Нашей рубрике прогноза мировых событий «Чёрный лебедь» - три с половиной года. 8 страница

 

Моджуд так и сделал, хотя даже он удивился, не было ли это безумием.

 

Кто же не удивится? Это выглядит настолько абсурдным. Он мог бы и уйти, полагая, что Хидр дал ему проблеск Бога или вручил ему ключ от дверей тайны, или показал ему скрытые сокровища, либо еще что-нибудь. И вот этот человек здесь: он говорит: “Сорви свою одежду и бросайся в поток. Возможно кто-нибудь спасет тебя”. Вот и все!

Но он сделал. Помните это, когда я говорю вам: “Прыгай в поток”,— я знаю, это естественно,— ум будет сопротивляться. Но если вы сможете сделать это, только тогда что-то возможно.

 

Так как он умел плавать, он не утонул, а долго дрейфовал, прежде чем рыбак втащил его к себе в лодку, со словами: “Глупец! Течение сильно. Что ты пытаешься делать?”

 

“Так как он умел плавать...” Я знаю, что если вы прыгнете в поток; вы будете в состоянии плыть, ведь плавание феномен естественный. Этому не нужно учиться. Я не говорю о внешнем потоке и плавании. Тут вы можете утонуть. Но, я говорю про поток внутреннего сознания, поток сознания. Если вы прыгаете в него... Вот это и есть то, что подразумевалось, это и есть параллельная история, которую вы должны расшифровать. Вы конечно поймете. Видали вы когда-нибудь рыбу, обучающуюся плаванию?

Однажды Муллу Насреддина схватили, потому что он ловил рыбу там, где рыбная ловля была запрещена. А инспектор появился неожиданно, и тот был схвачен с поличным. Он как раз вытаскивал рыбину. Он тотчас же сбросил рыбину обратно и невозмутимо уселся. Инспектор был здесь. Он спросил: “Что это ты делаешь, Мулла?”

Тот сказал: “ Я учу эту рыбу плавать”.

Не бывает рыбы, которая нуждалась бы в обучении плаванию; рыба рождена такой. Плавание подобно дыханию. Кто учил вас дыханию? И не нужно пугаться: если вы готовы довериться и прыгнуть в поток вашего сознания — вы будете знать, как плыть. Наибольшее, что может случиться, это вы, возможно, будете долго дрейфовать, прежде чем рыбак вытащит вас. Вы можете, самое большее, дрейфовать, вот и все. Вы не можете утонуть. Вы принадлежите сознанию, вы — часть этого потока.

 

Рыбак произнес: “Глупец! Течение сильно. Что ты пытаешься делать?”

Моджуд сказал: “Я и в самом деле не знаю”.

 

Просто посмотрите на красоту ответа. И он на самом деле не знает, что делает, ведь ему не было сказано, для чего. Он даже не спросил Хидра; “Почему я должен прыгать в поток, и почему я должен бросить свою одежду? Какая цель этого?” Он не спрашивал о цели. Это и есть доверие. Это ведет в неведомое, я говорю об этом постоянно. Это приключение, это непривязанный ум, это отвага.

 

“Я и в самом деле не знаю”,— сказал он.

 

И он прав, он не знает. Если вы знаете, а потом делаете что-то, это не отвага. Если вы знаете, а потом делаете что-то, это не доверие; вы доверяете своему знанию.

Здесь два сорта санньясинов: один,— кто прыгнул в поток, когда я сказал ему или ей прыгнуть, другой,— кто думает, размышляет, рассматривает за и против и потом однажды решает. Это решение приходит от его ума, это будет только его собственным прошлым, его собственной обусловленностью. Мне придется упорно работать на него, потому что он упустил первую благоприятную возможность, которая давалась ему. Он цепляется за свое эго. Первый, удобный случай представился, и все оказалось бы чрезвычайно простым, если бы он просто взял и прыгнул. Эти типы людей есть и здесь тоже, большинство такого типа. Моя работа, в основном, рассчитана на тех, кто просто прыгнул, кто не спросил “почему”, кто просто заглянул в мои глаза и почувствовал безумное желание, безумное стремление идти со мной, не зная, куда придешь.

 

“Ты — безумец”,— сказал рыбак — “но я беру тебя к себе в тростниковую хижину, вон там на реке, и мы посмотрим, что можно сделать для тебя”.

Когда он обнаружил, что Моджуд был хорошо образованным, он выучился у него читать и писать. Взамен Моджуд получал пищу и помогал рыбаку в его работе.

Несколько месяцев спустя Хидр появился снова, на этот раз в ногах кровати Моджуда, и сказал: “Поднимайся сейчас же и оставь этого рыбака. Ты будешь обеспечен”.

 

Теперь все изменилось. Моджуд доверился, и даже внутренний проводник выказывает уважение. На этот раз он появился в ногах кровати Моджуда — это прояв. ление уважения. Теперь Моджуд больше не обычный человек: доверие изменило его, трансформировало его. Он человек отважный, героический, храбрый — без задавания любых “почему”. Он знает как любить, он знает как входить в будущее без привнесения бремени прошлого. Внутренний проводник оказывает уважение.

 

Хидр сказал: "Поднимайся сейчас же и оставь этого рыбака...”

 

Полночь. Сейчас все устроено, рыбак очень счастлив. Всякий раз, как вы устраиваетесь, внутренний проводник выведет вас из равновесия снова. Всякий раз, как вы устраиваетсь, Мастер выведет вас из равновесия снова. Потому что вам не позволяется устраиваться нигде перед Богом, отсюда постоянное выведение из равновесия.

Все это стоянки на Пути. Вы можете переночевать, но утром вы должны уходить.

Среди ночи Хидр говорит: “Вставай сейчас же и оставь этого рыбака”. И с Мастером это всегда сейчас, эго никогда не завтра. Было бы гораздо легче и более сострадательно сказать ему: “Сейчас ты можешь отдыхать, но завтра утром отправляйся”. Но это всегда сейчас! Для Мастера единственное время, что существует, это сейчас и единственное пространство, что существует, это здесь.

 

“Ты будешь обеспечен”.

 

Теперь все изменилось. Он не говорит: “Возможно, ты будешь обеспечен”. Нужны небольшие словесные нюансы, и перед вами раскроется тайна истории. Сначала он сказал: “Возможно, кто-нибудь спасет тебя”. Теперь он говорит: “Ты будешь обеспечен”.

Что же изменилось?—Доверия, проявленного Моджудом, достаточно. Нет нужды говорить “возможно”. Он испытан на “возможно”, он доказал свой характер. Теперь все может быть сказано, как есть.

На самом деле нет “возможно”. Если вы медитируете, самадхи гарантировано. Если вы влюбляетесь в живого Мастера, просветление гарантировано. Нет никакого “возможно”, но “возможно” должно быть использовано, просто дать вам удобный случай расти в доверии. Раз доверие возникло, для “возможно” не будет нужды.

Моджуд тотчас же покидает хижину. Он даже не просил повременить: “Я могу уйти завтра. Куда я пойду ночью? Такая темень. И, что за смысл отправляться ночью, и куда”.

Нет, он просто покидает хижину, одетый как рыбак, и бродил до тех пор, пока не пришел к торговому пути. Когда рассвело, он увидал крестьянина на осле по пути на базар. “Не ищешь ли ты работу?”,—спросил крестьянин,— “мне как раз нужен человек помочь донести товар”. Моджуд последовал за ним...

 

Вот как это случается во внутреннем путешествии. Если вы можете доверять, то или другое всегда произойдет и поможет вашему росту. Вы будете обеспечены. Что бы ни потребовалось, в нужное время будет дано вам, и никогда до этого. Вы получаете только когда нуждаетесь, и нет даже одного мгновения промедления. Когда вы нуждаетесь, вы получаете, непосредственно, тотчас же! Это и есть красота доверия. Скоро вы узнаете пути, как существование продолжает обеспечивать вас, как существование продолжает заботиться о вас. Вы не живете в безразличном существовании. Оно не отвергает вас. Вы напрасно тревожитесь; все предусмотрено. Раз вам удалось узнать это, всякая тревога исчезает.

 

Моджуд последовал за ним. Он проработал у крестьянина около двух лет, за время которых научился многому по сельскому хозяйству и кое-чему еще.

 

Это также будет происходить здесь.

Вот, Ашеше может и научился многому по плотницкому делу, а как насчет чего-то еще? Кришна может и стал совершенным часовым, а как насчет чего-то еще? Мукта может и научился многим вещам по садоводству, а Дикша по приготовлению пищи, ну а насчет чего-то еще? А идея должна возникать много раз в вашем уме: “Что я делаю здесь? Три года прошло, а я только убираю пол. А как же медитация? И как же просветление?! И как же окончательное?! А я пришел для этого, но я только убираю пол или мою овощи, или поливаю саженцы! Как же настоящая цель?!”

Только доверие знает, что пока вы убираете пол, что-то очищается и внутри вас тоже. Пока вы поливаете саженцы, кто-то в глубине поливает и ваше существо тоже. Если вы доверяете, возможно все; такова магия доверия. Уборка — это медитация, приготовление пищи — это медитация, мытье — это медитация. Медитация — это не что-то отдельное от жизни; это качество, которое можно привнести в любое действие, — и действие тотчас же трансформировано.

 

Как-то днем, когда он укладывал шерсть, перед ним появился Хидр и сказал: “Оставь эту работу, ступай в старинный город Мосул и используй свои сбережения стать продавцом кож”.

 

Это и есть то, что продолжает происходить здесь. Мадхури работает в библиотеке. Вдруг однажды она получает послание: “Оставь библиотеку. Отправляйся на какую-то другую работу”. Если есть доверие, не будет раздражения, тревоги,— ведь вы здесь не для библиотеки или кухни, того или этого. Все это средства! Вы здесь учиться путям доверия.

 

“Оставь эту работу, ступай в старинный город Мосул и используй свои сбережения стать продавцом кож”.

 

До сих пор он никогда не бывал продавцом кож, но он повиновался.

 

Моджуд повиновался.

 

Это определение ученика: тот, кто просто повинуется.

 

В Мосуле он стал известен как продавец кож, Хидра он не видал никогда за то время как усердно занимался своим ремеслом три года. Он скопил довольно большие деньги и уже думал покупать дом, как вдруг появился Хидр и сказал: “Отдай мне свои деньги, отправляйся из этого города в далекий Самарканд и работай там бакалейщиком”.

Моджуд так и сделал.

 

Это будет происходить с вами тоже, много раз,—эта история является вашей историей. Вы живете в мире Су* физма. Вот почему я говорил прислушаться к этой истории так глубоко, как это возможно, позволить погрузить. ся внутрь!

Теперь он собрал большую денежную сумму и естественно задумал приобрести дом. А за три года он не слыхал Хидра вообще. В момент, когда вы начинаете думать о приобретении дома—это момент, когда вы задумали устраиваться — приходит Мастер и выводит вас из равновесия. Если бы он не подумал о доме, Хидр, возможно, все еще не появился бы. Но в тот момент, когда у него были деньги, возможность сделаться домовладельцем, приобрести дом и обосноваться навсегда...

С Мастером вы не можете никогда устроиться навсегда где-либо. Мастер должен продолжать изменять вас. В миг, когда вы чувствуете, что теперь ваши корни погружаются глубоко в почву, вы будете разукоренены. В миг, когда вы чувствуете: “Теперь я научился этой работе, и я выполняю ее эффективно”,— ваша работа будет изменена,— ведь задача не в этом, когда вы живете в Поле Будды. Задача состоит в постоянном сохранении вашей небезопасности, так что однажды вы узнаете красоту неопределенности, однажды вы забываете обосноваться, и само паломничество становится вашей целью. Когда само путешествие является целью, тогда ваша жизнь — это жизнь санньясина.

 

Хидр появился и сказал: “Отдай мне свои деньги...”

 

Теперь он заработал, проработав непрерывно три года, и все надежды разрушены. И не только деньги отобраны, ему приказано отправляться как можно дальше в несравненно более далекий Самарканд и работать там бакалейщиком. Моджуд так и сделал.

 

Вскоре он начал проявлять бесспорные знаки озарения.

 

Это естественно. Если ваше доверие настолько велико, сколько же вы можете оставаться темными? Если есть такое доверие, такое необъятное доверие, сколько же вам можно оставаться обыденными?

Удивительные вещи начали случаться вокруг него.

 

Вскоре он начал проявлять бесспорные знаки озарения.

 

Он стал сияющим — Он исцелял больных, помогал своим товарищам в лавке, когда освобождался, а познанные им тайны становились глубже и глубже.

 

А он не обучался ничему! Поймите весь смысл этого: он не обучался ничему, ему не давалось никакой информации, все же его прозрение в тайны росло. И не только это, он сам становился таинственным, теперь людей исцеляло его прикосновение, теперь люди могли видеть нечто, окружающее его,— ауру.

Теперь, когда люди приходили к нему, они чувствовали, что приблизились к очень, очень прохладной энергии. Они приходили с тысячью и одной тревогой, и внезапно их тревоги исчезали. Сидя рядом с Моджудом, они начинали ощущать нечто религиозное. Тайны оказывались глубже.

Помните, познания, информация,— все это заимствовано. Подлинная религия никогда не случается как познание,— только как откровение. Познание — это человеческое усилие знать о реальности. Откровение является Божественным, не человеческим. Всякий раз, когда кто-нибудь доверяется достаточно, Бог обнаруживает Себя, Он открывает Свои тайны.

Эти тайны открыты не из-за вашего любопытства, эти тайны открыты благодаря вашему доверию.

Познание приходит из любопытства, мудрость приходит из откровения.

Теперь благоухание начало распространяться.

 

Церковники, философы и другие посещали его и спрашивали: “У кого ты учился?”

 

Вот это и есть то, о чем всегда спрашивает глупая личность: “У кого ты учился?” Церковники, теологи, философы, профессора, ученые люди, знатоки — им известен только один путь познания. Кто информировал вас? Кто был вашим учителем?” Они не знают, что это совсем, совсем диаметрально противоположный путь знания, настоящий путь знания: никто не дает вам никакого познания, вы просто становитесь более безмолвными, восприимчивыми, более и более женственными и мягкими, и вдруг некая неведомая энергия начинает открывать все перед вами. Нет учителя. Жизнь сама становится учителем.

Моджуд сказал: “Трудно сказать, у кого я учился. Я не учился ни у кого. Я не учился вообще, я не ученый человек. Это случилось, несомненно. Я узнал определенные вещи, но я не знаю от кого, кто, пронизывая мое существо, из каких далей проник внутрь меня. Я не знаю ничего”.

 

“Трудно рассказать...”

Его ученики спрашивали: “Как ты начинал свою деятельность?” Он говорил: “Мелким служащим”.

 

Сейчас это к делу не относится. Они не спрашивают, как он начал зарабатывать свой хлеб. Они спрашивают: “Как ты начал становиться великим святым?” Однако он говорит: “Этого я не знаю. Все, что я знаю, это то, что я был мелким служащим в. городе. Я окончил бы как Инспектор Мер и Весов”.

Тогда ученики попытались разузнать:

 

“Но ты оставил это, чтобы посвятить себя аскезе?”

“Нет, я просто оставил это”.

 

Поймите суть. Если вы даете что-то для того, чтобы что-то получить, это не отречение. Если вы отрекаетесь от мира, чтоб попасть на Небеса, это не отречение. Это простая сделка. Вы ловки, умны и расчетливы.

Он говорит: “Нет, я просто оставил это. В действительности не было причины оставлять это. Фактически, было почти безумием оставлять это. Я не жаждал достичь чего-то. Я не оставлял это ради чего-нибудь, я просто оставил это”.

 

Они не понимали его...

 

Ведь без мотивировки, как вы сможете заниматься чем-нибудь? Доверие знает, как действовать без мотивировки.

 

Люди предлагали ему описать историю своей жизни.

 

Скоро он стал известным.

 

“Что произошло в твоей жизни?” — спрашивали они.

 

Прислушайтесь к его ответу. Он один из самых прекрасных.

 

“Я прыгнул в реку, стал рыбаком, потом ушел из его тростниковой хижины посреди ночи. После этого я работал у крестьянина. Во время укладки шерсти я изменился и отправился в Мосул, где стал продавцом кож. Там я накопил кое-какие деньги, но отдал их. Потом я отправился в Самарканд, где работал бакалейщиком. И вот я здесь”.

 

Ну что это за вид духовной жизни?

 

- “Но это необъяснимое поведение не проливает света на твои необыкновенные способности и удивительные назидания”,— говорили биографы. “Так оно и есть”,— говорил Моджуд.

 

Он совершенно согласен: “Так оно и есть”. Он тоже озадачен, ведь он ничего специально не делал, чтобы стать духовным. Делать что-нибудь особое, чтобы стать духовным, это надежный способ потерять это. Духовность— это дар. Она приходит к тем, кто доверяет. Она случается с теми, кто любит, и кто любит беспредельно, кто любит без повода. Она случается с отважными. Она случается с теми, у кого есть великое стремление жить в опасности.

 

Поэтому биографы сочинили для Моджуда удивительную и захватывающую историю: ибо у всех святых должна быть свои история,— и история должна соответствовать потребности слушателя, а не реалиям жизни.

 

Вот как были созданы все истории в мире. Иисус не рожден от девственницы; эта история создана для исполнения потребности слушателей. Иисус должен быть особым,— только тогда люди будут счастливы,— их Мастер особенный. Поэтому все мировые религии продолжают фабриковать истории, фикции. Они не истинны. Они здесь для исполнения вашей потребности: “Как может Иисус обычно родиться из женского чрева? Как может Иисус родиться сексуально? Он должен быть необычным”.

А реальность в том, что Иисус был одним из самых обычных людей, так же как Будда, так же как Кришна.

Но, если вы отправитесь в их истории,— никто не обычен. Чудеса изобилуют. Вещи, которые не должны происходить и не могут произойти, происходят. Те истории — просто фабрикации осуществить ваше желание сенсаций. Позади тех историй реальные жизни были утрачены.

Действительно, необыкновенный человек, тот, кто живет крайне обычно, ибо как же вы сможете жить необыкновенно, если ваше эго исчезло? В момент ухода эго вы заживете самой обычной жизнью. Мастера Дзен говорят: “Мы рубим дрова, мы носим воду из колодца. Как_вос-хитительно! Как чудесно!” Рубить дрова? — Восхитительно? Носить воду из колодца? — Чудесно! — Да, так оно и есть.

Поэтому биографы создали истории о Моджуде.

Вот чем они занимались испокон веков — фальсифицировано все. Вы не знаете настоящего Иисуса, вы не знаете настоящего Будду.

Все мое усилие здесь это донести вам истину, их подлинные истории. Вот почему я оскорбляю каждого. Джайны обижены на меня, ведь я рассказываю о Маха, вире, каким он был, не в соответствии с их вымыслами. Они задеты. Их выдумки, что Махавир никогда не потел — в такой стране, как Индия! — что однажды змея ужалила Махавира, и вместо крови молоко вытекло из его тела. Если вместо крови у него по телу течет молоко, скоро оно превратится в творог.

Это настолько глупо! Но тот, кому приходится создавать эти истории, должен сделать своего Мастера величественным. Махавир никогда не писял, никогда не какал.— Он, видно, адски воняет. Но таковы истории, и тяк обстоит дело с каждым великим Мастером. Биографы исполняют вашу потребность. Они видят, что ваш торговец сенсациями удовлетворен,— но так все становится ложью.

Христиане сердятся на меня из-за того, что я говорю о Христе, как будто он был человеком. Он и есть таков,— но все, все люди божественны, поэтому он божественен! Все животные божественны, поэтому он божественен. Его сущность божественна и ничего особенного. Это очень, очень обычное качество существования. Существование наполнено Богом, переполнено через край Богом, состоит из Бога.

Мусульмане сердиты. Индусы очень сердиты. Почему эти люди сердятся на меня? — Они раздражены тем, что я разрушаю их вымыслы, а они стали чересчур привязаны к своим выдумкам. Запомните. Если вы хотите увидеть истину, вы должны будете суметь разрушить все вы. мыслы. Никогда не верьте ни в какие вымыслы, потому что освобождает только истина.

 

И никому не позволили говорить прямо о Хидре. Вот почему эта история не истинна.

 

И вот красота Суфиев... они говорят, что даже эта история не истинна, из-за того что никому не разрешали говорить прямо о Хидре. Внутренний проводник настолько неуловим, что не может быть выражен словами, поэтому все, что ни говорится, это только символика.

 

Вот почему эта история не истинна. Она является изображением жизни.

 

Это просто символика, притча. Она просто показывает нечто. Это указатель.

 

Это и есть подлинная жизнь одного из величайших Суфиев.

 

Подлинная жизнь, только представленная фигурально, символически, метафорически. Эта история не понимается буквально. Это история доверия. Это не произошло именно так, нет необходимости происходить этому именно так. Это просто сюжет.

Если вы помните об этом, у вас будет проблеск подлинной жизни доверия. И мы стараемся прожить эту притчу здесь. Это ваша история. Войдите в эту историю,— не только в ее слова, но в ее смысл. И проживите эту историю. Только прожив, вы узнаете это.

 

Ошо Раджниш. March 2, 1978

 

СЛОВО-ОШО РАДЖНИШУ

 

Вопрос: Вчера Вы говорили, что Дзен — прекрасный сплав Дао и Буддизма, а Суфизм — цветок, расцветший из Ислама и Индуизма.

Является ли Ваше учение сверхцветком — скрещением Суфизма и Дзен?

 

Это не цветок, это смесь двух благоуханий. Дзен — это сверхцветок, как и Суфизм. К ним нечего добавить, они совершенны. Что касается цветов, они достигли совершенства, к ним нечего добавить — они цветут. Чем я занимаюсь здесь, так это смешиваю их ароматы. Цветет роза, цветет лотос. Оба цветка струят по ветру аромат. Что я делаю здесь, так это пробую смешивать их ароматы, а это вещь очень деликатная. Цветок груб, аромат тонок. Цветок видим, аромат невидим. Цветок материален, аромат чистый дух. Я стараюсь сделать вот что: свести воедино все цветы Тантры, Йоги, Дао, Суфизма, Дзен, Хасидизма, Иудаизма, Ислама, Индуизма, Буддизма, Джайнизма-—я стараюсь соединить все ароматы, расцветшие за века. Это уникальный опыт, не проводившийся никогда прежде. Вы благословенны, вам повезло. Возможно, вы еще не поняли этого: пока мгновение живет, его никто не понимает. Вам не приходилось задумываться над этим? Понимали ученики Иисуса, что творится, когда это происходило? Понимали ли они, что в их жизни происходит нечто чрезвычайно важное, что определит судьбу всего человечества на многие века вперед?— Нет, они этого не понимали. Понимали ученики Будды, что происходит нечто чрезвычайно важное? И вы не понимаете. Происходит нечто необычайно важное, чего прежде не бывало никогда, что должно решить все, потому что сейчас прежние религии не смогут выжить, их время прошло. В будущем кое-что исчезнет. Исчезнут нации, потому что Земля стала деревушкой,— они уже бессмысленны,— Индия, Пакистан, Китай, Америка, Канада, Англия, Германия — бессмысленны: мир стал единым. Первый человек в космосе закричал, увидав Землю, как единое целое. Он взглянул на Землю... невозможно было представить, что есть какие-то деления на Америку, Россию, Китай... Он не мог считать себя американцем или русским,— он житель Земли. Он не увидел на Земле никаких разделений: все разделение существует только на политической карте. Земля пребывает неделимой. Человек преодолел барьер гравитации, освободился от притяжения,— Земля стала единой. Теперь это лишь вопрос времени. Нации должны исчезнуть, а с нациями исчезнет мир политиков и мир политики. С Земли спадет гигантский кошмар. И второе, что исчезнет вместе с нациями,— это Индуизм, Ислам, Христианство, Иудаизм. Так же, как политика делит карту мира, религии делят сознание человека. Разумеется, религиозное разделение куда опаснее политического: политика может делить только земли... религии делят сознание человека. Человеку не дозволен свободный доступ к своей сущности. Он должен быть только мусульманином — как узко! Почему? Когда же вы сможете получить все наследие? Если вам принадлежит все прошлое и все будущее—к чему делить? Зачем я должен называть себя либо индуистом, либо мусульманином, либо христианином? Необходимо утверждать целостность. Утверждая целостность, вы становитесь целостными: вы теряете свои узкие деления, разграничения, — вы становитесь целым, вы становитесь святым. Это произойдет, это должно произойти, это обязано произойти, иначе человек не сможет расти дальше. Для человека очень важно отбросить всякие барьеры: нации, религии, церкви. Единственное, что я делаю, — стараюсь смешать все благоухания, накопившиеся за века цветения человеческого сознанил. Лао Цзы — цветок, подобно Будде, Иисусу, Магомету, но теперь предстоит смешать их ароматы в единое вселенское благоухание. Тогда впервые человек сможет стать религиозным, не разделенным. Тогда вашими будут и церковь, и храм, и мечеть. Тогда — ваши и Гита, и Коран, и Веды, и Библия,— все ваше. Вы становитесь безграничны. Нет, я не пытаюсь создавать новый цветок: цветок — это преходящее. Я стараюсь создать изо всех этих цветов новый аромат. Это тоньше, неощутимее, это сможет увидеть лишь тот, у кого есть глаза.

Истина едина — иначе и быть не может — ведь существование это универсум, а не мультиверсум. Оно едино одно. Оно сплавлено воедино. Это соединство. Это космос. То, что соединяет универсум воедино, и есть то, что мы называем истиной, Дао или Богом. Дао — не личность, Бог — не личность, но единство, все соединяющее, как нить бусы. Универсум — не груда всего отдельного, самостоятельного, как острова. Нет, универсум — это единое, вместе,— что-то объединяет его воедино... он не распадается на части. То, что объединяет его воедино, и есть Бог, Дао.

К этой истине человек может приблизиться двумя путями. Эти два пути необходимо понять. Истина одна, но путей два. Первый путь — виз афирматива,— путь, позитивный, утверждающий, путь говорящих “да”, путь верующих. Иисус, Магомет, Кришна шли путем утверждения. Путь утверждения означает путь усилия, великого усилия: здесь стремятся к Богу, прикладывают всемерные, крайние усилия, делают все возможное и невозможное, ставят на карту всего себя. В наше время этим путем, виз афирматива, шли Гурджиев, Рамакришна. Второй путь — виз негативз — через отрицание, через “нет”. Путем отрицания шли Лао Цзы, Будда, Нагарджуна. В наше время—Рамана Махарши, Кришнамурти. Оба эти пути следует понять возможно яснее, от этого многое будет зависеть, — однажды вам придется выбирать один из них- Они лежат в разных измерениях; ведут к одной и той же цели, но проходят в разных направлениях. Позитивный путь — это позитивный подход к Богу, достижение Бога, жажда, поиск, вопрошание. Негативный путь— ожидание Бога, это не стремление. Негативный путь за-ключзется в том, чтобы лишь держзть дверь открытой,— не искать, не стремиться, не вопрошать — только бть восприимчивым, как чрево. Перв'й -- янь, второй — инь. Первый путь более мужской, второй — более женствен-нй. На втором нужно лишь позволить быть Богу — не достигать Его, а предоставить Ему достичь вас. Быть просто в молчании, пустым. Очистить место. Если Он приходит,— вы доступны, вы всегда доступны. На пути воли нужно многое. На пути отрешения ничего не нужно,— именно ничего. Эти пути можно назвать по-другому. Первый путь можно назвать путем аскезы. “Аскезис” — по-гречески значит упражнение. Разнообразные методы, многочисленные упражнения, йога, методики, техники. Второй путь можно назвать путем мистики: никаких упражнений, никаких методов, никакой, техники.

Для первого пути необходимо время, немедленно достичь просветления невозможно: методика требует времени, подготовка требует времени; ждать приходится не одну жизнь. Просветление достигается постепенно, оно не может быть неожиданным. На негативном пути оно может быть совершенно неожиданным, оно может случиться в это самое мгновение. Времени не требуется, поскольку не нужно упражнение. Никуда не надо ходить, нужно только сидеть молча, только быть в состоянии “1еt gо — позволения, хорошо — как — есть. Нет нужды ждать. Путь мистики непостижим, — его невозможно объяснить. Путь аскезы объясним: он научен, логичен. Его можно объяснить шаг за шагом, его можно проанализировать, разбить на элементарные шаги. Шаги можно сделать настолько малыми, что их сможет делать каждый, даже малый ребенок,— здесь возможны ступени. Но путь мистики непостижим, поэтому он и назван мистическим. Никаких ступеней, никаких малых шагов,— квантовый скачок, прыжок в неведомое. Внезапно — молния. Логикой тут не объяснить. Логичный ум станет в тупик. Здесь необходимо великое понимание, основанное не на логике, а на интуиции; основанное не на интеллекте, а на прозрении. Здесь нужен алогичный, отважный ум, готовый прыгнуть сразу через все ступени, готовый окунуться в неведомое,— достаточно отважный, чтобы совершить прыжок. На первом пути вы преодолеваете ступень за ступенью, поднимаясь вверх. На втором — вы бросаетесь в пропасть. Эта пропасть бездонна, это пустота, это абсолютное ничто. Вы исчезаете.

Таковы эти пути, и каждому предстоит решить в своей сокровенной сущности, который из путей его. Решить трудно, но это необходимо, иначе можно до бесконечности заниматься ерундой. Если вы в состоянии совершить прыжок, тогда нет нужды тренировать себя йогой. Если вы не в состоянии совершить прыжка, нет смысла сидеть и ждать.

Главная опасность первого пути — “я”; на этом пути предстоит делать многое; если в вас сильно “я”, тогда вы становитесь делающим, и “я” станет вашим барьером. Здесь необходимо трудиться, но так, чтобы “я” не усиливалось. Главная опасность второго пути — летаргия. Здесь не надо ничего делать и можно впасть в состояние летаргии, можно сделаться отупевшим, мертвым. В этом опасность совершенно естественная: сидя молча, ничего не делая, вы постепенно цепенеете в ступоре, в некоем отупении, теряете остроту восприятия, жизненность, превращаетесь в идиота, такое возможно, здесь необходимо проявлять бдительность.