День Ууни, Сезон Стекла

 

Песок осыпался под ногами, а гул каждого шага отдавался вибрацией от железных стен бункера. Краем глаза я увидел, что большая квадратная труба, куда мы буквально влетели, имела ответвление. Возвращаться было плохой приметой. Твои эфирные следы, так или иначе, опишут в таком случае пространственную петлю, а петля может сработать по‑разному, но никогда – к лучшему.

Нас было трое. Я был так поглощен Узором, что едва замечал их. Впрочем, они не отставали, и, судя по периодическим подсказкам, тоже не теряли времени даром, распутывая Узел Узора.

Пока нам никто не встретился, но предчувствия у меня были самые плохие на этот счет.

«Подземная дорога? Корпуса для хранения? Производственные помещения?» – гадал я о назначении места, где мы пребывали.

«Ху– у‑о…» ‑выдохнул чуть сильнее обычного мой напарник справа, и мы все мгновенно ткнулись носом в песок и замерли, вжимаясь и распластываясь.

Нервный металлический звук стал отчетливее и перерос в стрекотание.

«Развитая технология» – мелькнуло у меня.

Сверкающий диск появился из бокового колодца и, описав дугу над нами, скрылся в направлении нашего движения.

«Слежение» – показала мне пальцами рука слева лежащего. Мы продолжали лежать еще с полминуты, и я понимал, что значит потерянное время для идущего по Узору, но лежал, сколько нужно… Я поднял большой палец вверх и вскочил «часовой пружиной», разворачиваясь в воздухе на сто восемьдесят градусов, готовясь тут же подняться в воздух снова. Тихо…

И тут по лицу у меня пробежала струйка ветра. Не веря еще в такую удачу, я протянул руку в сторону одного из парней и щелкнул пальцами. Тот мгновенно встрепенулся и замер. Он был родом из Верхних Пределов, и его основной стихией был Воздух. Он лучше всех нас знал, как говорить с ветром.

Его легкая улыбка, появившаяся на секунду, рассеяла наши тревоги. Он вскинул руку, и мы побежали дальше. «А я уж думал, потерялись…» – мелькнуло у меня, и я удивился собственному подавленному состоянию, – «Давно пора было отдохнуть где‑нибудь…» Фактор сближения с целью был налицо, все чувствовали нарастающее чувство ожидания. Громадные знаки, сделанные нитрокраской на железных стенах квадратного тоннеля, были непонятны, но внушали чувство тревоги.

«Хуу– оо…» ‑выдох слева. Залегли. Диск, сверкая лопастями, вылетел спереди и ушел к нам за спину в один из проходов, отходящих от основного тоннеля.

«Их становится все больше. Значит это действительно слежение, и мы уже близко» – радостно заметил я. Спустя еще три минуты бега я услышал звучание «точки» в общей Картине Узора.

Звук на этой стадии прохождения Лабиринта был бы непростителен. Поэтому мы трое сблизились, встали в круг, руки друг другу на плечи, макушка к макушке. Зажмурив сильно‑сильно глаза, уйдя взором во внутреннюю черноту, мы «позвали». И тут же почувствовали, как рядом дрогнул песок. Открыв глаза и обернувшись, мы увидели человека. Мы знали, что любой дух мог здесь принять любой материальный облик сообразно своим категориям. Человек был низкого роста, почти малыш, с узкими чертами лица, волосы до плеч, но не ниже, и одет в бежевые и серые тона.

«Нууки» – подтверждаюше сложил губы Проводник справа. Человеческая внешность могла обмануть кого угодно из местных жителей, но не нас, имеющих Внутреннее Видение. Существо перед нами было действительно Нууки.

Нууки – существо маленькое и безобидное, дружелюбно относилось ко всем и вызывало почти у всех взаимную симпатию. Без привязанностей, скромный и не обладающий Внешней Силой, он не был страшен ни для кого. Благодаря этому мог проскользнуть где угодно. Самые ужасные и злющие твари миров мимоходом пропускали его, и мало того, были по‑царски снисходительны к нему. Самым большим преимуществом Нууки была способность перетекать между мирами в пределах одной Системы. Он делал это с легкостью, но не обладал достаточной силой контроля, поэтому случайное течение могло надолго его упрятать в какой‑нибудь отдаленный уголок. Нууки были лучшими дипломатами в мирах. Они могли договориться с кем угодно. Их неподдельное всепожирающее любопытство вызывало улыбку. Им было интересно абсолютно все. Но вереница узнанных вещей ничего практически не откладывала в головах Нууки. Они просто таскали в себе это, как большой сундук с чудесными историями и странными предметами.

Глаза человека широко распахнулись, и он только собирался что‑то сказать, как подлетевший к нему Наблюдатель закрыл его рот ладонью.

«Молчи» – сказал он Внутренним Языком, используя самое распространенное средство для этого – глаза.

Нууки мигнул. Наблюдатель повернул голову ко мне и сделал указательным пальцем колечко в воздухе у себя над плечом. Я кивнул и прикрыл глаза.

«Эрарбика!» – позвал я. Блестящая точка возникла в воздухе на Пороге Внешнего Зрения и развернулась в небольшое кольцо неонового голубого цвета.

Эрарбика, или «Наблюдатель» – была экстренной мерой. Мы старались реже пользоваться подсказками «Наблюдателя» по многим причинам. Во‑первых, Эрарбика, хотя и была непосредственным каналом с Общим Информационным Полем миров, но была, все‑таки, индивидуальной личностью, а не машиной. Дух‑слуга, ангел‑хранитель, точнее советчик. Кроме того, что он отвечал на вопросы своего «носителя», он не был в статусе слуги на все сто. Он мог обидеться, пошутить над «хозяином», то есть имел вполне выраженные эмоции. Кроме того, Эрарбика была существом Высшего Порядка. А на Высшую Силу, как известно, положись, но старайся по пустякам не дергать. Излишнее внимание Высших Сфер к отдельной персоне еще никого не радовало.

Второй причиной было то, что подспудное желание получить на все свои вопросы ответы порождало апатию и потерю жизненной силы.

«Э– рар» ‑звук, означавший личность, обитавшую вне материального мира, и приставка «бика», означавшая механизм, машину, услужение, вместе говорили о том, что Эрарбика хоть и имеет функции механичного «автоответчика», но все же обладает своим собственным «Я».

«Человек Ветра еще не опустошен» – пропела Эрарбика моим собственным голосом. Я щелкнул пальцами в направлении правого напарника. Тот «нырнул в себя». Две секунды… Туда! – махнул рукой он, и мы, схватив за шиворот глазеющего на нас вечно восхищенного Нууки, ринулись под завалы труб.

«Важная птица, наверно!» – скосил я глаза на удивленно‑радостную физиономию Нууки, который с видимым мужеством держал свой болтливый язык за зубами.

 

 

Г.

 

– Третий звонок! – хлопанье двери привело меня в чувство.

– Эй, мы собираемся растрясти весь этот лягушатник? – Макс пялился в меня как в зеркало.

– Эээ… – начал я…

– Вот‑вот! И я говорю! – ээ! В смысле, э‑э, типа, пора!

Маленькая вспышка в голове и знакомое «Ты где? – Я здесь и сейчас!» вернули меня к действительности. В руках гитара… Хорошо… Уже что‑то.

– Эй, кончай греть задницу, пошли косить золотые колосья! – выплыл из‑за занавески Ромка.

– Иду! – спокойно ответил я, что внутренне само по себе меня шокировало, и шагнул с гитарой за ним.

Ощущение уверенности и спокойствия меня не покидало. «Очень любопытно, странно… но приятно, и как нельзя кстати» – отметилось мне.

За занавеской оказался проход, и пока мы шли по нему, я пытался вспомнить, что было вчера, а еще лучше, сегодня, но чуть пораньше?

Тетка с коляской… улица… пять… что «пять»?… не знаю… телефон‑автомат… и лицо Сан Саныча на фоне неба… «Сдвигай его!» – голос его же…

Мы вышли по проходу в зал. Ага, мы в «Ливерпуле», прекрасно! Я машинально воткнул провод в комбик и проверил звук. Посетители зашевелились, и некоторые повернулись к нам. Быстрая оценка ситуации. Дамочка в шарфе из перьев с джентльменом в странной цветной шляпе – явные наркоты, но богемные, на дорогой дури и при деньгах; мужик в чересчур офисном костюме со снисходительным взглядом, явно пытается показаться крутым, значит на самом деле пустой фраер с понтами, без возможностей и финансов. Пара в углу – явно влюбленные, по нежности во взгляде ясно, что или совсем недавно, или давно и надолго. Такие вообще редко интересуются внешними вещами, и музыкой в том числе. Но вот оно, везение… Подпитый иностранец, то ли финн (что хуже, ибо они всегда нищие), либо швед (что лучше, по обратным соображениям). Мило улыбаемся…

– Добрый вечер, дамы – кивок Ромика в сторону дамы с боа, – Здравствуйте, джентльмены – понимающий кивок в сторону «делового индюка», – и… Тэрвэ, мои дорогие гости нашего города!

Два часа по обычному списку. Отстрелялись. Приятно потяжелело в карманах.

– Домой? – Витька вопросительно задержался.

– Нет, я прогуляюсь… – ответил я.

– А‑а… ну тогда я «тачку» буду ловить, – Витька шагнул на дорогу.

– Слухай, захвати мою «банку», а? – неуверенно протянул я.

– Ладно, потом сам заберешь. – Неожиданно легко согласился Витька, взял мою гитару и, сев в машину, укатил.

А я медленно, чтоб не спугнуть мысли, пошел вдоль домов по Жуковского, вывернул на Литейный и потопал к набережной. Нужно было где‑то спокойно посидеть и разобраться в происходящем.

Кое– что припоминалось, но в мыслях царил непонятный сумбур. Такое впечатление что мне в мозг кто‑то влез и не давал опомниться, все постоянно перемешивая у меня в голове. Лицо женщины… мама?… мама… хм… но не моя!… тогда почему мама?… лицо странно знакомой девушки… собака какая‑то… тоже знакомая… блин, что это со мной?…

И тут произошло нечто, что оставило, видимо, глубокий след в жизни, по крайней мере, одного человека. Идя вдоль стеклянной витрины, я увидел свое лицо…

Бл… – вырвалось у меня, – что это?!

Из отражения на меня смотрел совершенно незнакомый парень. Затем все происходило как в замедленном кино. Я почувствовал свое дыхание… Дыхание где‑то за границами всего того, что сейчас было у меня перед глазами. А потом я понял, что я – это не я. То есть было ощущение, что парень на улице вроде бы завернут в меня как в одеяло, что он, как матрешка, вложен внутрь меня настоящего. И тут я понял, что хоть и стою сейчас на улице, но в то же время я сейчас где‑то лежу, и потянулся к себе тому, лежащему… И тогда улица, витрина, город… все сразу стало быстро отступать и сворачиваться…

 

С хриплым криком я подскочил на кровати.

– Спокойно! – чьи‑то сильные руки прижали меня сверху.

– Сан Саныч? – прохрипел я.

– А ты ожидал минимум Деда Мороза? – усмехнулся он.

– Чт…т…т…то это было? – трясущимися губами попытался я говорить.

– Шизофрения. Типичный случай. Шучу. – видя, что я больше не пытаюсь никуда бросаться, Сан Саныч отпустил меня и сел напротив на стул. – Извини, я говорил, что нашел тебе замену на работе, но научить его играть всю вашу программу за пару дней даже я не смог бы… тем более, что он серьезно страдает нарушениями работы мозга…Аутизм…

– Кто?

– Да твой заместитель по части гитары…

– Он что, зомби? – я начал медленно соображать.

– Ну… не совсем, – откинулся на стуле Сан Саныч, – видишь ли, все равно он большую часть времени отсутствует, так скажем, так почему бы ни дать парню несколько интересных воспоминаний?

– Он знает?

– Он думает, что ему это снится, что, в принципе, недалеко от правды.

– Но как с ним ребята договорились?

– Его вела Ли в это время. Она пообещала за два дня выучить все твои партии, и поверь, для нее это возможно. Она ведь пользуется снов и дением для этого. Твоими снами.

– И как она заставила его выучить?

– Ты что, с ума сошел? – удивился Сан Саныч, – он и гитару‑то в руках с роду не держал! Потому и пришлось тебя приобщить к делу. Ты за него и сыграл… Только во сне.

– Он во сне или я во сне? – окончательно запутался я.

– Все во сне! – ухмыльнулся Сан Саныч. – Всем спать!

– Нет, ну серьезно, и что, он так и остался там стоять посреди улицы вот такой вот расписной, никакой? И что он помнит?

– Он привык, Локи. Это и есть аутизм. То есть спишь, когда вздумается, не отключаясь от тела. Он просто поудивляется мозолям на пальцах и решит, что это чудо. Почему бы парню не порадоваться? В его жизни так мало светлого и чудесного…

– Да, да… – все еще приходя в себя, промямлил я.

– Да, кстати… – Сан Саныч наклонился ко мне, и, как мне показалось, выдержал паузу, – а что это ты вздумал падать в обморок при виде… эрарбики?

Вспышка! Вот оно! Еще один кусок мозаики у меня в голове встал на свое место. Экстренная ситуация, естественный рефлекс.

Сан Саныч поймал мою руку, когда я был готов щелкнуть пальцами над плечом, явно готовый к этому.

– Не сейчас! – серьезно возразил он. – У тебя мало сил. И ты в безопасности. Теперь ты помнишь больше…

Первый шок прошел, и ясность мысли вернулась…

Дом… Замок в воздухе… Школа… Игровой зал… Мастер… Карта миров… Получение Эрарбики… Экзамен… Задание… еще одно… я помнил их все. Сорок восемь заказов, из них два – на этой планете. Последний заказ… два Тоханглат о рра … везли опознавательные камни для наведения Луча Перемещения… были застигнуты случайным облаком несвойственной им энергии, которое просто попалось на пути орбиты этой планеты… Им пришлось срочно уносить ноги и спасать камни… Точно… Теперь они…

Я взглянул вопрошающе на Сан Саныча и задал вопрос на Внутреннем Языке.

– Ну, конечно! – широко улыбнулся тот и достал откуда‑то из‑за пазухи маленький прозрачный шарик.

Я взял его и сосредоточился. Комната отступила и потемнела… я увидел себя в пустоте, и передо мной горел синим светом один из Участков Лабиринта. Выйдя из шарика, я кивнул Сан Санычу. Затем неуверенно поднялся на ноги…

– Заказ принят.

– И?… – вопросительно изогнул брови Сан. Саныч.

– Времени мало, – произнес я, одновременно понимая, что мы уже несколько дней медленно движемся по Лабиринту, и что продвижению этому я обязан вернувшейся памятью.

– Как вы смогли? Ах да… – я вдруг понял, что Сан Санычу и Ли нужно было заставить меня действовать подсознательно, значит поставить меня в экстремальную ситуацию, и тогда бы я инстинктивно пошел по Лабиринту, сам того не ведая…

А заставив меня пройти определенный отрезок Узора, они дали мне возможность все вспомнить, так как знали, что Внутренняя Память пробудится на нужном этапе…

– Дааа… – только и смог протянуть я.

– Ага… – устало сказал Сан Саныч, – то‑то и оно!…

– Мне нужно…

– Я знаю! – Сан Саныч открыл дверь в соседнюю комнату, – у тебя целых двое суток. Ли срезала повороты везде, где могла.

– Прошу! – Ли, стоящая у окна, в открывшейся моему взору комнате, развела руками. – Все в твоем распоряжении.

Я вошел и огляделся. Пустые белые стены, деревянный пол, посреди комнаты на полу коврик метр на полтора.

– А… – начал, было, я.

– На подоконнике! – улыбнулась Ли, – с возвращением, Локи. Вернее, с пробуждением.

– Да, спасибо, – улыбнулся я в ответ, и по привычке краем глаза заметил на подоконнике маленькую прозрачную пирамидку.

– Удачи! – Ли закрыла за собой дверь.

Я прошел на середину комнаты и встал на коврик босыми ногами.

Господи, сколько же я спал? Сколько времени я был «человеком»? Оставленное сзади прошлое потрясло меня… Все вернулось. Я опять был собой. Я снова чувствовал протяженность и скорость Времени. Вокруг меня была не комната, а веер миров, и я стоял не на полу, а в определенной точке Лабиринта. Я встряхнулся и встал в стойку.

– Эрарбика! – позвал я и тут же почувствовал мерцание около уха, – рабочую программу тренингов по восстановлению!

Тонкий писк кольнул в ухо и разлился в воздухе…