Лекция 4 ЗРЕЛАЯ ЛИЧНОСТЬ

Здравствуйте, дамы и господа!

Ну вот, дорогие друзья, юность у нас с вами кончилась, начинается зрелость. Мы обсуждаем с вами уже четвертый уровень развития личности, зрелую личность.

Я надеюсь, что вы хорошо (или хотя бы как-нибудь) помните описания предыдущих уровней, поскольку буду я на них ссылаться.

Основная модальность зрелой личности — глобально-буддхиальная. Что это означает, я надеюсь, по ходу лекции мне удастся вам объяснить.

У зрелой личности «я» выступает как основной фокус жизни, как основной центр притяжения всех жизненных программ человека. Я вам уже говорил, что традиционный подход к любой классификации человеческих типов и характеров заключается в том, что сначала эта классификация вводится, а затем обесценивается. А именно, говорится, что разряды этой классификации — не что иное, как акцентуации, то есть каждому человеку свойственны качества всех разрядов без исключения, но некоторые в большей степени, а некоторые — в меньшей.

Так вот, что касается уровней личности, то тут ничего такого нет. Не бывает так, чтобы утром вы просыпались подростковой личностью, днем деградировали до инфантильной, а к вечеру собирались и интегрировались. Уж где вы едете, там вы и едете. А переход с уровня на уровень — это очень сильное переживание, своего рода мистерия, после которой человек видит и себя, и мир совершенно по-другому. Он оказывается как бы в совершенно другом царстве, в качественно ином пространстве.

Это не исключает того, что в какие-то моменты зрелая личность может на короткое время деградировать, опуститься на уровень, например, юношеской личности (или — что очень маловероятно — еще ниже). Но в каждый период времени человек довольно прочно идентифицирует себя с определенным уровнем, и к нему весьма и весьма тяготеет.

И более того, он стихийно привязывает к этому уровню и других людей, если специально об этом не думает. Впрочем, зрелая личность уже понимает, что есть люди и более низкого уровня, и более высокого. Но все равно, это для него определенное усилие, которое психологом должно быть преодолено заранее. Психолог (в частности) тем и отличается, что помнит, что уровней личности несколько, и не ставит диагноза до того, как увидит пациента.

Что же такое зрелая личность? Это человек, который вышел на путь. Об этом моменте говорят все религиозно-мистические учения. Человек ищет путь — это юношеская личность; человек вышел на путь — это зрелая личность. И разница тут качественная.

Мироощущение. Если вы помните, мироощущение юношеской личности — это отдаленная светящаяся звезда, которая обозначает дальний ориентир, и темнота вокруг. Здесь ситуация совершенно иная. Внутреннее «я» зрелой личности подсвечивает все основные жизненные программы человека реальным светом. Он не просто занят какими-то внешними и внутренними программами: все они воспринимаются им как свои. Чем бы он ни занимался, у него есть ощущение, что он занимается своим делом, находится на своем месте, и оно у него есть.

Основная метафора: Этот человек идет по дороге. Он знает, что это его дорога, и у него как бы санкционировано свыше основное направление его движения. Если он ведет несколько разных программ, то санкционирована каждая из этих программ. Он не знает, что конкретно будет за ближайшем поворотом на каузальном (событийном) уровне. Но он знает, что он находится там, где он должен быть. Он делает то, что он должен делать. И это его ощущение очень устойчиво. Что бы с ним ни происходило, какие бы у него ни были конкретные сомнения, это ощущение у него не уходит.

Более того. Дорога, по которой идет, воспринимается им как движущаяся, и у него нет возможности остановиться. Она как бы дрожит и все время сообщает ему некоторую энергию движения. У него нет варианта ни выкатиться за обочину, ни остановиться. Если говорить на обычном языке, обстоятельства его внешней и внутренней жизни складываются так, как будто какая-то сила все время толкает его к реализации тех планов, которые он сам себе обозначает и которые воспринимает как свои.

Он может в какой-то момент возроптать. Ценности, которым он фактически следует, могут войти в противоречие друг с другом — не в антагонистическое противоречие, а просто начать наезжать друг на друга углами. Так бывает, когда по дороге едет много машин, а дорога вдруг сужается, и автомобили начинают друг другу мешать, и образуется затор, который медленно рассасывается. Тогда у человека возникают неудобства. У него могут возникать сбои на уровне событийного потока. Но, тем не менее, его движение не останавливается.

Зрелая личность внешне чем-то напоминает подростковую, у которой тоже есть относительно устойчивые ценности, определенные программы, которым человек следует, и которые для него значимы. Разница, и принципиальная, заключается в том, что у зрелой личности внутреннее «я» подсвечивает все ее ценности и жизненные программы. И то, что с этим человеком происходит, по большому счету, то есть на буддхиальном плане, никогда не случайно. Никакой сколько-нибудь значимый опыт (в том числе и отрицательный) не ощущается зрелой личностью как ложный или ненужный — ни в тот момент, когда он происходит, ни позднее. Может быть, потом у нее переменится взгляд на то, зачем это было нужно. Но само ощущение, что т о, что с ней происходит, это ее жизнь, ее опыт, и он ей нужен, сохраняется у нее постоянно.

Разницу между юношеской и зрелой личностями можно описать метафорически. Если на уровне юношеской личности «я» — это некоторая отдаленная звезда, которая видна, но ничего не освещает, то на уровне зрелой личности «я» — это уже мощный прожектор, который освещает все основные программы человека, все его ценности и жизненные позиции. Он в них убежден больше, чем если бы он вывел их из своего жизненного опыта. Он знает откуда-то изнутри, что это — так. По крайней мере, это так для него.

Освещение это неполное. Его ценности, программы и убеждения освещены светом его глубинной личности поверхностно, они ею именно подсвечены. Нельзя сказать, что он стопроцентно уверен в тех своих программах и ценностях, которые он в данный момент реализует. Наоборот, у него постоянно есть сомнения по их поводу — но эти сомнения относятся именно к деталям, к тонкостям, а в общем направлении своего движения он уверен, хотя ему нужно еще выверить его градусы и минуты, так сказать.

Можно сказать так: внутреннее «я» подсвечивает его ценности, но не освещает их до самой их глубины, до конца. Они освещены в целом, но неравномерно: где-то они очень яркие, а где-то более тусклые. И его внутреннее «я» организует эти ценности так, что они друг с другом не входят в антагонистические противоречия, но могут друг другу отчасти мешать.

Особенно ярко это проявляется на уровне каузального потока. Зрелой личности не всегда ясно, к каким ее программам относится данное конкретное обстоятельство и как его следует понимать. У нее редко возникает ощущение устойчиво приходящее на (следующем) уровне интегрированной личности, что в каждом событии ее жизни непосредственно проявляется ее внутреннее «я». Здесь этого еще нет, здесь человек ощущает себя на своем месте в жизни именно в общем, но далеко не всегда конкретно.

Энергия «я» — это прожектор, который подсвечивает его жизненные программы, но она тоньше буддхиальной. Она тоньше любой ценности, которая в данный момент привлекает его внимание, то есть тоньше любой конкретной цели, которую он себе ставит, хотя бы даже это была цель на несколько десятков лет. Человек чувствует, что его внутреннее «я» задает ему некоторое направление пути, и, как этапы этого пути, у него есть долговременные цели, но он с ними не идентифицируется. Он не ощущает, что эти цели как раз и есть его личность. Его личность, как он ее воспринимает, есть нечто более тонкое, более глубокое.

И энергия, которую она дает, тоже тоньше. Она способна его воспламенить, сделать жизнь интересной — так, что человеку не жалко тратить на нее большие душевные силы. Одного знаменитого человека, который очень многое в жизни сделал, спросили, как ему удалось этого достичь. Он сказал, что с детства воспитывал в себе способность с интересом заниматься любым делом, которым ему приходилось заниматься! Но это, я от себя добавлю, легче сказать, чем сделать. Скорее всего, он уже с детства находился на уровне зрелой личности, и его внутреннее «я» как раз и подсвечивало ему те ценности и те занятия, которым он предавался. Хотя в принципе они могли быть, если смотреть общепринятыми глазами, скучными. Но внутренняя подсветка работала у него постоянно.

У зрелой личности есть глубинное чувство «своего» и, соответственно, «чужого», которое касается любых ее программ действий — но оно касается не уровня конкретного поведения, а уровня длительных программ. И то же самое относится к ее этике. Для этого человека характерно острое этическое чувство и чувство стиля. Он чувствует, что вот так, в таком стиле он может себя вести, а в ином стиле — нет. Объяснить, почему так, он, вероятно, не сможет, но эти ощущения у него очень отчетливы, и этим он отличается от юношеской личности.

У зрелой личности есть глубинное чувство собственной индивидуальности, которая раскрашивает весь мир ценностей и позиций человека так, что «свое» светится, а «чужое» — тусклое. И эта подсветка — один из существенных признаков того, что человек попал на уровень зрелой личности.

Эта подсветка не означает, что человек вообще отрицает «чужие» ценности, программы и убеждения. Кто-то другой может ими заниматься или на них стоять — но не он.

Его чувство «своего» — это не просто ощущение принадлежности, это еще и особая тонкая энергия, исходящая из внутреннего «я», трансформирующаяся в душевные силы, которые человек может тратить на занятия различными своими проектами — до тех пор, пока он ощущает их как свои. Но, я повторяю, эти ценности и программы внутри него не вполне согласованы друг с другом и освоены им лишь частично. Его ощущения «своего» и «чужого» носят все-таки общий характер, и в рамках того, что он считает своим, какие-то элементы и фрагменты могут быть и чужеродными — особенно на уровне конкретной жизни.

Самоощущение. Что есть у зрелой личности? У нее есть место в мире. Ей не надо это место искать, она уже это место занимает. И у нее есть внутреннее основание на то, чтобы это место занимать, очень глубокая внутренняя санкция на свою жизнь в целом, на занятие тем или иным видом деятельности, и эта санкция подсвечивает ее жизненные программы с такой силой, что они обретают авторитет для всех окружающих.

Что я имею в виду? Есть такие виды занятий, которые априорно социально санкционированы. Например, преподавание иностранных языков. Для того, чтобы преподавать иностранные языки, достаточно окончить соответствующий вуз, получить диплом — и у вас с точки зрения социума есть моральное право честно выученный в институте иностранный язык преподавать. Или, например, если вы умеете строить деревянные дома, то вы можете взять молоток, пилу и прочие инструменты и заняться строительством, и никто вам на моральном уровне никаких претензий предъявлять не будет.

Но есть другого рода занятия, которые социум априорно подвергает сомнению. Например, это занятия целительством. Или психотерапией. Или вообще занятия одного человека другим человеком. Здесь мне не раз приходилось слышать разного рода сомнения и упреки — например, за саму идею целительской и психотерапевтической практики. И особенно за занятия лечением.

Общесоциальный взгляд на эту тему заключается в том, что у врача есть моральное право заниматься болезнями в рамках того, чему его учили. Однако в медицине человеческое тело рассматривается как достаточно сложная, но неодушевленная машина. Конечно, есть врачи, как говорится, от Бога, которые, несмотря на свое образование, ощущают тело все-таки как живое и обладающее определенным разумом, но их не так много, гораздо меньше, чем врачей с дипломом, скажем так. И у них действительно есть внутренняя санкция на то, чтобы принимать ответственные решения, касающиеся жизни другого человека. Особенно это касается травматологов, хирургов, тех врачей, которые взаимодействуют с человеком, когда его жизнь висит на волоске. Но для того, чтобы принимать ответственные решения, касающиеся других людей, обязательно нужно иметь достаточно сильную внутреннюю санкцию. И она может быть, в принципе, лишь у зрелой личности. На более низких уровнях развития личности она не может появиться, и это надо хорошо понимать. Но зрелая личность может быть психологом-практиком, может быть врачом, может быть кем-то еще, от кого непосредственно зависит человеческая жизнь и судьба. Но вообще для того, чтобы вмешиваться в чужую жизнь, нужно иметь соответствующую санкцию, а ее не может дать социум — ее может дать только внутреннее «я» человека, причем достаточно проявленное.

На уровне зрелой личности это становится возможным. У этого человека есть ощущение, что у него есть сила, которой в какой-то степени он управляет, и которая в большей степени владеет и управляет им. Эта сила дана ему по праву рождения (дана Богом, скажет религиозный человек), и она нужна для мира. И у него есть достаточная ответственность для того, чтобы ее укрощать и ею управлять и, в частности, с ее помощью адекватно воздействовать на мир. И человек ясно понимает, что если он не будет этим заниматься (хотя это нередко и рискованное занятие), то в мире будет хуже, чем, если он этим заниматься не будет. Он знает, что не имеет права подавить в себе свой талант, упустить открывающиеся ему возможности.

Это самоощущение у зрелой личности очень сильное, и оно ею как бы излучается вовне. Другие люди его хорошо чувствуют, и у них не возникает возражений. Например, они абсолютно доверяют этому человеку в рамках его профессии — именно потому, что они чувствуют, что за его поведением, за его квалификацией стоит достаточно проработанная личность, которая единосущна Богу. Другими словами, у окружающих создается впечатление, что через этого человека идет Божественная сила. И это ощущение от зрелой личности идет очень отчетливо, так что сомнений не возникает.

Самосознание. Зрелая личность ощущает свое «я» как устойчивую платформу. Если на уровне юношеской личности это был маленький корешок или точка опоры, то у зрелой личности это большая и устойчивая платформа, на которую водружаются все ее ценности, и которая их хорошо держит.

И одновременно «я» является для этого человека источником наиболее важной и наиболее ценной энергии — самой тонкой из всех возможных, которая подсвечивает все его ценности, делает их реальными, настоящими для него, так что он не будет подвергать сомнению ни сейчас, ни позже. Эта энергия никогда никуда не девается и постоянно питает все его жизненные программы.

Здесь нет проблемы утраты веры, если говорить про веру в себя или веру в Бога. Эта вера у этого человека есть постоянно, и он знает, что она пребудет и дальше.

Она питает все его жизненные программы — но, я повторяю, не целиком. Где-то они подсвечены ей хорошо, где-то похуже, а на местах стыка различных программ и ценностей иногда возникают неприятности. Но, тем не менее, у него есть постоянная уверенность в себе и в своих программах.

У него есть ощущение, что в его программы иногда вмешиваются какие-то чуждые элементы. Ему близок образ «эйцехоре» — по Даниилу Андрееву, это семя дьявола, которое враг человеческого рода внедрил прямо в земную карму и во всех людей. Это представление вполне соответствует самосознанию зрелой личности, которой нередко кажется, что есть какая-то такая червоточинка в ее (в основном-то правильных) программах, которая их разъедает каждую по отдельности и не дает им объединиться в единое целое.

На этом уровне эзотерик иногда начинает рассуждать про участие черного мага в его судьбе и делах. Или, если он знаком с астрологией, он будет говорить про двенадцатый дом, про области жизни, где силы вкладываются, а должного результата нет, или возникают явно искусственные ограничения. Если это оккультист, он будет говорить про эволюционные хвосты, которые над ним тяготеют, и т. п.

Но все эти образы, все эти представления следует правильно понимать. Когда про черного мага говорит, например, инфантильная личность, это совсем не то же самое, как когда про него же говорит зрелая личность. Вы понимаете, в чем разница? У инфантильной личности черный маг появляется и сжирает ее целиком, одномоментно. А у зрелой личности черный маг чинит какие-то мелкие (или средние) неприятности, но они не могут сдвинуть ее с занимаемых ею позиций и сбить ее с пути.

Таким образом, для самосознания этого человека характерно то, что его буддхиальное тело, если сравнить его со зданием, освещено достаточно ярко. По крайней мере, его фасад освещен всюду. Его ценности подсвечены, все его жизненные позиции, он чувствует, в основном правильные. А каузальное тело у него пестренькое: местами оно яркое, в особенности в тех местах, где идут события, относящиеся к одной его жизненной программе — здесь он чувствует себя потверже. А в тех случаях, когда идут переходы (то, что в астрологии называется восьмым домом) от одного эгрегора к другому, от одной жизненной программы к другой, где сталкиваются разные программы действий, разные ценности — в этих ситуациях у него возникают сложности. здесь он порой плохо понимает, что происходит и что его «я» хочет ему сказать.

Для него ничто ценностное не случайно, ибо на каждую его ценность есть санкция его «я», которая им непосредственно ощущается. Но что касается событийного потока, то тут у него есть интуиция, он о чем-то иногда догадывается, но полной уверенности у него нет. У него в жизни могут быть ситуации, даже периоды, когда ему не вполне понятно, чем он занимается, он не чувствует внутреннего смысла своих конкретных действий- как будто в его жизни появился чужой кусок.

Что такое для него его «я», его личность? Это, в первую очередь, творческая инстанция, которая двигает его куда-то, требуя от него психологического развития, ожидая от него реализации достаточно сложных программ и подготовки к ним — подготовки в первую очередь психологической.

И именно на уровне зрелой личности становится понятной та энтелехия, о которой я вам говорил в связи с работами Джин Хьюстон, помните? Энтелехия — это некоторое общее целеполагание в жизни человека. У этого человека не просто есть какие-то ценности, которые подсвечены его внутренним «я», у него есть глобальное ощущение жизненного пути, то есть представление о том, что он откуда-то вышел и куда-то должен прийти, что его по жизни ведет единый связный сюжет, который с течением времени меняет или модифицирует его ценности. Он в возрасте сорока лет может скептически относиться к себе 20-летнему, но он никогда не скажет, что он себе 20-летнему не подал бы руки. У него есть ощущение, что он 40-летний вырос из себя же 20-летнего, и за этим стоит Божественная мудрость.

Он ощущает внешнюю силу, которая тонко двигает его жизненный сюжет: с одной стороны, апеллируя к его психике, к его позициям, основным жизненным взглядам, убеждениям, но и в не меньшей степени формируя основной костяк и сюжеты его внешней жизни.

Он двигается по дороге, он вышел на путь. Это более чем серьезная вещь. Юношеская личность ни на какой путь еще не вышла, она может блуждать в темноте, познавая себя как угодно, но без особенного результата. Здесь же ситуация совершенно иная. Здесь у человека нет свободы перемещений, и поначалу это очень болезненное переживание. У людей, выходящих на уровень зрелой личности, возникает острое ощущение контраста: с одной стороны, яркого света, который есть в жизни, а, с другой стороны, ужасного дискомфорта, потому что ты лишаешься свободы, свойственной юношеской личности, к которой ты привык и в течение многих лет ей наслаждался, сам того не подозревая. А тут оказывается, что свобода была и куда-то делась. У зрелой личности на пути постоянно идут какие-то тонкие знаки, и если она на них не обращает внимания, и пытается свернуть куда-то вбок, то обнаруживает, что по краям дороги находится очень даже ощутимый бордюрчик, об который она спотыкается и летит навзничь и сильно ушибается, а потом обнаруживает, что следом едет трактор, и при виде этого трактора человек быстро подхватывается и идет уже в нужном направлении — потому что понимает, что иначе трактор его попросту переедет.

Для зрелой личности характерно ощущение энтелехии, то есть целенаправленности ее жизненного пути, и не просто целенаправленности, а необходимости всех программ, которые человек фактически ведет, и полной невозможности взять их и сломать или уйти прочь. И этим он отличается от подростковой личности, которая свою жизнь поломать может. У Станислава Ежи Леца, знаменитого польского сатирика, есть такой афоризм: «Он сломал свою жизнь. И теперь у него две хорошие, приятные и красивые жизни». Однако у зрелой личности так не получается.

И если она начнет ломать свою жизнь, то судьба ей покажет, где она на самом деле находится, и в какой мере ее жизнь едина, причем покажет это в совершенно недвусмысленной манере.

Так иногда бывает у человека, который не отработал свою судьбу на родине. У него могут быть разные отношения со своей родиной: например, ему может казаться, что она не дает ему реализоваться как личности. Но когда он едет в эмиграцию, то он уже на своей шкуре понимает, что такое тоска по родине, что такое ностальгия. Иногда он обесточивается полностью, вплоть до самоубийства. И это значит, что человек не прочитал знаков, что ему было нельзя или еще рано ехать. Он услышал голос своего внутреннего «я» недостаточно ясно, или не отреагировал должным образом.

Я хочу подчеркнуть, что то, о чем я говорю — это очень тонкие вещи. Это не столько даже способ осознания, сколько способ интерпретации. Человек может фактически родиться и воплотиться на уровне зрелой личности, но при этом его самосознание может до нее не доходить. У него, например, может быть иллюзия, что он является подростковой личностью. Тогда, если вы проведете с ним соответствующую беседу, он скажет: «Да, теперь я понял, чего мне не хватало. Я не слушал своего внутреннего голоса, который мне ясно говорил, что я должен делать это, а не это».

Так вот, подростковая личность прекрасно может не слушать своего внутреннего голоса, у нее его на самом деле и нет, а то, что она слышит внутри себя — это голоса разных демонов или эгрегоров. А вот зрелая личность не может себе позволить не слушать свой внутренний голос, тем более, что он звучит у нее внутри достаточно ясно.

Для этого человека основной жизненный идеал, жизненная миссия — это не просто данные ему реальности, которые он в какой-то момент обнаруживает совершенно конкретно. Это еще и реальная сила, которая ведет его по жизни и против которой он ничего сделать не может.

Махаяна и хинаяна. В связи с этим я могу рассказать вам универсальный сюжет, который в Индии материализовался как разветвление одной из ее ведущих религий, а именно, буддизма. Вопрос сто и т о том, как человек понимает свой жизненный путь. На уровне зрелой личности путь хинаяны («малой колесницы») и путь махаяны («большой колесницы») уже качественно различаются.

Путь хинаяны — это путь архата. Архат — это святой отшельник. Это человек, который занимается исключительно самим собой, своим внутренним ростом, концентрацией своей энергии. Он удаляется в скит, он так или иначе становится потребителем социальной энергии, потому что кто-то его кормит; он, может быть, не так и много ест, но все равно: он занимает какое-то место в мире, ничего (специально) для мира не делая. Он растет сам над собой, занимается собственным развитием, совершенствованием. На каком-то уровне он обретает способность творить чудеса, на высшем уровне он становится свободным от перевоплощений и находится в состоянии нирваны неопределенное время. Но он ничего не делает для людей и для мира — по крайней мере, прямо. Другое дело, что вокруг него есть определенная аура, и если вы там окажетесь, что-то будет с вами происходить. Но это как бы побочный эффект его жизни.

А путь махаяны, или большой колесницы, — это путь человека, который, не будучи просветленным, двигается к просветлению, к освобождению от кармы вместе со всеми остальными живыми существами.

В принципе, человек, по основной идее буддизма, проходит две стадии. Сначала он занимается собой и становится архатом. А после этого, когда он уже получает возможность свободно воплощаться, не находясь в зависимости от земной кармы, он уже добровольно, из любви к живым существам, воплощается и живет рядом с ними и их чему-то учит. Воплощается, например, в виде будды или боддхисаттвы, или просто очень высокой души, которая все свои проблемы решила и теперь занимается окружающими.

Но такая философия оказалась недостаточной. И была разработана концепция махаяны, согласно которой, человек даже немножко (допустим, на одну ступеньку) поднявшись над окружающими, еще не будучи совершенством, не будучи архатом и просветленным, тем не менее, может заниматься помощью другим существам, в том числе человеческим, помогая им в их жизни и развитии.

Так вот, хинаяна и махаяна — это два совершенно разных пути. У них разная этика, разные технические средства. И это не то, что свойственно именно буддизму или, допустим, Индии. Эти два основных сюжета для зрелой личности всегда четко представлены, независимо от места ее обитания и вероисповедания. Человек может во внешнем мире заниматься деятельностью, которая упорядочивает мир и как-то для него полезна, но, тем не менее, вполне может быть, что его основной акцент стоит на развитии собственного «я», на решении внутренних проблем. И именно для этого он и раскручивает все свои внешние сюжеты, а не для блага живых существ, населяющих мир.

И этот акцент очень четко ощущается и самим человеком, и окружающими.

При этом человек может быть вполне творческим: писать картины или стихи, или самобытно администрировать свою фирму, но все его внешнее творчество будет для него вторичным. Для него истинные цели развития носят сугубо внутренний характер. Они относятся только к нему самому. В этом нет ничего зазорного, я повторяю, это один из двух возможных путей развития. Но лучше, чтобы человек это понимал. Потому что зрелая личность, которая идет по пути хинаяны, бывает не в силах просто так или по внешнему указанию взять и вывернуться наизнанку и перейти на путь махаяны, когда человек реально занимается развитием и высветлением всего мира — или, по крайней мере, той своей окрестности, с которой он непосредственно взаимодействует.

Самоидентификация. Как этот человек себя воспринимает, как он отвечает на вопрос, что есть его личность? Здесь самоидентификация довольно высокая. Она выше, чем на уровне юношеской личности, и выше, чем на уровне интегрированной личности. Человек вышел на дорогу, он идет! Он чувствует, что его ведет его внутреннее «я». Какое у него может быть ощущение, с чем он себя идентифицирует? С перстом Божьим, который с неба на него указал и сказал: «Вот, се — человек!»

Он воспринимает себя как определенную элиту, как космического избранника. А те люди, которые находятся на уровне личности пониже — суть для него марионетки кармы или эгрегоров, или он может сказать про них еще более резкие слова. Однако совсем резких слов он не скажет, потому что человек, который по-настоящему высокого мнения о себе, частично распространяет свое самомнение и на других. Но он может видеть их как детей, а себя — как их отца или руководителя, будучи зрелым, состоявшимся человеческим существом.

С чем он себя идентифицирует? Во всяком случае, не со своими ценностями. Он идентифицирует себя с тем, что их организует и направляет. Это некоторый присущий ему и только ему особый взгляд на мир, который он постепенно вырабатывает, это некоторый особый способ воздействия на мир, особые инструменты этого воздействия, особый талант, который выражается в стиле, в почерке, тонкостях его индивидуальности, и проявляется во всех сферах его жизни.

Но все это звучит на буддхиальном плане, то есть не на уровне конкретного поведения, а на уровне глобальных программ. Человек пришел внести в мир свою индивидуальность, и он ее вносит, но он не может это сделать одномоментно. Его позиция приблизительно такая: «Я могу многое, но не сразу». Он знает, что если он, например, родился архитектором, он может преобразить свой родной город. Он создаст в нем инфраструктуру, он выстроит в нем дома и улицы, в общей сложности которых выразится его «я», его личность. Но она не выразится в одном конкретном доме: тут он еще слабоват. Она выразится лишь в достаточно длительной программе его деятельности.

Но ощущение, что он есть особая личность с особой миссией, присутствует в нем всегда. Вообще, он человек достаточно тяжелый. Он может быть учителем, даже неплохим учителем, но переносить его общество сложно. Он скажет: «Я женился», — примерно так же, как глава пантеона греческих богов сказал бы про себя: «Я, Зевс, женился».

И в каком бы направлении он ни двигался, он ощущает, что есть некоторая никому другому не присущая особенность его личности, которая отчетливо проявится через некоторое время, когда он, что называется, развернется. И это действительно так и есть. Это не самообман. Действительно, все его длительные программы обладают определенным общим качеством — следом его индивидуальности. Но они могут быть при этом совершенно разными. Глазами стороннего наблюдателя найти это сходство, найти тот единый почерк, который собирает вместе всю его судьбу, может быть достаточно трудно.

И ему самому интересны не какие-то конкретные, локальные деяния и впечатления, а достаточно длительные программы, в которых успевает реализоваться его личность, и в которых он успевает установить свой взгляд на мир. Я в прошлый раз вам говорил, что личность — это, прежде всего, — индивидуальный взгляд на мир, то есть мировосприятие, и лишь во вторую очередь — мировоздействие. Так вот, индивидуальное мировосприятие этого человека устанавливается далеко не сразу. Сначала его нет. И только когда он некоторое время его формирует, он начинает чувствовать подсветку своего внутреннего «я». Лишь через некоторое время он чувствует, что смотрит на мир не так, как смотрят все остальные. Но какое-то время для раскрутки, для перехода с уровня каузальных, локальных впечатлений на буддхиальный сюжет ему необходимо. И тогда ему становится интересно: он ощущает почерк своей индивидуальности, который в жизни интересует его, может быть, больше всего, независимо от того, выражается ли этот почерк на материале его внешней или внутренней жизни.

Самоценность зрелой личности порой доходит до мании величия. Она переживает свой выход на путь, и ничего важнее этого для нее нет. И ее переживание внутреннего «я» как мощного прожектора, который ярко освещает ценности, настолько сильное, что человек ничего не может этому противопоставить. Как говорят, что творческие люди интересуются только одним объектом, а именно: собой. Однако дело здесь не в творчестве, а в уровне личности. У зрелой личности есть очень сильный соблазн: всепоглощающий интерес к себе в любом длительном процессе, в котором человек принимает участие.

Для инфантильной личности тоже характерен всепоглощающий интерес к себе, но он, во-первых, поверхностен, а во-вторых, не относится к длительным процессам, он существует в каждый данный момент времени. И, кроме того, этот интерес может быть полностью экстравертирован, то есть обращен на мир: инфантильная личность на какой-то момент может полностью сосредоточиться на чисто внешнем объекте. Здесь же, у зрелой личности, все гораздо серьезнее. Она глубоко загружается в любой достаточно длительный процесс, в котором принимает участие, и ищет в нем себя, и видит в этом глубочайший смысл.

Иногда это может быть и совершенно деструктивно, так что человек в результате окажется в сумасшедшем доме. А может быть и конструктивно, и результат определяется, в конечном счете, уровнем ответственности человека и качеством проработки тем, за которые он берется. Люди, населяющие сумасшедший дом с диагнозом «мания величия», — это часто люди, наделенные очень мощным ощущением своего «я», и иногда это потенциально зрелые личности, но их потенциал не смог развернуться. Мало ощущать свое «я», мало ощущать подсветку им своих программ; нужно еще понимать, где ты находишься: в самом начале своих программ или в их конце.

Если у человека действительно есть большой трудно реализуемый талант, то это часто видно по гороскопу: о нем свидетельствуют напряженные аспекты высших планет. Такой человек нередко сам себе выдает начало своего пути за его конец. Действительно, если у человека есть наполеоновский комплекс, то он, скорее всего, способен на великие дела. И если он их не свершает, то это значит, что он поленился провести предварительную подготовительную работу, а также ему не хватило самоотверженности и еще многого другого — и, короче говоря, путь был не пройден. Но просто так идея собственного величия никому в голову не придет, уверяю вас! Впрочем, само по себе ее наличие не означает обязательно высокого уровня личности: эта идея может быть свойственна и инфантильной, и подростковой личности, но в этих случаях ее чаще всего наводит ведущий человека эгрегор. Вы спросите, как отличить истинное чувство своего величия от ложного? Один из признаков заключается в том, как человек это чувство переживает: тяжелеют ли у него голова и плечи под грузом ответственности или, наоборот, воспаряет ли он духом, воображая открывающиеся перед ним возможности личного потребления?

И самое трудное, что предстоит зрелой личности, — это поверить в иллюзорность своего «я» в соответствии с указаниями Будды. На четвертом уровне это труднее, чем на любом из остальных четырех описываемых мной уровней. Кстати говоря, есть еще шестой уровень, который я вам подробно рассказывать не буду, но который вы сами когда-нибудь сможете прожить, я надеюсь. Я назвал его «реализованная личность». Но из всех этих уровней именно на уровне зрелой личности тяжелее всего поверить в слова Будды, который говорил, я напоминаю, так: «Неправильно говорить: «Я гуляю». Следовало бы сказать: «Происходит прогулка».»

Другими словами, Будда учил, что не существует такой вещи, как личность. В каком смысле она существует, в каком смысле не существует — этот вопрос решается лишь на следующих уровнях развития личности. Но на четвертом уровне, на уровне зрелой личности, поверить в иллюзорность «я» совершенно невозможно. Оно для человека слишком ярко представлено и слишком действенно.

Вот на следующем, на пятом уровне оно делается уже полегче. И сам человек делается полегче. А зрелую личность переносить рядом с собой, прямо скажем, тяжело.

Самомнение. У каждого человека есть свое самомнение, которое на что-то опирается. И бессмысленно говорить про плохое и хорошее самомнение. Надо понять, что для человека стоит за его самомнением. И у зрелой личности здесь есть определенная двуплановость.

С одной стороны, этот человек опирается (и это, наверное, главное для него) на звучание своей индивидуальности в своих программах. Когда он проводит какую-то программу, то через некоторое время в ней начинает звучать его неповторимая индивидуальность, и она для него ценна.

Но, с другой стороны, он обращает внимание и на качество самих своих программ. Он, как правило, не фиксирован на своем внутреннем мире, на своем внутреннем ощущении. Для него важно качество программ, которые он ведет во внешнем мире, и его внутреннее «я» следит за его адекватностью. Он может иногда предпринять специальные усилия, чтобы его программа была выполнена получше, даже если ему кажется, что его индивидуальности в ней от этого будет меньше.

Референтный круг зрелой личности, как правило, устойчив. Он состоит, с одной стороны, из специалистов, которых она тщательно подбирает, которые хорошо знают свое дело и то, чем она занимается, и, с другой стороны, из старых, проверенных друзей, с которыми у нее сложились устоявшиеся отношения, и которые, как она чувствует, не случайные люди, а как бы экстериоризации или варианты ее личности. Дон Кихот и Санчо Панса.

И, кроме того, самомнение зрелой личности основано на внутреннем развитии, на познании ее собственного «я», и это для нее не менее (а чаще более) важно, нежели внешние наработки и заслуги. На этом уровне для человека становится совершенной реальностью такая вещь, например, как канал, то есть проработанный талант, развитая способность к устойчивой связи с тонким миром.

У меня иногда на встречах с читателями кто-нибудь из эзотериков, из числа кто понахальнее, задает такой вопрос: «А у Вас, Авессалом Бонифатьевич, канал есть?» Я обычно говорю, что нет у меня никакого особенного канала, и что все, что написано в моих книгах, я сам лично придумал. А иначе тут же скажут: «Да, ему легко, у него летающая тарелка над домом зависла и всю информацию транслирует». А я объясняю, что нет у меня такой летающей тарелки, а есть талант теоретика, который дает мне соответствующие склонности и определенную настройку внимания — внешнего и внутреннего.

Для зрелой личности то, что эзотерики называют словом «канал», есть совершенная реальность. Для инфантильной или подростковой личности понятие канала, то есть проработанного таланта, не существует или представляет собой нечто неопределенно-аморфное. Сами эти понятия им не вполне ясны. А для зрелой личности совершенно понятно, что внутреннее «я» не может быть реализовано непосредственно, поскольку его энергия слишком тонка. Оно реализуется в определенных талантах, в определенных способностях человека, которые прорабатываются до известного уровня совершенства, когда человек в чем-то делается профессионалом.

Может быть, это социально узаконенный талант, может быть, это социально непризнанный талант, но человек ощущает, что у него есть устойчивое и недоступное для большинства людей состояние сознания, в котором он обладает определенными способностями, и может делать что-то необычное, и делать хорошо.

А потом он может изменить состояние своего сознания, то есть сдвинуть положение точки сборки в другую сторону, и тогда он этого таланта лишится.

Замечу еще, что «канал» бывает лично проработанный, а бывает краденый (последнее чаще относится к административным, нежели к творческим талантам). Другими словами, иногда можно путем магических операций влезть в чужой канал и его узурпировать, и это зрелая личность тоже знает. Но т о, что честно заработано, уже никуда не девается, и это она тоже ясно понимает.

Этот человек чувствует, что его «я» предлагает ему те или иные темы на проработку — до уровня мастерства, до состояния, когда у него возникают устойчивые каналы связи с некоторыми информационными и технологическими областями тонкого мира, и он ценит эти устойчивые связи и высокие техники достаточно высоко — если, я повторяю, они подсвечены его внутренним «я».

Сюда относятся не только чисто творческие каналы, когда человек что-то делает, что-то производит — сюда относится не только мировоздействие, но и мировосприятие. В немецком языке есть понятие «культуртрегер», то есть носитель культуры. Это человек, который умеет тонко воспринимать те или иные области культуры.

Вот, например, искусствовед. Он чувствует, видит, постигает что-то такое, что видно только ему. И когда он, например, смотрит на полотна молодого художника, он может что-то сказать — даже, может быть, не слишком внятное (искусствоведы обычно не слишком внятны, они ориентированы на правое полушарие) — но это то, что увидит он и только он.

Есть люди, обладающие даром любви. Что такое любовь? У нее есть много разных не только определений, но и свойств и функций. И одна из функций любви заключается в том, что она дает возможность ясного видения объекта. Более того, если любви нет, то нет шансов на то, что вы увидите объект правильно, точно и ясно.

Так, вот есть люди, обладающие даром любви. И они в течение своей жизни выбирают, на что они обращают свою любовь. И даже если это не любовь-действие, а любовь-восприятие, то и она не менее важна. Вот преданная жена своего мужа. Она не столько занимается тем, что готовит ему пищу и заботится о нем, сколько она с любовью его воспринимает. Ей иногда кажется, словно через нее смотрят очень высокие ангелы, может быть, Бог через нее смотрит на ее мужа. А потом с ним что-то происходит. Но не потому, что она, жена, это делает, а потому, что достаточно высоко ее внимание, и обстоятельства ее мужа через ее внимание доходят до очень высоких слоев тонкого мира. И истинное любовное внимание именно таково.

Зрелая личность может вырабатывать у себя способность к ясному внимательному любовному восприятию, не подразумевая при этом, что она потом что-то будет делать. Очень важная часть самомнения этого человека опирается на его состояние, по поводу которого он может сказать так: «Я в этом понимаю, я в этом разбираюсь». И это действительно талант, это дар, это особое положение точки сборки.

Вот, например, тонкий ценитель. Каждый хороший кулинар знает, что если на обеде, который он приготовил, есть хотя бы один тонкий ценитель, то он (кулинар) возврат получит. Надо заметить, что профессия кулинара, на первый взгляд, самая неблагодарная — только что-то сделал, как его тут же уничтожают. Так вот, чтобы труд кулинара остался в веках, нужно, чтобы пришел тонкий ценитель, который блюдо распробует, съест и придет в тонкий восторг! В таком же положении находятся и поэты, например, которые получают возврат от очень узкого слоя людей — тех истинных любителей поэзии, которые обладают даром глубокого и тонкого ее понимания (они, как правило, и сами тайком пописывают).

Итак, мнение зрелой личности о себе в большой степени опирается на то, насколько тонко она воспринимает мир и насколько индивидуально окрашено ее восприятие. Она видит мир так, как не видит никто другой. И это видение — половина, или, может быть, даже три четверти работы любого творца: художника, писателя, поэта, руководителя, администратора, дипломата. Он сначала должен увидеть объект своими глазами, и только после этого идет некоторый тонкий процесс, в результате которого человек получает возможность выразить свои идеи в проявленных формах. Но последнее, я повторяю, не обязательно: человек может ограничиться самим фактом индивидуального в и дения. Это для него тоже очень много, это тоже очень ценно.

Самооценка. Самомнение идет по Томе, а самооценка идет по Лилит, то есть в баллах. У зрелой личности самооценка устойчивая. Вы помните, что у юношеской личности она ниже тройки не опускалось. А здесь интересная ситуация: здесь она тоже, конечно, ниже тройки не опускается, но она как бы многопрофильна. Другими словами, человек ставит себе не одну цифру в качестве самооценки, а много. У него есть много программ, которыми он занимается, и, соответственно, у него многопрофильная самооценка. Она ориентирована на уровень воплощения его личности в его программах и на качество самих этих программ.

Сюда относятся и внутренние программы, такие, например, как выработка характера: такие-то черты характера у него должны быть развиты, а таких-то, наоборот, у него не должно быть. А это его слабости, которые ему надо искоренить.

Например, человек может быть от природы трусоват. На уровне подростковой личности это нестерпимый позор, особенно у мужчины. И он, скорее всего, если уж и занимается выработкой характера, то будет воспитывать в себе абсолютное бесстрашие. Другой вопрос, получится это у него или нет.

На уровне зрелой личности все по-другому. Она, во-первых, найдет какое-то положительное качество в этой своей трусоватости — например, обнаружит, что ей сопутствует тонкая чувствительность к опасностям, умение издалека их предвидеть и быть к ним внимательным. А, во-вторых, совершенно не факт, что он займется освоением того особого положения точки сборки, где никакого страха нет и не может быть. Вполне возможно, что его внутреннее «я» скажет ему: «Ладно, живи себе с этой трусоватостью, разрешаю! А должен в себе ты выработать необыкновенную точность и четкость». И человек будет этим заниматься, и ставить себе отметки в соответствии с приоритетами внутреннего «я». Если даже в какой-то момент он обнаружит, что его трусоватость стала поменьше, что он меньше боится в целом и меньше думает о тех вещах, которых его страшат, он свою самооценку особенно от этого не повысит, потому что знает, что это для него не так важно. А важна для него, как он знает, точность. Если он этой точности не достиг, то он себе самооценку и не повысит.

Этот человек считает, что он знает, что ему нужно, он делает так, как он считает нужным, и оценивает сам себя. Он не терпит цензуры в главном, то есть в основных своих программах, но при этом может терпимо относиться к частной критике и ограничениям, потому что она для него не играет существенной роли. К локальной критике он может относиться достаточно терпимо, особенно если ее произносит человек из его референтного круга, которому он доверяет.

Он плохо переносит ситуации, когда его ценности начинают друг с другом конфликтовать, противоречить друг другу, и он не может их сочетать. Тут его самооценка падает, тут он не понимает сам себя — но такое с ним бывает очень редко.

Ему плохо, когда его ценности не целиком подсвечены его личностью, то есть частично он их одобряет, а частично они ему не вполне понятны. Но это, опять-таки, тонкие вещи, которые видны только ему, со стороны они не очень заметны. В целом, его самооценка обычно ниже четверки (по пятибалльной шкале) не падает.

Самовыражение этого человека идет в программах, окрашенных его личностью. У него еще нет интегрального самовыражения (так же, как его нет у юношеской личности), но он существенно к нему приближается. Он интуитивно чувствует, что выполнение его основных жизненных программ это и есть его глобальное самовыражение. Оно не сводится к отдельным программам, но они — каждая по своему — помогают ему состояться в целом. Это похоже на лукошко яиц на пасху: в нем много-много яиц, и они все крашеные, каждое по-своему, и ни одно из них не является лукошком в целом, но каждое из них — это определенная составляющая часть, определенный аспект целого лукошка.

Отдельные программы зрелой личности друг другу не противоречат, хотя иногда они несколько разнонаправлены, что человека отчасти огорчает. Но у него всегда есть ощущение, что каждая его программа является частью его глобального самовыражения. У него нет ощущения, что он лишний в мире. У него нет ощущения, что его самовыражение никому не нужно. У него есть глубинное знание, что его самовыражение нужно миру и ему самому.

Его самовыражение может выражаться во внутренних достижениях, в определенных внутренних трансформациях — это тонкие вещи, которые не очень видны окружающим, но для человека они очень важны. Он может уединиться на какое-то время, ничего во внешнем мире не делать, проращивать в себе семена тех или иных добродетелей чисто медитативными практиками — если он чувствует изнутри, что это будет правильным. Тогда у него будет на это достаточно энергии, и это будет для него чем-то реальным — а потом оно, может быть, выразится в каких-то внешних программах и обстоятельствах — а может быть, и не выразится, но это его не огорчит.

Например, знаменитый Махариши Махеш Йоги принес трансцендентальную медитацию больше, чем в 50 стран мира — в языке большинства из которых само слово «медитация» отсутствовало, между прочим! Попробуйте сделать такую вещь сами! Он до 45 лет в уединении монастыря медитировал, вырабатывая в себе, очевидно, необходимые качества, а потом вышел в мир с этой программой. И действительно, большому количеству людей она дала определенный уровень внутреннего спокойствия и адекватную технику психологической релаксации.

Но самое главное, что и внутренние достижения, и преодоление низших черт характера, и выработка добродетелей — все это у зрелой личности будет ярко-индивидуально окрашено. Его добродетелями будут не просто, допустим, терпимость, выносливость или доброта — эти качества у него всегда будут совершенно особенные, не такие, как у других. И он будет это чувствовать, и окружающие тоже.

Однако все эти разработки будут волновать зрелую личность в целом, без излишних подробностей, то есть на уровне достаточно длительных программ. Локальные срывы его не беспокоят, и в этом смысле это человек очень спокойный. Если у него конкретно сейчас что-то не получилось, он никогда не впадет в полное уныние, не скажет, что у него ничего не получается, что его личность — ничто. Он всегда ориентируется на длительные программы, и они у него всегда получаются, потому что они подсвечены изнутри.

В качестве примера могу привести позицию одного из трех русских поэтов XIX века, которые вместе изобрели Козьму Пруткова. Алексей Константинович Толстой писал стихи, прямо скажем, разные по стилю и порой не очень высокого пошиба: таковы, например военные афоризмы Пруткова-отца: «Идут славянофилы и нигилисты, и у тех, и у других ногти нечисты», — что-то в таком роде. Однако он считал, что дворянин может вести себя как угодно, от этого его дворянское достоинство никуда не девается. Так вот: есть внутреннее дворянство у зрелой личности! Это иногда может быть тяжело для окружающих, но оно есть. Это совсем не означает, что он будет кичиться перед вами своим дворянством. Но если вы попробуете прижать его по большому счету, принизить какие-то его ценности, вы увидите, что это совершенно невозможно. За ним стоит неясная, но огромная сила, которая всегда держит его на плаву. Нравится вам эта сила или не нравится, это уже другой вопрос, но эта сила есть, и она реальна и для него, и для окружающих.

Самореализация — это реализация человека в жизни в целом. У зрелой личности она в первую очередь заключается в проведении своих жизненных программ в том стиле, который она считает своим, и в выработке этого стиля. Для нее стиль это ощущение своего внутреннего «я», своей особости, которую она ощущает в себе и стремится проявить во всех своих жизненных программах. Назвать одним словом свою самореализацию этот человек все-таки не в состоянии, она складывается из кусочков, которые объединяются им лишь интуитивно. До того, чтобы ясно ощутить свое внутреннее «я» как интегральную судьбу, зрелая личность не доходит. И эти кусочки у него иногда друг с другом стыкуются плохо, я об этом уже говорил.

Более того, о сочетании своих ценностей этот человек обычно не думает. Он, скорее, беспокоится об их наполнении, об их реализации; а о том, что они порой друг с другом иногда не очень сочетаются и в какой-то мере одна другой противоречат, он старается не думать. И это его слабое место. Он думает, что должен честно сделать это, это и это, должен состояться как семьянин, как гражданин, как работник своей фирмы и т. д. А о том, что существуют тонкие согласования между всеми этими сюжетами, он не думает, или думает недостаточно, то есть не рассматривает согласование этих сюжетов как существенную или необходимую часть своей самореализации.

Этика. Здесь у зрелой личности возможны большие сложности. Основные ценностные ориентиры диктует этому человеку его внутреннее «я», они заданы изначально у него внутри. В своем сознании он в какой-то степени может приписывать свои априорные ценности своему воспитанию, но на самом деле дело не в воспитании, а в том, что его внутреннее «я» на понятном ему языке достаточно ясно и внятно ему их обозначает.

При этом они могут противоречить как тем ценностям, которые имеются в его семье и в социуме, в котором он вращается, так и тем ценностям, которые он у себя осознает. Это тоже важно понимать; я уже рассказывал вам в самом начале курса наших лекций (см. лекцию 3 в части 1), что есть ценности, которые фактически ведут человека по жизни, то есть те, которым он на самом деле следует и на которые опирается, а есть осознаваемые им ценности, то есть те, которые в своем уме он полагает таковыми, — и расхождение между фактическими и осознаваемыми ценностями может быть довольно значительным. И важная часть внутренней работы человека заключается в том, что он обнаруживает социальные и семейные наводки в своем сознании и подсознании, ищет всевозможные искажения своего мышления и осознает свои истинные ценности, то есть ценности внутреннего «я». На уровне зрелой личности это возможно. Я не говорю, что это просто, но это возможно.

Что касается предыдущих уровней, то там это невозможно, поскольку инфантильной, подростковой и юношеским личностям внутреннее «я» никаких ценностей не диктует. На первом и втором уровне оно вообще очень тихо себя ведет, как будто его вовсе нет. На третьем уровне оно дает человеку основной атманический ориентир, а остальное, то есть буддхиальные и тем более каузальные подробности, оставляет на его усмотрение. А у зрелой личности есть конкретные санкционированные внутренним «я» буддхиальные ориентиры, но человеку может быть нелегко их осознать и с ними смириться.

И с этим связано отсутствие у него глубинной свободы. У него есть ценности внутреннего «я», так что на буддхиальном уровне он не свободен. Но признать это, признать, что он идет по определенной дороге, за пределы которой он выйти не может, ему морально очень тяжело — особенно, если у него в карте поражен Юпитер. Тут нужно несколько раз расквасить нос, пока не поймешь: куда тебе написано на скрижалях, туда ты и иди. Но в какой-то момент это осознание происходит — я сейчас, заметьте, говорю о зрелой личности!

Однако этика внутреннего «я» осознается этим человеком плохо и может вступать в конфликт и сама с собой, и с общесоциальной этикой.

Он в минуты погружения в себя где-то в глубине своей души чувствует, как надо, но совершенно не понимает, почему надо именно так. И почему его судьба требует от него занятий тем или этим и поведения согласно такому, а не иному этическому кодексу. Он этого не понимает, но знает, что так надо. Но если он, зная, как надо, этому не следует, то через некоторое время убеждается в том, что удар судьбы в лоб означает, что не возымели действие ее пинки в зад. Примерно по этой схеме он и живет. И когда он получает удар в лоб, то очень быстро понимает, что к чему, и лишних объяснений ему не нужно.

Это я говорю, в частности, к тому, что психотерапевт, в особенности, начинающий, нередко бывает одержим жаждой помощи другим людям и недооценивает евангельского указания: «падающего толкни». Иногда падающего надо поддержать, а иногда его надо, говоря культурно, благословить на последующее падение.

И на уровне зрелой личности человеку положено уже самому все это понимать. Здесь работа терапевта заключается в том, что он задает правильные вопросы. Я помню, что в своей стихийной психотерапии один раз дошел до того, что своей знакомой даме задал вопрос в такой форме: «Скажи, а тебе не стыдно жить со своим мужем?» Ее прямо всю передернуло, и она ответила: «Ну, ты и вопросы задаешь!» То есть ей самой стало понятно, что стыдно, хотя без меня она, конечно, в такой форме вопрос бы не поставила. Я не могу сказать, что она находилась на уровне зрелой личности, или что я сам на этом уровне находился, но сам по себе такой по духу диалог вполне возможен между психотерапевтом и клиентом на четвертом уровне развития личности.

Причем в подобных случаях ответы не нужны. Терапевт просто задает вопрос, или он говорит: «Ты подумай на эту тему». Клиент, повесив голову, уходит, и приходит уже другим человеком, или не приходит вовсе: психотерапия сработала.

Здесь, я повторяю, много объяснять не надо. Много объяснять надо подростковой личности. А инфантильной личности надо предъявлять суковатую дубину, утыканную акульими зубами. Вот это она понимает!

Так вот, что нужно человеку на уровне зрелой личности? Ему жизненно необходима выработка личной философии, религиозной философии, личного мировоззрения, на которое он будет опираться при выявлении своих этических систем и акцентов. Постепенно в течение жизни он должен найти себе философию, частично почерпнуть ее у кого-то, частично выработать сам, и свести свои представления о мире, о Боге и о себе самом в подходящую ему самому единую систему, на основе которой он уже будет вырабатывать свою этику. А без такой философии этому человеку очень тяжело — в частности, потому, что его этические нормы несколько рассогласованы. А философия ему может реально помочь. Этому человеку иногда можно помочь, просто дав ему прочитать книгу философа, который будет ему близок по мироощущению. Тогда у него пойдет интенсивный процесс простраивания собственной личности на ее высших этажах — атманическом и буддхиальном.

Самопознание. У юношеской личности есть некоторая иллюзия, или, точнее говоря, надежда, что «я» может быть познано. На уровне зрелой личности эта иллюзия несколько рассеивается. Возникает несколько парадоксальная ситуация: с одной стороны, человек чувствует, что его внутреннее «я» — это могущественная тонкая сила, которая является источником и в каком-то смысле вдохновителем всех прочих сил, что это мощнейшее творческое начало, что это особый взгляд на мир, которого нет ни у кого другого и который очень устойчив. С другой стороны, уловить, что такое его внутреннее «я», не представляется никакой возможности. Оно проявляется в особенностях личной этики человека, своеобразии его мировосприятия и личной судьбы — но что это такое, он назвать никак не может. Здесь самопознание в большой степени идет через самовыражение: через жизнь человека, через реализацию его основной жизненной программы. И по мере того, как он ее реализует, его личный индивидуальный взгляд на мир, его особенности мировоздействия и мировосприятия становятся ему более понятными. Но это как бы косвенный взгляд на личность. А прямой взгляд на личность ему бросить не удается, то есть понимания, что же такое есть его внутреннее «я», не возникает.

Получается парадоксальная ситуация: с одной стороны, «я» есть, и очень ясно проявлено в во внешнем и внутреннем мире, а с другой стороны, прямо увидеть его невозможно. И это — первый подход к понятию Абсолюта, который возможен лишь на уровне зрелой личности, и здесь человек начинает понимать описания Абсолюта, данные в индийской философии: Он обладает парадоксальными свойствами: Он одновременно и очень тяжелый, и очень легкий; Он везде присутствует, и в то же время Его нигде нельзя обнаружить, Он есть источник творчества, но при этом Сам по Себе есть Пустота. И человеку становится хотя бы отчасти постижимой основная онтологическая формула буддизма, которая в буквальном переводе звучит так: Пустота есть Форма, а Форма есть Пустота.

Зрелой личности иногда хочется уловить смысл сочетания отдельных фрагментов ее жизни. Она чувствует, что здесь что-то кроется, но это пока не для нее. Ее «я» получается одновременно и слишком тонким, и слишком многогранным. Оно невидимо управляет всеми основными аспектами жизни человека, и уловить, что общее стоит за ними в целом, для него задача нерешаемая. И точно так же у него не решается задача регуляции каузального потока и наполнения его личностным содержанием: над этим он еще не очень властен. Здесь наблюдается недостаточная согласованность событий жизни, и эта проблема решается лишь с переходом на уровень интегрированной личности.

Есть два основных пути развития человека: путь йоги и путь дао. Есть несколько видов йоги — хатха-йога, джнани-йога, бхакти-йога, карма-йога, но все они подразумевают определенную дисциплину человека. Занимаясь йогой, человек выделяет определенные линии своего развития, у него есть вполне конкретные ориентиры, по которым он и идет. При этом они могут друг с другом плохо сочетаться: например, хатха-йога при серьезном к ней отношении требует от 20 до 22 часов в сутки, но у человека обычно есть и другие темы в жизни.

А есть путь дао, или путь балансирования на волне каузального потока, когда вы в каждый момент времени ловите невидимое дао, которое есть всепроникающая энергия, наполняющая и организующая мир. И в соответствии с велениями дао вы что-то делаете, не составляя себе расписания далеко вперед.

Так вот, путь дао на уровне зрелой личности — это недостижимая мечта. А гораздо более реален для нее путь йоги.

Личность и мир. Зрелой личности совершенно ясно, что «я» человека никак не противно миру, что оно органично вплетено в мир, и что человек нуждается в мире и для внутреннего развития, и для внешней самореализации. Он нашел свое место в мире, и некоторая внешняя сила ведет его по внешней судьбе, внутренняя — по внутренним сюжетам, и в целом они довольно хорошо друг с другом согласованы.

Этот человек обычно считает, что испытания, которые ему посылает мир, нужны для выработки его характера, для проработки его таланта, для оформления его добродетелей. И принцип зеркальности здесь работает очень четко — но на буддхиальном плане. Другими словами, внешний мир для человека является символическим отражением мира внутреннего, причем не просто символическим, а акцентированным, то есть представляет собой как бы выпуклое зеркало, которое наиболее отчетливо проявляет и демонстрирует человеку те черты его характера, которые на данный момент нуждаются в проработке.

Вот, например, идут у него где-то хронические неприятности — не локальные неприятности, а хронически повторяющийся неудачный сюжет. Он относится к этому совершенно спокойно и в глубине души понимает, что не надо никого винить, а надо найти в себе черту характера или убеждение, или жизненную позицию, или, может быть, хроническую ложь самому себе, благодаря которым этот сюжет может возникнуть. И когда он это находит, неудачный сюжет заканчивается без дополнительных усилий. Проблема действительно решается. И эффекты при этом бывают совершенно сногсшибательными.

У меня была знакомая, очень эзотерическая дама, которая, в частности, занималась астрологией. А в карте у нее Юпитер был поражен (хорошее начало для сказки, а?). Так вот, занималась она преимущественно другими людьми, но шло у нее потихоньку и собственное личностное развитие. И в какой-то момент она стала чувствовать, что живет не по своему гороскопу, и стала приставать к своим родителям, что они обманывают ее с датой ее рождения. Они долго сопротивлялись, не хотели признаваться, но она настаивала, и в конце концов устроила им очную ставку с бабушкой, которой было уже за 90, и которая жила где-то далеко в деревне. Она их туда повезла и на очной ставке они сломались и признались, что действительно, она на два года старше, чем думала. Оказалось, что когда ей в детстве надо было поступать в музыкальную школу, ее по возрасту не брали, а поскольку она была очень талантлива, они написали ей на два года больше, а потом не хотели ей говорить, чтобы не огорчать. Она составила себе новую карту, и, что интересно, там Юпитер оказался гармоничным. И после этого ее судьба пошла уже совершенно по-другому, в соответствии с новой картой.

Но социум ей это так просто не оставил и, когда ей меняли паспорт, то вместо положенного ей 1950 года рождения ей написали 1850 год. Причем, когда она это увидела и закричала, что ей не 150 лет, что это вообще за возраст такой, ей ответили: «Ясно же, что это описка. Не будем мы вам из-за описки паспорт менять!» Так что, с точки зрения социума, теперь она живет по гороскопу на 1850 год.

Шутки — шутками, но в подобных сюжетах карма проявляется иногда очень откровенно, и зрелая личность хорошо это видит. Для нее типичны некоторые совпадения, мимо которых трудно пройти, сочтя их чистой случайностью.

Например, решает человек какую-то внутреннюю проблему. И когда он с ней разбирается, она непостижимым образом экстериоризируется (синхронность по Юнгу). Например, выплывают внешние обстоятельства, при которых произошло зачатие упомянутого внутреннего сюжета, с которым человек разбирался и конце концов разобрался. Или, если все действовавшие тогда лица уже умерли, откуда ни возьмись появляется знакомый, который несет на себе точно те же программы, с которыми только что разбирался данный человек. Этот знакомый является человеку как бы демонстрацией: вот, смотри, какой ты раньше был. И достойным завершением внутреннего сюжета будет признание, когда человек честно скажет: «Да, он — это я. То, что я вижу — это зеркало моих проблем. Я совсем недавно был именно таким». И такое признание означает, что сюжет им действительно проработан.

И более того, по моим наблюдениям, подобная ситуация — не исключение, а правило в психологической работе. Если человек прорабатывает в себе какую-то негативную черту, например, ревность, зависть, гнев — то до тех пор, пока не произошла экстериоризация этого качества на внешнем материале, г