Глава 37

 

Предполагалось, что это будет простая церемония для семьи и друзей. Но они недооценили его популярность. В маленькую часовню набилось в два раза больше людей, чем могло там толком разместиться.

Пока органист играл последнюю каденцию, а викарий медленно поднимался на кафедру, установилась почтительная тишина. Все смотрели на красно‑коричневый гроб, утопавший в лентах и цветах, и не могли поверить, что человек, который так много отдавал им, который обладал такой невероятной жизненной силой, может быть там, внутри.

Люк сидел рядом с Коннором в одном из первых рядов. Одежда висела на нем, но, по крайней мере, это была его собственная одежда. Освобождениезаняло немного больше времени, чем он надеялся, но сейчас он по‑другому взглянул на то, что с ним произошло. Как жалко, что он не успел узнать его лучше. Все же он был здесь и был уверен, что его присутствие будет принято с признательностью.

В конце концов, Нью‑Джерси не в двух шагах.

В часовню проскользнул опоздавший, и в дверь дохнуло морозным ноябрем Восточного побережья. Эти холода совсем не были похожи на мягкую, спокойную зиму, из которой Коннор улетел два дня назад. Короткую вступительную речь викарий закончил словами:

— А теперь лучший друг Шаффа, Грант, скажет несколько слов об усопшем.

Священник отступил в сторону, и Грант прикрепил к лацкану пиджака маленький микрофон, чуть улыбнувшись Коннору и Люку.

— Да будет вам известно, что год назад в это же время мы с Шаффом говорили о поездке в Европу. Точнее, мы хотели побывать на необыкновенном, волшебном острове в Средиземном море, который называется Ибица. И мы не ошиблись. Легенда гласит, что там родился Ганнибал, великий вождь и завоеватель. Шафф, по‑своему, тоже был завоевателем. Он не позволил болезни одолеть его. Он боролся каждый день и жил полной жизнью. Это вдохновляло меня и позволяло гордиться тем, что я его друг. Существует еще легенда о том, что на Ибицу приходят умирать слоны. И судя по тому, сколько всего случилось с нами за прошлое лето, слоны выбрали правильное место — там вся жизнь может пролететь за несколько мгновений. Он кашлянул, чтобы прочистить горло.

— Шафф знал, что с кистозным фиброзом он не долго протянет. И поэтому он старался прожить каждый день как последний. Хотя он никогда никому об этом не рассказывал. Если он забирался на трамплин, то делал сальто и говорил, что это помогает ему знакомиться с девчонками, а не откашливать мокроту из легких. И сегодня я рад видеть здесь многих его подружек.

Коннор обвел взглядом часовню. Почти половину присутствующих составляли молодые симпатичные девушки, одни улыбались, другие прятали лица в ладонях.

— Я полагаю, тот факт, что вы пришли сегодня, означает, что те из вас, с кем он обошелся не очень галантно, простили или по крайней мере поняли его. Шафф просто ни с кем не хотел слишком сближаться, чтобы не заставлять страдать, когда его не станет. Поэтому он бывал иногда груб и резок. Правда, я думаю, иногда ему просто нравилось быть таким. А еще он хотел перепробовать как можно больше всего. Он смотрел на жизнь как на кондитерский магазин и старался ухватить с полки столько конфет, сколько можно, если вы понимаете, о чем я. Раздались редкие смешки и пара хлопков.

— Но под этой маской скрывался человек с большим сердцем, который заботился о своих друзьях. Я горжусь тем, что он считал меня одним из ближайших и что за прошедшее лето мы сблизились еще больше.

Грант взглянул на листок бумаги с записями. Он смахнул слезы и сделал глубокий вдох, закусив губу, поправил галстук.

— Шафф умел повлиять на жизнь других людей, и это доказывает тот факт, что два друга, с которыми мы познакомились на Ибице, прилетели сюда, чтобы отдать ему последние почести. Еще один друг, Лео, которого, к сожалению, унесла от нас тяжелая болезнь, считал, что Шафф воодушевлял его больше, чем кто бы то ни было. Лео и его друзья часто говорили о том, что каждого человека в любую минуту может сбить автобус. Иными словами, мы должны претворять в жизнь свои мечты, потому что завтра может не наступить. Шаффу повезло. Он знал, что его автобус уже близко, и поэтому жил на полную катушку. Но у каждого из нас есть свой автобус, он ждет за углом, рыча мотором, хотя почти все мы предпочитаем не замечать его, не думать о том, что он и в самом деле в любой момент может выскочить. И когда это произойдет, многие ли смогут сказать, что они попробовали в жизни все, что хотели, исполнили все мечты и не растеряли их среди повседневных мелочей?

Думаю, если бы Шафф сидел здесь, он был бы одним из немногих, кто поднял бы руку в ответ на этот вопрос.

Поэтому, каким бы грустным ни был этот день, все мы должны вынести урок из короткой, но вдохновенной жизни моего друга.

Почти все скорбящие расселись по машинам, чтобы ехать в дом родителей Шаффа. Люк стоял на улице, наслаждаясь морозным воздухом после нескольких месяцев, проведенных в тюрьме. Он сказал Коннору, что поедет в машине с необыкновенно симпатичной двадцатидвухлетней сестрой Шаффа.

Коннор находился в комнате, примыкавшей к часовне, где к доске были прикреплены послания, адресованные Шаффу. Это было впечатляющее зрелище. Он заметил открытку от Бартоло и Марины, которые отправились на Большой Барьерный риф, прежде чем заняться своей школой дайвинга на Альмере.

Потом он с удивлением заметил письмо от Холли.

Шафф!

Спасибо за то, что поделился со мной своим секретом. Где бы я ни была, я не перестаю думатьо том, что тебе приходится переживать каждый день, и это делает все проблемы, с которыми я сталкиваюсь, незначительными.

Целую, Холли.

P. S. Я никому не рассказывала о твоем секрете, но уверена, что ты рассказал Гранту мой.

Коннор отцепил письмо от доски.

— Я думал, что ты должен его увидеть. Это был Грант.

Коннор обнял его.

— Речь была невероятно хороша. Шафф гордился бы тобой. И наверняка ему бы понравилось, что все эти цыпочки оплакивают его.

Оба улыбнулись.

— Ты знаешь, о чем это? — Коннор показал письмо Холли.

— Может, пройдемся? — предложил Грант. — Снег перестал идти.

Они отошли подальше от входа.

— Да, я знаю, что означает эта открытка, — наконец сказал Грант. — Шафф рассказал мне незадолго до конца. — Они медленно шли по свежевыпавшему снегу. — Помнишь день, когда умер Лео, тогда ты отвозил Холли в аэропорт, а мы с Шаффом приехали попрощаться с ней.

— Конечно, помню.

— Попрощавшись, я ушел позвонить, а Шафф остался с Холли у стойки паспортного контроля.

Между делом она спросила его, почему он так не хочет возвращаться в Штаты. Шафф никогда не любил рассказывать о своей болезни, поэтому ответил, что это секрет. Но ты ведь знаешь Холли. Она настаивала, обещала, что никому не проболтается, упомянула, что они вряд ли еще увидятся — знала бы она, как была права. В конце концов она сказала, что у нее тоже есть большой секрет, и предложила обменяться. Шафф подумал, а какого черта, и они пошли выпить кофе. Он рассказал ей о фиброзе, о том, что близок его последний час, и о том, как это подстегивает его желание жить. Честно говоря, я думаю, он был рад возможности поделиться с кем‑то своей тайной.

— Да, это можно понять. А какой был секрет • у Холли?

— Судя по всему, она почувствовала себя довольно глупо, потому что ее секрет и в сравнение не шел с тем, что она услышала. Но Шафф все‑таки заставил ее рассказать.

— И что?

— Сначала я должен сообщить кое‑что еще. Давай сядем в машину. — Грант пару минут прогревал мотор. Коннору показалось, что так он просто выкраивает время, чтобы собраться с мыслями. Потом Грант вырулил с дорожки, окружавшей крематорий, вытащил косяк и прикурил.

— Думаю, Шаффу больше понравится, если мы будем вспоминать его так, а не жевать бутерброды. Он передал папиросу Коннору и выехал на шоссе.

— Шафф сказал Марине неправду, сертификат у него был, и он очень хорошо нырял. Так что на самом деле он спускался проверить, нет ли Мака в воде. Потом он решил осмотреться и поискать контейнер.

— Марина довольно точно описала его местонахождение.

— Да. Он заглянул внутрь…

Грант замолчал, улыбаясь. Неожиданно Коннор понял, что Грант собирается сказать.

— Нет! Наркотики все еще были там? Срань господня!И сколько?

Грант повернулся и посмотрел на Коннора.

— Больше двадцати пяти килограммов.

— Двадцать пять кило! Иисусе! — Коннор присвистнул. — Это стоит… примерно полмиллиона!

— Ну, вроде того.

Коннор никак не мог прийти в себя.

— Двадцать пять килограммов. — Они ехали дальше. Коннор пытался представить себе это огромное количество. — И куда вы все это дели?

— Сейчас расскажу. Я думаю, тебе интересно узнать, как мы достали у Серлей два килограмма кокаина с отпечатками Кайла. — Коннор устроился поудобнее с видом ребенка, приготовившегося слушать сказку на ночь. — Они и вправду были парой накачанных болванов.

— Открыл Америку. Грант усмехнулся.

— Ну так вот, как ты помнишь, братья никогда не видели нас с Шаффом. Мы позвонили им в понедельник — на следующий день после того, как Шафф нашел контейнер, сказали, что у нас есть компромат на фирму Кайла, и предложили сотрудничать с нами. Надо отдать им должное, они поверили нам не сразу, но в конце концов, думаю, помог американский акцент. Сначала мы предложили им три килограмма в обмен на те два, что были у них. Более тупой братишка чуть не тронулся от восторга, когда они попробовали наш товар. Все говорил о том, что они начали с килограмма глюкозы, а в конце концов стали обладателями трех килограммов самого лучшего кокаина, который видели в жизни.

— И вы не боялись, что они просто отнимут его? — удивился Коннор.

— Еще как боялись. Но пришлось рискнуть. К тому же Шаффу блестяще удалась роль воротилы наркобизнеса. Позже мы продали им еще пару килограммов — тоже очень дешево, как я потом понял. А перед тем как мы уехали с Ибицы и отправились путешествовать по Европе, они опять появились и купили почти все, что у нас оставалось. Ну, потом мы немного продали тем, немного этим. Оглядываясь назад, я понимаю,что мы вели себя как гребаные психи, но, к счастью, все кончилось хорошо.

— И сколько вы наварили? Последовало долгое молчание.

— Примерно столько, сколько ты сказал.

— Полмиллиона фунтов! Черт! Куда вы дели такую прорву бабла?

— Ну, мы неплохо прокатились по Европе. Шафф, наверное, чувствовал, что у него почти не осталось времени. И мы отрывались по полной, это уж точно. Кое‑что мы привезли с собой, но, как ты видел, его семья и так не бедствует. У моих предков все совсем по‑другому. Так что я купил им машину и оплатил кое‑какие счета — сказал, что нам повезло в Монте‑Карло. Сочинил историю, которая доставила им почти такое же удовольствие, как и деньги. Но разумеется, я привез не всю сумму.

— И где остальные деньги?

— Вот об этом я тоже хотел с тобой поговорить. Шафф настоял, чтобы то, что останется после его смерти, досталось мне. Мы закопали деньги на Ибице.

— Что?

— Не могли же мы таскать с собой по всей Европе чемодан зеленых. И положить все в банк тоже не удалось бы. Если бы Шафф был жив, то на следующее лето мы опять поехали бы на Ибицу. Ты не единственный, кто сходит с ума по этому острову.

— Надеюсь, вы надежно их спрятали и ты запомнил место.

— Будь спокоен, амиго. Но давай поговорим об этом завтра. Кстати, ты наверняка хочешь узнать о Холли.

Коннор кивнул.

— Знаешь, прости меня за резкость, но ты повел себя как тупой осел.

— Чего?

— Ты решил, что Холли спала с Дэксом, и поэтому стал относиться к ней просто как к девчонке, с которой можно весело провести время?

— Ну, не совсем так, но я точно могу сказать, что серьезные отношения ее не интересуют. К тому же не в моих правилах доедать кашу за приятелями.

— Прости, не понял?

— Ну, спать с девчонкой после того, как с ней переспал мой друг. По крайней мере, я бы точно не стал клеить девушку, если у моего приятеля с ней отношения.

— И ты думаешь, у Дэкса и Холли были отношения?

— Конечно.

— А вот и нет, тупица. Господи, разве в Британии парни никогда не говорят об этом? Мы в Штатах, по крайней мере, более откровенны в своих чувствах. А она ведь даже сказала тебе, что онис Дэксом не были парой. Помнишь, в тот день, когда она решила уехать? Коннор немного смутился.

— Ну да, кажется… не знаю. Я не помню. Я был уверен, что они переспали. В любом случае, она еще рассказала что‑то о парне, который ей нравился, так что я все равно был в пролете.

— Ах, вот как. И кто же это был, как ты думаешь? — саркастически спросил Грант.

Коннор наконец начал понимать, о чем речь.

— Нет, это не…

— Напомни, чтобы я никогда не вел с тобой доверительных бесед, придурок! Ну конечно, это ты! А знаешь, почему Холли так и не переспала с Дэксом? — На этот раз он не стал ждать, пока Коннор ответит. — Тоже из‑за тебя! Холли вовсе не увлекалась сексом на одну ночь. Она хотела встретить родственную душу и хотела остаться на Ибице.

— Но ведь и я этого… — Коннор со стоном закрыл лицо руками. — О, черт.

— А ты ко всему прочему еще сказал ей, что у вас с Мариной все отлично, и это была последняя капля. Что ей оставалось делать? Поэтому она и уехала.

— Но почему она ничего не сказала?

— Она пыталась, но было слишком поздно. Она сказала тебе, что Лео был прав и все происходит в свое время. Ты был ее Большим Приключением, приятель, но все прохлопал ушами.

— Откуда ты об этом знаешь?

— Мне рассказал Шафф — в этом и ее секрет. Она была без ума от тебя. — У Гранта лукаво заблестели глаза. — И потом, мы обменялись с ней электронными адресами.

— Вы до сих пор общаетесь?

— Так и думал, что ты спросишь.

— Где она?

— Сейчас, полагаю, в Новой Зеландии, что для тебя и хорошо, и плохо.

— Почему?

— Хорошо, потому что там полно интернет‑кафе, а плохо, потому что симпатичные девушки там большая редкость. А парни, наоборот, сплошь красавцы…

— Ладно, ладно, я все понял. Значит, ты думаешь, я должен связаться с ней?

— Насколько я могу судить, вы оба хотите быть вместе, просто встретились немного не вовремя. — Грант посмотрел на часы. — И чем дольше ты будешь тянуть…

Коннор помолчал.

— Мне кажется, опаздывать на поминки не очень‑то вежливо?

— Думаю, Шафф ничего другого не ожидал бы. — Давай вернемся в дом, пожрем сэндвичей, расскажем пару историй, может, даже смахнемслезы, а когда все уйдут, отправимся втроем с Люком в какой‑нибудь бар с интернет‑доступом? Я смогу послать письмо и объяснить, каким был уродом, а потом опрокинем рюмку‑другую за Шаффа.

— Звучит неплохо.

— Тогда поехали — посмотрим, сможем ли мы помешать планам Люка в отношении сестренки Шаффа…

В СЛЕДУЮЩЕМ МАЕ

Эпилог

Песня закончилась, раздался дружный рев, выстрелило несколько пробок из бутылок с шампанским, и заурчал двигатель старенькой «ТР‑6», принадлежавшей Лео.

Гости, человек сто, дружно разразились аплодисментами. Коннор подошел к входу на автомойку, который преграждала традиционная алая лента. Он торжественно перерезал ленту и помахал водителю «ТР‑6».

Катя улыбнулась и тронула машину вперед.

Коннор пошел следом. За ним, пытаясь застегнуть пуговку на ярко‑оранжевом комбинезоне с переливающейся надписью «Американский бар „Автомойка"» на спине, спешила Холли.

— Оставь их так, вечно ты все портишь, — завопил Дэкс. Ленни, новая подружка, игриво его шлепнула.

Коннор и Холли взялись за машину с мыльными губками.

— Эй, Дэкс, иди сюда, — крикнул Люк из‑за диджейского пульта в домике на сваях. Дэксзабрался наверх, и друзья встали рядом, положив руки друг другу на плечи. Люк пихнул Дэкса и кивнул на Холли.

— Она могла быть твоей, приятель, — съязвил он.

— Нет, друг, — покачал головой Дэкс. — Эта девчонка хоть и клевая, но не в моем вкусе.

Люк удивленно приподнял брови.

— Нет?

— О'кей, может, я тоже не в ее вкусе. — Дэкс улыбнулся и пригладил волосы — его дрэды снова отросли. — Я с самого начала знал, что Коннор положил на нее глаз. Почему, ты думаешь, я стал за ней увиваться? — Оба хихикнули. — Правда, я не понял, что он серьезно запал. Я думал, она нравится ему в том же смысле, что и мне.

— То есть он просто хочет ее трахнуть? После короткой паузы оба расхохотались, потому что именно это Дэкс и имел в виду.

— Похоже, наш друг в конце концов нашел свое Большое Приключение. Хорошо, что существует электронная почта, а?

— Думаю, после похорон Шаффа он нашел бы и другой способ связаться с ней. Жаль, что ты не смог приехать. Грант толкнул отличную речь, и семья у Шаффа очень милая… сестренка просто высший класс.

— Ты ведь не.. Люк ухмыльнулся.

— Она, может быть, приедет летом. Карлос купил бар и объединил его с «Раффлз», так что мне, возможно, придется расширить штат…

— Узнаю старину Люка! — рассмеялся Дэкс. — Знаешь, я очень переживал, что не смог проводить Шаффа в последний путь, но в ноябре всегда очень напряженный график, и Виктор просто не отпустил меня.

— Думаю, Шафф понял бы.

— Это точно.

Они постояли молча, вспоминая ушедшего друга, но кто‑то прервал их раздумья, хлопнув Люка по спине.

— Хола, амигос. Ну как вам наше скромное заведение?

Это оказался очень радостный Грант, на нем тоже был оранжевый комбинезон.

— Шикарно, — отозвался Дэкс. — Хотел бы я иметь богатых родителей, которые купили бы мне ресторан на Ибице, как тебе. Коннор, наверное, на седьмом небе от счастья.

— Ну, мои родители вложили большую часть, мы еще взяли небольшой кредит в банке. Идея принадлежала Коннору, так что надеюсь, у нас получится удачное сотрудничество. Но думаю, счастлив он не только из‑за этого…

Коннор и Холли кидались мыльной пеной, пока «ТР‑6» медленно проезжал между бьющих водяных струй. — Да, чувак, похоже, они по уши втрескались друг в друга. А это не Карлос? — Он указал на испанца, стоявшего внизу.

— Да, если бы не он, я бы мог до сих пор сидеть. Черт, — Люк хлопнул себя по лбу, — чуть не забыл. Он рассказал мне, что на прошлой неделе Кайла перевели в тюрьму на континент. Когда он выйдет, его, скорее всего, депортируют.

— Отличная новость. — Грант отпил пива и рассмеялся. — Интересно, как поживает нос Рори? Мы с Шаффом постоянно смеялись над этим. Бедный ублюдок каждый раз получал в пятак.

— Не знаю, как нос, но с языком у него точно все нормально, — сказал Люк. — Как только полиция надавила, признания полились из него ручьем. Карлос сказал, что меня, скорее всего, и так бы выпустили, но показания Рори, особенно насчет наркотиков в доме на Кала Салада, мне не повредили, в отличие от Кайла. Двух месяцев в этом месте мне хватило за глаза, так что сомневаюсь, что Кайл весело проводит время.

— Все равно, он легко отделался, — заметил Дэкс. — А вот что ждет Серлей, неизвестно…

— А что там с братцами? — нахмурился Грант.

— Коннор тебе не сказал?

— Что?

— Их взяли на той неделе. Я знал, что к этому идет, — да все знали. Было ясно, что их дела добром не кончатся. Накупили себе дорогущих тачек, шмоток, швыряли бабки направо и налево. В конце концов их взяли с поличным. Говорят, у них было десять кило кокса или около того. Достаточно для того, чтобы закрыть их лет на двадцать.

Грант с облегчением улыбнулся и спустился вниз к Коннору.

— Ну что, — спросил Коннор, — тебе удалось скормить им байку о родителях, щедро отстегнувших тебе на ресторан?

— Да, проглотили и не поморщились.

— Чему ты улыбаешься?

— Дэкс рассказал мне про Серлей.

— Ублюдок! Я сам хотел тебе рассказать. Здорово, правда?

— Думаю, да. В конце концов, они не знают ни меня, ни Шаффа, так что даже если начнут говорить… да и доказательств никаких нет.

— Вот именно. И теперь можно не опасаться, что они приедут сюда в ближайшие несколько лет — мы к тому времени успеем сколотить состояние и выйти на пенсию, если повезет.

— Я выпью за это.

— Я тоже. Я пожалуй, скажу тост.

Машина Лео сверкала как никогда. Коннор подошел и встал с ней рядом, Люк бросил ему микрофон. Коннор поднял вверх бокал с шампанским.

— Друзья, попрошу минуточку внимания. — Постепенно все умолкли. — Для начала спасибо,что пришли на открытие «Автомойки». — Раздались приветственные крики и свист. — Спасибо, спасибо. Но прежде чем я официально объявлю об открытии, хочу сказать еще несколько слов. Я мог бы говорить очень долго, но обещаю, что не стану делать этого, потому что очень многое может быть сказано о тех людях, которые помогли нам воплотить эту мечту, — он посмотрел на Катю, — или о тех, которые помогли понять, что она у нас есть. Думаю, мы с Грантом всем обязаны этим двум людям, и большинство из нас знают, кто они. Поэтому я скажу коротко. — Коннор поднял бокал. — За отсутствующих друзей.

Все повторили тост, еще раз разразились приветственными криками, и заиграла музыка. Холли поцеловала Коннора и исчезла в толпе. Коннор взял Катю за руку и вошел с ней в пустое кафе.

Обеденный зал и кухни еще не были закончены. Коннор подошел к недавно установленной барной стойке и налил себе и Кате по стаканчику. На полке, на видном месте, красовались три фотографии в рамках — на одной был Лео, на другой — Шафф, на третьей — вся их прошлогодняя компания.

Взгляд Кати ненадолго задержался на снимке ее умершего мужа.

— Он был потрясающим человеком. — Коннор протянул ей бокал. — Но думаю, ты знаешь это.

Я обещал ему, что как‑нибудь выпью в его честь. Составишь мне компанию? Они выпили за Лео.

— Ему бы понравилось здесь, Коннор. Он бы гордился тобой.

Коннор почувствовал, что его глаза увлажнились.

— Спасибо.

Катя заглянула в сумку, которую прихватила с собой из машины.

— Он просил передать это тебе, но только когда я буду уверена, что ты собираешься остаться на Ибице. Поэтому я и не отдала это после его похорон, тогда Кайла только арестовали, и все еще висело в воздухе.

— Особенно его вилла, — улыбнулся Коннор.

— А когда ты рассказал мне об этом месте, — продолжила Катя, — я решила подождать до открытия.

Она вытащила большую игрушечную модель лондонского двухэтажного автобуса. На боку была прикреплена металлическая пластинка с гравировкой. Коннор прочел текст и улыбнулся. Он обнял Катю и незаметно смахнул непрошеную слезу.

— Спасибо. Шафф тоже был бы благодарен за такие слова.

— Думаю, он частично повлиял на их выбор.

— Лео всегда умел свести все воедино. Катя улыбнулась. — Я спросила, не хочет ли он, чтобы эти слова написали на его могильном камне. Он ответил, — Катя изобразила голос Лео, — «Э, женщина, там их никто не прочтет. А Коннор найдет способ донести их до людей».

— Насчет всего человечества пока гарантии дать не могу, но, думаю, кое‑кто к нам будет заглядывать.

Он взял автобус и поставил его рядом с фотографией Лео. Потом еще раз прочел слова на пластинке.

 

Моему дорогому другу Коннору.

Уверен я, счастливец только тот,

Кто как последний день сегодняшний живет.

Тогда спокойно может он сказать:

— Будь завтра хоть потоп,

я жизнь успел узнать!

 

Джон Драйден, 1631‑1700