белого героинового блаженства. Героин лишает жизнь полутонов, она становится ослепительно белой в момент «прихода» (как смерть в момент прихода) и бесконечно чёрной в период абстиненции. Сама жизнь становится чёрной. Как человек, ослеплённый яркой вспышкой, не может видеть длительное время ничего вокруг, так наркоман, ослеплённый героиновым сиянием, не способен видеть и чувствовать тысячи мелких, но удивительно разнообразных переживаний, которые приносит нам жизнь.

Дальнейшая «нормальная» жизнь для наркомана становится возможной только при условии систематического приёма (это называется «системой») определённой дозы наркотика, которая с каждым месяцем всё увеличивается и увеличивается. «Приход», эйфория быстро прекращаются, и героин необходим уже только для того, чтобы просто жить, чтобы чего-то хотелось, чтобы что-то радовало, чтобы можно было встать и куда-то пойти: в гости, на учёбу, на работу. Отсутствие дозы, невозможность вовремя ввести героин в организм приводят к тяжелейшей абстиненции — синдрому отмены («ломке»).

Мы все зависимы от кислорода. Попробуйте не дышать одну минуту — и вы испытаете подобие того, что испытывает героиновый наркоман в период, когда заканчивается действие героина в его организме. Попробуйте после этой минуты кислородного голодания уговорить себя не дышать ещё минуту. Возьмите себя в руки, проявите волю. Если у вас это получится, можете смело рекомендовать эти способы борьбы с зависимостью от героина своим близким, если, не дай Бог, у них есть эта проблема.

Современное квалифицированное эффективное лечение зависимости от опиатов обязательно должно включать в себя три этапа.

Первый этап лечение физической зависимости («снятие ломки») — не представляет большой трудности и проводится, как правило, в стационарных условиях с применением различных лекарственных препаратов. Основная цель лечения — уменьшение болевых ощущений, вегетативных и психических нарушений, нормализация сна, поддержание витальных функций. При использовании современных препаратов физическая зависимость и синдром отмены лечатся достаточно быстро: от нескольких часов до нескольких дней.

При этом необходимо хорошо понимать, что лечение физической зависимости к лечению наркомании как болезни имеет небольшое отношение. Главный упор должен делаться на второй и третий этап лечения. От этого зависит успех.

Второй этап — полное исключение возможности доступа героина в мозг пациента на срок не менее года. Для реализации второго этапа используются лекарственные препараты, относящиеся к группе антагонистов опиатных рецепторов. Эндогенные опиаты — химические вещества, имеющие белковую природу, они вырабатываются самим организмом точно так же, как инсулин или адреналин, а затем выбрасываются в кровь и, действуя на опиатные рецепторы, подавляют болевую чувствительность, поддерживают фон настроения и выполняют ряд других функций. В нашей нервной системе, которая обеспечивает регуляцию всех важных жизненных процессов, имеются специальные клетки, с которыми связываются «эндогенные опиаты», реализуя своё действие. Блокаторы опиатных рецепторов эффективно исключают возможность воздействия экзогенных опиатов на центральную нервную систему, даже в случае их поступления в организм.

Основная проблема человека, зависимого от опиатов, заключается в том, что его психика как бы раздваивается: одна часть остаётся «нормальной» — это ваши «прежние» сын или дочь, муж или жена, отец или мать, друг или подруга, с которыми можно часами разговаривать о вреде наркомании, которые сами не хуже (если не лучше) любого психотерапевта могут убедить вас в порочности пристрастия к наркотикам; и другая часть — полностью зависимая от наркотика. Этой второй части до «умных» и логичных рассуждений первой ровным счётом нет никакого дела. Это очень сильно поражает людей, впервые сталкивающихся с зависимостью от опиатов. Человек, который только что всю ночь обещал вам прекратить своё пагубное увлечение и «баловство», плакал у вас на плече, чьи волосы ещё не высохли от ваших слёз, выйдя из дома и встретив кого-то из своих знакомых, перестаёт быть вашим сыном, дочерью, мужем, женой… Его телом, поведением, речью полностью и буквально за долю секунды завладевает вторая больная часть психики, и он фактически ничего не может при этом сделать — отсутствует даже борьба мотивов и осознание своей виновности. В голове только одна цель — уколоться и только одна мысль — как. Именно поэтому зависимость от наркотиков врачи считают болезнью, а не моральным дефектом. Бывает, что и мы с вами уступаем своим сиюминутным желаниям в ущерб общему качеству жизни, но все наши слабости так же напоминают «гон» (влечение к героину), как тихий ручеек — мощный селевой поток. Обвинять подростка в том, что он не справился с «тягой», и обижаться на него за эту «слабость» и «маловолие» так же бессмысленно, как обижаться на человека, которого сносит мимо вас снежная лавина.

Есть, пожалуй, ещё только одно состояние, когда родственникам так же трудно понять переживания больного — это депрессия. Депрессивное состояние (то, что под этим понимают врачи) на несколько порядков тяжелее и не сопоставимо с самой страшной тоской, испытываемой нормальным человеком (тем, что он называет депрессией) при самых тяжёлых обстоятельствах жизни. Поэтому депрессивным пациентам, так же, как и наркоманам, родственники часто наивно советуют «взять себя в руки», «отвлечься» и «постараться справиться с собой». Попробовали бы сами...

В значительной степени неэффективность лечения зависимости от опиатов связана с недостаточным пониманием серьёзности ситуации в первую очередь близкими и родными пациента. Сам пациент серьёзность ситуации понимает достаточно хорошо. Типичная фраза, с которой стеснительно начинают беседу со мной родственники наркоманов: «Вы знаете, доктор, у нас проблема — наш сын «балуется» наркотиками». Балуется!.. Если родители всё ещё думают, что их сын «балуется», они даже близко не знают и не понимают, какая у них проблема!

Поскольку человек, зависимый от опиатов, не может по определению самостоятельно контролировать своё поведение в ситуации контакта с наркотиком, есть только два способа предотвратить «срыв».

Во-первых, можно изолировать его на более или менее длительный срок (не менее года) от той среды, где он мог бы иметь доступ к наркотику. Для этих целей в развитых странах используют специальные закрытые профилактории для лечения лиц с химической зависимостью. Пациенты находятся в них достаточно длительный период для того, чтобы здоровая часть психики получила возможность контролировать ту часть, которая поражена героином.

Этот метод имеет два недостатка. Первый связан с тем, что лечение в большинстве таких профилакториев достаточно дорого. Но не это главное. То, что лечение дорого, предполагает, что его могут позволить себе достаточно обеспеченные люди или дети обеспеченных людей, а это, в свою очередь, предполагает, что у них всегда есть возможность подкупить самую лучшую охрану. Какой смысл держать человека в закрытом психиатрическом стационаре, если зарплата санитара в нём равна цене одного грамма героина, который для многих наркоманов является лишь суточной или даже разовой дозой. А обычный санитар в психиатрическом стационаре (посмотрим правде в глаза) — это даже не садовник-любитель на телеграфной станции, которого в известном романе подкупил граф Монте-Кристо.

Попытаться найти какое-то другое место жительства, где бы наркоман не мог найти наркотик (как это пытаются сделать многие родители), более чем проблематично. Глухая тайга, Северный полюс? Один из моих пациентов умудрился за пять минут достать героин в Риме — городе, который он совершенно не знал, не зная языка, без копейки (вернее, лиры) денег; мать увезла его туда после снятия физической зависимости, надеясь, что там он точно никого не знает и не сможет получить героин.

Второй недостаток изоляционного метода состоит в том, что в профилактории наркоман хорошо обучается жить, общаться и работать без наркотика в себе, но и без наркотиков вокруг. Рано или поздно он должен будет вернуться в среду, где наркотики будут со всех сторон, а таких навыков жизни профилакторий предоставить ему не может. В этой ситуации вероятность «срыва» вновь резко увеличивается.

Поэтому для предупреждения срыва оптимален второй вариант: использование лекарственной «изоляции» с помощью антагонистов опиатных рецепторов. Эти препараты обладают способностью практически полностью нейтрализовать все клинические и психологические эффекты принимаемых опиатов (включая героин) на срок от суток и более. Как только пациент принимает лекарство (выпивает измельчённую таблетку), оно мгновенно проникает в кровяное русло и, жёстко связавшись с опиатными рецепторами, прикрывает их собой от воздействия вводимых извне опиатов. Пациент может нюхать, «колоться» — внутримышечно и внутривенно, даже ставить себе капельницу с героином, — наркотик будет действовать не эффективнее воды: он будет поступать в организм и проходить через него, благополучно минуя мозг и никак не воздействуя на психику.

Дальнейшее — дело техники. Основная задача близких — жёстко контролировать дозу лекарственного препарата и периодичность его введения (что может определить индивидуально только врач-специалист). За этим исключением пациент полностью свободен: он может гулять, ходить на учёбу и работу, может находиться в компании людей, принимающих на его глазах наркотики, он сам может принимать их, но без какого-либо эффекта для себя. Попытавшись ввести себе героин один, два, три, десять раз, пациент убеждается в бесполезности этого мероприятия и... начинает разрабатывать способы усыпления бдительности лиц, которые ответственны за дачу ему лекарства. К сожалению, часто ему это удаётся.

Через два-три месяца приёма препарата, убедившись, что все идёт хорошо, состояние и поведение «бывшего» наркомана нормализовалось, родственники и близкие стремительно успокаиваются и пускают всё на самотёк: предлагают самому пить лекарство, поддаются на его «веские» старые аргументы, что «он всё понял», что «зачем тратить деньги, когда всё уже хорошо», «зачем «травить» химией его организм» и тому подобные.

Поведение родственников мне психологически понятно. Проблема зависимости от героина — очень страшная проблема. А наша психика так устроена, что мы имеем сильную потребность отрицать и вытеснять из своего сознания всю не устраивающую нас информацию и заменять её пусть ошибочной, пусть иллюзорной (если не галлюцинаторной), но приятной нам. Так, врач, всю жизнь занимающийся лечением онкологических больных, сам, заболев раком, не может поставить себе правильный диагноз; так, больной алкоголизмом, алкогольные проблемы которого видны всем невооруженным глазом, уверен, что «пьёт, как все»; так, муж, которому изменяет жена, узнаёт об этом последним; так, мать, потерявшая на войне единственного сына, каждый вечер у окна ждёт его возвращения; так, все мы верим, что завтра будет лучше, чем вчера. Неискоренимый человеческий оптимизм — вот причина, по которой многие пациенты с зависимостью от наркотиков никогда не доходят в своём лечении даже до середины пути.

Если по этим или каким-то другим причинам пациент сумел преждевременно прекратить приём блокаторов опиатных рецепторов и героин проник в мозг, всё лечение идёт насмарку — и нужно начинать всё с самого начала: снимать «ломку», принимать препараты. Я каждый раз очень доходчиво (по моему мнению), «на пальцах» объясняю всё это родственникам и близким своих пациентов — и часто с тем же печальным результатом.

Не менее года пациент, страдающий зависимостью от опиатов, должен быть медикаментозно изолирован от любой возможности их воздействия на мозг. Только после этого мозг восстанавливает свою деятельность настолько, что мы можем ожидать от него способности самостоятельно контролировать своё влечение к наркотику в ситуации его постоянной доступности. Это так же просто понять, как то, что сломанная нога для своего восстановления должна определённое время находиться в гипсе и быть неподвижной. До окончательного срастания кости нога только внешне выглядит целой — на неё нельзя ступать. Процессы, протекающие в сломанной кости в период её срастания, занимают определённое время. Восстановление «расколотого пополам» мозга наркомана требует времени. На сломанной ноге нельзя бежать «усилием воли». Наркоман с зависимостью от героина не может жить среди наркотиков, «усилием воли» воздерживаясь от их приёма, если его мозг не находится в медикаментозном «гипсе» из блокаторов опиатных рецепторов.

Одна из моих пациенток через три месяца лечения, в течение которых она ни разу не принимала героин и уже сознательно не испытывала к нему никакого влечения, с ужасом рассказывала мне свой сон: ей приснилось, что она встретилась со своим знакомым, с которым она раньше принимала героин, и он предложил ей вместе «уколоться», на что она ему (во сне) ответила, что «уколоться» сейчас не может, так как принимает лекарство, но скоро ей предстоит лечение зубов под наркозом (ей на самом деле предстояла такая процедура) и за три дня до наркоза препарат будет отменён — вот тогда она с ним и «уколется». Пациентка, будучи очень неглупой девушкой, совершенно верно интерпретировала свой сон как признак спрятанного в глубине её сознания (но всё ещё живого) влечения к героину и пришла от этого в ужас. Поняв это, она вынуждена была в дальнейшем уговаривать своих родителей не прекращать давать ей блокаторы опиатных рецепторов. А когда родители всё-таки окончательно забросили следить за их приёмом, она сама ещё долгое время принимала их сначала постоянно, а потом перед критическими ситуациями, когда предполагала контакт с наркоманами. И даже через шесть месяцев лечения, уже не принимая препарат, во время очередного психотерапевтического сеанса она рассказала мне, что, перебирая свои зимние вещи, увидела одежду, в которой полгода тому назад принимала наркотики, и в ту же секунду острое желание «уколоться» волной подступило к её горлу («так, как будто этих шести месяцев и не было»), и она даже вспотела. Пациентка смогла тогда удержать себя. Но это была очень сильная девушка — не каждый на её месте смог бы справиться с таким рецидивом компульсивного влечения. Не у каждого хватит силы воли просидеть всю ночь на полу с набранным шприцом с героином (как это произошло с другой моей пациенткой) и под утро, изнемогая от внутренней борьбы, последним усилием воли выдавить всё содержимое шприца на ковёр.







Дата добавления: 2015-10-18; просмотров: 346. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Практические расчеты на срез и смятие При изучении темы обратите внимание на основные расчетные предпосылки и условности расчета...

Функция спроса населения на данный товар Функция спроса населения на данный товар: Qd=7-Р. Функция предложения: Qs= -5+2Р,где...

Аальтернативная стоимость. Кривая производственных возможностей В экономике Буридании есть 100 ед. труда с производительностью 4 м ткани или 2 кг мяса...

Вычисление основной дактилоскопической формулы Вычислением основной дактоформулы обычно занимается следователь. Для этого все десять пальцев разбиваются на пять пар...

Выработка навыка зеркального письма (динамический стереотип) Цель работы: Проследить особенности образования любого навыка (динамического стереотипа) на примере выработки навыка зеркального письма...

Словарная работа в детском саду Словарная работа в детском саду — это планомерное расширение активного словаря детей за счет незнакомых или трудных слов, которое идет одновременно с ознакомлением с окружающей действительностью, воспитанием правильного отношения к окружающему...

Правила наложения мягкой бинтовой повязки 1. Во время наложения повязки больному (раненому) следует придать удобное положение: он должен удобно сидеть или лежать...

Что такое пропорции? Это соотношение частей целого между собой. Что может являться частями в образе или в луке...

Растягивание костей и хрящей. Данные способы применимы в случае закрытых зон роста. Врачи-хирурги выяснили...

ФАКТОРЫ, ВЛИЯЮЩИЕ НА ИЗНОС ДЕТАЛЕЙ, И МЕТОДЫ СНИЖЕНИИ СКОРОСТИ ИЗНАШИВАНИЯ Кроме названных причин разрушений и износов, знание которых можно использовать в системе технического обслуживания и ремонта машин для повышения их долговечности, немаловажное значение имеют знания о причинах разрушения деталей в результате старения...

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.01 сек.) русская версия | украинская версия