Возникновение Древнерусской литературы. 5 страница

 

Сейчас ночное приключение казалось плодом пустого воображения. Если же визит гигантского ночного глаза имел какое-то отношение к местной реальности, то я, скорее всего, покажусь смешным, начав об этом расспрашивать. Слишком уж я привык в своей прежней жизни полагаться только на себя.

 

Открыв дверь, я оказался на узкой винтовой лестнице. В нижнем помещении башни Мстислав куском ветоши чистил свой длинный и тяжелый, как молот, меч.

 

- Проснулся?

 

Я молча кивнул, отводя глаза в сторону.

 

- Ночь прошла спокойно?

 

- Да. Все в порядке.

 

Теперь я окончательно скрыл свое ночное приключение. Скорее всего из-за дурацкого чувства неловкости - Мстислав ведь меня предупреждал не лезть к окну. Так я совершил свою первую значительную ошибку в этом мире.

 

- Разве у вас не полагается завтракать? - постарался и перенести разговор на другое.

 

- Это несовершенный способ получения энергии. Слишком много сил расходуется на усвоение пищи, но если ты хочешь:

 

- Нет. Это не обязательно. Я постараюсь делать здесь все так же, как вы.

 

- Тогда ты должен обзавестись собственным оружием.

 

- Бластером, например? - попробовал я пошутить.

 

- Название не имеет значения, но найти его нелегко.

 

- Когда я служил на <Тандере>, у меня было оружие.

 

- Это казенное оружие. Вот найдешь свое собственное, и у тебя не останется ни малейших сомнений в том, что оно предназначено именно для тебя. А пока выбери себе что-нибудь отсюда. - Он кивнул на груду, лежавшую у стены. - И поспеши. Нам пора заступать на пост. До утренней атаки черных остается меньше часа.

 

С нескрываемой опаской я подошел к доспехам, в беспорядке сваленным на полу башни. Во все стороны торчали наконечники копий, слишком тяжелых и длинных для моих слабых рук. Мечи, которые я вряд ли смог бы даже поднять. Вдруг я вспомнил, что мое теперешнее тело - это тело витязя, закаленное в многочисленных схватках, и я напрасно ему не доверяю. Какая-то память владения оружием наверняка осталась в рефлексах, а уж силы в моих мускулах больше чем достаточно. И все же я понимал, что для настоящего боя необходимы специальные тренировки, рассчитанные на выработку автоматических рефлексов, которых у меня не было, и если даже сил хватит, в ответственный момент подведет отсутствие опыта.

 

Мне не хотелось предстать перед Мстиславом в невыгодном свете. Он и так относился ко мне с заметным скептицизмом.

 

Разворошив всю груду, почти на самом дне я нашел, наконец, что-то подходящее.

 

Это был маленький черный самострел из полированного металла с пружинным спуском и хорошим рамочным прицелом. Когда-то в школе космонавтов я неплохо сдавал зачеты по стрельбе, сейчас это могло пригодиться. Покопавшись еще, я обнаружил колчан с нужными мне короткими и тяжелыми стрелами, а затем и облегченный полумеч, на котором решил закончить свою экипировку.

 

Скептически оценив мой выбор, Мстислав, однако, ничего не возразил, и вскоре мы покинули двор замка, как и в прошлый раз, когда пришли сюда, не встретив ни одного человека.

 

Довольно долго мы продвигались по плоскогорью вниз, в противоположную сторону от того места, где располагалась вчерашняя застава.

 

- Чем еще вы тут занимаетесь, кроме сражений? Есть ли у вас книги, как вообще проводите вы часы досуга и раздумий?

 

- Досуга? - Он усмехнулся. - Здесь не бывает досуга. Схватка, смертельная усталость, отдых и снова схватка.

 

- В своем мире я предпочитал простые и осязаемые вещи. Есть, пить. Случалось, любил женщин: Там я ощущал вкус жизни и, по-моему, не умел ценить то, что было рядом.

 

- Осторожней! Мысли, слова, желания - все это не менее реально, чем любое действие. В нашем мире - в особенности.

 

- Разве так можно жить?

 

- Здесь не задерживаются подолгу. Самое большее несколько дней.

 

- А потом?

 

- Следующий уровень - тот, на который тебе удастся подняться, или, быть может, опуститься.

 

- А что там?

 

- Не знаю. У каждого свое место. Для того чтобы попасть на следующий уровень, надо хорошо выполнить свой долг здесь.

 

- Долг? Перед кем?

 

- Перед твоими потомками. Перед цивилизацией, в которой ты родился. Каждый твой поступок, совершенный в этом мире, будет иметь для них многократно усиленное значение!

 

- Но если можно подняться на следующий уровень, значит, можно спуститься и на предыдущий?

 

Мстислав остановился и долго пристально разглядывал меня, словно увидел впервые.

 

- То, что ты сказал сейчас, очень важно. Ты даже не представляешь, насколько. Но ты должен научиться полностью контролировать свои мысли и желания. Иначе, вопреки твоей воле, неожиданно может исполниться то, чего ты вовсе не хотел.

 

- Ладно, мои желания останутся при мне. Куда нам теперь?

 

- Мы пришли. Сегодня наша застава будет на этой тропе.

 

Ждали долго в полном молчании. По замкнутому и суровому виду Мстислава я понял, что, поделившись своими сокровенными мыслями, добился лишь одного - еще большего отчуждения для себя в этом и без того чужом и холодном мире, в который еще совсем недавно так стремился попасть:

 

Вскоре на тропе появилась первая колонна черных витязей, и времени для раздумий не осталось. Я натянул тетиву своего арбалета, вложил стрелу и поймал в рамку прицела грудь впереди идущего командира - но палец медлил, не решаясь послать смерть в живое тело не знакомого мне, ни в чем не повинного человека. Я даже ни знал толком, за что должен буду сражаться: Нечто темное, оставшееся от того клубка за окном, нашептывало мне мелкие оправдания моего самого обыкновенного страха.

 

Словно угадав мои мысли, Мстислав сказал, нахмурившись:

 

- Ты не убьешь его. Здесь никто не умирает. Все это скорее игра. Для нас, во всяком случае. Правда, боль одинакова повсюду. - Он выхватил меч, выпрыгнул из-за укрытия и с яростным криком врезался в переднюю шеренгу врагов. Мне ничего не осталось, как спустить тетиву и последовать за ним.

 

Воин, в которого я выстрелил, пошатнулся и рухнул на тропу. Передние ряды нападавших смешались. Часть из них, окружив Мстислава плотным кольцом, медленно оттесняла его в сторону. Другая часть, держась от меня в стороне, замыкала круг, отрезая все пути к отступлению.

 

Расстояние между нападавшими и мною сократилось настолько, что арбалет стал бесполезен. Бросив его на землю, я обнажил свой короткий и легкий меч, понимая, что с таким оружием не выстою против десятка противников и несколько минут. Но они почему-то медлили с решающей атакой. Из задних рядов выдвинулись несколько человек с сетями и короткими палицами в руках. Похоже, меня решили захватить в плен живым.

 

Я защищался яростно и небезуспешно, пользуясь в полной мере тем, что мои противники не наносили серьезных ударов. Они лишь старались оглушить меня и запутать сетями. Значительно уступая им в искусстве боя, я превосходил многих из них в быстроте реакции, да и в силе тоже. Поэтому какое-то время мне удавалось ускользать от их выпадов и наносить ответные удары, от которых нападавшие падали вокруг меня один за другим.

 

В условиях, когда мои противники практически не пользовались своими длинными и тяжелыми мечами, опасаясь нанести мне серьезную рану, короткий меч оказался не таким уж плохим оружием.

 

Но долго этот неравный поединок продолжаться не мог. После неудачного выпада на мою голову обрушился, в конце концов, удар боевой палицы.

 

Очнулся я глубокой ночью. Голова не болела. Вообще ничего не болело, несмотря на то, что после такой схватки у меня должно быть переломано немало костей. Я попробовал двинуться и даже сумел приподняться.

 

Теперь я сидел, опершись на ствол дерева, перед жарко пылавшим в двух шагах от меня костром. Его пламя скрывало контуры какой-то темной фигуры на противоположной стороне, и, как я ни всматривался, ничего не мог рассмотреть, кроме самого пламени и нерезких теней.

 

Со всех сторон из мрака доносились звуки ночного привала, всхрапывание лошадей, звон оружия: Я находился внутри военного лагеря - сомнений больше не оставалось: я попал в плен к черным витязям: Впрочем, я слишком плохо представлял тогда, что это может означать. Я подумал еще, что мое пребывание здесь похоже на слишком затянувшийся сон. Настоящая жизнь, со всеми ее красками, радостями и горестями, осталась по другую его сторону. Мне захотелось вернуться.

 

Я побывал в замке своей мечты, я сражался рядом с белыми витязями. Об этом я не смел и мечтать. Но теперь пора бы уже проснуться:

 

Пламя опало, остались лишь красноватые отсветы углей. В их неровном свете я смог рассмотреть фигуру угрюмого великана, сидевшего по ту сторону костра. На нем не было военных доспехов. Свободный синий плащ скрадывал линии его непропорциональной фигуры. Мне показалось, что под складками плаща скрыто что-то вроде сложенных крыльев - где-то я уже видел такие крылья: Но я тут же забыл об этом, потому что услышал пришедшие из мрака слова:

 

- Ты, кажется, выразил желание вернуться в свой прежний мир? - Голос был глубокий, рокочущий, с вкрадчивыми бархатными басами. Он словно шел одновременно со всех сторон.

 

- Я этого не говорил, - произнес я в пространство, не зная точно, кому должен отвечать. Великан усмехнулся:

 

- Говорить не обязательно. Достаточно думать.

 

Он протянул к костру руку и поворошил ею угли, словно не чувствовал жара. Пламя вспыхнуло ярче, осветив его высокий лоб, нахмуренные брови - во всем его облике было что-то трагическое и величественное одновременно.

 

- От человека, так сильно привязанного к прошлому миру, можно получить немало пользы.

 

- Что может от меня зависеть?

 

- Само существование империи Комора, например, судьба твоего народа, дорога, которую ты ему выберешь.

 

- Я не император, чтобы выбирать дороги народам.

 

- Ты мог бы им стать.

 

- Меня не прельщает власть.

 

- Сама по себе - да, но как средство она бывает необходима. С ее помощью можно сделать счастливыми многих.

 

- Такое не удавалось еще никому.

 

- Но, может быть, они не знали, как воспользоваться властью? Может быть, ты это знаешь лучше других? Разве ты никогда не задумывался над этим? - Казалось, он читал мои самые сокровенные мысли.

 

- Для того чтобы это стало возможно, необходима совсем другая, не императорская власть.

 

Он оживился и как-то неожиданно, сразу, оказался рядом со мной, переместившись с противоположной стороны костра.

 

- Конечно! Конечно, другая! Хорошо, что ты это понял. Такая власть существует. Безмерная, лишенная внешних атрибутов и жалкой мишуры, в которую так любят наряжаться лжепророки и лжеправители.

 

- Но ведь и расплата за такую власть должна быть безмерной:

 

- Да, это так, - просто ответил он, - но мне почему-то казалось, что ты не из тех, кто заранее подсчитывает цену любого шага.

 

Отблески красноватого пламени костра плясали на его лице, выхватывая из темноты то капризно изогнутую бровь, то нахмуренный лоб, то его сверкающие, полные мрака глаза. Его взгляд лишь слегка прошелся по мне, лишь задел меня самым своим краешком, но я испытал волну парализующего темного ужаса, словно ребенком заглянул в бездонный колодец, на дне которого не отражались даже звезды.

 

- Я мог бы предоставить тебе такую власть, а уж как ты ею воспользуешься и какова будет расплата - все будет зависеть только от тебя.

 

- Не понимаю: Если вы обладаете подобной властью, зачем вам нужны посредники? Пользуйтесь ею сами!

 

- Все не так просто. Мы не можем управлять прошлым миром. Для нас он уже не существует, хотя все, что в нем произошло, оказывает прямое влияние на состояние нашего. Это что-то вроде вашей истории. Представь, что ты мог бы отправить посланца с каким-нибудь поручением в свою историю:

 

- И каким будет результат?

 

- Я не могу тебе на это ответить. Просто потому, что ты не поймешь. А если поймешь, - не поверишь. Много сотен тысяч лет назад на одной-единственной планете этой галактики возник человеческий разум: Мы все - порождение этого разума.

 

- Ты хочешь сказать, что нас связывают кровные узы братства?

 

- Вот видишь! Я был прав. Слишком много легенд, суеверий, предвзятости и тысячелетий вражды разделили наши народы. Черных витязей вы считаете исчадиями ада - и все это лишь потому, что мы проиграли одно-единственное сражение! Только худшие из вас попадают в наш лагерь - вот почему я трачу столько времени на убеждения!

 

К его глазах сверкнул огонь. Мне показались, он с трудом сдерживает гнев.

 

И, конечно, не потому, что он вдруг вспомнил о своих <меньших братьях>, покинутых на далекой заброшенной и опустевшей планете. Зачем-то я ему был очень нужен. Для чего-то гораздо более конкретного и страшного. И я прекрасно понимал: мне не уйти от предназначенного им для меня жребия. Никому еще не удавалось уйти!

 

И потому я усмехнулся ему в лицо и похрустел своими связанными руками. Он лишь недовольно поморщился - путы упали сами собой.

 

- Любые изменения, внесенные в ваш мир, немедленно отражаются здесь. Вот для чего ты мне понадобился. Далеко не каждый способен вернуться. Лишь один раз в тысячу лет попадается подходящий материал. Собственно, договор тобой уже подписан. Остается пустая формальность.

 

Он протянул руку и коснулся ею моего безымянного пальца - я вздрогнул от ледяного холода, пронзившего все мое существо. На месте его прикосновения тусклым холодным блеском сверкнуло кольцо. Он хотел еще что-то сказать, но слева от нас из темноты донесся звук боевого рога, лязг мечей и яростные крики схватки. Казалось, там, за чертой света костра, сошлись лицом к лицу невидимые легионы.

 

Бой был чудовищен по своему накалу и ярости, но он не произвел должного впечатления на моего собеседника, тот лишь поморщился и сказал:

 

- Нам помешали. Мы продолжим беседу в более подходящем месте.

 

Кто-то рвался к костру, сквозь рев этой кромешной сечи, и когда тень невидимого в темноте воина выросла перед нами, черный витязь встал навстречу ему, во весь свой огромный рост.

 

Воспользовавшись тем, что его внимание отвлекли, я, не дожидаясь начала предстоящей схватки, нырнул в спасительную темноту и почти сразу наткнулся на Мстислава. Он схватил меня за руку и потянул в сторону, прочь от грохота боя.

 

- Скорее, скорее! Мы должны уйти, мы должны выиграть хотя бы несколько секунд!

 

- Объясни мне, что происходит?

 

- Он говорил с тобой? - вопросом на вопрос ответил Мстислав.

 

- Кто - он?

 

- Значит, говорил: А это что, кольцо? Вот даже как: Что же это мы не разглядели, не поняли сразу:

 

- Да кто он такой, черт возьми!

 

- Поздно. Все теперь поздно: Есть одно-единственное место, где существует хоть какая-то надежда избавиться от Его непомерной власти. Темная зона. Запомни - Темная зона.

 

Черный витязь уже возник перед нами. Теперь он был вооружен, и едва обнажил свой клинок, как вокруг все осветилось. Казалось, черный великан держал в руке луч красноватого пламени, и не целясь, подходя, он хлестнул им небрежно в сторону Мстислава. Тот, однако, успел прикрыться щитом. Но щит разлетелся на тысячу осколков, а сам Мстислав, не выдержав тяжести оставшегося на его долю удара, качнулся и канул во мрак. Вновь мы остались один на один, и лицо черного великана приблизилось, искаженное теперь гримасой гнева.

 

- Так ты решился противиться мне, жалкая козявка?

 

Он даже не замахнулся - лишь направил острие меча в мою сторону, и чудовищная боль вошла в меня, пронзив левый бок. Смертный холод медленно пополз от моих раздираемых внутренностей выше, к самому сердцу. Холод и боль. Я закричал от этой дикой, нечеловеческой боли, и, казалось, мой крик доставил ему настоящее удовольствие. Его лицо приблизилось еще больше, стало отчетливей, и губы беззвучно произнесли:

 

- Теперь ты забудешь все. Лишь одно не дано тебе забыть - этой боли. А она ничто. Жалкая капля по сравнению с тем, что тебя ждет, если ты осмелишься проникнуть в Темную зону.

 

 

Глава 9

 

 

- Он приходит в себя.

 

- Этого не может быть, минуту назад он был мертв.

 

- Клиническая смерть?

 

- Слишком долго для клинической смерти!

 

- Но теперь он приходит в себя. Пульс появился! Ты видишь?

 

- Я вижу: И все же это невозможно. Если бы я не был простым корабельным врачом, я бы описал этот уникальный случай в медицинском корабельном вестнике. Впрочем, мне бы все равно никто не поверил.

 

- Но мы же сообщили о его смерти! Ты подписал официальное заключение!

 

- Конечно, я подписал, и правильно сделал.

 

- Но если об этом узнают, нас ждут крупные неприятности!

 

- Мертвецы никого не интересуют.

 

- Что ты собираешься с ним делать?

 

- Продам Барету. Барет платит за одного рабоста четыреста кредосов. Официально он мертв, ты понял?

 

Я слышал каждое слово. Я не мог шевельнуться, ни мог произнести ни звука.

 

Но я слышал все и все понимал. Мысль работала четко, словно не было ни шока после выстрела бластера, ни потери сознания. Похоже, пророчеству капитана <Рендболла> суждено сбыться - не миновать мне горячей зоны реакторов! Эти двое торговцев людьми в белых халатах сделают все, чтобы их заключение о моей смерти оказалось подлинным, и при этом еще извлекут выгоду:

 

Я не знал, серьезна ли моя рана, но понял уже, что в ближайшее время мне понадобятся все силы для борьбы за собственную жизнь.

 

Сейчас камера, в которой я находился несколько часов назад, казалась мне пределом мечтаний, далеким и недоступным убежищем: Но неужели с тех пор прошло всего несколько часов?

 

Где-то за гранью, отделившей в моем сознании время выстрела, копошились странные обрывки воспоминаний, непонятные клочки теней; но стоило вглядеться в них пристальней, как оставалась одна только боль.

 

- Сними с него кольцо! Оно мешает мне ввести датчик!

 

- Не снимается. Я уже пробовал. Может быть, распилить?

 

- Черт с ним! Это просто медь.

 

- Медь?

 

- Да. Сейчас многие носят. Говорят, медь улучшает кровообращение. Я не верю этой чепухе.

 

У меня нет никакого кольца! О чем они? Я не мог посмотреть на собственную руку, она не сгибалась. Я оставался абсолютно неподвижным и беспомощным. Не знаю, сколько часов они со мной провозились, зарабатывая свои четыреста кредосов.

 

Время в моем теперешнем состоянии не играло ни малейшего значения. В конце концов, задернув ширму у кровати, они ушли. Я слышал удаляющиеся шаги и их последние слова:

 

- Ты сделал ему инъекцию?

 

- Да.

 

- Тогда он будет спать. Пойдем договоримся с Баретом.

 

Я полностью отключился на какое-то время и очнулся в грязном кубрике, переполненном людьми.

 

На трехъярусных нарах лежало не меньше ста человек. Изгоев, обреченных на медленное умирание. Несчастных, о которых команда наверху даже не подозревала:

 

Теперь я один из них. На <Рендболле> человеческая жизнь не стоила ломаного гроша.

 

Прогрохотав сапогами по узкому железному трапу, в кубрик спустился рыжеволосый бородатый человек в синей форме старшего палубной команды. Все, кроме меня, вскочили с нар. Поддавшись общему порыву, я тоже невольно приподнялся и, к собственному удивлению, понял, что движение удается мне без особого труда.

 

Однако, прежде чем это заметил кто-нибудь из окружающих, я вновь неподвижно распластался на своем тюфяке.

 

- Ко второму блоку пойдет усиленный наряд из двадцати человек. Остальных распределят старосты. Чтобы через пятнадцать минут все были на своих местах!

 

Старший вышел, и вокруг меня началась суета сборов. Кряхтение, стоны, проклятия: Одни натягивали старые брезентовые робы, другие - легкие, изрядно потрепанные, костюмы радиационной защиты. Сквозь прорехи ткани там и тут просвечивала разорванная алюминиевая фольга.

 

- Что делать с новеньким? - спросил кто-то у моего изголовья.

 

- Доктор сказал, что он будет спать до девятых склянок. Пусть остается в кубрике.

 

- Смотри, у него кольцо!

 

- Тише! Я не слепой!

 

- Значит, это тот, которого мы ждали, теперь, можно начинать?

 

- Нужно сказать, Стриму. Может, это не тот.

 

- Но ведь у него кольцо!

 

- Кольцо, кольцо! Кольцо может быть у кого угодно!

 

Не выдержав, я открыл глаза и спросил:

 

- Кто вы? Что это за чертово: - Я не договорил, по тому что теперь и сам увидел на своем безымянном пальце полоску красноватого металла.

 

- Он пришел в себя!

 

- Тише. Не двигайся, сделай вид, что ты еще без сознания. Я приведу Кэла Стрима. Когда здесь никого не будет, поговоришь с ним.

 

Лишь после того, как затих грохот сапог по трапу, я позволил себе осмотреть пустое помещение.

 

Здесь не было ничего, кроме жалкого скарба этих несчастных да груды старой рабочей одежды, беспорядочно сваленной на длинных скамьях. Я надеялся, что мне не придется ждать слишком долго их возвращения. Бездействие и ощущение опасности угнетали меня. Но и действовать в одиночку я был не в состоянии - надо хотя бы окрепнуть после ранения. Представится ли такая возможность?

 

Что-то у них здесь готовилось, и меня ждали: Впрочем, меня ли? Может, это ошибка? Меня приняли за кого-то другого из-за кольца! Все дело в нем: Но откуда оно, черт возьми, взялось?

 

Гладкий красноватый металл без единого украшения - скорее всего, медь.

 

Да, медь, врачи были правы. Вот и патину видно. Местами тронула кольцо зеленца - старая вещица: Я повернул на безымянном пальце тускло блеснувший кусочек металла. Он легко подался, заскользил по пальцу, но не снялся, упершись в фалангу.

 

Превозмогая боль, потянул изо всех сил, но и это не помогло. Кольцо сидело на пальце как влитое, словно я с ним родился.

 

<Неудачник, да к тому же меченый>, - подумал я про себя с непонятной горечью, припомнив сразу все странные события последних дней: сообщение капитана о моей более чем непонятной дате рождения, камеру, визит представителей Тетрасоюза, ворвавшихся ко мне вооруженных людей, выстрел в темноту: Похоже, кольцо надели мне на палец в бессознательном состоянии. Может быть, поработали люди Ловинского, передав таким образом знак своим сторонникам среди рабостов, что я именно тот самый, нужный им человек. Все казалось вполне логичным. По крайней мере, эта загадка должна была разрешиться в самое ближайшее время.

 

Рабосты вернулись, как обещали, минут через пятнадцать. Невысокого роста, сильно облысевший, но еще крепкий человек лет сорока был среди них, похоже, за главного. И чтобы избежать дальнейших недоразумений, я спросил его, пренебрегая всякой конспирацией:

 

- Вы из организации Ловинского?

 

- Кто такой Ловинский?

 

Совершенно неожиданный вопрос заставил меня надолго замолчать. Мои знакомые, соблюдая естественную в их положении осторожность, ждали продолжения, и мне не осталось ничего иного как пояснить:

 

- Ловинский один из руководителей Тетрасоюза.

 

- Мы не относимся к Тетрасоюзу. Вообще ни к какому <союзу>. На этом корабле мы просто смертники, вынужденные бороться за свою жизнь. Тем не менее у нас есть реальный шанс захватить корабль, и если вы тот человек, которого мы ждем:

 

- Откуда, в таком случае, вы вообще могли узнать о моем появлении на борту? Кто мог предоставить вам подобную информацию?

 

- Это не так просто объяснить: Иногда в горячей зоне реактора происходят странные вещи. Вам достаточно знать, что один из нас предвидит будущее. Он сказал, что когда среди рабостов появится человек с кольцом, можно начать восстание. Среди рабостов нет ни одного офицера, никого, кто бы смог увести захваченный корабль в безопасное место. А вы действительно: - вдруг засомневался он, - вы сможете это сделать?

 

- Смогу. Вот только не пойму, при чем здесь кольцо: У вас есть план захвата <Рендболла>?

 

- Нет. У нас нет плана. Но зато у нас есть четыреста человек, готовых на все. Им совершенно нечего терять.

 

- И все же этого может оказаться недостаточно. Похоже, вы не представляете всей сложности задачи.

 

- Зато я знаю кое-что, гораздо более важное.

 

- Что же именно?

 

- Мы выиграем этот бой. И вы будете с нами, Kpaйнов. Так сказал предсказатель.

 

Я не стал скрывать иронической усмешки.

 

- Наверно, у вас неплохой предсказатель, - произнес я, внимательно вглядываясь в заросшее, грязное лицо Стрима. Он оказался совсем не так прост, как показался мне с первого взгляда. Особенно не нравилось мне во всей этой истории таинственное появление кольца и мой весьма своевременный перевод в рабосты. Я вновь, как тогда в Лиме, почувствовал себя игрушкой в чужих руках. Если здесь штучки Тетрасоюза, то, пожалуй, это можно проверить:

 

- Относительно меня ваш предсказатель ошибся. Я уже дал согласие участвовать в операции по захвату <Рендболла> другой организации. - Я с интересом ожидал реакции на мое сообщение.

 

- Имеется в виду Тетрасоюз? Но вы ведь уже наверняка догадались, что он всего лишь ширма для корпорации, которая ведет за вами упорную охоту. Вас едва не убили, Крайнев, не забывайте об этом.

 

- А это откуда вам стало известно? Тоже от предсказателя?

 

- Нет. Прежде чем меня перевели сюда, в горячую зону, прежде чем они решили от меня избавиться, я был одним из руководителей Тетрасоюза. И как только понял, что он собой представляет на самом деле, очутился здесь. Кстати, год назад в руководстве Тетрасоюза не было никакого Ловинского.

 

- Зачем тогда понадобилась эта дурацкая история с кольцом?

 

- Ну, во-первых, у нас действительно есть предсказатель. Это он нас предупредил, что в скором времени на <Рендболле> появится человек с медным кольцом на безымянном пальце, он назвал даже вашу фамилию, и тогда через свои старые связи я собрал о вас всю возможную информацию. Без этого я бы не решился на откровенный разговор. Даже среди нас наверняка есть агенты корпорации. Могу сказать определенно: выбора у вас нет. Если хотите выжить, вам придется присоединиться к нам. Как только появится не известие, нет, - всего лишь тень догадки о том, что вы живы, и атака целого десантного подразделения хорошо обученных громил, направленная на одного-единственного человека, безоружного заключенного, не увенчалась успехом, как только это станет известно, здесь окажется не один десантный бот. Это всего лишь вопрос времени, и нужно убрать <Рендболл> из этого района как можно скорее. Заодно вы спасете моих людей от смерти в горячих зонах реакторов.

 

В его словах была несомненная логика, и знал этот парень слишком много для простого рабоста. В конце концов, я ведь не был уверен даже в том, что трое, нанесшие визит в мою камеру перед тем как туда пожаловали десантники, действительно были людьми Ловинского. Это могла быть примитивная ловушка все той же корпорации. И, пожалуй, меньше всего я рисковал, доверившись людям, у которых, так же как и у меня, выбор был не слишком велик: Если только они настоящие рабосты: Но, кажется, у меня был способ проверить хотя бы это.

 

- Начинать подобную операцию без единого руководства невозможно. Могу я узнать, кто будет отвечать за весь ее ход и за нашу дальнейшую судьбу?

 

- Разумеется, можете, поскольку это вы сами. Мы собирались предложить командование крейсером, в случае победы, самому опытному среди нас, но как только здесь появились вы - штурман первого класса, этот вопрос ни у кого не вызывал сомнений.