Студопедия — Государство и информационное пространство. Проблемы концептуального обоснования деятельности органов власти в сфере информационных процессов
Студопедия Главная Случайная страница Обратная связь

Разделы: Автомобили Астрономия Биология География Дом и сад Другие языки Другое Информатика История Культура Литература Логика Математика Медицина Металлургия Механика Образование Охрана труда Педагогика Политика Право Психология Религия Риторика Социология Спорт Строительство Технология Туризм Физика Философия Финансы Химия Черчение Экология Экономика Электроника

Государство и информационное пространство. Проблемы концептуального обоснования деятельности органов власти в сфере информационных процессов






.

Роль государства в становлении и развитии информационного пространства велика и неоспорима. Вопрос лишь в том, как эту роль видят лица, принимающие решения, и те, кто помогает им понять, что в этом пространстве происходит, и что с ним надо делать. Не берясь в небольшой статье осветить эту огромную тему, остановлюсь лишь на одном аспекте: выборе вектора государственной политики в информационной сфере.

В начале 90-х годов, когда в США, Канаде, других развитых странах разрабатывали идеологию информационной супермагистрали и открытого общества, аналогичные идеи бродили и в головах некоторых российских ученых. Тогда на суд общественности были представлены такие документы, как Концепция правовой информатизации (1993 г.), Концепция формирования и развития единого информационного пространства России и соответствующих государственных информационных ресурсов (1995 год); Концепция государственной информационной политики и ряд других документов. В 1999 году появилась Концепция формирования информационного общества в России, одобренная решением Государственной комиссии по информатизации при Государственном комитете Российской Федерации по связи и информатизации. Все эти документы так и остались невостребованными.

Что касаетсяКонцепции правовой информатиза­ции, (утвержденной Указом Президента РФ от 28 июня 1993 г. № 966), а также Президентской программы «Правовая информатизация органов го­сударственной власти Российской Федерации» (уутвержденной Указом Президента Российской Федерации от 4 августа 1995 г. № 808)[32], то функции головного ис­полнителя были возложены на Федеральное агентство правительственной связи и информации при Президенте Российской Федерации (ФАПСИ), как единствен­но возможную организацию, «обладающую мощным научно-техническим по­тенциалом в сочетании с развитыми средствами коммуникации». Для этого в составе ФАПСИ было образовано Главное управление обеспечения правовой информатизации (штат - 120 человек) с возложением на него координации ра­бот и проведения государственной политики в области правовой информатиза­ции России. Так силовое ведомство, никогда не являющееся правовым, стало головным в проведении государственной политики правовой информатизации. Позже, в соответствии с Указом Президента РФ от 17 декабря 1997 года № 1300 в концепции национальной безопасности РФ ведущая роль «в разра­ботке соответствующей нормативной правовой базы, координации деятельно­сти федеральных органов государственной власти и других органов, решающих задачи обеспечения информационной безопасности», также возложена на ФАПСИ. То есть, как следует из Концепции, ФАПСИ должна координировать и законодательные органы государственной власти, и региональные, и негосу­дарственные структуры, работающие в сфере обеспечения информационной безопасности, что указывает на явно неправовой характер данной нормы. Как всегда бывает, когда реальные возможности не соответствуют желаниям, по­лучился конфуз. Деньги выделены, полномочия заявлены, но ни одна из ука­занных целей не достигнута. Сегодня можно сделать вывод, что ФАПСИ с функциями головной структуры в построении единого информационного пра­вового пространства, разработки нормативно-правовой базы и обеспечении информационной безопасности страны явно не справилось, за что по логике надо нести ответственность ее руководителям[33].

Судьба Концепции формирования и развития единого информационного пространства России и соответствующих государст­венных информационных ресурсов, первоначально одобренной решением Президента РФ от 23 ноября 1995 г. № Пр.-1694, была не менее печальной. Концепция устанавливала в качестве главной цели осуществления государственной политики в области ин­форматизации России — формирование и развитие единого информацион­ного пространства. Особенностью этого документа стало то обстоятельство, что разработку комплекса мер по его реализации, как и координацию работ по формированию и развитию единого информационного обеспечения в целом было предложено возложить на Комитет при Президенте Российской Федера­ции по политике информатизации (Роскоминформ), а ФАПСИ упоминалось там уже во вторую очередь. Также было предложено дополнить функции Коор­динационного совета по информатизации Администрации Президента Россий­ской Федерации функцией координации формирования государственных ин­формационных ресурсов при тесном его взаимодействии с Межведомственной комиссией Совета Безопасности Российской Федерации по информационной безопасности.

В результате наметившегося тогда противостояния двух ведомств при Пре­зиденте РФ в борьбе за право называться головным при формировании еди­ного информационного пространства России Роскоминформ ликвидировали, а Концепцию отложили. «Победило» ФАПСИ, но проиграла в итоге Россия.

Третья попытка была предпринятав 1997 году, когда Институтом системного анализа РАН, НТЦ «Информрегистр», ВНИИПВТИ и другими организациями по поруче­нию Государственного комитета Российской Федерации по связи и информа­тизации совместно с Комитетом Государственной Думы РФ по информационной политике и связи, был разработан проект Концепции государст­венной информационной политики (Одобрен решением Комитета Государственной Ду­мы РФ по информационной политике и связи в 1999 году). Целью Концепции и областью ее применения были заявлены конкретизация и уточнение основных направлений деятельности органов государственной вла­сти по становлению информационного общества в России, формированию еди­ного информационного пространства России и ее вхождению в мировое ин­формационное сообщество. По мнению некоторых специалистов, ряд важных признаков информационного общест­ва не нашел отражения в задачах государственной политики по его формиро­ванию, что делает этот проект Концепции неполным. Также нельзя, очевидно, согласиться и с выводом авторов проекта о том, что необходимость решения столь масштабных задач «требует управлениявсеми видами информацион­ных ресурсов, элементами информационно-телекоммуникационной ин­фраструктуры » В условиях современного роста информа­ционных ресурсов и их объема требовать от государства управлять всеми ре­сурсами просто невозможно и бесперспективно[34].

Таковы три основных подхода к формированию единого информационного пространства страны. Общим недостатком является слабая проработка (или вообще отсутствие) вопроса негосударственного участия в формировании единого информацион­ного пространства, что при отсутствии у государства достаточных средств и эффективной координации, крайне неоправданно. Интересно, что в Концепции №1 эта задача даже и не ставилась, а, наоборот, заявлено, что «информаци­онное обеспечение систем правовой информации государственных структур должно разрабатываться с учетом баланса государственных и ведомственных интересов», то есть без учета интересов общества и граждан. Такой подход противоречит общему принципу баланса интересов личности, общества и госу­дарства как в теории, так и в продекларированной современной политике обеспечения национальной безопасности в Российской Федерации.

Параллельно шли разговоры о том, что на наше информационное пространство непрерывно покушаются и нам надо укреплять информационную безопасность. До поры, до времени эти разговоры казались неопасными мечтаниями информационщиков в погонах. Но довольно быстро стало ясно, что сплоченная группа «спасителей информационного пространства» подмяла по себя «информационное сообщество» и диктует правила игры. Эти правила опирались на тезис о том, что «в эпоху всеобщей информатизации и построения информационного общест­ва единое информационное пространство является, с одной стороны, важным обязательным признаком и предпосылкой успешного формирования информа­ционного общества, необходимым условием вхождения в мировое информаци­онное сообщество, глобализации общественных отношений; с другой стороны, выступает как системообразующий признак современно­го государства, главное условие сохранения информационного суверенитета страны и укрепления государственности»[35].

Результатом этой игры стала Доктрина информационной безопасности. Об этом Доктрине столько написано, что повторяться нет смысла. И не в Доктрине дело. Тем более, что в ней много трезвых и правильных положений, под которыми подпишется любой здравомыслящий человек. Дело в акцентах. В этом документе неистребимый акцент автора - Совета безопасности. В результате и получилась не национальная доктрина участия России в построении глобального информационного общества и даже не федеральная целевая программа развития информационной инфраструктуры, а именно Доктрина информационной безопасности. И ругать за это Совбез нелогично: каждый делает то, что умеет.

Специфика Совбеза предопределила не только логику построения, но и стилистику Доктрины. Профессор М.А.Федотов сравнил Доктрину информационной безопасности и Окинавскую хартию. Выяснилось, что по объему эти документы соотносятся примерно как 4 к 1, а по тематике совпадают. Авторов обоих документов волнует вопрос: как строить жизнь общества и государства в условиях новых информационных и коммуникационных технологий. Но достаточно посмотреть частоту повторений в обоих текстах ключевых слов, чтобы понять, насколько различны подходы авторов Доктрины и Хартии. Такое ключевое слово, как "безопасность", в Доктрине повторяется 133 раза, в Хартии - 2, "оборона" соответственно 20 и 0, "организация частного сектора" - 1 и 11, "СМИ" - 27 и 0.

В тех документах, о которых я говорил выше, тоже упоминалась проблема информационной безопасности, но акцент был на другом: на развитии информационной сферы. Например, в Концепции формирования информационного общества в России модель желаемого будущего России как информационного общества описывалась следующим образом:

формирование единого информационно-коммуникационного пространства России как части мирового информационного пространства, полноправное участие России в процессах информационной и экономической интеграции регионов, стран и народов;

становление и в последующем доминирование в экономике новых технологических укладов, базирующихся на массовом использовании перспективных информационных технологий, средств вычислительной техники и телекоммуникаций;

создание и развитие рынка информации и знаний как факторов производства в дополнение к рынкам природных ресурсов, труда и капитала, переход информационных ресурсов общества в реальные ресурсы социально-экономического развития, фактическое удовлетворение потребностей общества в информационных продуктах и услугах;

возрастание роли информационно-коммуникационной инфраструктуры в системе общественного производства;

повышение уровня образования, научно-технического и культурного развития за счет расширения возможностей систем информационного обмена на международном, национальном и региональном уровнях и, соответственно, повышение роли квалификации, профессионализма и способностей к творчеству как важнейших характеристик услуг труда;

создание эффективной системы обеспечения прав граждан и социальных институтов на свободное получение, распространение и использование информации как важнейшего условия демократического развития.

 

А в другом документе той поры – Концепции государственной информационной политики – говорилось:

«Переход к информационному обществу неразрывно связан с дальнейшей демократизацией политической и общественной жизни. В контексте информационной политики это означает признание презумпции открытости информации для граждан и защиту их информационных прав. Это означает также ориентацию главных технологических компонентов информационной среды (системы формирования, распространения и использования информационных ресурсов, информационно-телекоммуникационной инфраструктуры и информационных технологий) на обеспечение свободного обращения информации, воплощения в жизнь конституционного права на свободный поиск, получение, производство и распространение информации…

Основными направлениями Государственной информационной политики, реализующими указанный путь развития, должны быть:

недопущение подчинения СМИ конъюнктурным интересам власти и бизнеса и усиления возможностей их влияния на СМИ (прямой нажим, снабжение СМИ неполной, неопределенной, искаженной или ложной информацией, откровенной дезинформацией, умышленные недоговоренности, сращивание структур власти, бизнеса, прессы и т.п.);

регулирование уровня концентрации и монополизации СМИ (препятствие уменьшения независимых источников информации, сосредоточению СМИ в руках представителей экономической элиты, бесправию журналистов и т. п.);

защита интересов региональных рынков массовой информации и содействие развитию местных СМИ;

совершенствование национального законодательства в части гарантий свободы слова и информации, свободного распространения массовой информации, в том числе на трансграничном уровне, недопущения распространения насилия и нетерпимости через СМИ, обеспечения плюрализма СМИ, доступа к официальной информации».

Как недавно писались эти слова. И какими далекими кажутся те времена[36].

Стоит ли ворошить прошлое? Мне кажется, стоит. Надо понять, что победа авторов и сторонников Доктрины информационной безопасности над авторами и сторонниками идей информационного развития не случайность. На эту победу работали глубинные социокультурные и политические факторы. Победа концепции безопасности стала логическим завершением системы старого, нерефлексивного тоталитарного мышления в сфере функционирования информационных процессов.

Но одновременно надо понять изначальную проигрышностъ господствующей ныне стратегии "борьбы" с опасностями и "защиты"от них, в том числе борьбы с преступностью, защиты от внешних и внутренних врагов, "защиты природы" и т.д. и т.п.

Стратегия «борьбы и защиты» проигрышна в принципе по двум причинам. Во-первых, она направляет усилия не на корни и источники негативных явлений, а на результаты и симптомы болезни, превращая эти "борьбу" и "защиту" в латание тришкиного кафтана. Во-вторых (и это даже важнее), "борьба" и "защита" ориентированы всегда на предстоящие нам и якобы не зависящие от нас неприятности.

Изучая публикации, выступления и материалы, посвященные проблеме информационной безопасности, приходишь к выводу о том, что сконцентрированность на образе врага, инерция мышления, сформированного в предыдущую эпоху и подходящего лишь для нее, консерватизм населения и властных элит повсеместно выдвигают на передний план проблемы второго и третьего порядка, которые разделяют страны и одновременно затушевывают важность первоочередных вопросов, требующих сотрудничества сторон.

Пресловутый раскол информационного сообщества на сторонников информационной безопасности и сторонников информационной открытости является не столько следствием социального расслоения, сколько следствием господства превратных представлений о возможных формах организации жизни общества и страны. Эти представления унаследованы от марксистской идеологии с ее классовой борьбой и противопоставлением социализма и капитализма. Но все это - старые мифы, место которым не в живой жизни, а в историческом музее.

Наиболее важные национальные интересы объективно у большинства европейских стран в гораздо большей степени совпадают, нежели противоречат друг другу. Общие интересы сторон намного превосходят те, что их разделяют. Изучение основных вызовов, с которыми столкнется каждое из государств в ближайшем десятилетии, приводит к неизбежному выводу о невозможности ни для одной из сторон защищать и продвигать приоритетные национальные интересы без постоянных активных усилий совместно с другими странами. Или все-таки авторы Доктрины информационной безопасности не верят в то, что Россия - европейская страна и по ночам украдкой читают А.Дугина?

Хочется надеяться, что рано или поздно сообщество специалистов, исследующих и проектирующих информационные процессы, примет идею о том, что должна быть выработана новая концептуальная основа поведения России в информационной сфере, четко ориентированная на новую цель, а именно: не сохранение традиционной, узко российской системы безопасности, в том числе и информационной, а создание нового экономического политического и информационного порядка и системы безопасности наряду с новым психологическим климатом в Большой Европе, конструктивное интегрирование России в мировое информационное сообщество.

Философия, которая должна лечь в основу нового подхода, может быть сведена к нескольким простым положениям:

— ориентироваться на будущее, а не на прошлое;

— рассматривать вызовы как возможности, а не только как угрозы;

— делать упор на то, что объединяет, а не разделяет демократии;

— отказаться от мысли о том, что вокруг одни враги и противники и все наши беды есть следствие чьих-то козней.

И помнить, что ориентация на Запад (не в географическом, а в идеологическом и политическом смысле) есть ориентация на открытое общество, рефлексию, критическое мышление, коммуникацию и развитие. Ориентация на Восток, разговоры об особом пути России объективно могут означать только отмежевание от традиции европейского рационализма, уход от критического мышления, открытого общества, ценностей развития. Третьего пути нет. Евразийство, "соборность" есть, по существу, форма существования органического общества, очередная и на сей раз совершенно архаическая утопия. Реализоваться в XXI веке естественным образом она не может. Соборность же, насаждаемая силой, — не более чем еще один вариант тоталитарной идеологии.

Очевидно, что дальнейшие изменения в информационном пространстве будут определяться тем, по какому пути пойдет развитие государства и общества в целом. Самый пессимистический сценарий основан на предположении, что сопротивление определенных социальных структур сорвет планы перехода страны к рыночной экономике и демократии. Шансов на реализацию такого сценария немного, но они не равны нулю. Если развитие пойдет по этому пути, то России угрожает не только внутренняя, но и внешняя катастрофа. Что касается информационного пространства, то очевидно, что власть будет стремиться распространить на него те же авторитарные технологии управления, которые будут использоваться и в других сферах.

Другой сценарий, который многие специалисты считают наиболее вероятным, основан на предположении, что в обозримом будущем Россия будет умеренно авторитарным государством с экономикой смешанного государственно–капиталистического типа. В случае реализации этого сценария, государство на первых порах будет стремиться управлять средствами массовой информации и другими подсистемами информационного пространства, используя экономические и правовые рычаги.

В конечном счете, осуществляемый в России переход от индустриального общества к информационному приведет к становлению и развитию информационного пространства, несущими конструкциями которого будут мощные независимые информационно–коммуникационные комплексы. Эти интегрированные информационные предприятия будут основаны на комплексном использовании возможностей техники и средств создания и обработки информационно–публицистических материалов. Поскольку такие комплексы будут все в больше степени выходить из–под влияния властей, последние будут стремиться всячески воспрепятствовать их развитию, в частности, под предлогом борьбы с монополизмом в информационной сфере.

Заключение

Представленный материал ни в коей мере не претендует на осмысление всего комплекса проблем, связанных с категорией «информационное пространство». За пределами рассмотрения остались вопросы функционирования информационных и коммуникативных подсистем, составляющих «тело» информационного пространства, практически не затрагиваются вопросы взаимодействия информационного пространства с экономическим, политическим, культурным и другими «пространствами». Ничего не сказано о специфике информационного пространства в стабильных и динамичных социальных системах, а также об особенностях информационного пространства в открытом, гражданском обществе и иных общественных системах. Автор стремился более или менее точно определить уже существующие парадигмы рассмотрения явления, получившего название «информационное пространство», и выявить возможные направления дальнейших исследований в этой области.

Выполненный выше анализ позволил сделать вывод о том, что уже существуют два активно развивающихся подхода к анализу «информационного пространства»: геополитический и информационный-ноосферный. Начинает оформляться социальный подход. Возможно, в скором времени появятся и другие подходы.

Что касается геополитического подхода, то он носит, на мой взгляд, пока что спекулятивный характер и к науке не имеет никакого отношения. Хотя в рамках этого подхода есть вполне перспективные идеи, например, идея картографирования информационного пространстваможет – в случае ее правильного осуществления – дать интересные результаты, выявив некие освоенные и неосвоенные информационные пространства, центральные и периферийные области, приграничные зоны и т.п.

Возможен и другой подход к картографированию информационного пространства: расчленение его на различные информационные поля. Например, информационное пространство может быть разделено на информационные сферы (экономика, политика, социальные отношения, культура, наука и др.), каждая из которых формируется определенным типом информационных отношений, обладает собственной автономной логикой. Понятно, что автономность не означает изоляции. Разные сферы информационного пространства взаимодействуют друг с другом.

Но в целом геополитический подход к анализу информационного пространства, на мой взгляд, малопродуктивен. И дело не только в глубоко провинциальных разговорах о «нашем» и «не нашем» информационном пространстве, о защите «нашего» и проникновении в «не наше» и тому подобных вещах. Здесь напрашивается аналогия с воздушным пространством. Существует закон о воздушном пространстве, с помощью которого регулируются полеты самолетов. Но человека, который всерьез заговорил бы о том, что надо защищать часть атмосферы, расположенную над «нашей» территорией от чужого воздуха, от чужих ветров, от неправильных воздушных потоков и т.п., наверняка отправили бы на излечение.

Гораздо серьезнее то, что сторонники этого подхода либо не замечают, либо делают вид, что не замечают глубокое внутреннее противоречие между идеей информационного пространства как чего-то имеющего отчетливые границы, устанавливаемые тем, кто имеет на это право, то есть либо собственником (хозяином) этой территории, либо лицом, на это уполномоченным,. и реальной практикой, в которой у информационного пространства нет и не может быть собственника в традиционном смысле этого слова, нет и не может быть отчетливо обозначенных границ. А без хозяина и границ пространство теряет свои основные признаки, превращаясь в среду. Не случайно сейчас все чаще и чаще используются понятия медиа-среда, мультимедиа-среда и т.п.

Попытки спасти понятие «информационное пространство» с помощью многочисленных оговорок, напоминают ситуацию с птолемеевой моделью Вселенной накануне коперниканской революции. Рано или поздно придет Коперник, и все встанет на свои места.

Значительно перспективнее информационно-ноосферный подход к анализу информационного пространства. Уже выполненные в рамках этого подхода наработки позволяют говорить о том, что специалисты, работающие в этом направлении, готовы к переходу от общих концепций к созданию практичных моделей информационного развития России.

Что касается социального подхода к рассмотрению информационно-коммуникативных процессов, то здесь, как было показано выше, просто безбрежное море работы, которую, к сожалению, пока что никто не делает. А жаль. Потому что без разрешения социальных противоречий в информационной сфере вряд ли возможно развитие России в сторону открытого информационного общества.

 


[1] См., напр.: Средства массовой информации в политических технологиях. – М., 1994; Чичановский А.А. В тенетах свободы. – М., 1995; Смолян Г.Л. и др. Путь России к информационному обществу. – М., 1996; Закупень Т.В. Правовые и организационные аспекты формирования информационного пространства государств-участников СНГ. - М.: 1998; Контроль гражданского общества за информационной открытостью власти: теория и практика. – М., 1998; Год 1998: Что происходит с независимостью прессы в России. – М., 1999; Региональная пресса России и структуры гражданского общества: сотрудничество во имя развития – М., 1999; Роль прессы в формировании в России гражданского общества. – М., 1999; Роль прессы в формировании в России гражданского общества. День сегодняшний. – М., 2000; Прохоров Е.П. Журналистика и демократия. – М., 2001 и др.

[2] Закупень Т.В. Правовые и организационные аспекты формирования информационного пространства государств-участников СНГ. - М.: 1998.

[3] См.: Закупень Т.В. Правовые и организационные аспекты формирования информационного пространства государств-участников СНГ. - М., 1998, стр. 20.

 

[4] Прохоров Е.П. Журналистика и демократия. - М., 2001, стр. 192.

 

[5] Прохоров Е.П. Журналистика и демократия. - М., 2001, стр. 194.

 

[6] Палий А.И., Петров В.Л Геополитическая доктрина России. План – проспект http://www.e-journal.ru/p_euro-st2-10.html

 

[7] Лопатин В.Н. Теоретико-правовые проблемы защиты единого информационного пространства страны в условиях глобального информационного общества. В кн.: Информационная безопасность России в условиях глобального информационного общества. М.: 2001. с.117.

 

[8] Там же.

[9] См.: Каптерев А.И.Мультимедиа как социокультурный феномен. – М., 2000. http://www.dvc.tvworld.ru/Other/Kapterev/List_of_publications.files/Multibook/Vved.htm

 

[10] Ю.Демченко Формирование (изменение) мира, основанного на знаниях, в условиях Информационной Революции. http://www.uazone.org/naph/newage-essay.html







Дата добавления: 2015-10-19; просмотров: 730. Нарушение авторских прав; Мы поможем в написании вашей работы!



Обзор компонентов Multisim Компоненты – это основа любой схемы, это все элементы, из которых она состоит. Multisim оперирует с двумя категориями...

Композиция из абстрактных геометрических фигур Данная композиция состоит из линий, штриховки, абстрактных геометрических форм...

Важнейшие способы обработки и анализа рядов динамики Не во всех случаях эмпирические данные рядов динамики позволяют определить тенденцию изменения явления во времени...

ТЕОРЕТИЧЕСКАЯ МЕХАНИКА Статика является частью теоретической механики, изучающей условия, при ко­торых тело находится под действием заданной системы сил...

Особенности массовой коммуникации Развитие средств связи и информации привело к возникновению явления массовой коммуникации...

Тема: Изучение приспособленности организмов к среде обитания Цель:выяснить механизм образования приспособлений к среде обитания и их относительный характер, сделать вывод о том, что приспособленность – результат действия естественного отбора...

Тема: Изучение фенотипов местных сортов растений Цель: расширить знания о задачах современной селекции. Оборудование:пакетики семян различных сортов томатов...

Дизартрии у детей Выделение клинических форм дизартрии у детей является в большой степени условным, так как у них крайне редко бывают локальные поражения мозга, с которыми связаны четко определенные синдромы двигательных нарушений...

Педагогическая структура процесса социализации Характеризуя социализацию как педагогический процессе, следует рассмотреть ее основные компоненты: цель, содержание, средства, функции субъекта и объекта...

Типовые ситуационные задачи. Задача 1. Больной К., 38 лет, шахтер по профессии, во время планового медицинского осмотра предъявил жалобы на появление одышки при значительной физической   Задача 1. Больной К., 38 лет, шахтер по профессии, во время планового медицинского осмотра предъявил жалобы на появление одышки при значительной физической нагрузке. Из медицинской книжки установлено, что он страдает врожденным пороком сердца....

Studopedia.info - Студопедия - 2014-2024 год . (0.013 сек.) русская версия | украинская версия