Глава 9. Нырять за трупом Марине не хотелось.

 

Нырять за трупом Марине не хотелось.

К счастью, местная полиция взяла эту задачу на себя. Марина была, так сказать, на подхвате, запасным ныряльщиком.

Прежде она никогда не видела мертвеца. Как она отреагирует? Вдруг выставит себя слабонервной дурой перед испанскими коллегами‑мужчинами? Марина всегда с возмущением отвергала послабления, которые предлагались ей как представительнице слабого пола. Она жила на Ибице всю зиму и за это время успела даже поработать на стройплощадке. Без косметики, со стянутыми в пучок прямыми светлыми волосами, она все равно привлекала внимание рабочих. Но очень скоро они поняли, что и заигрывания и поддразнивания одинаково бесполезны. Постепенно Марина заслужила уважение, тем более что ее испанский становился все лучше, появился местный акцент, она уже вовсю пользовалась местными словечками, и это еще больше сблизило ее с жителями острова. У Марины появилось немало хороших друзей.

Она в десятый раз посмотрела на свои часы, приспособленные для глубоководных погружений. При мысли о том, во что превратилось тело за время пребывания на морском дне, ее желудок сжался в комок. Было девять тридцать пять утра, понедельник.

Погода только усугубляла мрачные мысли. Последние две недели над Ибицей неизменно светило солнце, но сегодня внезапно похолодало, на небе серым брюхом повисли тучи. Обычно спокойное море билось бурыми волнами о борта катера. Проигрыватель, исполнявший бодрые миксы для туристов‑дайверов, убрали в рубку, и капитан Пе‑дро мрачно смотрел вперед. Пропали даже чайки, вечно кружившие над катерами. Марина с удовольствием оказалась бы сейчас в каком‑нибудь другом месте, но она должна была принять вызов судьбы.

Она сидела на корме двенадцатиметрового катера, приспособленного для дайвинга, и наблюдала за полицейским «Зодиаком». Двое полицейских‑водолазов уже скрылись под водой.

Из камбуза на палубу выбралась миниатюрная девятнадцатилетняя немка с тремя чашками кофе. По пути передала одну Педро, другую протянула Марине. Было очевидно, что Натали с трудом держит себя в руках. Она только‑только получила квалификацию инструктора по дайвингу. Марина взяла кофе

— Спасибо, Нат. Как ты?

— Лучше бы меня здесь не было. Ну почему у Рауля именно сегодня заболело ухо?

Марина пожала плечами. Она бы тоже предпочла, чтобы ее напарником был Рауль, но в сложившейся ситуации выбирать не приходилось.

— Нам лучше подготовиться, — сказала Марина.

Оборудование вытащили из‑под скамеек. Прежде чем надеть гидрокостюмы, проверили акваланги, загубники и систему подачи воздуха. Они должны были спуститься в воду в полном снаряжении, чтобы как можно меньше соприкасаться с останками.

Через пару минут девушки надели грузовые пояса, поглядывая на воду внизу и на полицейский катер, надеясь что вот‑вот выскочит надувной буй, сигнализирующий, что тело найдено.

— Все будет хорошо, Нат. Может, мы и не увидим ничего.

Натали продолжала вглядываться в мутное море.

— Ты знаешь, что с ним случилось?

— Неизвестно. Наверняка это связано с наркотиками. На берегу ждет его жена, чтобы опознать тело, — вот кого мне действительно жаль.

В паре метров от борта с тихим всплеском выскочил буй и заплясал на волнах. Педро заметил его первым. — Aqui, — закричал он, указывая на буй.

Пока Педро переговаривался по рации с водолазами, девушки переглядывались. Он закончил и повернулся к ним:

— Поднимают с двадцати семи метров.

— На сколько нам опуститься? — спросила Натали.

— Не знаю. Встретите их по пути. Марина откинула металлическую лестницу на борту и пропустила Натали вперед.

Оказавшись в воде, она вгляделась в синюю глубину, стараясь не думать о том, что сейчас находится на другом конце тонкого троса, удерживавшего буй.

Вскоре навстречу ей поднялись пузырьки воздуха, послышалось пиканье глубиномеров. Полицейские возвращались. Компьютер показывал, что Марина опустилась уже на двадцать пять метров.

Медленно приближались два аквалангиста. Первый что‑то держал в руке. Когда он подплыл ближе, стало понятно, что это голова мужчины. Прежде чем Марина смогла как‑то отреагировать, появился второй водолаз с одноруким телом. Следом тянулся жирный шлейф.

Проплывая мимо Марины, второй ныряльщик сложил пальцы колечком, сигнализируя: «О'кей», Марина ответила тем же. Вид трупа не напугал ее так, как она думала. За свою жизнь она никогда не переживала ничего подобного и теперь словно видела происходящее не сквозь стекло маски, а на экране телевизора.

Нельзя было сказать того же о Натали. На глубине метров двадцать Марина оглянулась в поисках напарницы и увидела, что Натали медленно опускается вниз. Марина быстро поплыла к ней. Глаза Натали за маской были пусты, а цепочка пузырьков, поднимавшихся над ее головой, свидетельствовала о том, что она дышит очень часто и вот‑вот должна наступить гипервентиляция. Марина схватила ее за руку и медленно потянула за собой к поверхности.

Как только они вынырнули, Натали сорвала маску, вытолкнула изо рта загубник и как сумасшедшая поплыла к катеру. Когда Марина поднялась на борт, Натали сидела на скамейке, всхлипывая. Марина молча обняла ее, глядя на маслянистое пятно на воде.

Когда тело подняли на борт «Зодиака», второй водолаз поднял голову и улыбнулся Марине. Ему было лет тридцать, необычные для испанца серо‑голубые глаза выделялись на добром, симпатичном лице. Он ничего не сказал, но показал в сторону Натали, словно спрашивая, все ли с ней в порядке. Марина улыбнулась и кивнула в ответ. Дайвер махнул рукой в сторону порта, показывая, что они встретятся на берегу. «Зодиак» затарахтел мотором и, развернувшись на сто восемьдесят градусов, устремился к берегу. Возвратившись в порт, Марина обнаружила полицейских с «Зодиака» в маленьком баре, они пили и ели тапас. Дайвер, который улыбался ей на борту катера, тоже был здесь, гидрокостюм он стянул до пояса, обнажив торс. Марина отвела взгляд, успев отметить великолепно развитую мускулатуру пловца.

Она отправилась в душ. Пока переодевалась, Педро, Натали и полицейские уже ушли. Марина собрала вещи и направилась к автобусной остановке, но потом передумала и решила пройтись до дома пешком. Небо прояснилось, но жары не было, с моря дул свежий ветерок.

Она прошла совсем немного, когда ярко‑красный «рено» обогнал ее и притормозил. И англичане, и испанцы частенько пытались ее закад‑рить, Марина давно привыкла к этому и прошла мимо машины, не поворачивая головы и игнорируя водителя, который на английском, но с явным испанским акцентом пытался привлечь ее внимание.

Когда она прошла вперед, машина опять догнала ее и остановилась. Но на этот раз водитель вышел сам. Это был давешний дайвер‑поли‑цейский.

— Привет, хотел убедиться, что ты в порядке, — пояснил он.

— Si, bueno, pero hecha polbo у quiero mi casa, — ответила Марина.

Дайвер рассмеялся, услышав, что Марина употребила испанский эквивалент выражения «выжат как лимон».

— Ah, tu hablas espanol? — Si.

— Здорово, но давай будем говорить по‑английски — мне это полезно. Раз ты так устала, позволь я подвезу тебя.

— Нет, я лучше…

— Я настаиваю. — Полицейский сказал это неожиданно властно, и Марина прекратила сопротивление, поблагодарила его и села в машину.

— Меня зовут Бартоло.

— Я Марина.

Они улыбнулись друг другу.

— Кажется, тебе сегодня пришлось нелегко, я прав?

— Прав. Ты, наверное, привык к такому?

— Да нет, честно говоря. Конечно, мне уже приходилось видеть трупы, но этот был самый, как это сказать, decomponersado?

— Разложившийся. Как там его жена?

— Это был самый трудный момент, как обычно. С ней разговаривал мой коллега. По сравнению с этим мне досталась легкая работенка. — Он опять улыбнулся и тронул машину с места.

— Что с ним случилось?

— Пока не ясно. Рука была придавлена баллоном от акваланга — судя по утяжеленнойнижней части, его могли использовать для контрабанды наркотиков. На самом погибшем ни акваланга, ни гидрокостюма не было, так что вряд ли это несчастный случай. Полагаю, начнется расследование.

— О боже.

— Может, лучше поговорим о чем‑нибудь другом?

За те десять минут, что заняла поездка, разговор сам собой переключился на более приятные темы, Бартоло даже удалось рассмешить Марину. Утренние события словно ослабили ее защиту. Они остановились у дома Марины, и, прощаясь, она неожиданно для себя отвела взгляд не так быстро, как планировала.

— Ну, гм, ладно. — Она взяла себя в руки. — Спасибо, что подвез.

Марина повернулась к двери, чтобы выйти, но не нашла ручку, так что Бартоло пришлось помочь ей. Она выбралась из машины, потом опять •заглянула внутрь, чтобы взять сумку.

— Марина, ты не хочешь сходить куда‑нибудь, может, поужинаем завтра вечером? Мои друзья держат замечательный ресторан близ Сан‑Хосе. Обсудим сегодняшние события, и тебе станет легче.

Марина на секунду задумалась, прежде чем ответить.

— Да нет, не стоит. Я в порядке. Мне ведь не пришлось трогать тело и все такое — это делал ты.

— Да, но я ведь полицейский. В любом случае, мы ведь можем найти и другую тему для разговора — что скажешь?

Марина слегка зарделась и отвела взгляд, заметив огонек в его глазах.

— Спасибо, все равно не стоит.

Бартоло покопался в отделении для перчаток, нашел ручку и записал номер своего телефона на старой квитанции.

— Если вдруг передумаешь, позвони мне. Марина взяла листок и проводила взглядом отъезжающую машину. Звонить ему она не собиралась, но все равно сунула листок в карман и пошла к дому.

Поднявшись на крыльцо, она открыла входную дверь и бросила сумку на пол.

В холл выглянула симпатичная девушка в футболке с надписью «Мисс Манипенни», доходившей ей до колен.

— Привет, Холли.

— Ну, что там было?

— Ничего хорошего, — ответила Марина. — Как твои успехи?

— Смотря что считать успехом. Мистер Великолепный отчалил домой.

— Терри? — Ага. Решил… киса, да к черту мои убогие романы, мы о тебе должны говорить!

— Не говори ерунды. На самом деле я буду только рада отвлечься.

— Уверена? Хочешь, Холли поставит чайник? Марина улыбнулась и кивнула. Они прошли в гостиную и сели.

— Ты очень расстроена, что он ушел?

— Да не особенно, — вздохнула Холли.

— Вы ведь не так уж долго встречались?

— Всего пару месяцев. Я познакомилась с ним в Манчестере. Он собирался сюда, а я как раз получила диплом по психологии и подумала, почему бы нет? Я знала, что, если у нас с ним ничего не выйдет, я смогу просто улететь домой или буду развлекаться тут сама по себе. Честно, у меня еще до приезда сюда было подозрение, что он придурок. Но надо признать, охренительно симпатичный придурок.

Обе хихикнули.

— В общем, тревожные колокольчики зазвенели почти сразу. Слишком хорошо все было сначала. Он знал уйму отличных шуток, но теперь я думаю, что он большую часть времени только их и разучивал, потому что ни о чем другом внятно говорить не мог. Я думала, что в нем есть какая‑то глубина, но глубокой была только кома, в которую он впадал по воскресеньям после двух дней клубежа.

— И что произошло, когда вы приехали на Ибицу?

— Здесь стало очевидно, что он торгует наркотиками. Сначала я думала, что это так, баловство, но он неожиданно начал воображать себя Тони Монтаной <Тони Монтана — персонаж Аль Пачино из фильма Брайана де Пальмы «Лицо со шрамом», простой итальянский парень, который благодаря своей смелости и деловой хватке сделал карьеру в наркобизнесе и стал главой кокаиновой мафии. — Ты позвонила в полицию?>;. Получилось у него хреново. Неделю назад по пути в Лас‑Салинас он свернул, чтобы заехать на шикарную виллу на Бенимусских холмах. Он даже сказал мне, что дом принадлежит каким‑то местным дилерам, с которыми ему нужно встретиться.

— Вот ублюдок!

— Полный. Я была готова прибить его за то, что он потащил меня с собой. Продать пару таблеток друзьям еще куда ни шло, но тут было совершенно другое, и я не хотела иметь к этому никакого отношения. Ладно, короче, он пошел в дом, а я осталась сидеть в машине. Пять минут спустя он вышел весь в крови.

— Господи. Что случилось?

— Испанские ублюдки отрезали ему половину уха. Он не сказал, за что, но я на девяносто процентов уверена, что он хотел их напарить, а они просекли эту тему. И проучили его.

— Я собиралась, но Терри не позволил. Он хотел только одного — поскорее убраться с острова. Я давно поняла, он мне не подходит, так что, учитывая последние события, была рада помахать ему ручкой. Конечно, лучше бы наше расставание произошло при других обстоятельствах, но…

— И что ты собираешься делать теперь?

— Ну, я встречалась насчет работы с твоим боссом — Кайлом Голдуэллом. Он, кстати, тоже много о себе воображает.

— Мне можешь не говорить.

— Он был просто омерзителен. Не погнушался даже чем‑то вроде «я уверен, что мы встречались раньше». Ну, в любом случае, я буду заниматься пиаром вечеринки под названием «Вспышка», которую он устраивает. Все равно нужно будет подыскать что‑то еще, если останусь здесь.

— Уверена, что девушке с твоими талантами предложений о работе поступит множество. — Марина встала. — Пожалуй, еще раз приму душ. Никак не могу избавиться от этой вони.

— О'кей. Когда выйдешь, тебя будет ждать чашка хорошего чая. Ты точно не хочешь поговорить об этом?

— Не сейчас. Может, в другой раз. Марина пустила душ и подставила тело упругим струям.

Она думала о печали вдовы, дожидавшейся в порту, когда ей сообщат неизбежное и попросят опознать тело мужа. Эта женщина была года на два старше Марины, но у нее уже было трое детей. Теперь ей придется пережить смерть мужа. Сейчас Марина особенно остро ощутила, как быстро проходит время.

Марина знала, что стала жестче за последние годы, постоянно играя роль независимой, отстраненной реалистки, и многие считали, что она такая на самом деле. Путешествуя, жадно впитывая свежие впечатления, в Новой Зеландии она познала вкус адреналина и буквально набрасывалась на любое занятие, которое могло дать ей это волнующее ощущение, этот стремительный кайф, который она никогда не испытывала от общения с людьми.

И так было гораздо меньше шансов, что ей причинят боль.

Но была ли это ее истинная сущность? Она знала, что в глубине души не хочет быть сама по себе. Может, пришло время попробовать еще раз?

Она вышла из ванной, взяла сумку, достала клочок бумаги и некоторое время смотрела на него.

— Какого черта… почему бы нет? — Она взяла мобильный и набрала номер.

— Hola, Бартоло, это Марина…