Аристей Филократу. 2 страница

¹⁰⁵ Город – средней величины, так как стена, насколько можно догадываться, имеет около сорока стадий. Башни расположены в нём в форме театра; в нижних входы не видны, а в верхних заметны; в них и выходы. Местность имеет подъём, так как город построен на горе. ¹⁰⁶ Ко входам – лестницы; одни – вверху, а другие внизу, и очень удалены от дороги, чтобы те, которые живут в чистоте, не соприка­сались с недозволенным. ¹⁰⁷ И начальники города неслучайно построили его симметрично, но по мудром размышлении. Так как эта страна обширна и прекрасна, и одни части её ровны, как например по направлению к Самарии и граничащие с Идумеей, а другие, как например посредине страны, гористы, то необходимо постоянно возделывать и обрабатывать землю, чтобы таким путём и эти стали плодородными. Если делать это, то во всей указанной стране всё приносит обильные плоды. ¹⁰⁸ В городах, отличающихся своей величиной и соответствующим благоденствием, население многочисленно, а страна оставляется в пренебрежении, так как все склоняются к жизненным радостям, ибо все люди склонны к yдoвольcтвиям. ¹⁰⁹ Это имеет место и в Александрии, превосходящей все города своей величиной и благоденствием. Именно, те из поселян, которые, прибыв в неё погостить, остаются надолго, отвыкают от земледельческого труда. ¹¹⁰ Поэтому, чтобы они не задерживались, царь разрешил оставаться не более двадцати дней. Соответственно этому он сделал письменное распоряжение чиновникам: если необходи­мо вызвать кого-либо, то разбираться в течение пяти дней. ¹¹¹ В виду важности дела он назначил для каждого округа судей и их помощников, чтобы земледельцы и поверен­ные, получая доходы, не уменьшали городских кладовых; говорю же я о земледельческих налогах.

¹¹² Мы уклонились в сторону, потому что Елеазар прекрас­но на примерах разъяснил нам вышеизложенное. Дей­ствительно, труд при обработке земли велик. И страна их изобилует масличными деревьями, хлеб­ными плодами, овощами, а кроме того виноградом и массою мёда (других плодовых деревьев и финиковых пальм у них нет), множеством различного скота и обилием пастбищ для него. ¹¹³ Поэтому они прекрасно обратили внимание на то, что эта страна требует многочисленного населения, и установили надлежащее отношение между городом и деревнями. ¹¹⁴ Кроме того, сюда доставляется арабами масса благовоний, различных драгоценных кам­ней и золота. Страна эта, удобная для земледелия, при­годна и для торговли, а город – для^: занятия различными ремёслами. Она не имеет недостатка ни в чём, что доставляется морем. ¹¹⁵ Есть в ней и удобные гавани доставляющие: у Аскалона, Яфы, Газы, а также у основанной царём Птолемаиды, которая находится посредине первых, на небольшом от них разстоянии. Страна эта имеет всё в изобилии, так как всюду хорошо орошается и прочно защищена. ¹¹⁶ Её окружает река, называемая Иорданом, которая никогда не пересыхает (первоначально страна эта была не менее шестидесяти миллионов арур[5]), но впоследствие, когда соседи были вытеснены из неё, шестьсот тысяч мужей получили в удел сто арур). Разливаясь, подобно Нилу, она около времени жатвы увлажняет большую часть страны. ¹¹⁷ Он впадает в другую реку, в стране Птолемеев, а эта выходит в море. Текут и иные горные потоки, охватывающие окрестности Газы и местность Азота. ¹¹⁸ Охраняется самою природой, будучи недоступна для вторжения и непроходима для больших масс, так как дороги узки, её окружают утёсы и глубокие ущелья, a кромe того все горы вокруг этой страны скалисты.

¹¹⁹ Говорили также, что ранее в соседних горах Аравии существовали медные и железные рудники, но во время господства персов они были оставлены, так как начальники того времени пустили ложные слухи, будто разработка их безполезна и дорого обходится, ¹²⁰ чтобы вследствие добывания оных не погибла страна и, при их тирании, не отпала, тогда как путём этой клеветы они получили предлог к доступу в эту местность. Итак, брат Филократ, я указал тебе главное и сколько нужно было об этом; далее же мы изложим то, что касается перевода.

¹²¹ Елеазар выбрал лучших мужей, отличающихся образованием и знатностью рода, которые приобрели навык не только в иудейской литературе, но тщательно позаботи­лись и об изучении греческой. ¹²² Поэтому они были при­годны для посольства и в необходимых случаях исполняли его; они обладали большими дарованиями к беседам и изследованию в области Закона, стремясь к среднему положению (ибо оно прекраснее всего); они оставили грубость и неотделанность мысли, а также пренебрегли самомнением и своим превосходством над другими; в беседах они были примером для других, как своим умением слушать, так и отвечать каждому должное; все они соблюдают это, же­лая в этом более всего превосходить друг друга, все быть достойными своего начальника и его добродетели. ¹²³ А что они любили Елеазара, видно было, как они с неохотой покидали его. И сам он не только царю написал о возвращении их, но настойчиво просил Андрея и нас содействовать, насколько можем. ¹²⁴ И хотя мы обещали внимательно заботиться о них, он говорил, что сильно безпокоится. Действительно, он знал, что любящий доброе и добрых царь выше всего ставит приглашение таких людей, которые где-либо признаются, как отличаю­щиеся от других своим образованием и разумом. ¹²⁵ Царь, я полагаю, прекрасно говорит, что, имея около себя мужей праведных и мудрых, он приобретёт лучшую охрану для своего царства, так как друзья с полной откровенностью советуют ему полезное. А этим именно и обладали посланные Елеазара. ¹²⁶ И он клятвенно уверял, что он не отпустил бы этих людей, если бы того требовало какое-либо иное личное его дело, но он отправляет их для общего исправления всех граждан. ¹²⁷ Ибо добродетельная жизнь заключается в соблюдении законов, а это гораздо лучше достигается путём слушания, чем путём чтения. Итак, предлагая их и подобное им, Елеазар ясно показывал своё расположение к ним.

¹²⁸ Следует вкратце упомянуть и о том, что Елеазар ответил нам на наши вопросы (ибо я полагаю, что многиe серьёзно интересуются некоторыми из зако­нов о пище и питье, а также о животных, признаваемых не­чистыми). ¹²⁹ Итак, когда мы спросили, почему, не­смотря на одинаковое происхождение, одни счи­таются нечистыми для еды, а другие и для прикосновения (ибо большинство из Закона отли­чается суеверием, а в этих частях полным), то он начал на это следующее.

¹³⁰ "Ты видишь, сказал он, как влияют образ жизни и знакомства; поддерживая знакомство с порочными, люди совращаются и становятся несчастными на всю жизнь; а если они живут в обществе мудрых и разумных, то из неведения вступают в жизнь лучшую. ¹³¹ Поэтому наш законодатель, определив прежде всего то, что относится к благочестию и справедливости, научив всему этому не только в форме запрещений, но и путём разъяснений, показав вредные последствия, а также наказания, посылаемые Богом виновникам этого ¹³² (ибо прежде всего он и указал, что Бог един и сила Его очевидна всюду, так как всякое место полно Его господства и от Него не скроется ни одно из тайных дел людей на земле, но Ему видно всё, что делает и намеревается делать человек), ¹³³ тщательно выполнив это и сделав вполне очевидным, он показал, что, если бы кто и замыслил сделать дурное, то не скрыл, но даже и не сделал бы, на протяжении всего законодательства указывая могущество Божие. ¹³⁴ Итак, положив такое начало и показав, что все остальные люди, кроме нас, почитают многих богов, хотя сами гораздо сильнее тех, кого безразсудно чтут ¹³⁵ (действительно, сделав из дерева и камней статуи, они говорят, что это образы тех, которые изобрели нечто полезное для их жизни; им они покланяются, сразу обнаруживая глу­пость. ¹³⁶ Разве они не [обнаружили бы] полное неразумие, если бы на этом основании, вследствие изобретения, кто-либо был обоготворён? Действи­тельно, взяв одну из тварей, они лишь заметили и указали пользу, но не создали её устройства. ¹³⁷ Поэтому тщетно и безразсудно обоготворять подобных. И теперь ведь ещё есть много людей более учёных и изобретательных, чем прежде, и не доходят до того, чтобы поклоняться им. Создавшие эти образы и составители мифов считают себя самыми мудрыми из греков. ¹³⁸ Что же говорить о других, более безразсудных, о египтянах и подобных им? Они останавливаются на зверях, на большинстве гадов и животных, покланяются им и приносят жертвы, как живым, так и павшим), ¹³⁹ и вот, имея в виду всё это, мудрый законода­тель, которого Бог наделил способностями к познанию всего, огородил нас частоколом, которого нельзя прору­бить, и железными стенами, чтобы мы ни в чём не сме­шивались с другими народами, пребывая чистыми по телу и душе, свободными от пустых учений, выше всех тварей почитая единого и могущественного Бoгa. ¹⁴⁰ На этом основании начальники египтян, их жрецы, постигшие многое и знакомые с письменами, называют нас людьми Божиими. А это неприложимо к остальным, если они не почитают истинного Бога, но являются людьми пищи, питья и одежды. ¹⁴¹ Дей­ствительно, к этому направлено всё настроение их души, а у наших это вменяется ни во что; мы в течение всей жизни занимаемся изследованием божественного правления. ¹⁴² Поэтому, чтобы мы ни с кем не смешивались и, имея общение с порочными, не испор­тились, всюду оградил нас законами о чистоте, в пище, питье, прикосновениях, в том, что мы слышим и видим. ¹⁴³ Вообще, всё подобное согласно с естественным разумом, так как установлено одной Силой и каждое в отдельности о том, почему мы воздерживаемся и пользуемся, имеет глубокое основание. ¹⁴⁴ Для примера я кратко объясню тебе одно или два, чтобы ты не впал в опровергну­тое мнение, будто Моисей заповедует это, заботясь о мышах, куницах и тому подобных. Напротив, все важные определения сделаны ради справедливости, с целью чистых размышлений и образования нравов. ¹⁴⁵ Все птицы, которыми мы питаемся: ручные, чистые, питающиеся овощами и пшеницей, как например голуби, горлицы, куры, куропатки, гуси и прочие, подобные им. ¹⁴⁶ А в ряду запрещённых птиц ты найдёшь диких, плотоядных, порабощающих благо­даря своей силе остальных и несправедливо пожирающих названных выше ручных. Да и не только этих; они похищают даже ягнят, козлят и причиняют вред людям, как мёртвым, так и живым. ¹⁴⁷ Поэтому, назвав ещё нечистыми, обозначил этим, что те, для кого назначено законодательство, должны быть справедливыми по душе, никого не угнетать, полагаясь на свою силу, и ничего не похищать, но управлять своею жизнью согласно справедливости, подобно тому, как названные выше ручные птицы питаются овощами, растущими на земле, и не пользуются своей силой для угнетения более слабых и родственных. ¹⁴⁸ И вот, посредством такого законодатель дал знамение разумным, чтобы они были справедливыми, не насильничали и, полагаясь на свою силу, не угнетали других. ¹⁴⁹ А если этих, вследствие их природных особенностей, не должно даже и касаться, то как же не охранять себя вся­чески от того, чтобы наши нравы не извратились в этом. ¹⁵⁰ Итак, всё о разрешении этих и животных изложены нам в форме символов. Так, раздвоенность копыт и разделение когтей является символом того, чтобы разграничивать каждое из дел, стремясь к прекрасному. ¹⁵¹ Ибо сила всего тела и деятельность его опору имеет в плечах и бёдрах. Поэтому, этим символом принуждает всё направлять к справедливости с разделением, а также, что мы отличаемся от всех людей. ¹⁵² Действительно, большинство остальных людей оскверняют себя совокуплениями, совершая тяжкую несправедливость, и этим хвалятся целые страны и города; они не только вступают в сношения с мужчинами, но оскверняют матерей и дочерей. Мы же воздерживаемся от этого. ¹⁵³ Но кто владеет указанным выше способом различения, тот, как он указал, владеет им и в отношении па­мяти. Ибо все, раздвояющие копыта, отрыгают и жвачку, ясно показывая размышляющим свойства памяти; ¹⁵⁴ ведь жвачность есть ничто иное, как воспоминание о жизни и устройстве, и полагает, что жизнь поддерживается благодаря питанию. ¹⁵⁵ Поэтому и чрез писание он предписывает следующее: "помни ЯХВЕ, Бога твоего, сотворившего среди тебя великое и чудное". Дей­ствительно, если подумать, то великим и славным окажется прежде всего скрепление тела, потребление пищи и разделение каждого члена. ¹⁵⁶ Ещё более безконечной мудрости заключает устройство чувств, деятельность мысли и невидимое движение, а также быстрота действия в каждом и изобретение искусств. ¹⁵⁷ Поэтому предписывает помнить, что указанное выше вместе с устройством хранится божественной силой. Всякое время и место он определил для постоянного памятования о Боге, владыке и хранителе. ¹⁵⁸ Поэтому он повелевает, чтобы при пище и питье сначала принести начатки Богу и затем пользоваться. Далее он дал нам знак воспоминания и на покровах[6]); точно также, для памяти о том, что Бог есть, он приказал нам поместить изречения на дверях и воротах[7]). ¹⁵⁹ И на руках он ясно приказал привесить знак[8]), ясно показывая, что всякое действие должно совершать справедливо, памятуя о своём устройстве, а более всего питая страх к Богу. ¹⁶⁰ Призывает также, отходя ко сну, вставая и путешествуя, изучать творения Божии и не только на словах, но и в мыслях рассматривать свои движения и представления, когда мы отходим ко сну и когда пробуждаемся, так как смена этого божественна и не­постижима.

¹⁶¹ Итак, тебе показано превосходное учение в отно­шении к различию и памяти, как мы истолковали раздвоен­ность копыт и жвачность. Это заповедуется душе не безцельно и случайно, но ради истины и руководства к здра­вому учению. ¹⁶² Дав предписания относительно пищи, питья, а также прикосновений, приказывает ни­чего не делать и слушать необдуманно и, пользуясь силою разума, не обращать его на неправду. ¹⁶³ То же можно найти и в отношении животных. Куницы, мыши и подобные им, сколько указано, вредны. ¹⁶⁴ Мыши всё оскверняют и портят, не ­только для собственного питания, но и делают совершенно безполезным для человека всё, чему бы они ни начали вредить. ¹⁶⁵ А куницы оригинальны. Кроме указанного выше они имеют постыдное устройство: они зачинают ушами, а детей рождают через рот. ¹⁶⁶ Поэтому такой характер нечист для людей. То, что они воспринимают слухом, это воплощают в слове и погружают других во зло, производя не случайную нечистоту, но пятная себя всюду осквернением нечестия. Ваш царь прекрасно делает, убивая, как мы слышим, таковых.

¹⁶⁷ А я сказал: я полагаю, ты говоришь о доносчиках, так как их он всегда подвергает побоям и мучительной смерти.

Он и я говорю о них. Действительно, подкарауливать погибель людей нечестиво. ¹⁶⁸ А наш закон предписывает никому не вредить ни словом, ни делом.

Итак, тебе показано, насколько это можно было сделать вкратце, что все определения имеют в виду справедливость и писание не предписывает ничего безцельного или баснословного, но чтобы в течение всей жизни в своих действиях мы упражнялись в справедли­вости по отношению ко всем людям, помня о господствующем Боге. ¹⁶⁹ Поэтому всё разсуждение о пище и о нечистых гадах и животных относится к справедливости и справедливым отношениям к людям.

¹⁷⁰ По моему мнению он прекрасно защищал каждое. А относительно приносимых в жертву телят, баранов и козлов он говорил, что, взяв из стада быков и овец ручных, их должно приносить в жертву, но не диких, чтобы приносящие жертву, воспользовавшись указаниями за­конодателя, ничем не гордились и знали свою природу, ибо приносящий жертву приносит в жертву всё настроение своей души. ¹⁷¹ Итак, я полагаю, что и в этом отношении его беседы заслуживают внимания. Поэтому, вследствие твоей любознательности, у меня, Филократ, были побуждения объяснить тебе святость Закона и его согласие с природой.

¹⁷² И Елеазар, совершив жертвоприношение и избрав посланцев и приготовив много даров для ¹⁷³ царя, отправил нас в путь в великой безопасности. И когда мы достигли Александрии, царю тотчас же доложили о нашем прибытии. Будучи приняты во дворце, Андрей и я тепло приветствовали ¹⁷⁴ царя и передали ему письмо, написанное Елеазаром. Царь весьма безпокоился о том, чтобы принять посланных, и повелел, чтобы все прочие чиновники вышли, а посланные ¹⁷⁵ тотчас же были приведены к нему. Это вызвало всеобщее изумление, ибо обычно те, кто добивается быть допущенным пред царём по важным делам, ждут пять дней, а послы царя или больших городов с трудом добиваются придворного приёма на третий день; но этих людей он счёл достойными больших почестей, поскольку он имел столь великое почтение к их наставнику, и так он отослал тех, чьё присутствие он счёл излишним, и прогуливался, пока они не вошли и он смог приветствовать их. ¹⁷⁶ Когда они вошли с дарами, которые были посланы с ними, и драгоценными пергаментами, на которых был золотыми еврейскими письменами записан Закон (ибо пергамент был чудно изготовлен и соединение страниц было сделано так, что было невидимо), царь, как только ¹⁷⁷ увидел их, стал спрашивать их о книгах. И когда они вынули свитки из коробов и развернули их, царь долго простоял в безмолвии и поклонившись семь раз, он сказал: "Благодарю вас, друзья, и ещё более благодарю того, кто послал вас, ¹⁷⁸ превыше же всего – Бога, вещавшего это". И когда все, посланные и прочие, бывшие там, вместе воскликнули в один голос: "Бог да хранит царя!", он пролил слёзы радости. Ибо в душе его восторг и переполняющее ощущение оказанной ему чести ¹⁷⁹ побудили его плакать от счастья. Он повелел свернуть свитки обратно и затем, поклонившись этим мужам, сказал: "Достойно было, люди Божии, мне уделить прежде всего почтение книгам, ради которых я призвал вас сюда, и теперь, после того, как я это сделал, протянуть вам десницу моей дружбы. Ради этого я ¹⁸⁰ сделал это прежде всего. Я дал указ о том, чтобы этот день, в который вы прибыли, стал считаться великим днём и стал ежегодно торжественно справляться в течение всей моей жизни. Вышло так, что это ещё и годовщина ¹⁸¹ моей победы на море над Антигоном. Поэтому я буду рад пировать с вами сегодня". "Всё, что вам может потребоваться, сказал он, – будет приготовлено как подобает и вместе с вами и для меня тоже". И они выразили своё восхищение, и он повелел отвести их в лучший квартал, прилежащий к цитадели[9]) и готовить пир. ¹⁸² И Никанор вызвал главного дворцового распорядителя Дорофея, чиновника, особо назначенного смотреть за евреями, и приказал ему приготовить всё необходимое для каждого из них. Ибо так было установлено царём, и это установление вы увидите соблюденным сегодня. Ибо поскольку многие города имеют свои обычаи в том, что касается еды, питья и возлежания, есть особые чиновники, назначение которых узнавать, что им требуется. И всякий раз, когда те приходят к царю, для них готовят, соблюдая их собственные обычаи, так чтобы они не испытывали безпокойства, наслаждаясь посещением. Та же предусмотрительность была соблюдена и для еврейских посланцев. Дорофей же, назначенный старшим приставником при еврейских гостях, был ¹⁸³ человеком весьма тщательным. Ради такого пира он открыл все хранилища, бывшие под его надзором и державшиеся особо для подобных гостей. Он расположил сидения в два ряда согласно царскому повелению. Ибо он повелел ему усадить половину мужей справа от себя, а остальных – позади, так чтобы он не лишил их величайшей из возможных чести. Когда они заняли сидения, он повелел Дорофею всё делать, ¹⁸⁴ сообразуясь с обычаями, принятыми среди еврейских гостей. Поэтому он прибёг к услугам священных глашатаев и священников, приносящих жертвы, и прочих, кто привык возносить молитвы, и призвал одного из нашего числа, по имени Елеазар, старейшего из еврейских священников, вознести молитву вместо [себя]. И тот поднялся и сотворил превосходную молитву: "Да обогатит ¹⁸⁵ тебя Всемогущий Бог, о царь, всяким благом, созданным Им, и да наградит Он тебя и твою жену, и твоих детей и твоих товарищей[10]) непрерывным владычеством их во всю вашу жизнь". При этих словах поднялось громкое и радостное одобрение, длившееся весьма долго, и потом ¹⁸⁶ они обратились к наслаждению приготовленным пиром. Все распоряжения за столом совершались согласно внушениям Дорофея. Среди прислуживающих были юноши из свиты царя и иные, занимавшие почётные должности при царском дворе.

¹⁸⁷ Воспользовавшись моментом, когда пир приостановился, царь спросил посланца, занимавшего почётное место (ибо их расположили по старшинству), как ему сохранить царство ¹⁸⁸ неослабным до конца. Поразмыслив немного, тот отвечал: "Лучше всего ты утвердишь его безопасность, если ты будешь подражать безконечной Божьей благости. Ибо если ты будешь являть милость и налагать кроткие наказания на тех, кто их заслуживает сообразно сделанному ими, ты ¹⁸⁹ обратишь их от зла и приведёшь их к покаянию".

Царь похвалил ответ и затем спросил у ещё одного мужа, как может совершать самое лучшее во всём. И тот отвечал: "Если муж держится правильного отношения ко всему, он всегда будет поступать правильно во всяком случае, помня, что всякая мысль известна Богу. Если страх Божий станет для тебя исходною чертою, ты никогда не пройдёшь мимо цели".

¹⁹⁰ Царь похвалил и этого мужа и спросил у иного, как приобрести друзей, мыслящих одинаково с собою. Тот отвечал: "Если они будут видеть, что ты ревнуешь о нуждах множества, которым ты правишь, ты сам увидишь, как Бог одари­ва­ет Своими благодеяниями ¹⁹¹ человеческий род, подавая им здоровье и пищу и всё остальное в должное время".

Выразив согласие с ответом, царь спросил следующего, как, принимая просящих и вынося суд, он может стяжать похвалу даже от тех, кто не добился исполнения иска. И тот сказал: "Если твоя речь будет прилична для всех равно и ты никогда не будешь поступать надменно или как тиран с ¹⁹² преступниками. И ты будешь делать это, если рассмотришь образ деяний Божьих. Прошения достойных всегда исполняются, тогда как те, кто не получает ответа на свои молитвы, уведоляются снами или событиями о том, что в их просьбах было вредное, и что Бог не поражает их по их грехам или по величию Своей силы, но долготерпит им".

¹⁹³ Царь горячо похвалил мужа за его ответ и спросил следующего за ним, как он может стать непобедимым в делах войны. И тот ответил, что если он не будет полагаться только на множество своих сил и их воинственность, но будет непрестанно взывать к Богу привести начатое к счастливому исполнению, а сам ¹⁹⁴ же будет исполнять все свои обязанности в духе праведности.

Поблагодарив за ответ, он спросил другого, как он может сделаться грозен для своих врагов. И тот ответил, что если сохраняя мощный запас оружия и войска, он будет помнить, что этим нельзя добиться постоянного и окончательного итога. Ибо даже Бог внушает страх в умы людей, откладывая исполнение и лишь являя величие Своего могущества.

¹⁹⁵ Этого мужа царь похвалил и спросил следующего, что есть высшее благо в жизни. И тот ответил: "Познать, что Бог есть Господь Вселенной, и что в конечном исполнении всех наших дел не мы добиваемся успеха, но Бог, Своею властью приводящий всё к завершению и ведущий нас к цели".

¹⁹⁶ Царь воскликнул, что этот муж ответил хорошо и затем спросил следующего, как он может сохранить всё, чем владеет в целости и в конце передать своим наследникам таким же. И тот ответил: "Постоянно моля Бога вдохновить тебя высокою целью во всех твоих начинаниях и предупреждая твоих наследников не ослепляться молвою или богатством, ибо все эти дары подаёт Бог, а люди никогда сами по себе не достигают превосходства".

¹⁹⁷ Царь выразил своё согласие с ответом и осведомился у следующего гостя, как ему суметь переносить с душевным спокойствием всё, что выпадет ему. И тот сказал: "Если ты будешь иметь твёрдое понимание того, что всем людям надлежит от Бога иметь часть как в величайшем зле, так и в величайшем благе, поскольку невозможно для человека уйти от этого. Но Бог, Которому мы все обязаны молитвою, вселяет в нас мужество претерпевать".

¹⁹⁸ Восхищенный ответами мужей, царь сказал, что все их ответы были хороши. "Я задам ещё один вопрос одному мужу, прибавил он, – и тогда я прервусь на время, чтобы мы могли обратить наше внимание ¹⁹⁹ к наслаждению пиром и провести время с удовольствием". И тогда он спросил мужа, какова истинная цель мужества. И тот ответил: "Если правильный замысел исполняется в час опасности в согласии с первоначальным намерением. Ибо всё совершается Богом к твоему преимуществу, о царь, когда твой умысел благ".

²⁰⁰ Когда все своим одобрением выразили согласие с ответом, царь сказал философам (ибо их там было немало): "По моему мнению, эти мужи сияют добродетелями и владеют необычайным знанием, ибо в мгновение они дали правильные ответы на те вопросы, что я им задавал, и все положили Бога источником своих слов".

²⁰¹ И Менедем, философ из Эритреи, сказал: "Истинно, о царь, ибо вселенная управляется провидением, и поскольку мы верно постигаем то, что человек есть создание Бога, отсюда следует, ²⁰² что всякая сила и красота слова исходит от Бога". Когда царь показал, что он согласен с этим чувством, разговор прекратился, и они предались удовольствию. Когда наступил вечер, пир закончился.

²⁰³ На следующий день они вновь сели за стол и продолжили пир в прежнем распорядке. Когда царь счёл, что настал подходящий момент, чтобы предложить изследование, он стал задавать вопросы тем мужам, которые ²⁰⁴ сидели вслед за отвечавшими накануне. Он приступил к началу беседы с одиннадцатым мужем, ибо десять уже отвечали на прежние вопросы. Когда установилось ²⁰⁵ молчание, он спросил как он сможет и далее оставаться богатым. После краткого раздумья, муж, которому был задан вопрос, отвечал, что если он никогда не делал ничего недостойного своего звания, никогда не вёл себя распутно, никогда не расточительствовал ради пустого и тщетного, но своею благотворительностью располагал подданных к себе. Ибо Бог – Творец всяческого блага и ²⁰⁶ Ему человек обязан послушанием.

Царь воздал этому хвалу и затем спросил у другого, как ему соблюсти истину. В ответ на вопрос тот сказал: "Признав, что ложь наводит великий позор на всех людей, и ещё более – на царей. Ибо поскольку они имеют власть делать, что хотят, зачем им прибегать ко лжи? В прибавление к этому ты должен помнить, о царь, что Бог любит истину".

²⁰⁷ Царь принял ответ с великим удовольствием и, глядя на другого, сказал: "Что есть научение истине". И тот отвечал: "Если ты не хочешь, чтобы зло случилось с тобою, но хочешь быть причастником всего благого, тогда ты должен соблюдать одно и то же в отношении к твоим подданным и к преступникам, и ты должен кротко увещевать благородного и доброго. Ибо Бог привлекает к Себе всех людей Своей благостью".

²⁰⁸ Царь похвалил его и спросил у следующего по порядку, как ему быть другом людей. И тот ответил: "Наблюдая то, что человеческий род возрастает и рождается во многом смятении и великом страдании. Посему ты не должен легкомысленно наказывать или подвергать их пыткам, поскольку ты знаешь, что человеческая жизнь состоит из боли и наказаний. Ибо если ты поймёшь всё, ты преисполнишься жалости, ибо Бог также преисполнен жалости".

²⁰⁹ Царь принял ответ с одобрением и спросил у следующего: "Что есть основное отличие правления?" "Блюсти себя, отвечал тот – свободным от пьянства и соблюдать трезвость в течение большей части жизни, почитать праведность превыше всего и делать своими друзьями людей подобного рода. Ибо Бог любит также праведность".

²¹⁰ Выказав своё одобрение, царь спросил у другого: "Что есть истинный признак благочестия?" И тот ответил: "Постигать то, что Бог непрестанно творит во Вселенной и знает всё, и ни один человек, делающий несправедливое и творящий развращённое, не может избежать Его взора. Поскольку Бог благотворит всему миру, также и ты должен подражать Ему и быть свободным от преступлений".

²¹¹ Царь выказал своё согласие и сказал другому: "Что есть сущность царствования?" И тот ответил: "Хорошо управлять собою и не уклоняться ради славы или богатства к неумеренным или непристойным желаниям – вот истинный путь правления, если ты хорошо уразумеваешь дело. Ибо всё, что тебе нужно, у тебя есть, и Бог свободен от нужд и добросердечен. Пусть твои мысли будут такими, какие достойны мужа, и желай немногого, но только того, что необходимо для правления".

²¹² Царь похвалил его и спросил у другого мужа, как его разсуждения могут привести к наилучшему. И тот ответил, что если он будет постоянно полагать пред собою праведность во всём и думать, что неправедность равносильна лишению жизни. Ибо Бог всяческих обещает высочайшее благословение праведному.

²¹³ Похвалив его, царь спросил следующего, как он может быть свободен от безпокойных мыслей во время сна. И тот отвечал: "Ты задал мне вопрос, на который очень трудно ответить, ибо мы не можем руководить собою в часы сна, но твёрдо удерживаемся в них ²¹⁴ воображением, которое не может управляться разумом. Ибо наши души обладают чувствами, которые на самом деле видят то, что входит в наше сознание во время сна. Но мы ошибаемся, если мы полагаем, что мы на самом деле плывём на корабле по морю или летаем по воздуху или путешествуем по другим странам или что-нибудь иное в этом роде. И всё-таки мы на самом деле воображаем, что ²¹⁵ эти вещи происходят. Насколько я могу решить, я достиг следующего решения. Ты должен, о царь, управлять своими словами и делами в законе благочестия всяким возможным образом, так чтобы ты мог сознавать, что ты соблюдаешь добродетель и никогда не решал вознаграждать себя за расточение разума и никогда не превышать своей власти до того, чтобы ²¹⁶ презирать праведность. Ибо ум по большей части занимается во сне тем же, чем он занят, бодрствуя. И тот, кто направил все свои мысли и дела к самым благородным целям, утверждает себя в праведности и во время бодрствования и во время сна. Благодаря этому ты можешь пребывать неуклонно в постоянном самоблюдении".