B. Предполагаемая неадекватность расследования1. Правительство
91. Правительство не представило никаких соображений по существу данной жалобы. Более того, в ответ на запрос Суда предоставить дополнительную информацию и документы, Правительство отказалось предоставить Суду материалы уголовного дела по факту бесчеловечного обращения сотрудников милиции с заявителем и происшествия, имевшего место 19 сентября 1998 года. Правительство сослалось на статью 161 Уголовно-процессуального кодекса РФ, устанавливающую, что материалы предварительного расследования могут быть открыты для публичного доступа только по решению органа следствия и только в том случае, если их разглашение не помешает процессу расследования и не нарушит права других участников уголовного процесса. 2. Заявитель
92. Заявитель утверждает, что государство нарушило свои позитивные обязательства провести расследование его дела в соответствии со статьей 3 Конвенции. Обстоятельства падения заявителя из окна, как минимум, обосновывают жалобу на предполагаемое бесчеловечное обращение. Именно государство было обязано провести эффективное и тщательное расследование его предположений. Однако было предпринято очень мало для расследования дела, и предпринятые меры были не адекватными действительности и неэффективными. 93. Заявитель отметил многочисленные недостатки официального расследования. Так, медицинская экспертиза была проведена только 26 октября 1998 года, то есть по прошествии месяца после произошедших с ним событий. Принимая во внимание, что видимые следы подобных видов пытки исчезают очень быстро, медицинское освидетельствование было проведено с очень большим опозданием. Невидимые повреждения на коже, вызванные воздействием электрического тока на уши заявителя, могли бы быть обнаружены в ходе биологического анализа в течение двух недель после происшествия. Однако медицинская экспертиза заявителя свелась исключительно к его простому визуальному осмотру. 94. Кроме того, следователь не провел очной ставки между заявителем и сотрудниками милиции, пытавшими его. Опознание подозреваемых проведено спустя примерно два года после случившегося. Единственные независимые свидетели, которые были допрошены на первой стадии расследования, – Б. и врач К. На протяжении длительного периода времени (с 21 сентября 1998 года по 24 января 2000 года) прокуратура отказывалась установить личности и допросить персонал и других пациентов больницы № 39. Это мероприятие было проведено только после многочисленных жалоб со стороны заявителя и его представителей, к этому времени подробности события, произошедшего в сентябре 1998 года, частично были забыты свидетелями. 95. Заявитель привлек внимание Суда к отсутствию независимости в процессе расследования по причине двойной ответственности сотрудников прокуратуры, в соответствии с которой они осуществляют уголовное преследование и надзор за законностью расследования. В деле заявителя ситуация была затруднена также тем, что сотрудник прокуратуры М.Р., который контролировал проведение допроса заявителя 19 сентября 1998 года, исполнял обязанности заместителя прокурора Нижегородской области. Следовательно, следователи районных и городской прокуратур получали приказы от М.Р. Заявитель ссылается на показания Ф. от 7 декабря 2000 года, когда последний указал, что во время предыдущего допроса следователь не записывал и искажал его показания относительно вовлеченности М.Р. в происшествие, случившееся 10-19 сентября 1998 года. М.Р. вообще не допрашивался во время расследования и на настоящий момент не может быть допрошен, так как скончался летом 2002 года. 96. В августе 2002 года заявитель попросил прокуратуру допросить В., одного из пациентов больницы № 39, но эта просьба оказалась безрезультатна. 5 сентября 2002 года прокуратура прекратила дело, указывая, среди прочего, на то, что невозможно было найти В. в месте его проживания. Зная, что В. был инвалидом и передвигался только в инвалидном кресле, представители заявителя связались с В. и выяснили следующее. Следователь Н., который занимался делом заявителя, поручил милиции Ленинского района найти В. Исполнение данного поручения было поручено О., одному из сотрудников милиции, предположительно принимавших участие в пытках. О доложил, что несколько раз он пытался допросить В., но не смог найти его по указанному адресу. 26 сентября 2002 года В. рассказал представителям заявителя, что кто-то, представившийся следователем, звонил ему и говорил, что должен задать несколько вопросов. В. выразил готовность быть опрошенным, но ему потом никто не перезвонил. 97. По мнению заявителя, отсутствие независимости при проведении расследования проявилось как при сборе доказательств, так и в характере их оценки следователями. Так, следователь прокуратуры не принял к сведению показания Б., соседа заявителя по больничной палате. Следователь не учел показания других пациентов больницы. Расследование было недостаточно тщательным для того, чтобы соответствовать требованиям статьям 3 и 13 Конвенции, и не отражает никаких серьезных попыток властей выяснить, что на самом деле произошло с заявителем во время его ареста. Напротив, расследование выглядело так, как будто его целями являлись сокрытие совершенных нарушений и защита ответственных должностных лиц. 98. В заключение, заявитель сообщил, что непредоставление Правительством своих комментариев по существу дела, вместе с его нежеланием предоставить материалы уголовного дела, должны быть истолкованы в поддержку позиции заявителя как по материальным, так и по процессуальным основаниям применения статьи 3 Конвенции.
3. Заявления третьих лиц и ответное заявление Правительства
99. В своих письменных комментариях неправительственная правозащитная организация «Редресс Траст» (Redress Trust) напомнила общие правила, принятые Европейским Судом и иными международными органами в отношении запрета пыток и иных видов жестокого обращения. Более того, «Редресс Траст» (Redress Trust) и группа российских НПО считают, что в российской системе расследования уголовных дел отсутствует ряд существенных процессуальных гарантий, которые, в первую очередь, обеспечивают права подследственных и, во-вторых, защищают интересы жертв пыток и предполагаемого жестокого обращения со стороны сотрудников правоохранительных органов. Они подчеркнули, что на практике эффективность официального расследования жалоб на применение жестокого обращения сотрудниками правоохранительных органов очень низка, в основном потому, что следствие по таким делам чаще всего ведется теми же органами, которые предположительно вовлечены в данные противозаконные действия. Они также отметили ряд других факторов, которые, по их мнению, подрывают эффективность официального расследования предполагаемых пыток и жестокого обращения на стадии предварительного следствия. 100. Правительство возражало против участия в деле данных НПО в качестве третьих лиц и поэтому попросило Суд отвергнуть их заключения как необоснованные и не имеющие отношения к делу. Далее Правительство проинформировало Суд, что, вопреки заключениям НПО, правовой механизм защиты жертв пыток в России существует и развивается. Во-первых, Российская Конституция запрещает любые виды жестокого обращения. Далее, статья 9 Уголовно-процессуального кодекса РФ также предусматривает, что стороны уголовного процесса не могут подвергаться никаким проявлениям жестокости или угрозе ее применения. Вдобавок Уголовный кодекс РФ предусматривает наказание за применение пыток (статья 117), превышение должностных полномочий (статья 286) и принуждение к даче показаний (статья 302). И, наконец, статья 1070 Гражданского кодекса РФ предусматривает, что вред, причиненный незаконным арестом, уголовным преследованием и наказанием, должен быть возмещен государством независимо от вины вовлеченных в это государственных органов или их должностных лиц. 101. В завершение, Правительство сообщило Суду, что существующие правовые механизмы эффективно применяются на практике. Так, в 2003 – 2004 годах прокуроры обнаружили 685 нарушений закона, совершенных сотрудниками правоохранительных органов, в результате чего 350 сотрудников были подвергнуты дисциплинарным наказаниям. Между 2000 и 2004 годом прокуратура предъявила обвинение сотрудникам правоохранительных органов по пяти делам по статье 117 п. 2 (д) УК РФ. За тот же самый период было расследовано 42 дела по нарушениям статьи 302 УК РФ (принуждение к даче показаний) и 25 из них переданы в суд. Более того, 3 388 дел, касающихся злоупотребления должностными полномочиями было передано в суд, что привело к наказанию 4 204 сотрудников. Правительство представило отрывки из двух приговоров, которые, по его мнению, подтверждают эффективность вышеуказанных средств правовой защиты. Правительство также ссылалось на другие дела, в соответствии с которыми сотрудники правоохранительных органов были успешно наказаны национальными судами за применение обращения, запрещенного статьей 3 Конвенции. 4. Оценка Суда
|
