Библейская мудрость

9. Вот почему и пророк, отклонив слушателя от поро­ков чрез сердечное сокрушение, сделав его способнейшим к совершению добродетели, смягчив жестокость души и сде­лав ее нежною от внутреннего сокрушения, начинает речь о правде и говорит: " приносите жертвы правды и уповайте на Господа ". Что значит: " приносите жертвы правды "? Приобретайте правду, приносите правду; тот дар Богу – величайший, та жертва Ему приятна, то приношение весьма Ему благоугодно, которые со­стоят не в заклании овнов и тельцов, но в совершении пра­ведных дел. Видишь, как издревле предъизображается жизнь Церкви и вместо жертв чувственных требуются духовные. Правдою же он называет здесь, как я выше сказал, не частный вид добродетели, но добродетель вообще, равно как и праведным человеком мы называем того, кто имеет всю добродетель. Эта жертва не нуждается ни в деньгах, ни в ноже, ни в жертвеннике, ни в огне, она разлагается не в дым, смрад и пепел, но совершается только сердцем приносящего ее. Для нее ни бедность не служит препятствием, ни недостаток средств – остановкою, ни место, ни что-нибудь дру­гое подобное; но где бы ты ни был, ты можешь приносить ее, будучи сам и священником, и жертвенником, и ножом, и жертвою. Таковы жертвы разумные и духовные: они совершаются с большим удобством, не имея нужды ни в каком внеш­нем приготовлении. " И уповайте на Господа ". Другой переводчик говорит: и веруйте (πεποίθετε) Господу [4]. Кто праведною жизнью приобрел себе милость и благоволение Господа, тот имеет в Нем величайшего поборника, непреоборимого помощника, полу­чает от Него великое содействие. Видишь ли плод этой жертвы, являющийся тут же? Видишь ли сокровище благ, тот­час происходящее от ней? В самом деле, кто имеет Бога своим помощником, тот кого будет бояться? Никого. И это немаловажная добродетель – надеяться на Него и быть уверенным в Нем. Вместе с правдою пророк требует от нас и этой добродетели – быть уверенным в Боге, надеяться на Него, не по­лагаться ни на что житейское, но, отрешая себя от всего по­добного, к Нему прилепляться мыслью. Действительно, пред­меты настоящей жизни подобны сновидениям и теням, и даже того ничтожнее; они лишь только являются, и уже исчезают, и при самом явлении причиняют много беспокойств имеющим их; а надежда на Бога вечна, неизменна, неподвижна, неизмен­чива, способна доставить совершенную безопасность и сделать непобедимым того, кто содержит ее тщательно и с надлежа­щим расположением. "Многие говорят: "кто покажет нам благо?" Яви нам свет лица Твоего, Господи!";(ст.7). Окончив наставление касательно нравственности, приведши к богопозна­нию и употребив все меры к пробуждению души заблуждаю­щихся, и особенно из происходившего с ним самим и из промышления о святых доказав попечение о нас Божие, про­рок представляет некоторое возражение, предлагаемое людьми более слабыми и грубыми, и говорит:" Многие говорят: "кто покажет нам благо? ".Не те немногие, честные и доблестные, кото­рые умеют любомудрствовать, говорят это, а толпа беспоря­дочная, невежественная, безрассудная. Что же означают слова: " кто покажет нам благо? ".Есть люди, которые, или клевеща на про­мысл Божий, или по любви и привязанности к удовольствию, спокойствию, богатству, славе и власти, говорят так: где блага Божии? Я нахожусь в бедности, болезни, несчастии, терплю крайние бедствия, клеветы, злословия; а другой – в благоденствии, роскоши, власти, славе и богатстве. Одни из них только ищут этих благ, оставляя без внимания блага истинные, т.е. добро­детель и любомудрие; а другие, как я выше сказал, клевещут из-за этого на промысл Божий и говорят: где промысл Бо­жий, когда в жизни существует такой беспорядок, когда столь многие терпят недостатки, бедность и крайние бедствия? Где доказательство Божия о нас попечения? Но говорящие таким образом делают тоже самое, как если бы кто-нибудь среди самого ясного и чистого полдня искал увидеть солнца и сомне­вался в его свете. Это и показывает пророк и, тотчас же предлагая разрешение, говорит: " яви нам свет лица Твоего, Господи ". Не сказал: явился, не сказал: воссиял, но: " яви ", – выражая, что подобно тому, как начертанное на откры­том лице бывает очевидно для всех и ни от кого не мо­жет укрыться, и лица, озаренного светом и отражающего лучи, никто не может не узнать, так невозможно, говорит, не узнать и промышления Твоего; как свет назнаменованный, т.е. на­печатленный и начертанный на лице, бывает ясен для всех, так и промышление человеколюбия Твоего. Светом он назы­вает здесь покровительство, попечение, содействие, промышление. Сказав это, он далее приводит и доказательство. Какое же? "Ты исполнил", говорит, " сердце мое веселием ". Укорив людей безрас­судных, он заимствует доказательство промысла Божия от людей благоразумных и здравых, и говорит: " ты исполнил сердце мое веселием " т.е. научил меня любомудрствовать, презирать предметы житейские, знать предметы истинные и постоянные, возвысил меня добрыми надеждами, руководил к будущей жизни, прежде наслаждения благами окрылил меня надеждою благ. Хорошо так сказал он.

10. В самом деле, если тот, кто надеется получить на­следство или достигнуть высокой власти, не только во время по­лучения, но еще прежде действительного получения, оживляется надеждою и во все это время приходит в восторг от ожи­дания, то представь, в каком состоянии должен быть тот, кто ожидает царства вечного и бессмертного и благ таких, " не видел того глаз, не слышало ухо, и не приходило то на сердце человеку " (1Кор.2:9). Поэтому он и говорит: " Ты исполнил сердце мое веселием ". Это было действие величайшего промышления Божия, что Он еще тогда приготовил и сообщал такое благо. Если же люди более грубые, плотские и привязанные к земле не внем­лют этому, то уже не от Обещавшего, а от их невежества происходит недовольство и смущение. И не сказал просто:" Ты исполнил веселием ", но: " сердце мое ", выражая, что веселие его происхо­дило не от внешних предметов, не от рабов, не от золота и серебра, не от одежд, не от роскошного стола, не от ве­личия власти, не от великолепия жилища. Это – веселие не сердца, но одних только глаз. Многие из приобретших эти блага даже считают жизнь не в жизнь, носят в душе своей пещь огорчений, истощаясь от множества забот и терзаясь не­престанным страхом. А мое, говорит он, веселие не в этом, а в разумном сердце, бестелесной душе, помышляющей о бестелесном. Если радуют тебя блага настоящие, то и из них уразумей промышление Божие; но тем более научайся из благ будущих, чем они превосходнее, постояннее и неизменнее. Если то, что ты пользуешься богатством и благополучием, убеждает тебя в существовании промысла Божия, то тем бо­лее богатство небесное пусть приводит тебя к такому убеж­дению. А если ты скажешь: почему те блага только в надежде и неизвестны? – то я скажу, что мы верующие считаем эти ожи­даемые блага более известными, нежели блага видимые: таково убеждение веры. Если же ты еще скажешь: почему мы не полу­чаем воздаяния здесь? – то я скажу, что здесь время трудов и подвигов, а там – венцов и наград. И это было делом промышления Божия, что труды и подвиги определены для настоящей жизни краткой и скоропреходящей, а награды и венцы отложены до жизни бессмертной и нестареющей. Но так как многие слабы душою, то Бог даровал им и чувственные блага. Таким образом, например, Он руководил народ иудейский. У них и богатство текло, и жизнь продолжалась до старости, и не было никаких болезней; истребление врагов и глубокий мир, трофеи и победы, доброчадие и многочадие, и все тому по­добное было даруемо повинующимся Богу. Но когда пришел Господь наш Иисус Христос, призывающий нас на небо, убеждающий презирать блага здешние, внушающий любовь к благам тамошним и отторгающий нас от всего житейского, то справедливо блага настоящие сокращены и все богатство за­ключено в благах будущих, так как мы сделались совер­шенными. Подобным образом детей, пока они малы, отцы за­бавляют обувью и одеждою, золотом и ожерельями; а когда они вырастут, то, оставив это, дают им нечто другое, боль­шее, как-то: право голоса в судилище, знатность в городе, известность при царских дворах, начальство и власть, откло­няя их от всякого детского честолюбия. Так точно поступил и Бог: желал отклонить нас от предметов малых и дет­ских, Он обещал блага небесные. Поэтому не прилепляйся к благам непостоянным и скоропреходящим и не будь малодушным. Впрочем, Он не совсем лишил тебя и этих благ. Так как существам, облеченным плотью и живущим в теле, невозможно быть и без них, то Он обильно подает нам и их. Вот почему и пророк, рассудив высоко и любомудро об этом виде промышления Божия и сказав: " Ты исполнил сердце мое веселием ", присовокупляет следующее: " с того времени, как у них хлеб и вино <и елей> умножились ".

Этими словами он касается также немалой части промышления Божия, открывающегося в предметах видимых. Когда он говорит о пшенице, вине и елее и изобилии их, то разумеет и дожди, и благосостояние времен года, и недра земли возращающей и рождающей, и те­чение воздуха, и восхождение солнца, и перемены луны, и хоры звезд, и лето, и зиму, и осень, и весну, и искусство земле­дельца, и пригодность орудий, и множество других приспо­соблений, так как, если бы все это не содействовало, то плоды не могли бы образоваться и достигнуть зрелости. Таким обра­зом, когда он называет пшеницу, вино и елей, то подает мудрому повод заключать от части к целому, открывая море промышления Божия, видимого в предметах чувственных.

11. Вот почему и Павел в одной речи своей, рассуждая о промысле Божием, отсюда же заимствует доказательство и говорит: " подавая нам с неба дожди и времена плодоносные и исполняя пищею и веселием сердца наши "(Деян.14:7). Пророк, не желая говорить излишнего, не упоминает о всем другом, о плодах земных, о плодах древесных, о родах растений, о родах семян, о родах трав, лугов, цветов, садов, и тому подобном, и упо­требляет собирательные названия предметов, необходимых для нашей жизни, давая чрез них разуметь и другие. Все это Бог не только подает нам, но подает с изобилием и каждый год. А если иногда и сокращает свои дары, то и этим опять показывает свое промышление, пробуждая многих от лености и заставляя их просить этих благ от Него. Если же неко­торые говорят, что подавать дожди не дело Бога, но идолов, то мы спросим их: откуда это известно? Скажут: поэты го­ворят, что Зевс подает дожди [5]. Но они же сами говорят, что он и прелюбодей, и растлитель детей, и отцеубийца, и другие приписывают ему не меньшие преступления. Но это, ска­жут, несправедливо. Следовательно, несправедливо и то, что он подает дожди. Если ты принимаешь последнее, то необхо­димо должен принять и первое; а если отвергаешь первое, то вместе с тем и последнее. Мы, представляя свидетелей силы Божией, обыкновенно принимаем все, что они говорят о Нем. Поэтому тебе необходимо нужно допустить, что Зевс и прелюбодей, и все прочие преступления, какие они приписывают ему, и отсюда убедиться, что подобные преступления несвойственны силе божественной, и следовательно он – не Бог. Но, хотя бы вы и не хотели принять этого, такая басня падает сама собою и такая ложь обличает сама себя, и совершенно опровергает поэтов. А когда опровергнуты они, то, очевидно, и все ваши рассуждения теряют силу. Ведь и самые имена богов они изо­брели и назначили, как сказал один из ваших же фило­софов [6]. Если же, оставив их, ты прибегнешь к иноска­занию, то я спрошу тебя: что же такое Зевс? Пламенеющая (ζέουσα) сущность, говорят, часть, находящаяся выше воздуха, которую называют эфиром, потому что она горит и жжет. Следовательно, он есть не какое-нибудь разумное и свободное существо, а неразумное. Воздушная сущность не имеет ни ра­зума, ни смысла, как всякому известно, и всякий знает это, хотя бы он был нечувствительнее камней. Таким образом, Зевс уничтожается и существо его исчезает. И если Зевс есть воздух, а воздух есть то, что мы сказали, то и басня те­ряет свою силу. Если же он есть воздух, то он не был чьим-нибудь отцом и не рождал какой-нибудь сущности, как сочиняют (поэты), напр., солнца, которое называют Аполлоном и сыном Зевса; ведь и солнце не имеет никакого смысла, ни рассудка, ни ума, но и оно есть вещественное произведение, управляемое и водимое законом, которому Бог в начале под­чинил его. Впрочем, дождь происходит и не из эфира, а из облаков, получающих воду или из моря, или из вод, но­сящихся превыше неба, как говорят пророки. Если же ты не веришь пророкам, то мы можем представить ясные и очевид­ные признаки, которые совершенно доказывают, что они были богодухновенны и не говорили нам ничего от самих себя, но по вдохновению от божественной и пренебесной благодати. В самом деле, все, сказанное ими, исполняется и все оправды­вается событиями, посмотришь ли на ветхозаветные или новоза­ветные предсказания. Так, все, сказанное пророками об иудеях, исполнилось, и это исполнение очевидно для всех, равно как и сказанное о Христе в Новом Завете; это особенно и доказы­вает, что Писание того и другого завета божественно. Если же оно божественно, то и все, сказанное в нем о Боге, истинно. Поэтому не сомневайся в промысле Божием, но удивляйся Его попечению, как Он, не смотря на то, что между людьми есть и злые и добрые, всем предоставил вселенную и солнце и по­дает дожди. А если Он оставляет некоторых в бедности и нищете, то оставляет для того, чтобы исправить душу их и сделать ее более любомудрою. Вы знаете, хорошо знаете, что бо­гатство для невнимательных служит средством к порокам, а бедность есть мать любомудрия, и это каждый день откры­вается на опыте. Сколько бедных гораздо благоразумнее и муд­рее богатых, и даже здоровее телом, так как бедность пра­вильно устрояет их тело и душу? " Спокойно ложусь я и сплю, ибо Ты, Господи, един даешь мне жить в безопасности "(ст.9). Вот и другой немаловажный вид промышления Божия, состоящий в том, что преданные Богу наслаждаются миром. " Велик мир у любящих закон Твой, и нет им преткновения "(Пс.118:165). Обыкновенно, ничто так не доставляет мира,как познание Бога и приобретение добродетели, истребляющие внутреннюю борьбу страстей и не попускающие человеку быть в войне с самим собою. Подлинно, если кто не наслаждается таким миром, то, хотя бы отвне окружал его глубочайший мир, хотя бы никакой враг не нападал на него, он несчастнее всех во всей все­ленной, на которых нападают враги.

12. Не так жестоко ведут войну скифы, фракийцы, сар­маты, индийцы, мавры и другие дикие народы, по своему обыкно­вению, как гнездящиеся в душе непристойные помыслы и по­рочные пожелания, любовь к богатству, желание власти, привязанность к предметам житейским. И действительно так, по­тому что та война – внешняя, а эта – борьба внутренняя. А что бедствия, рождающиеся внутри, гораздо хуже бедствий, происхо­дящих отвне, и обыкновенно причиняют больший вред, это можно видеть во всем. Так дерево больше повреждают черви, зарождающиеся внутри, и крепость и здоровье тела больше рас­страивают болезни, зарождающиеся внутри, – чем случающиеся снаружи; и города разрушают не столько внешние враги, сколько домашние: так точно и душу обыкновенно не столько заражают бедствия, нападающие отвне, сколько болезни, зарождающиеся внутри. Но кто, имея страх Божий, совершенно прекратит эту войну, обуздает страсти, задушит различных зверей – пороч­ные помыслы, и не дозволит им скрываться внутри, тот будет наслаждаться чистейшим и глубочайшим миром. Этот мир Христос, пришедши, даровал нам (Ин.14:27); этого мира и Па­вел желал верующим, повторяя в каждом послании: " благодать вам и мир от Бога Отца нашего и Господа Иисуса Христа " (1Кор.1:3; Гал.1:8 и др.). Кто имеет этот мир, тот не боится не только врага и варвара, но и са­мого диавола, а посмевается над всеми полчищами злых ду­хов, бывает благодушнее всех людей, не обременяется бед­ностью, не изнуряется недугами и болезнями, и не смущается никакими другими человеческими, неожиданно случающимися, бедствиями, потому что он имеет душу, способную перенести все это мужественно и весьма легко, душу крепкую и здравую. Дабы вам убедиться, что это справедливо, представим пример. Пусть будет какой-нибудь завистник, и пусть никто не восстает против него: какая ему от того польза? Он восстает сам против себя, изощряет на себя помыслы, опаснейшие вся­кого меча, раздражается всем видимым, мучится при виде каждого, встречающегося ему человека, и не чувствует ни к кому доброго расположения, но считаете всех вообще своими врагами. Какая же ему польза от внешнего мира, когда он сам неистовствует и беснуется, как общий враг человече­ского рода, и ходит везде, нося внутри себя такую войну, бесчисленное множество копий и мечей, и желая лучше подверг­нуться тысяче смертей, чем видеть кого-нибудь из подобных себе существ пользующимся добрым мнением и благополу­чием? Также предавшийся страсти к богатству носит в душе своей бесчисленные войны, брани и смятения, находится в страхе и беспокойстве и не может быть в хорошем рас­положении духа ни на малейшее время. Но не таков тот, кто освободился от страстей; напротив, он пребывает в тихой пристани, наслаждается любомудрием к не подвергается никакой подобной неприятности. Потому-то и пророк, наслаждаясь сам этим даром промысла Божия, говорил: " спокойно ложусь я и сплю ", выражая, что для человека, не имеющего этого мира, не открыта даже общая всем пристань, но заграждена и она, пристань сна и ночи. Страсти нарушают даже отдых, даруемый природою, и совершенно преодолевают силу сна сво­им жесточайшим насилием. Преданные зависти, ненависти, лю­бостяжанию и хищению, нося с собою всюду войну и имея вну­три скрывающихся врагов, куда бы ни пошли, нигде не могут избежать этой борьбы; хотя бы они оставались и дома, хотя бы лежали на постели, подвергаются туче стрел, смятению, которое сильнее всяких волн, терпят убийства, вопли, стенания и дру­гие бедствия, которые гораздо жесточе случающихся на войне. Но не таков праведник: он и бодрствуя наслаждается спокой­ствием, и во время ночи с великим удовольствием предается сну. А что значит: вкупе? (вместе) Сосредоточившись, говорит, в са­мом себе, углубившись в самого себя, не развлекаясь бесчис­ленными заботами, не помышляя о делах того или другого, не рассеиваясь помыслами своими по всей вселенной, но помышляя о самом себе, о том, что полезно мне и что особенно пристойно человеку, " ибо Ты, Господи, одного меня вселил с надеждою ". Смысл слов его следующий: упованием благ будущих и на­деждою на Тебя я обуздал все мои страсти. Подобным образом и Павел говорит: " ибо кратковременное легкое страдание наше производит в безмерном преизбытке вечную славу, когда мы смотрим не на видимое, но на невидимое "(2Кор.4:17,18). Действи­тельно, нет никакого трудного дела, которое не сделалось бы легким при надежде на воздаяние от Бога. Поэтому он и го­ворит: " одного меня вселил с надеждою ". И слово " одного "немалую за­ключает силу наставления.

13. Что значит " одного "(κατά μόνας)? Значит: без людей порочных. Я наслаждаюсь, говорит, этим миром пред То­бою и живу наедине, избегая людей развратных. И весьма справедливо. Как тела часто погибают от заразы испорчен­ного воздуха, так точно и душа часто терпит вред от обще­ния с людьми порочными, и как здоровый глаз, взирая на больного, поражается, и страждущий чесоткою сообщает свою болезнь и здоровым, так точно случается часто и с душою от общения с людьми порочными. Поэтому и Христос запове­дал не только избегать таких людей, но и отвергать их: " если же ", говорит Он, " правый глаз твой соблазняет тебя, вырви его и брось от себя "(Мф.5:29), разумея в этой заповеди не глаз, – так как что худого может сделать глаз, когда душа находится в здоровом состоянии? – но друзей, близких к нам, сде­лавшихся как бы нашими членами и вредящих нам, повелевая не дорожить их дружбою, чтобы безопаснее соделывать собствен­ное спасение. Поэтому и сам пророк далее говорит: " не сидел я с людьми лживыми, и с коварными не пойду "(Пс.25:4). И Иеремия ублажает того, кто " сидит уединенно и несет иго в юности своей " (Плач.3:27,28). Также и в Притчах много говорится об этом и убедительно внушается всем, что нужно не только уклоняться, но и бежать от людей советую­щих злое, и не обращаться с ними. В самом деле, если пред­меты вещественные часто повреждаются у нас от прикоснове­ния к чему-нибудь худому, то не тем ли более существа сво­бодные? Цвет и здоровье тела принадлежат нам от при­роды, но случается, что и они портятся от постороннего, про­тивного им влияния; также аппетита – от природы, но и он часто теряется у нас от болезненного состояния; можно видеть и много других подобных случаев. Если же изменяются есте­ственные отправления, то зависящие от свободного произволения – тем более, чем более они способны ко всякой перемене. По­этому не будем считать маловажным вредом общение с дур­ными людьми, но прежде всего другого станем избегать таких людей, хотя бы это были жены, хотя бы друзья, или кто бы то ни был. Оно губило и великих мужей, каковы Соломон и Сампсон; оно развратило и целый народ иудейский. Обыкно­венно, не столько причиняют вреда дикие звери, сколько пороч­ные люди; те явно производят свои ядовитые действия, а эти нечувствительно и неслышно каждый день распространяют за­разу, мало-помалу ослабляя силу добродетели. Потому и бесстыдный взгляд запрещается Господом: " всякий, кто смотрит на женщину с вожделением, уже прелюбодействовал с нею в сердце своем " (Мф.5:28): так легко и скоро сообщается зло! А ты когда намереваешься поселиться в городе, то много ста­раешься узнать все о тамошнем климате, не вреден ли, не сыр ли, не сух ли он; когда же дело касается души, то ни­сколько не стараешься узнать тех, которые имеют войти в общение с нею, но просто и без разбора вверяешь ее всем. Какое же, скажи мне, можешь ты получить прощение, оказывая такое к ней презрение? Почему, думаешь ты, сделались див­ными и славными мужи, обитающие в пустынях? Не потому ли, что они убегают от шума и торжищ и поселились вдали от дыма, поднимающегося среди хлопот житейских? Подражай им и ты, стараясь найти пустыню среди города. А каким обра­зом это возможно? Если ты будешь убегать людей порочных, если будешь следовать добродетельным. Таким образом, ты достигнешь большей безопасности, чем обитающие в пусты­нях, – не одним удалением от людей вредных, но и обще­нием с полезными. Если ты будешь убегать людей порочных и следовать добродетельным, то приобретешь двоякую пользу: и умножишь дела добродетельные, и сократишь дела пор