Глава двенадцатая.

Время

- Я предвижу… - зловеще начала Элис.

 

Эдвард попытался пихнуть её локтем под рёбра, но она ловко увернулась.

 

- Отлично, - прорычала она. - Эдвард заставил меня сделать это. Но я действительно предвидела, что тебе было бы гораздо сложнее, если бы я устроила тебе сюрприз.

 

Мы направлялись к машине после школы, и я не имела ни малейшего понятия, о чём она говорила.

 

- А можно яснее? - попросила я.

 

- Не воспринимай всё слишком остро и никаких истерик.

 

- Мне уже страшно.

 

- Что ж, у тебя - то есть у нас всех - будет вечеринка по случаю выпускного. Ничего особенного. Ничего такого, из-за чего следовало бы волноваться. Но я видела, что ты бы переживала, если бы я сделала эту вечеринку сюрпризом - она, пританцовывая, отклонилась от Эдварда, когда тот потянулся взъерошить её волосы. - И Эдвард сказал, что я должна буду рассказать тебе. Но я обещаю, что не будет ничего особенного.

 

Я тяжело вздохнула.

 

- Есть ли смысл спорить?

 

- Абсолютно никакого.

 

- Хорошо Элис, я приду. И обещаю, что мне будет ненавистна каждая минута вечеринки.

 

- Вот это настрой! Кстати, мне очень понравился твой подарок. Не стоило утруждаться.

 

- Элис, я и не утруждалась.

 

- О, я знаю, но будешь.

 

Я в панике напрягала мозг, пытаясь вспомнить, что же такое я решила подарить ей на выпускной, что она могла увидеть.

 

- Удивительно, - пробормотал Эдвард. - Как кто-то такой крошечный, может так раздражать?

 

Элис рассмеялась. - Это талант.

 

- Разве вы не могли подождать ещё несколько недель, прежде чем сказать мне об этом? - спросила я недовольно.

 

- Теперь я буду намного дольше переживать по этому поводу.

 

Элис мрачно уставилась на меня.

 

- Белла, - произнесла она медленно. - Ты знаешь, какой сегодня день?

 

- Понедельник?

 

Она закатила глаза. - Да. Понедельник… четвертое число. - схватив меня за локоть, Элис развернула меня на пол-оборота и указала на большой желтый плакат на двери спортивного зала. Там, чёткими чёрными буквами была написана дата выпускного. Ровно через неделю.

 

- Сегодня четвёртое? Июня? Вы уверены?

 

Они промолчали. Элис с грустью покачала головой, делая вид, что расстроена, а Эдвард приподнял брови.

 

- Не может быть! Как это случилось? - я пыталась мысленно отсчитать дни обратно, но так и не смогла выяснить, куда ушло время.

 

Я чувствовала себя так, словно земля ушла у меня из под ног. Недели стресса, переживаний… каким-то образом в середине всей моей зацикленности на времени, моё время исчезло. Время, отведённое мне для того, чтобы во всём разобраться, построить планы, просто растворилось. Моё время истекло.

 

И я не была готова.

 

Не знала, как сделать это. Как попрощаться с Чарли и Рене… с Джейкобом… с моим человеческим существованием.

 

Я точно знала, чего я хотела, но внезапно мне стало ужасно страшно получить это.

 

Теоретически, я сильно, даже с нетерпением, желала обменять смертность на бессмертие. В конце концов, это была единственная возможность остаться с Эдвардом навсегда. К тому же оставался факт того, что на меня охотились известные и неизвестные нам враги. Мне не следовало рассиживаться без дела, беспомощной и восхитительно аппетитной, ожидая пока кто-нибудь из этих врагом доберётся до меня.

 

Теоретически, всё было так понятно.

 

На практике… быть человеком единственное, что я знала. Будущее по ту сторону казалось большой, тёмной пропастью, которую я не могла познать, не прыгнув в неё.

 

Простое осознание сегодняшней даты, которая была настолько очевидной, что должно быть я подсознательно вытесняла её из своих мыслей, заставило меня воспринять истечение срока, до которого я с нетерпением считала дни, как дату расстрела.

 

Непонятно как, но я осознала, что Эдвард придерживает для меня открытую дверь машины, Элис болтает о чём-то с заднего сидения, и дождь барабанит по ветровому стеклу. Казалось, что Эдвард понял - я лишь телом присутствовала здесь; он не пытался вытащить меня из задумчивости. Или возможно он и пытался, но я не замечала.

 

В конце концов, мы оказались у моего дома, где Эдвард проводил меня до дивана, и уложил меня рядом с собой. Я уставилась в окно, в жидкую серую дымку и пыталась выяснить, куда ушла моя решимость. Почему теперь я паниковала? Я знала, что срок истекает. Почему же меня это пугало?

 

Я не знаю, сколько времени он позволил мне смотреть в окно в тишине. Но дождь уже растворялся в темноте, когда, в конечном счёте, даже для него это стало уже чересчур. Он взял моё лицо в свои холодные руки и посмотрел своими золотистыми глазами в мои.

 

- Может, соизволишь сказать, о чём ты думаешь? Прежде чем я сойду с ума.

 

Что я могла сказать ему? Что я струсила? Подходящих слов все никак не находилось.

 

- У тебя губы побелели. Говори, Белла.

 

Я глубоко выдохнула. Как же долго я задерживала дыхание?

 

- Дата застала меня врасплох, - прошептала я. - Вот и всё.

 

Он ждал, его лицо выражало беспокойство и скептицизм.

 

Я попыталась объяснить:

- Я не уверена, что мне делать… Что сказать Чарли… что сказать… как… - мой голос затих.

 

- Это не из-за вечеринки?

 

Я нахмурилась. - Нет, но спасибо, что напомнил.

 

Пока он пытался по моему лицу определить мои переживания, дождь становился громче.

 

-Ты не готова, - прошептал он.

 

- Я готова, - немедленно, по привычке солгала я. Он видел меня насквозь, поэтому я сделала глубокий вдох и выложила всю правду.

 

- Я должна быть готова.

 

- Ты ничего не должна.

 

Я знала, называя причины, что в моих глазах сейчас отражается мой страх. - Виктория, Джейн, Кай, неважно кто был в моей комнате…!

 

- Тем больше причин, чтобы подождать.

 

- Это бессмысленно, Эдвард!

 

Он теснее прижал свои ладони к моему лицо и начал объяснять, взвешивая и обдумывая каждое слово:

- Белла. Ни один из нас не имел выбора. Ты видишь, что из этого получилось… особенно с Розали. Мы все боролись, пытаясь смириться с тем, что нам неподвластно. Этого не должно случиться с тобой. У тебя будет выбор.

 

- Я уже сделала свой выбор.

 

- Но ты не должна проходить через это лишь потому, что над тобой нависла опасность. Мы решим все проблемы, и я позабочусь о тебе, - поклялся он. - Когда всё это закончится, и ничто не будет принуждать тебя, тогда ты сможешь присоединиться ко мне, если всё ещё будешь хотеть этого. Но не от страха. Никто тебя не заставит.

 

- Карлайл обещал, - пробормотала я, противореча по привычке. - После выпускного.

 

- Не раньше, чем ты будешь готова, - уверенно сказал Эдвард. - И уж конечно не тогда, когда тебе угрожают.

 

Я не ответила, не хотела спорить; Казалось, я не была уверена в своей правоте в этот момент.

 

- Вот видишь, - он поцеловал меня в лоб. - Не о чём волноваться.

 

Я выжала жалкий смешок: - Не о чём, только о грядущей гибели.

 

- Поверь мне.

 

- Я верю.

 

Он всё ещё смотрел на моё лицо, ожидая, когда я расслаблюсь.

 

- Могу я спросить тебя коё о чём? - сказала я.

 

- О чём угодно.

 

Я колебалась, кусая губу, и задала совсем не тот вопрос, который беспокоил меня:

- Что я дарю Элис на выпускной?

 

Он прыснул: - Ну, кажется, ты подаришь нам обоим билеты на концерт.

 

- Точно! - я испытала такое облегчение, что почти улыбнулась. - Концерт в Такоме. Я видела объявление в газете на прошлой неделе, и подумала, что вам понравится, судя по тому, что ты хвалил тот диск.

 

- Отличная идея, спасибо.

 

- Надеюсь, что билеты ещё не распроданы.

 

- Я бы уже знал об этом.

 

Я вздохнула.

 

- Есть ещё кое-что, о чём ты хотела меня спросить, - сказал он.

 

Я нахмурилась. – Всё-то ты знаешь.

 

- Я прекрасно читаю по твоему лицу, много практиковался. Спрашивай.

 

Я закрыла глаза, и прижалась к Эдварду, пряча лицо у него на груди. - Ты не хочешь, чтобы я стала вампиром.

 

- Нет, не хочу, - сказал он мягко, ожидая продолжения. - Это не вопрос, - подсказал он.

 

- Ну… я переживаю… почему ты не хочешь?

 

- Переживаешь? - он с удивлением произнес это слово.

 

-Ты скажешь мне почему? Всю правду, не боясь обидеть меня?

 

Минуту он раздумывал.

- Если я отвечу вопрос, ты объяснишь мне, почему ты его задала?

 

Я кивнула, всё ещё пряча лицо.

 

Он сделал глубокий вдох, прежде чем ответить. - У тебя всё могло бы быть гораздо лучше, Белла. Я знаю, что ты веришь в то, что у меня есть душа, но сам я не совсем убеждён в этом, и рисковать твоей… - он медленно покачал головой. - Для меня, позволить тебе это – позволить стать тебе той, кем являюсь я, лишь-бы не потерять тебя никогда – является самым эгоистичным поступком, который я только могу себе представить. Я хочу этого больше всего на свете, для себя. Для тебя же, я хочу гораздо большего. Поддаться своему эгоизму – кажется преступлением. Это будет самая эгоистичная вещь, которую я когда-либо сделаю, даже если буду жить вечно.

 

- Если бы существовал какой-либо способ для меня стать человеком, ради того чтобы быть с тобой - не важно, какова была бы цена - я бы заплатил её.

 

Я сидела неподвижно, переваривая сказанное.

 

Эдвард думал, что ведёт себя эгоистично.

 

Я почувствовала, как улыбка появляется на моём лице.

 

- Значит… ты не боишься, что ты не будешь… любить меня, так же сильно, когда я стану другой – когда я не буду мягкой и тёплой, и мой запах изменится? Ты действительно хочешь быть со мной, независимо от того, какой я стану?

 

Он резко выдохнул. - Ты переживала из-за того, что ты мне разонравишься? - возмутился он. Но, прежде чем я смогла ответить ему, он рассмеялся. - Белла, для человека с довольно сильной интуицией, ты иногда бываешь такая тупая!

 

Я знала, что ему покажется это глупым, но я испытала облегчение. Если он действительно хотел быть со мной, я смогла бы пройти через остальное… как-нибудь. Слово «эгоист» вдруг показалось таким красивым.

 

- Я не думаю, что ты представляешь, насколько легче мне станет, Белла, - сказал он, с ноткой юмора в голосе. - Когда мне не придётся концентрировать всё своё внимание на том, чтобы не убить тебя. Конечно, будут вещи, по которым я буду скучать. Например, это…

 

Он посмотрел в мои глаза и погладил мою щёку, и я почувствовала, как кровь прилила, чтобы подрумянить мою кожу. Он нежно засмеялся.

 

- И звук твоего сердца, - продолжил он серьёзно, но всё ещё слегка улыбаясь. - Это самый замечательный звук в моём мире. Мой слух настолько настроен на него, что готов поклясться, смогу различить его, даже находясь в километрах от тебя. Но все это не имеет значения. Вот это, - сказал он, беря моё лицо в свои руки. - Ты. Вот, что я хочу оставить. Ты всегда будешь моей Беллой, просто ты станешь немного долговечней.

 

Я вздохнула и позволила своим глазам закрыться от удовольствия, замирая в его руках.

 

- А теперь ты ответишь на мой вопрос? Всю правду, не боясь обидеть меня? - спросил он.

 

- Конечно, - сразу ответила я, широко открывая глаза от удивления. Что же он хочет узнать?

 

Он медленно проговорил: - Ты не хочешь стать моей женой.

 

Моё сердце остановилось, а затем бешено застучало. Холодный пот выступил на спине, а руки превратились в ледышки.

 

Он ждал, наблюдая за моей реакцией.

 

- Это не вопрос, - в итоге прошептала я.

 

Он посмотрел вниз, его ресницы отбрасывали тень на скулы, убрал руки с моего лица, и взял меня за ледяную руку. Говоря, он перебирал мои пальцы.

 

- Я переживаю по поводу того, почему ты так чувствуешь.

 

Я попыталась сглотнуть. - Это тоже не вопрос, -прошептала я.

 

- Пожалуйста, Белла?

 

- Правду? – одними губами спросила я.

 

- Конечно. Я смирюсь со всем, что бы это ни было.

 

Я глубоко вздохнула. - Ты будешь смеяться.

 

Он пораженно уставился мне в глаза.

- Смеяться? Не могу представить себе этого.

 

- Вот увидишь, - пробормотала я, а затем вздохнула. От досады, моё лицо превратилось из белого в красное.

 

- Ну, хорошо! Я уверена, что тебе это покажется шуткой, но это действительно так…так…так стыдно! - призналась я, и вновь спрятала своё лицо на его груди.

 

Возникла короткая пауза.

 

- Не понимаю.

 

Откинула голову назад, я сердито посмотрела на него, смущение заставило меня зло наброситься на него:

- Я не такая девушка, Эдвард. Не та, которая выходит замуж сразу после окончания средней школы, как какая-то деревенщина из маленького городишки, залетевшая от своего бой-френда! Что подумают люди? Ты осознаёшь, какой на дворе век? Люди не женятся просто так в восемнадцать лет! Умные, ответственные, зрелые люди так не делают! Я не мечтала об этом! Я не такая… - запал прошел и я замолчала.

 

Эдвард с непроницаемым видом обдумывал мой ответ.

 

- Это всё? - в конце концов, спросил он.

 

Я заморгала. - Разве этого не достаточно?

 

- То есть ты не… жаждешь бессмертия больше чем меня?

 

А потом, хоть предполагалось, что именно у него сказанное мной вызовет смех, истерика случилась со мной.

- Эдвард! - выдохнула я, между приступами смеха.

- Вообще-то… я всегда… думала, что… ты… намного… умнее меня!

 

Он прижал меня к себе, и я чувствовала, что он смеялся вместе со мной.

 

- Эдвард, - сказала я, с небольшим усилием пытаясь говорить более чётко. – Вечность без тебя бессмысленна. Я бы не пожелала и одного дня без тебя.

 

- Мне полегчало, - сказал он.

 

- Всё же… это ничего не меняет.

 

- Но, хорошо разобраться во всём. И я, правда, понимаю тебя. Но мне было бы очень приятно, если бы и ты попыталась понять меня.

 

К тому времени я посерьезнела, поэтому покачала головой и попыталась не хмуриться. Он гипнотизировал меня своим золотистым взглядом.

 

- Видишь ли, Белла, я всегда был именно таким парнем. В моём мире, я уже был мужчиной. Я не искал любви – нет, я гораздо сильнее желал стать солдатом; Я не думал ни о чём, кроме идеализированной военной славы, которую обещали будущим призывникам – но, если бы я нашёл… - он помолчал, склоняя голову на бок. - Я собирался сказать что, если бы я нашёл «кого-нибудь», но это не подходящее слово. Если бы я нашёл тебя, я не сомневаюсь и знаю, как бы я поступил. Я был тем парнем, который, сообразив, что ты именно та, кого он искал, опустился бы на одно колено и приложил бы все усилия, чтобы добиться твоей руки. И я хотел бы быть с тобой вечно, даже если бы тогда у этого слова и не было бы такого подтекста. – он грустно улыбнулся.

 

Я уставилась на него широко раскрыв глаза.

 

- Дыши, Белла, - улыбаясь, напомнил он мне.

 

Я вдохнула.

 

- Понимаешь меня, Белла, хотя бы немножко?

 

И на одну секунду, я действительно увидела всё его глазами. Я увидела себя в длинной юбке и кружевной блузке с высоким воротником, с убранными в высокую прическу волосами. Я увидела Эдварда, он выглядел потрясающе в светлом костюме с букетом диких цветов в руке, сидящего рядом со мной на качелях на веранде.

 

Я покачала головой и сглотнула. В моей памяти как раз всплывали эпизоды из книги «Энн из зелёных крыш».

 

- Дело в том, Эдвард, - сказала я дрожащим голосом, избегая вопроса. - В моём сознании, «брак» и «вечность» не исключают и не подразумевают друг друга. А поскольку сейчас мы живём в моём мире, то возможно нам нужно идти в ногу со временем, если ты понимаешь, что я имею в виду.

 

- Но с другой стороны, - возразил он. - Ты скоро оставишь время позади себя. Так почему же скоротечные традиции одной местной культуры должны так сильно влиять на твоё решение?

 

Я поджала губы. - В чужой монастырь…?

 

Он посмеялся надо мной. - Ты не обязана говорить да или нет сегодня, Белла. Просто хорошо выслушать мнения обоих сторон, не так ли?

 

- Значит, твоё условие…?

 

- Всё ещё в силе. Я понимаю тебя, Белла, но если ты хочешь, чтобы именно я изменил тебя…

 

- Дам, дам, да-дам, - напела я свадебный марш, но получилось больше похоже на похоронный.

 

Время продолжало двигаться слишком быстро.

 

В ту ночь я не видела снов, а потом наступило утро, и окончание школы было уже на носу. Мне предстояло выучить массу всего для выпускных экзаменов, и я знала, что не выучу и половину за оставшиеся несколько дней.

 

Когда я спустилась к завтраку, Чарли уже не было дома. Он оставил для меня газету на столе, и я вспомнила что нужно было кое-что купить. Я надеялась, что реклама концерта ещё не прошла; Мне нужен был телефонный номер, чтобы достать эти дурацкие билеты. Теперь это уже не выглядело как подарок, потому что это был уже не сюрприз. Конечно, начнём с того, что пытаться удивить Элис, не было самой удачной идеей.

 

Я хотела сразу перейти к разделу развлечений, но жирный чёрный заголовок привлёк моё внимание. Я почувствовала страх, когда наклонилась поближе, чтобы прочесть статью на первой странице:

«СИЭТЛ ИСПУГАН УБИЙСТВАМИ»

Прошло меньше десяти лет, с тех пор как Сиэтл был местом охоты самого активного серийного убийцы в истории Соединённых Штатов - Гери Риджвей, убийца с Грин-Ривер, был обвинён в убийстве сорока восьми женщин.

 

А сейчас осаждённый Сиэтл должен столкнуться с вероятностью того, что сейчас в городе скрывается чудовище пострашнее чем маньяк.

 

Полиция не считает, что новый всплеск убийств и исчезновений дело рук серийного убийцы. Во всяком случае, пока. Они не могут поверить, что резню такого масштаба мог устроить один человек. Только за последние три месяца этот убийца, если конечно он действовал один, совершил тридцать девять похищений и убийств. Для сравнения, Риджвей, совершил сорок восемь убийств за двадцать один год. Если во всех этих смертях виновен один человек, тогда это окажется самым жестоким буйством серийных убийств за всю историю США.

 

Полиция склоняется к версии, что здесь замешана целая банда. Эта теория подкрепляется большим количеством жертв и тем фактом, что между жертвами нет ничего общего.

 

Все жертвы маньяков от Джека Потрошителя до Теда Банди* (Теодор Роберт Банди – известный американский серийный убийца. 24 января 1989 года был казнён на электрическом стуле в тюрьме, во Флориде), обычно похожи возрастом, полом, расой или сочетанием нескольких этих признаков. Жертвы этой криминальной волны различаются по возрасту, начиная с пятнадцатилетней отличницы Аманды Рид и заканчивая шестидесяти семилетним почтальоном на пенсии Омаром Дженксом.

Цепочка смертей включает практически равное количество женщин и мужчин, восемнадцать женщин и двадцать один мужчина. Жертвы являются представителями различных рас: белые, афро-американцы, латиноамериканцы и азиаты.

 

Выбор происходит наобум. Кажется, мотив состоит в том, чтобы просто убивать.

 

Почему же не рассмотреть версию о серийном убийце?

 

Почерк убийств имеет достаточно сходств, для того, чтобы исключить несвязанные преступления. Все обнаруженные жертвы были сожжены дотла, а для опознания останков понадобились данные о зубах. Предположительно для сожжения тел использовались, некие катализаторы, бензин или алкоголь, хотя до сих пор не было обнаружено никаких следов горючих веществ. От всех тел избавлялись очень не аккуратно, даже не пытаясь скрыть следы преступления.

 

Но самое ужасное, что на большинстве останков были обнаружены признаки жестокого насилия. Кости жертв были раздавлены и переломаны какой-то огромной силой, по мнению медицинских экспертов травмы были нанесены до наступления смерти. Учитывая состояние улик, такие заявления трудно считать на сто процентов верными.

 

Другое сходство, которое указывает на серийных характер убийств, заключается в следующем - кроме самих останков, на месте преступления нет других улик. Ни единого отпечатка пальца, ни следа от протектора шин, ни одного оставленного волоса. И никто не видел преступников в момент похищения.

 

И сами похищения, очень сложные по уровню выполнения. Никто из жертв не был «лёгкой добычей», никто из них не был беглецом или бездомным, никто из них не был из тех, кто легко пропадет, и о ком редко заявляют, как о пропавших без вести. Жертвы исчезали из своих домов, из четырехэтажных апартаментов, из спортзалов, со свадебных торжеств. Исчезновение тридцатилетнего боксёра-любителя Роберта Уолша, возможно считать самым удивительным из всех похищений, он зашёл в кинотеатр с девушкой, через несколько минут девушка обнаружила, что его не было на своём месте. Его тело было найдено лишь через три часа в тридцати двух километрах от кинотеатра, останки нашли пожарные, которых вызвали потушить горящий мусорный контейнер.

 

Ещё одна закономерность присутствует в убийствах - все жертвы исчезали ночью.

 

И что же тревожит больше всего? Увеличение количества жертв. Шесть убийств было совершено в первый месяц, одиннадцать во второй. Двадцать два произошли только за последние десять дней. А полиция так и не подобралась ближе к тому, чтобы найти виновных, с того момента, как было найдено первое обуглившееся тело.

 

Улики противоречивы, детали шокирующие. Злобная новая банда или очень активный маньяк? Или что-то ещё, что полиция пока ещё даже не рассматривает как версию.

 

Только один вывод остаётся бесспорным: что-то ужасное разгуливает по Сиэтлу.

 

Я смогла прочитать последнее предложение только с третьего раза, так у меня затряслись руки.

 

- Белла?

 

Я пребывала в глубокой задумчивости, поэтому голос Эдварда, хотя тихий и не совсем неожиданный, заставил меня открыть рот от удивления и обернуться.

 

Он стоял, облокотившись на дверной косяк, его брови были сведены вместе. Затем он внезапно оказался возле меня и взял меня за руку.

 

- Я напугал тебя? Извини. Я стучал…

- Нет, нет, - сказала я быстро. - Ты уже видел это? - я указала на газету.

 

На его лбу появилась морщина.

 

- Я ещё не читал сегодняшние новости. Но я знал, что ситуация становится хуже. Нам придется что-нибудь предпринять… вскоре.

 

Мне не понравились его слова. Я ненавидела, когда кому-то из них приходилось рисковать, и что или кто бы то ни был в Сиэтле, начинал пугать меня. Но мысль о приходе Волтури казалась не менее пугающей.

 

- Что говорит Элис?

 

- В том то и проблема. - он нахмурился сильнее.

 

- Она ничего не видит… хотя мы меняли свои намерения полдюжины раз, чтобы проверить это. Она начинает терять уверенность. Она чувствует, что в эти дни ей чего-то недостаёт, что что-то не так. Что возможно её дар предвидения ускользает.

 

Мои глаза округлились. - Разве такое возможно?

 

- Кто знает? Никто никогда не занимался исследованиями… но я действительно сомневаюсь в этом. Такие вещи скорее усиливаются со временем. Вспомни Аро и Джейн.

 

- Тогда в чём дело?

 

- Самореализующееся предначертание, я думаю. Мы продолжаем ждать, пока Элис увидит что-нибудь, тогда мы сможем пойти… но она ничего не увидит, пока мы не захотим отправиться туда, а мы не хотим идти, пока она не увидит. Потому она и не видит нас там. Возможно, нам придётся идти вслепую.

 

Я задрожала. - Нет.

 

- Ты сильно хочешь пойти в школу сегодня? Осталась всего пара дней до экзаменов; не думаю, что мы будем проходить новый материал.

 

- Я думаю, что смогу прожить без школы один день. Чем займёмся?

 

- Хочу поговорить с Джаспером.

 

Снова Джаспер. Странно. В семье Калленов, Джаспер всегда был немного на периферии, он был частью, но никогда не в центре внимания. Моим невысказанным предположением было то, что он находился там, только ради Элис. У меня было такое чувство, что он последует за ней куда угодно, но образ жизни семьи Каллен ему не слишком нравиться. Факт, что он не испытывал сильную тягу к их стилю жизни, являлся причиной того, что ему было тяжелее придерживаться их правил.

 

В любом случае, я никогда не видела, чтобы Эдвард рассчитывал на Джаспера. Мне вновь стало интересно, что он имел в виду, говоря о опыте Джаспера. Действительно, я очень мало знала о Джаспере, только то, что он пришёл откуда-то с юга, прежде чем Элис нашла его. По какой-то причине, Эдвард всегда избегал вопросов о своём новом брате. И я всегда слишком боялась напрямую спросить высокого, светловолосого вампира, который выглядел, как задумчивая кинозвезда.

 

Когда мы добрались до дома, Карлайл, Эсме, и Джаспера внимательно смотрели новости, хотя звук был немыслимо тих для моих ушей. Элис уселась на нижней ступеньке огромной лестницы, она подпирала удрученное лицо руками. Когда мы вошли, Эммет лёгким шагом прошествовал через кухонную дверь, чувствуя себя непринуждённо. Ничто и никогда не заботило Эммета.

 

- Привет Эдвард. Прогуливаешь школу, Белла?- усмехнулся он.

 

- Мы вместе прогуливаем, - напомнил ему Эдвард.

 

Эммет засмеялся. - Да, но она первый раз в средней школе. Может пропустить что-нибудь.

 

Эдвард закатил глаза, но проигнорировал своего любимого брата. Он бросил газету Карлайлу.

 

- Ты видел, сейчас выдвигаются предположения о том, что орудует маньяк? - спросил он.

 

Карлайл вздохнул. - Два специалиста дискутировали на эту тему по Си-Эн-Эн всё утро.

 

- Мы не можем позволить этому продолжаться.

 

- Давайте пойдём прямо сейчас, - сказал Эммет с энтузиазмом. - Мне до смерти скучно.

 

Шипение эхом донеслось сверху лестницы.

 

- Она такая пессимистка, - пробормотал Эммет себе под нос.

 

Эдвард согласился с Эмметом: - Рано или поздно нам придётся идти.

 

Розали появилась наверху лестницы и медленно спустилась. Её лицо было спокойным и не выражало никаких эмоций.

 

Карлайл качал головой. - Я озадачен. Мы раньше никогда не участвовали в такого рода делах. Это не наше дело. Мы не Волтури.

 

- Я не хочу, чтобы Волтури пришли сюда, - сказал Эдвард. – Поэтому, чтоб действовать, у нас не так уж много времени.

 

- И все эти невинные люди в Сиэтле, - пробормотала Эсме. - Нельзя позволить им умереть таким образом.

 

- Я знаю, - вздохнул Карлайл.

 

- О, - сказал резко Эдвард, слегка разворачивая голову, чтобы посмотреть на Джаспера. - Я не подумал об этом. Понятно. Ты прав, должно быть именно это. Что ж, тогда планы меняются.

 

Не только я одна уставилась на него, ничего не понимая, но я возможно, была единственной, не выглядящей слегка раздраженной.

 

- Я думаю, что тебе лучше объяснить всё остальным, - сказал Эдвард Джасперу. - Что могло послужит причиной? - Эдвард начал следовать за его мыслями, уставившись в пол и погрузившись в раздумья.

 

Я не видела, как Элис вставала, но она уже стояла возле меня. - Что он пытается разобрать в твоих мыслях? - спросила она Джаспера. - О чём ты думаешь?

 

Казалось, Джасперу не нравилось всеобщее внимание. Он колебался, пытаясь прочесть эмоции всех людей, находящихся в кругу – каждого, кто подошёл, чтобы послушать, о чём он будет говорить – затем его глаза остановились на моём лице.

 

- Ты в замешательстве, - сказал он мне тихим, низким голосом.

 

В его предложении не звучал вопрос. Джаспер знал, что чувствую я, что чувствуют все остальные.

 

- Мы все в замешательстве, - пробурчал Эммет.

 

- Ты можешь позволить себе быть терпеливым, - сказал ему Джаспер. - Белла тоже должна понять. Теперь она одна из нас.

 

Его слова удивили меня. Так как я мало общалась с Джаспером, особенно после моего дня рождения, когда он пытался убить меня, то я даже и не предполагала, что он так обо мне думает.

 

- Что ты обо мне знаешь, Белла? - спросил Джаспер.

 

Эммет театрально вздохнул, и плюхнулся на диван, с чрезмерным нетерпением.

 

- Не много, - признала я.

 

Джаспер уставился в глаза Эдварду.

 

- Нет, - ответил Эдвард на его мысленный вопрос. - Уверен, что ты понимаешь, почему я не рассказывал ей об этом. Но я полагаю, что ей необходимо услышать эту историю сейчас.

 

Джаспер задумчиво покачал головой, а затем начал закатывать рукав своего свитера, цвета слоновой кости.

 

С любопытством и смущением я наблюдала, пытаясь понять, что он делает. Он вытянул своё запястье к ближайшей лампе, поднёс руку близко к лампочке, и указал пальцем на шрам в форме полумесяца на бледной коже. Всего лишь минута ушла у меня на то, чтобы понять, почему его форма выглядела такой знакомой.

 

- О, - выдохнула я, когда до меня дошло. - Джаспер, твой шрам в точности, как у меня.

 

Я вытянула свою руку вперед, серебристый полумесяц был более отчётливо заметен на моей кремовой коже, нежели на его алебастровой.

 

Джаспер едва заметно улыбнулся. - У меня много таких шрамов, Белла.

 

Лицо Джаспера невозможно было прочесть, когда он закатал рукав своего тонкого свитера выше. Сначала мои глаза не могли понять, что за узор густо покрывает его кожу. Изогнутые пересекающиеся полумесяцы, словно узор из перышек, еле заметный, белый на белом, а яркий свет лампочки превращал слегка выпуклый узор в рельеф, мелкие тени которого подчеркивали форму. А потом до меня дошло, что этот узор состоял из отдельных полумесяцев, таких как на его запястье… или как на моей руке.

 

Я вновь посмотрела на свой собственный, одинокий шрам – и вспомнила, как я получила его. Я уставилась на отпечаток зубов Джеймса, навсегда увековеченный на моей коже.