Трансперсональная и герменевтическая концепции сознания

«Разработчики» других концепций сознания считают вышеизложенную принадлежащей ньютоновско-картезианской картине мира. Ее опровергают и предлагают другую американский психиатр Станислав Гроф, английский физик Дэвид Бом, западные ученые Кен Уилбер и Фритьоф Капра, а также русский ученый и философ В.В.Налимов. Они предлагают точку зрения трансперсональности (континуальности-непрерывности) сознания, его космической сущности. Эта позиция демонстрирует свое сходство в понимании мышления с буддийской сансарой (самсарой) как огромным текущим бездонным и безбрежным океаном [12, c.54]. Станислав Гроф предлагает «расширенную картографию человеческого разума, включающую перинатальный (дородовой, родовой и послеродовой) и трансперсональный опыт, и новые парадигмы, появляющиеся на стыке современной науки и великих мистических традиций [см. 3, c.366]. Применение психоделических средств (препарата ЛСД в опыте Грофа) как растормаживающих сознание позволяет индивиду ощутить фундаментальное единение и гармонию с Вселенной, способствует преодолению отчужденности, изоляции, антагонизма и отлученности. В этом состоянии человек чувствует потребности удовлетворенными, организм ощущает себя в безопасности, что тесно связано с космическим единством.

Первый модус опыта в рамках научно-материалистической картины мира С. Гроф называет хилотропическим (от греч.слова hyle – тело) сознанием. На этой основе человек получает знание о себе как вещественном физическом существе с четкими границами и ограниченным сенсорным (sensus – чувство) диапазоном. Такой человек живет в трехмерном пространстве и линейном времени мира материальных объектов. Переживание этого модуса поддерживают такие представления, как материя вещественна, два объекта не могут одновременно занимать одно и тоже пространство, прошлые события не могут вернуться, будущие нам не доступны, одновременное существование в двух или более местах невозможно, целое всегда больше части, ничто не может быть истинным и ложным одновременно и т.д.

С. Гроф опирается, как он говорит, на холотропический принцип (от holos – целостный), на holomovement (голографическое движение) Д. Бома, т.е. на голографический или холономный принцип соотношения целого и частей в рассмотрении сознания. У холономного подхода, считают сторонники этой концепции, есть предшественники в древней индийской и китайской духовной философии, в монадологии Г.В.Лейбница, согласно которой все знание о Вселенной можно вывести из информации, относящейся к одной-единственной монаде (частице). Голографический принцип обнаруживается и позволяет описать многие состояния и образы сознания, находящегося под воздействием ЛСД.

Д. Бом, выдающийся физик теоретик, на которого ссылается С. Гроф, описывает природу реальности как непрерывное и когерентное (согласованное) поле, вовлеченное в бесконечный поток изменения – холодвижения (holomovement). «Из этого следует, что разум постоянно присутствует во всех формах материи, даже в простейших. У электрона, в таком случае, есть очень примитивная форма разума; наш разум находится на другом уровне и, возможно, на каком-то ином уровне находится разум выше нашего и т.д. до бесконечности» (см. 2, c.25). Используя холономный принцип Вселенной, многие ученые допускают, а С.Гроф (при помощи психоделических средств) стремится доказать, «возможность существования сознания вне мозга человека и высших позвоночных», что также серьезно рассматривается в контексте современной физики. «Некоторые физики верят, что следует включить сознание в будущую теорию материи и в размышления о физической Вселенной как наиважнейший фактор и связующий принцип космической сети. Если Вселенная представляет собой интегральную и единую сеть, и некоторые из ее составляющих очевидно сознательны, это, в некотором смысле, должно быть верно и для всей системы. Конечно, вполне допустимо, что различные части сознательны в разной степени и им свойственны разные формы осознавания» [3, с.85]. С этой точки зрения «допустимо говорить о ментальных процессах у клеток, органов, низших организмов, растений, экологических систем, социальных групп или всей планеты» [там жe].

Эксперименты С. Грофа позволили ему заключить, что его пациенты выходят на уровень трансперсонального (сверхличностного) взаимодействия с различными аспектами Вселенной – физическими и биологическими микромирами. В их психику могут ворваться архетипические сущности и мифологические эпизоды с образами божеств, демонов, ритуалов из различных, никогда и никем не изучавшихся культур [см. там же, c.369]. Эти состояния похожи на описания шаманской практики, целительных церемоний различных доиндустриальных культур, явлений мистицизма, мистерий, т. е. параллельны психоделическим состояниям, способствующим самоисцелению и расширению сознания. С. Гроф считает, что терапевтический эффект трансперсонального и перинатального (около родового) сознания, т.е. ощущения космического единства, отождествления с универсальным разумом или восприятие собственного рождения, внутриутробного состояния можно сравнить с экзорцизмом, т.е. изгнанием нечистого духа, как это практиковалось средневековой церковью или в доиндустриальных культурах.

Огромный целительный потенциал такого состояния, считает этот психоаналитик, связан с разблокированием потока энергии и прорывом наружу конденсированных переживаний. Их содержание может складываться из конкретных воспоминаний детства, тяжелых эмоций, накопленных в течение жизни, эпизодов рождений, кармических перерождений, архетипических образов, филогенетических (исторических) эпизодов, отождествлений с животными и растениями, проявлений демонической энергии и многих других феноменов [см. там же, с.382]. При этом спонтанно активизируется энергия Кундалини-йоги, сидха-йоги, в трансперсональном состоянии происходит встреча с архетипическими образами божеств, расширяется спектр экстрасенсорных состояний, включаются проблески телепатии, телекинеза и т.п. Перинатальные и трансперсональные состояния психики, считает С.Гроф, вырабатывают новое мировоззрение, в котором духовность становится естественным, сущностным и жизненно необходимым элементом существования, они наделены силой очень быстро открывать трансцендентальную сферу опыта [там же, c.415]. Такие трансформации происходили с широким кругом лиц, включающем атеистов, скептиков, циников, даже марксистских философов и позитивистски настроенных ученых, – уверяет нас С.Гроф. Идентификация сознания с одним хилотропическим модусом чревата, по его мнению, ощущением тщетности жизни, отчужденностью от космического процесса, а также ненасытными потребностями, состязательностью, тщеславием, приводит к ориентации на «безграничный рост», отчуждению от природы, т.е. происходит на деструктивном уровне. Таковы в целом аргументы, которые приводит С.Гроф в доказательство вселенски-субстанциальной теории сознания, привлекая свидетельства ученых мирового масштаба.

Близкой этой является концепция спонтанности (внутренней присущности) сознания в мире В.В.Налимова, отечественного ученого - физика, математика, философа, которую он развивал в своих многочисленных публикациях в России и за рубежом. Среди них три его книги «Спонтанность сознания. Вероятностная теория смыслов и смысловая архитектоника личности». М., 1989; «В поисках иных смыслов» М.,1993; «Разбрасываю мысли. В пути и на перепутье». М., 2000). В построении своей гипотезы он ссылается на зарубежный опыт, в том числе и с психоделиками (которые сейчас запретили как наркотики). Его теория тоже включает в сознание психический опыт предков, постинкарнационный опыт, идентификацию с животным и растительным сознанием, сознанием нерганической материи, внетелесное сознание, интуитивное понимание символов, активизацию чакр, Ум Универсума, Метакосмическое сознание. Он считает, что вся материя содержит в себе разнообразные смыслы и представляет собой текст, который постепенно раскрывается и подлежит дальнейшему раскрытию, поэтому его теория называется еще и герменевтической, поскольку сознание предстает как расшифровка текстов Вселенной.

Карта сознания В.В. Налимова представляет собой многоуровневую систему. Её первый высший уровень – это тот слой нашего сознания, где смыслы подвергаются раскрытию через обычную аристотелевскую логику (суждений и умозаключений индуктивного и дедуктивнрго типа). Второй за ним уровень – это слой предмышления, на котором вырабатываются те исходные положения, на базе которых строится собственно логическое мышление, являющее собой только небольшую надводную часть вселенских смыслов. Третий уровень – это подвалы сознания, где происходит чувственное созерцание объектов. Здесь осуществляется встреча с архетипами коллективного бессознательного (образами неосознаваемых, издревле наследуемых инстинктов, открытых К.Г. Юнгом). Еще дальше и ниже находится само физическое тело, с которым связано общесоматическое ощущение человека. Эмоции, столь сильно влияющие на состояние сознания человека, возникают, по всей видимости, не в мозгу, а в теле. Тело является, таким образом, одним из уровней психики. Пятый уровень не входит в семантически телесную структуру человека. Это уровень метасознания. Он является трансличностным, космическим, вселенским сознанием, взаимодействующим с земным человеческим сознанием через вероятностную логику, не похожую на аристотелевскую, где все ясно. Шестой уровень сознания – это подвалы космического сознания. На уровне космического сознания происходит спонтанное (внутреннее, непроизвольное) порождение импульсов, несущих творческую искру человеческому сознанию. В.В. Налимов считает, что космический уровень можно сравнить с «мифическим уровнем» ноосферы В.И. Вернадского. Первые три уровня называются собственно сознанием человека. Причем, второй и третий уровни отождествимы с бессознательным, как его рассматривает психоанализ (З. Фрейд, К.Г. Юнг, А.Адлер, Э. Фромм и др.). Третий и шестой уровни – это коллективное бессознательное, включающее архетипы, выполняющие роль ключей для выхода в более высокие уровни сознания [12, c.104-127].

Огромную роль в сознании человека играет второй уровень – предмышления, который в соответствии с вероятностной логикой Т. Бейеса, созданной им еще в 1763 г., формирует внутренний семантический (смысловой) облик сознания человека. Эти смыслы формируются по формулам Т. Бейеса о попарно-несовместимых событиях, вероятности которых и события для которых известны как условия вероятности. Для того чтобы раскрыть процессы, происходящие на уровне предпонимания, надо разработать язык, адекватный этим процессам. Оказалось, что таким языком может стать вероятностное исчисление смыслов по формулам Т. Бейеса. Вот пример вероятностной задачи, решаемой по бейесовской логике.

Задача. Все натуральные числа от 1 до 30 записаны на одинаковых карточках и помещены в урну. После тщательного перемешивания карточек из урны извлекается одна карточка. Какова вероятность того, что число на взятой карточке окажется кратным 5?

Решение. Обозначим через А событие «число на взятой карточке кратно 5». В данном испытании имеется 30 равновозможных элементарных исходов, из которых событию А благоприятствуют 6 исходов (числа 5, 10, 15, 20, 25, 30).

Следовательно, Р - вероятность А исчисляется по формуле:

 

Р (А) = 6/30 = 0,2. Вероятность события – это фильтры Бейесовой логики.

Второй уровень – предмышления – это поле семантических значений (смыслов). Пережитое в подвалах сознания передается на уровень предмышления, где по бейсесовской логике фильтруется поле смыслов. Выход на вершину мышления – аристотелевскую логику – необязательный процесс, который может остановиться на уровне спонтанно возникших представлений. Примерно по такой логике осуществляется раскрытие смыслов через коаны (своеобразные задачи) в дзен-буддийской практике мышления. Состояние глубокой медитации происходит также на уровне фильтров вероятностной логики. Понимание - это главная задача сознания, но реализуется оно в различных культурах по-разному. В культурах Востока понимание осуществляется скорее на третьем и четвертом уровнях в широко применяемой практике медитации. Здесь существует критическое отношение к дискретно-логическому дихотомическому («черно-белому») мышлению.

В западной культуре господствует логицизм, поддержанный в свое время христианской мыслью. Он оттеснил на задний план медитационную практику, сохраняемую в монастырях. В связи с интересом к восточной культуре на Западе, особенно в США, возрождается практика медитации. Она схожа с вероятностной логикой, в которой происходит мультикативное смешивание предначертанного (судьбоносного) начала со свободой выбора – спонтанным началом. Сознание в таком случае имеет трансцендентный (преодолевающий) характер, предполагающий выход за пределы жесткой личностной капсулизации, по выражению В.В. Налимова. Этот процесс предстает как борьба человека за беспрестанное обновление смыслов, как открытость глубинам своего Я, космическому началу жизни, раскрепощение своего Метаэго. А потому сознание представляется, прежде всего, как процесс овладения смыслами, которыми наполнен Универсум как смысловой контекст мира. Вселенная, став мыслящей, еще не закончила свой эволюционный путь, поэтому новая смысловая парадигма, по Налимову, еще впереди. Согласно его концепции, в мире заложен антропный принцип, и смысл его раскрывается через человека, поскольку мир к нему предуготовлен (подогнан). Фундаментальные константы нашей Вселенной оказались подобранными таким образом, что стало возможным существование био- и антропосферы на Земле. С этой точки зрения получается, что природа фундаментальных констант не материальная, а семантическая (смысловая). Согласно этой логике, нет грани, отделяющей ментальное от материального, сознание от материи. Материя не является косной, а предстает одухотворенной. Спонтанно происходящий отбор ее констант задает самоорганизацию мироздания [10, c.105]. В.В. Налимов согласен с Д. Бомом и его понятием всеобъемлющего движения (holomovement), в соостветствии с которым реальность едина и представляет собой неделимую целостность, лежащую в основе Вселенной и охватывающую как материю, так и сознание. Оригинальная теория В.В. Налимова о неразрывной связи материи и сознания основана на вездесущности смыслов, обладающих онтологическим (бытийным) статусом.

Вселенной присущ смысловой континуум, и здесь наблюдается сходство с взглядом Спинозы о единой субстанции, порождающей как мир физический, так и сознательную деятельность человека [12, c. 228]. Вероятностная теория Налимова рассматривает их спонтанность как вселенское, космическое, нигде не локализованное начало, а индивидуальность, причем харизматическая, только подключается к вибрациям вселенской семантики. Человек действует спонтанно, пристально вслушиваясь в то, что созревает в планетарном сознании [см. 11, c.6]. В своей последней книге «Разбрасываю мысли. В пути и на перепутье» он допускал, что мироздание – это тоже творящее существо, обладающее сверхсознанием, могущим воспринимать и осмысливать все происходящее, где бы и как бы оно ни совершалось – даже в пространстве иных геометрий и в неведомых временах. И тогда рукописи действительно не горят. Иначе говоря, все сотворенное оставляет след. Встав на такую позицию, мы расширяем основу бытия Вселенной, признав, что она обладает скорее семантической структурой. Отсюда открывается путь к построению сверхъединой теории поля, объединяющей оба мира, т.е. физический и духовный [см. Разбрасываю мысли…, c.27]. Сознание не капсулизировано только в мозгу, но, обладая трансцендентальной природой, является космическим, спонтанно порождая импульсы, несущие творческую силу. И та картография сознания, с которой начинается его анализ и есть иерархия его спонтанности, завершающаяся его включенностью в космический процесс. Концепция спонтанности созвучна даосизму, буддизму, русскому космизму и мистицизму. Недаром «апостола спонтанности» называли одним из самых выдающихся мистиков ХХ столетия. Его устремленность к соприкосновению с тайной роднит его философию с религией, эзотерикой, кабаллой, алхимией, масонством и трансперсональной психологией. Его герменевтически ориентированная на мир смыслов теория сознания есть теория распаковки семантического континуума, в котором сознание играет упорядочивающую и творческую роль и интерпретируется через смысл, текст, язык. Таким образом, сознание раскрывается через триаду «смысл, текст, язык», где язык – это средство, с помощью которого создаются тексты. В свою очередь, тексты - это то, что создано из смыслов с помощью языка, а смыслы – это то, из чего создаются тексты, говорящие на языке смыслов.