Предмет и метод правового регулирования

Предметом правового регулирования являются разнообразные общественные отношения, которые объективно, по своей природе, могут поддаваться нормативно-организационному воздействию. В сферу правового регулирования входят различные группы общественных отношений:

1) отношения людей по обмену ценностями;

2) отношения по властному управлению обществом;

3) отношения по обеспечению правопорядка, возникающие из нарушения правил, регламентирующих поведение людей в двух вышеуказанных сферах. Сфера правового регулирования не является неизменной и постоянной, она может расширяться за счет появления новых отношений (отношения в сфере экологии) или статься за счет отказа от использования права в тех или иных областях общественных отношений. От содержания и характера предмета во многом зависят особенности содержания правового регулирования, а отсюда и особенности структуры права. Ими могут быть имущественные, земельные, управленческие, организационные и др. отношения. В.В. Лазарев уточняет вопрос о сфере и пределах правового регулирования. Он отмечает, что их правильное определение необходимо для того, чтобы исключить использование юридических инструментов в сферах взаимодействия людей, требующих иных средств социальной регуляции.

Из сказанного можно сделать вывод, что понятие механизма правового регулирования позволяет: не только собрать вместе явления правовой действительности – нормы, правоотношения, юридические акты и др., участвующие в правовом воздействии, - и обжаловать их как целостность, но и представить их в работающем, системно – воздействующем виде, что характеризует результативность правового регулирования;

высветить в связи с этим специфические функции, которые выполняют те или иные юридические явления в правовой системе, показать их связь между собой и взаимодействие.

Рассмотренная позиция понимания механизма правового регулирования как совокупности правовых средств, используемых в процессе правового регулирования общественных отношений, является дискуссионной, по мнению В.М. Сырых. Свои взгляды он обосновывает тем, что один из основных принципов научного анализа сложных систем, механизмов требует рассматривать исследуемый объект, явление во взаимосвязи, взаимодействии составляющих его частей. Только при таком подходе можно установить, насколько эффективно действуют компоненты, каковы их функции и насколько результативной является работа механизма в целом как единого целостного образования. Изучение же строения механизма на уровне составляющих его частей является неполным. Поэтому, чтобы получить верные представления о механизме правового регулирования, его способности выступать в этом качестве следует рассматривать максимально полно все его компоненты, а также взять их во взаимосвязи и взаимодействии. При таких методологических требованиях механизм правового регулирования можно рассматривать как сложную систему, состоящую из правовых средств, субъектов, осуществляющих правовое регулирование или правовую деятельность, и юридически значимых результатов их деятельности. При этом единый механизм правового регулирования сообразно стадиям правового регулирования подразделяется на три компонента: механизм правотворчества, механизм реализации норм права и механизм государственного принуждения.

Каждый механизм действует на своей стадии правового регулирования - правотворчестве, правореализации и применении юридической ответственности – и характеризуется специфическими, только ему присущими правовыми средствами.

Таким образом, механизм правового регулирования – сложное явление, требующее дальнейшего углубленного изучения.

Первоначально идею механизма воздействия права на общественные отношения выдвинул Н.Г. Александров. Определенные теоретические обобщения по данной проблеме были проведены Явичем, а несколько позднее В.М. Горшеневым.

По мнению Н.Г. Александрова, звеньями механизма правового регулирования являются:

1) установление правового статуса лица;

2) придание известным видам жизненных фактов значения юридических фактов;

3) установление моделей правоотношений;

4) установление мер правовой охраны и юридической ответственности.

Определенный вклад в разработку вопросов механизма правового регулирования внесли П.Е. Недбайло, А.С. Пиголкин, М.П. Лебедев, Н.И. Матузов и ряд других ученых-юристов.

Но свое развернутое обоснование данная идея приобрела в работах профессора С.С. Алексеева. Предложенная им конструкция в последующем не претерпела существенных изменений.

В соответствии со стадиями правового регулирования С.С. Алексеев выделяет три основных элемента (звена) в механизме правового регулирования:

1) юридические нормы;

2) правовые отношения;

3) акты реализации прав и обязанностей. Факультативным элементом являются акты применения права.

Такое представление о структуре механизма правового регулирования широко распространено, но не является единственным, существуют иные точки зрения. Так, А.В. Малько выделяет следующие основные стадии и элементы правового регулирования:

- норма права;

- юридический факт или фактический состав с таким решающим фактом, как организационно- исполнительный правоприменительный акт;

- правоотношение;

- акты реализации прав и обязанностей;

- охранительный правоприменительный акт (факультативный элемент).

На первой стадии формируется правило поведения, которое направлено на удовлетворение тех или иных интересов, находящихся в сфере права и требующих их справедливого упорядочивания. Здесь не только определяется круг интересов и соответственно правоотношений, в рамках которых их осуществление будет правомерным, но и прогнозируются препятствия этому процессу, а так же возможные правовые средства их преодоления.

На второй стадии происходит определение специальных условий, при наступлении которых «включается» действие общих программ и которые позволяют прейти от общих правил к более детальным. Элементом, обозначающим данную стадию, является юридический факт, который используется в качестве «спускового крючка» для движения конкретных интересов по юридическому «каналу».

Однако зачастую для этого необходима целая система юридических фактов (фактический состав), где один из них должен быть обязательно решающим. Отсутствие подобного решающего юридического факта выступает в роли препятствия, которое необходимо рассматривать с двух точек зрения: с содержательной (социальной, материальной) и с формальной (правовой). С точки зрения содержания препятствием будут выступать неудовлетворение собственных интересов субъектом, а также общественных интересов. В формально же правовом смысле препятствие выражается в отсутствии решающего юридического факта. Причем преодолевается данное препятствие только на уровне правоприменительной деятельности в результате принятия соответствующего акта применения права.

Акт применения права представляет собой основной элемент совокупности юридических фактов, без которого не может реализоваться конкретная норма права. Он всегда носит решающий характер, ибо требуется в самый «последний момент», когда уже есть в наличии другие элементы фактического состава. Так, для осуществления права на поступление в вуз акт применения (приказ ректора о зачисления в студенты) необходим тогда, когда абитуриент представил в приемную комиссию требуемые документы, сдал вступительные экзамены и прошел по конкурсу, т.е. когда уже имеются три других юридических факта. Акт применения скрепляет их в единый юридический состав, придает им достоверность и влечет возникновение субъективных персональных прав и обязанностей, преодолевая тем самым препятствия и создавая возможность для удовлетворения интересов граждан.

Это является лишь функцией специальных компетентных органов, субъектов управления, а не граждан, которые не обладают правомочиями применять нормы права, не выступают правоприменителями, а следовательно, в данной ситуации не смогут собственными силами обеспечить удовлетворение своих интересов. Только правоприменительный орган сможет обеспечить выполнение правовой нормы, принять акт, который станет посредующим звеном между нормой и результатом её действия, составит фундамент для нового ряда правовых и социальных последствий, а значит, для дальнейшего развития общественного отношения, облеченного в правовую форму. Подобный вид правоприменения называют опреративно-исполнительным, ибо он основан на позитивном регулировании и призван развивать социальные связи. Именно в нем в наибольшей мере воплощаются правостимулирующие факторы, что характерно для актов о поощрении, присвоении персональных званий, об установлении выплат, пособий, о регистрации брака, об устройстве на работу и т.п.

Третья стадия – установление конкретной юридической связи с весьма определенным разделением субъектов на управомоченных и обязанных. Иначе говоря, здесь выявляется, какая из сторон имеет интерес и соответствующее субъективное право призванное его удовлетворять, а какая – обязана либо не препятствовать этому удовлетворению (запрет), либо осуществлять известные активные действия в интересах именно управомоченного.

В любом случае речь идет о правоотношении, которое возникает на основе норм права и при наличии юридических фактов и где абстрактная программа трансформируется в конкретное правило поведения для соответствующих субъектов. Оно конкретизируется в той степени, в какой индивидуализируются интересы сторон, а точнее, основной интерес управомоченного лица, выступающий критерием распределения прав и обязанностей между противостоящими в правоотношении лицами.

Четвертая стадия – реализация субъективных прав и юридических обязанностей, при которой правовое регулирование достигает своих целей – позволяет интересу субъекта удовлетвориться. Акты реализации субъективных прав и обязанностей - это основное средство, при помощи которого права и обязанности претворяются в жизнь – осуществляются в поведении конкретных субъектов. Эти акты могут выражаться в трех формах:

- соблюдении;

- исполнении;

- использовании.

При соблюдении субъект воздерживается от совершения действий, запрещенных нормами права. Он не реализует при этом свои собственные интересы, отличные от интересов контрсубъектов, а так же от общественных интересов в охране и защите, и тем самым не ставит препятствий их удовлетворению.

При исполнении обязанностей лицо должно активными действиями удовлетворять интересы контрсубъекта и общественные интересы в охране и защите и не ставит им препятствий в какой либо форме (не выполнение, частичное не выполнение обязанностей, удовлетворение своих интересов, противоречащих интересам контрагента и т.п.

При использовании субъект получает благо, ценность удовлетворяет личные интересы. При этом он не должен препятствовать удовлетворению интересов других лиц, а так же общественных интересов в охране и защите.

Анализ перечисленных форм реализации позволяет выделить общую закономерность: во всех формах субъект не должен препятствовать удовлетворению интересов в охране и защите, составляющих основу правопорядка, а также интересов контрсубъектов.

Пятая стадия – является факультативной. Она вступает в действие тогда, когда беспрепятственная форма реализации права не удается и когда на помощь неудовлетворенному интересу должна прийти соответствующая правоприменительная деятельность. Возникновение правоприменения в этом случае уже связывается с обстоятельствами негативного характера, выражающимися в наличии либо реальной опасности, правонарушения либо прямого правонарушения.

Метод правового регулирования является одной из традиционных категорий в теории государства и права. Равно традиционно это понятие используется и в отраслевых науках: практически каждый труд по отраслевой дисциплине открывается главой «предмет, метод, система». В отечественной теории права существует весьма распространенная точка зрения о выделении двух основополагающих критериев для построения системы права, коими являются предмет и метод правового регулирования. В международном частном праве проблема метода правового регулирования получила собственное звучание, и на сегодняшний момент различные аспекты этой проблемы не получили должной разработки. Между тем в существующей «системе научных координат», именно методу правового регулирования отводится роль основополагающей категории, в которой выражается сущность правового воздействия на общественные отношения. Поэтому различные вопросы метода правового регулирования в международном частном праве нуждаются в более детальной разработке как в целях позицонирования международного частного права в юридической системе, так и в целях познания специфики средств и способов воздействия этого явления на регулируемые им отношения.

Вначале остановимся на некоторых традиционных определениях. Так, метод правового регулирования рассматривается как «определенные приемы, способы, средства воздействия права на общественные отношения». Сегодня развитие теории права и науки международного частного права происходит практически параллельно: труды в области теории государства и права (прежде всего, существующая учебная литература) в подавляющем большинстве случаев игнорируют международное частное право. Новейшие учебники по теории государства и права рассматривают некоторые «модные» темы, обладающие международным характером (права человека, процессы глобализации, и т. д.), но международное частное право, как уже отмечалось, редко удостаивается хотя бы упоминания. Между тем подобное положение вещей, как минимум, нелогично. Каждая комплексная работа в области теории государства и права начинается с рассмотрения предмета, методов и функций науки теории государства и права. В числе функций упоминается, в частности, методологическая, выражающая два основных качества теории государства и права: с одной стороны, указанная наука «снабжает» более частные науки единым категориальным аппаратом, с другой – выступает в качестве синтезирующего фактора, объясняющего взаимосвязь правовых явлений в рамках правовой системы, обнаруживающего связи юридических феноменов. Несмотря на полярность мнений, высказываемых отраслевыми специалистами относительно природы международного частного права, можно констатировать, что даже если придерживаться радикальной – «международной»– точки зрения по данному вопросу (согласно которой международное частное право представляет собой автономное явление, не привязанное к какой – либо национальной системе права), невозможно отрицать наличие «блоков» рассматриваемого комплекса в системе российского права. Осмысление статуса международного частного права на самом общем уровне представляется как задачей науки самого международного частного права, так и общей теории государства и права.

Учебник по теории государства и права профессора А. Ф. Черданцева является редким исключением из правила: в нем рассматриваются некоторые аспекты международного частного права и теоретических основ международного взаимодействия национальных правовых систем.

На сегодняшний момент состояние теоретической проработанности проблемы метода в международном частном праве нельзя назвать комплексным. Множество работ предлагают читателю набор весьма разнообразных категорий: метод, способ правового регулирования; коллизионные и материально-правовые методы (способы) правового регулирования, а также упоминают о процессе унификации материально-правовых норм. В некоторых работах мы можем наблюдать определенные терминологические расхождения в суждениях исследователей. Так, например, авторы учебника «Международное частное право», начиная рассмотрение обозначенного, вопроса оперируют понятием «метод правового регулирования», однако в дальнейшем переходят к категории «способ правового регулирования». В. В. Гаврилов в учебнике «Международное частное право» утверждает: «Специфичен метод (способ) правового регулирования, используемый в МЧП», из чего следует, что автор отождествляет метод и способ правового регулирования. Но даже если держать в уме уже упоминавшиеся различия в подходах международного частного права и общей теории права, подобное рассмотрение проблемы вряд ли является обоснованным. Ситуация запутывается еще больше из-за того, что в дальнейшем автор оперирует понятием «коллизионный способ» и «материально-правовой метод», не поясняя употребление различных терминов. Подобные ситуации обусловлены, как мы уже подчеркивали, отсутствием внимания к проблемам международного частного права со стороны общей теории права, которая в отношении иных отраслевых наук выполняет роль синтезирующего начала, равно как и отсутствием «внутреннего» внимания к проблеме метода.

Применительно к международному частному праву сформировались различные подходы к анализу категории «метод правового регулирования». Основное различие этих подходов состоит в вопросе единства метода. В классической советской науке международного частного права доминировала точка зрения о наличии в нем дуализма методов. В соответствии с этой теорией выделяли два метода – коллизионный и материально-правовой.

В дальнейшем научное сообщество сформулировало иное представление о методе правового регулирования в международном частном праве. Суть его сводится к утверждению о наличии единого метода правового регулирования, который именуется как «метод преодоления коллизионной проблемы». Рассмотрим некоторые исходные посылки сторонников данной концепции. Так, в одном из учебников содержится утверждение о том, что каждой отрасли права свойственен свой особый метод правового регулирования. Этот тезис подкрепляется ссылкой на известный труд С. С. Алексеева. Рассматриваемое суждение не является бесспорным. Прежде всего, необходимо указать на тот факт, что воззрения С. С. Алексеева на данную проблему эволюционировали. Нам представляется, что в труде «Право: опыт комплексного исследования» автор уже несколько смещает акценты. Утверждение о наличии собственного метода регулирования у каждой отрасли права в столь радикальной форме уже не встречается, в свою очередь, развиваются иные классификационные основания (подробнее об этом – далее). Авторы учебника «Международное частное право» определяют метод международного частного права как «совокупность конкретных приемов, способов и средств юридического воздействия, направленного на преодоление коллизии права разных государств». Сходный подход мы наблюдаем и в работе В. П. Звекова. «Своеобразие предмета правового регулирования международного частного права (частноправовые или гражданско-правовые в широком смысле отношения, осложненные иностранным элементом) и свойственного ему метода регулирования (преодоление коллизионной проблемы на основе материальных и коллизионных норм), – пишет он, – позволяет определять международное частное право как самостоятельную отрасль права и отрасль правоведения». Поскольку ключевое понятие в приведенных определениях – преодоление коллизионной проблемы, необходимо вспомнить о таких категориях, как цель и задача. Нам представляется, что цель всего и всякого правового регулирования – оптимальное упорядочение общественных отношений. Не является исключением и правовое регулирование, обеспечиваемое международным частным правом. Преграду указанной цели в последнем может составлять наличие объективно существующей юридической коллизии. В этом случае задача правового регулирования состоит в преодолении коллизии во имя достижения указанной цели. Иными словами, в предлагаемом подходе мы предлагаем объяснить интегральное понятие «преодоление коллизии» посредством категорий цели и задачи, дистанцировав его от механизма правового регулирования.

В развитие рассматриваемого вопроса необходимо остановиться на понятии способов и форм правового регулирования. Так, на с. 21 учебника «Международное частное право» под редакцией Г. К. Дмитриевой мы встречаем утверждение о том, что «унификация является более совершенной формой регулирования». Продолжая повествование, авторы несколько изменяют трактовку: «унификация частного права – более совершенный способ регулирования». Однако стоит отметить, что, во-первых, категории «форма» и «способ» не являются тождественными, во-вторых, унификация сама по себе не может являться ни способом, ни формой регулирования. Представляется, что это явление следует понимать как процесс создания единообразных правил. С оформлением результатов данного процесса появляются унифицированные нормы, посредством которых и функционирует материально-правовой способ (по терминологии авторов рассматриваемой концепции). Авторы придерживаются подобной позиции и в дальнейшем. Обстоятельная критика рассматриваемой концепции единого метода содержится в работе Л. П. Ануфриевой «Соотношение международного публичного и международного частного права: правовые категории». В качестве генерального контраргумента автор предлагает утверждение об отсутствии у «преодоления коллизионной проблемы» регулирующей функции, имманентной методу правового регулирования. Соглашаясь с подобной постановкой вопроса в целом, необходимо обратить внимание также на некоторые иные проблемы, поднимаемые в работе Л.П. Ануфриевой. Так, автор задается вопросом: «если методы правового регулирования, опять – таки с точки зрения теории права, подразделяются на императивные и диспозитивные, то к каким из них принадлежит такое «преодоление»? Однако, при рассмотрении этого вопроса вновь возникает вопрос о соотношении общей теории права и науки международного частного права. Стоит отметить, что в теории права наблюдается некое абсолютизирование классификации методов правового регулирования на императивные и диспозитивные. Фактически все комплексные труды по теории права приводят это деление, из чего можно заключить, что в теории права не выделяются иные классификационные основания. Между тем они существуют. Например, наука международного частного права предлагает членение на коллизионный и материально-правовой методы.

В науке международного частного права существует еще одна точка зрения, согласно которой метод правового регулирования международного частного права рассматривается через призму гражданско-правового метода. Н. Ю. Ерпылева предлагает общую схему рассуждений с позиций общетеорического подхода к структуре метода правового регулирования. В качестве первой составляющей метода предлагается общее правовое положение субъектов. Автор полагает, что субъекты равны, что определяется их статусом собственников имущества. Между тем представляется, что при подобном рассмотрении ускользает одна из основных особенностей субъектного состава отношений, регулируемых международным частным правом, а именно, возможность участия публичных субъектов в подобного рода отношениях, а главное – особенности их участия. Если в гражданском праве публичные субъекты выступают на равных началах с иными участниками отношений (ст. 124 ГК), то в международном частном праве в качестве общего установления зачастую действует противоположное правило – публичный субъект обладает рядом иммунитетов, при наличии которых говорить о равенстве субъектов не представляется возможным. Если рассуждать в целом о механизме правового регулирования международного частного права, то нам представляется, что применение к нему категории гражданско-правового метода не в полной мере обоснованно, т.к. искомая специфика методов выражается именно в наличии дихотомического деления на коллизионный и материально-правовой методы. Именно они выступают в качестве основных компонентов, и, в частности, в них выражается самобытность международного частного права, в результате чего мы можем говорить о высокой степени структурного обособления международного частного права от иных нормативных массивов. Попытки объяснить сущность метода международного частного права с позиций метода гражданского права, скорее всего, приведут к выводам о подчиненности международного частного права гражданскому. Коллизионный же метод регулирования, характерный для международного частного права, строится на совершенно ином фундаменте: такие категории, как общее положение субъектов, способы правовой защиты, к нему попросту неприменимы.

Отдельно стоит упомянуть о так называемой концепции «третьего метода регулирования» в международном частном праве. Речь идет о национальных правовых нормах, изначально предназначенных для регулирования отношений, входящих в предмет международного частного права. Нельзя сказать, что сегодня мы наблюдаем единообразие при рассмотрении этой проблемы. Тон существующей научной дискуссии был задан еще Л. А. Лунцем, который, рассматривая вопрос о структуре международного частного права, утверждал, что «внутренние» материальные нормы, регулирующие отношения с иностранным элементом, не могут претендовать на включение в массив международного частного права. В качестве основного аргумента автор предлагал цепь рассуждений, согласно которой при положительном ответе на вопрос о включении рассматриваемых норм в состав международного частного права размываются границы между гражданским и международным частным правом. В данном вопросе нам представляется обоснованной точка зрения Л. П. Ануфриевой, критически относящейся к попыткам выделения третьего метода международного частного права. Критерий классификации, позволяющий подразделить методы правового регулирования международного частного права на коллизионный и материально-правовой, определяется соответственно как возможность опосредованного либо непосредственного регулирования отношения. Между тем, так называемый «третий метод регулирования», рассмотренный с позиций указанного критерия, на самом деле не представляет собой особой группы наряду с коллизионным и материально-правовым методом, т. к. по сути своей он предполагает непосредственное регулирование отношений, в силу чего правомерно отнести его к материально-правовому методу.

Сторонники теории единого метода регулирования, как нам представляется, пытаются найти некое объединяющее начало, которое способно отразить основные черты правового регулирования, показать специфику правового воздействия. В этом смысле, возможно, следовало бы обращаться не к категории метода, а к понятию правового режима. В. П. Звеков упомянул данное понятие применительно к международному частному праву: «Выявление общих свойств – подчеркнул он, – объясняющих принадлежность материально-правового и коллизионного способов регулирования к особому правовому режиму, отличающему международное частное право, не должно приводить к умалению самостоятельного значения каждого из них». Подобное рассмотрение вопроса механизма правового регулирования международного частного права представляется целесообразным и в свете последних разработок науки общей теории права. Поэтому обратимся к понятию правового режима более подробно. Существуют различные подходы к определению правового режима. В учебнике под редакцией В. М. Корельского и В. Д. Перевалова предлагается базовое определение правового режима. Под ним понимается «специфика юридического регулирования определенной сферы общественных отношений с помощью различных средств и способов». Более детальную расшифровку правового режима дает С.С. Алексеев, у которого правовой режим – это «порядок регулирования, который выражен в многообразном комплексе правовых средств, характеризующих особое сочетание взаимодействующих между собой дозволений, запретов, а также позитивных обязываний и создающих особую направленность правового регулирования». Н. И. Матузов и А. В. Малько конкретизируют понятие правового режима, вводят определенные оговорки, отмечая, что «правовой режим в большей мере характеризует не направленность правового регулирования (формальный признак), а степень его благоприятности или неблагоприятности для интересов различных субъектов права».

Для вычленения понятия правового режима международного частного права необходимо выявить то самое «особое сочетание», каким образом оно формируется, каковы его основные признаки.

Специфика правового режима международного частного права обусловлена сочетанием правового воздействия двух методов регулирования: коллизионного и материально-правового. Баланс данных методов в конечном счете и предопределяет особое сочетание взаимодействующих средств правового воздействия. С. С. Алексеев, характеризуя систему права, предлагает выделять такое понятие, как отраслевой режим. Именно этой категории автор придает первостепенное значение в основания выделения отраслей права. Таким образом, возникает вопрос: каким образом можно описать специфику международного частного права через призму правового режима? В качестве исходной позиции вполне логично предположить, что международное частное право принадлежит к нормативным образованиям, использующим преимущественно частноправовые механизмы регулирования. Этот тезис вытекает из частноправового характера отношений, входящих в предмет международного частного права. Исходя из общетеоретических определений, следует, что для выяснения основных черт правового режима необходимо уяснить, каким образом функционируют различные способы правового регулирования в международном частном праве. В теории права к способам правового регулирования традиционно относят дозволение, запрет и позитивное обязывание[20].

Весьма интересным будет рассмотрение действия различных способов правового регулирования в отношении коллизионного метода регулирования. В качестве гипотезы можно предложить следующую цепь рассуждений.

Дозволение проявляется при наличии альтернативной привязки в составе коллизионной нормы. Так, например, в ст. 1221 ГК РФ сказано: К требованию о возмещении вреда, причиненного вследствие недостатков товара, работы или услуги по выбору потерпевшего применяется:

1) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности продавец или изготовитель товара или иной причинитель вреда;

2) право страны, где имеет место жительства или основное место деятельности потерпевший;

3) право страны, где была выполнена работа, оказана услуга или право страны, где был приобретен товар. Применение позитивного обязывания при функционировании коллизионного метода регулирования можно обнаружить при наличии подлежащей применению простой коллизионной нормы (например, ст. 1202 ГК). Применение запрета обнаруживает себя в институте сверхимперативных норм. Так, при наличии нормы, имеющей особое значение, запрещается применение иной нормы на основе коллизионных правил и предписывается применение обозначенной сверхимперативной нормы. Описанная схема не является бесспорной. В частности, возникает вопрос о субъекте правоприменения в разрезе проблемы форм реализации права, так как фактически единственной формой, имеющей место при функционировании коллизионного метода регулирования, является применение права. Однако эта проблема лежит вне сферы настоящего исследования, и мы планируем вернуться к ее рассмотрению в ближайшем будущем.

Л.П. Ануфриева предлагает следующую схему функционирования коллизионного регулирования с точки зрения системы приемов, способов и средств правового регулирования:

a) особый юридический прием – выбор компетентного правопорядка и обусловленная им отсылка;

b) способы правовой реализации данного приема – разнообразные сочетания объемов и привязок коллизионных норм, в том числе особенностей фактического состава конкретных отношений формулами прикрепления;

c) различные правовые средства – простые коллизионные правила с жесткими формулами прикрепления, а также существующие в форме кумуляции, множественности, расщепления, альтернативности и т. п.. Данная схема предлагает новый подход к пониманию взаимодействия средств, приемов и способов регулирования, однако, представляется, что возможно появление некоторой несогласованности с постулатами науки общей теории права. В данной науке последовательно отмечается, что способы правового регулирования оказывают регулирующее воздействие на общественные отношения. И в этом свете нам представляется правомерной постановка вопроса о наличии у описанных приемов, способов и средств регулирующего эффекта, а ведь именно в этом и проявляется их юридическая сущность. Приобретают ли с помощью разнообразного сочетания объемов и привязок общественные отношения качество упорядоченности? Скорей всего, на данный вопрос следует дать отрицательный ответ.

Для материально-правовой составляющей функционирование данных средств коррелируется с методами, применяемыми в «традиционных» отраслях. Фактически, в случае действия материально-правовой нормы мы имеем дело со схемой воздействия, схожей с регулированием, осуществляемым нормами гражданского, семейного или трудового права. Из всего сказанного можно попытаться сформулировать понятие режима правового регулирования в международном частном праве. Под ним следует понимать комплексную общность, характеризующуюся дифференциацией в выборе метода правового регулирования (коллизионный или материально-правовой), использующую общеправовые средства (дозволения, запреты, позитивные обязывания), обладающую специфическими особенностями в реализации регулирующего воздействия в рамках отдельного метода регулирования (совокупность приемов, способов и средств в рамках коллизионного либо материального методов). Вспоминая о дополнениях Н.И. Матузова и А.В. Малько к определению сущности правового режима, на наш взгляд, необходимо отметить следующее. В данной работе мы попытались подойти к проблеме определения правого режима международного частного права. В существующей терминологии это именно «отраслевой режим», характеризующий регулятивное воздействие международного частного права в целом. Однако рассуждать о его благоприятности или неблагоприятности применительно к интересам различных субъектов права, на наш взгляд, не совсем обоснованно, т. к. отраслевой режим является родовым понятием. В системе правового воздействия на отношения, формирующие предмет регулирования, существует огромный арсенал средств, которые, как нам представляется, могут быть скомпонованы в отдельные группы (правовые подрежимы, существующие в рамках единого отраслевого режима).

После рассмотрения этих проблем целесообразно вернуться к проблеме дифференциации методов регулирования в международном частном праве. Для обоснования существования двух относительно автономных методов регулирования необходимо выявить достаточное различие в способах, средствах и приемах воздействия на отношения, входящие в предмет регулирования. На основе рассмотренных подходов можно констатировать, что внутренние составляющие коллизионного и материально-правового методов обладают достаточной степенью отличия, что выражается в различном функционировании способов, средств и приемов правового воздействия.

Нам представляется, что введение в науку международного частного права категории правовой режим позволит в концентрированном виде выделить специфику правового регулирования в этой области, показать особенности в реализации регулирующего воздействия на существующие отношения, а также обосновать высокую степень структурного обособления международного частного права. Традиционные категории предмета и метода правового регулирования зачастую встречают сложности в объяснении сугубо «внутренних» правовых феноменов, а в отношении международного частного права они сталкиваются с еще большими проблемами в силу целого ряда объективных факторов: проблема двойственности источников, особый характер отношений, регулируемых международным частным правом, развивающиеся процессы интернационализации и т.д. В связи с этим, дальнейшее развитие представлений о правовом режиме международного частного права представляется крайне необходимым.

Заключение

Право своим существованием оказывает огромное влияние на поведение людей. Представляя собой культурную и информационную ценность, право определяет направление человеческой деятельности, вводя ее в общие рамки цивилизованных общественных отношений.

Наличие правового регулирования дает возможность посредством правовых норм и иных юридических средств воздействовать на общественные отношения в целях их упорядочения, развития и защиты.

Механизм правового регулирования призван осуществлять с помощью правовых средств упорядоченность общественных отношений в соответствии с целями и задачами правового государства. Названный механизм просто необходим для поддержания законности и правопорядка как основы и непременного условия нормальной жизни цивилизованного общества.

На современном этапе исследования механизма правового регулирования, когда накоплен в значительном объеме новый материал, назрела необходимость, как мы думаем, нового видения механизма правового регулирования – в виде «объемного» явления. Такого явления, которое имеет несколько срезов, уровней и в котором средства правового регулирования выстраиваются не только линейно (что характерно для главных звеньев), но и в нескольких плоскостях. С данной точки зрения механизм правового регулирования можно подразделить на такие компоненты: механизм правотворчества, механизм реализации норм права, механизм государственного принуждения, где охранительную направленность выполняет механизм процессуального регулирования.

Хотелось бы также отметить, что вопрос о механизме правового регулирования является важным и довольно дискуссионным в правовой науке. Как мы смогли убедиться, каждый из известных правоведов имеет собственную точку зрения, отличную от других, что делает этот вопрос еще более интересным. Интересы человека – вот главный ориентир для развития и совершенствования элементов механизма правового регулирования, повышения их эффективности. Выступая своего рода юридической технологией удовлетворения данных интересов, механизм правового регулирования должен быть постоянно ценным по своему характеру, должен создавать режим благоприятствования, осуществлению законных стремлений личности, упорядочению её правового статуса.

В любом обществе ставится задача обеспечить высокую эффективность механизма правового регулирования, включая совершенствование законодательства, улучшение эффективности и качества применения права, усиление правовой активности граждан, различных общественных организаций, подъем общей правовой культуры, совершенствование правового воспитания.

Изучение механизма правового регулирования играет важную роль в понимании каждым юристом динамики воздействия на общественные отношения всех юридических средств в комплексе. Значение единства и взаимодействия в механизме правового регулирования весьма существенно для укрепления правовой основы государственной и общественной жизни.

Список литературы

1. Конституция Российской Федерации. М., Инфра – М., 2003.

2. Гражданский кодекс. М., Инфра – М., 2003.

3. Александров Н.Г. и др. Теория государства и права. – М.: Юридическая литература, 1968. – 548 с.

4. Алексеев С.С. Общая теория права. М.: Юридическая литература, 1982. – С. 382-389.

5. Алексеев С.С. Правовые средства: постановка проблемы, понятия, классификация // Советское государство и право. – 1987. - № 6.

6. Алексеев С.С. Право. Опыт комплексного исследования. – М.: 1999. – С. 247.

7. Алексеев С.С. Теория права. – М.: Издательство БЕК, 2000. – С. 325.

8. Теория права и государства в схемах и определениях: Учебное пособие Составители Бабаев В. К., Баранов В. М. Толстик В. А. – М.: Юрист, 1999. С. 256.

9. Бобылев А.И. Механизм правового воздействия на общественные отношения // Государство и право. – 1999. - № 5.- С. 326.

10. Венгеров А. Б. Теория государства и права. Ч. 2. Теория права. Москва, 2002 г. Т. 2. С. 391.

11. Горшенев В.М. Участие общественных организаций в правовом регулировании. – М.: 1963. – С. 342.

12. Комаров С.А. Общая теория государства и права в схемах и определениях. – М.: Юрайт, 2002. – С. 362.

13. Основы государства и права: Учебное пособие для поступающих в вузы / Под ред. О. Е. Кутафина – 2-е изд., переработанное и дополненное – М.: Юрист, 2002 г. С. 296.

14. Общая теория государства и права / Под ред. В.В. Лазарева. – М.: Юристъ, 2002. – С. 376.

15. Общая теория государства и права. Академический курс / Под ред. М.Н. Марченко. Т. 2. – М.: Юристъ, 2000. – С. 512.

16. Пугинский Б.И. Гражданско - правовые средства в хозяйственных отношениях. – М., 1984. С. 361.

17. Сырых В.М. Теория государства и права. Учебник для вузов. – М.: Былина, 2000. – С. 534.

18. Теория государства и права. Курс лекций / под ред. Н.И. Матузова и А.В. Малько. – М.: Юристъ, 2003 г. С. 720.

19. Теория государства и права: Учебник для вузов / Под ред. М.М. Рассолова, В.О. Лучина, Б.С. Эбзеева. – М.: ЮНИТИ – ДАНА, Закон и право, 2000. – С. 693.

20. Хропанюк В.Н. Теория государства и права: Учебное пособие для высших учебных заведений / Под ред. профессора В.Г. Стрекозова. – М.: «Дабахов, Ткачев, Димов», 2002. – С. 427.

21. Явич Л.С. Проблемы правового регулирования советских отношений. М.: Госполитиздат 1961. – С. 326.