ПАНЕНТЕИЗМ

представляя собой учения, оппозиционные по отноше­нию к господствовавшему теистич. религ. мировоззре­нию. Иногда же в форму П. облекались религ.-мистич. стремления, растворявшие природу в боге. В 1828 нем. философ Краузе для обозначения своей идеалистич. системы, чтобы отличить её от системы натуралистич. П., ввёл термин панентеизм. Известны примеры при­чудливого переплетения элементов обоих типов П. в мировоззрении одного и того же мыслителя. Пантеис­тич. идеи содержались уже в др.-инд. мысли (осо­бенно в брахманизме, индуизме и в веданте), в др.-кит. мысли (даосизм), в др.-греч. философии (Фалес, Анаксимандр, Анаксимен). Однако поскольку в эту эпоху политеизма ещё не было понятия бога как еди­ного мирового духа, указанные воззрения были одним из проявлений гилозоистич. (см. Гилозоизм) одушев­ления всего мира.

В ср. века, в отличие от иудаизма, христианства и ис­лама, с определяющим для них теистич. пониманием бога как личности, абсолютно возвышающейся над при­родой и человеком, П. (обычно восходивший к филосо­фии неоплатонизма) развивал учение о безличном мировом духе,.скрытом в самой природе. Пантеисты европ. и ближневост. средневековья опирались на нео-платонич. учение об эманации. В противоположность теистич. представлениям о божеств. сотворении мира из ничего пантеисты развивали концепции вечного вневременного порождения природы безличным богом. Религ. П. ярко представлен в системе Иоанна Скота Эриугены. Одну из первых материалистич. формулиро­вок П. дал Давид Динанский, утверждавший, что мате­рия, разум и бог — одно и то же. Оппозиционные по отношению к католич. церкви этич. и социальные выво­ды из пантеистич. воззрений, восходящих к Эриугене, сделали в нач. 13 в. амальрикане. Тяготеющий к П. мистицизм нашёл своё типичное выражение в воззре­ниях Экхарта.

Натуралистич. тенденции П. со всё большей силой начали проявляться в эпоху Возрождения. Одним из первых подошёл к П. Николай Кузанский. Рассмат­ривая бога как бесконечный максимум и прибли­жая его к природе как ограниченному максиму­му, он сформулировал идею бесконечности Вселен­ной. Расцвет П. в Зап. Европе относится к 16 — нач. 17 вв., когда он лёг в основу большинства натурфилос. учений, противостоящих креационизму господствовав­ших монотеистич. религий (в особенности у итал. фило­софов Дж. Кардано, Ф. Патрици, Т. Кампанеллы, Дж. Бруно). В этих учениях бог, остававшийся беско­нечным незримым абсолютом, всё полнее сливался с природой, пока не стал по существу её псевдонимом у Бруно. Его тезис: «...природа... есть не что иное, как Бог в вещах» («Изгнание торжествующего зверя», СПБ, 1914, с. 162) и учение о единой субстанции, лежащей в основе как материальных, так и духов­ных явлений, следует расценивать уже как материа­лизм.

С др. стороны, П., «...местами соприкасающийся да­же с атеизмом» (Энгельс Ф., см. Маркс К. и Эн­гельс Ф., Соч., т. 7, с. 370), составил основу мировоз­зрения вождя нар. Реформации в Германии Т. Мюн-цера, а также анабаптистов. В дальнейшем, когда в ря­де стран Зап. Европы победили различные протестант­ские вероисповедания, пантеистич. мистика продол­жала оставаться осн. руслом, по к-рому направлялось недовольство омертвевшими формами религиозности. В Германии 16—17 вв. наиболее выдающимися пред­ставителями пантеистич. мистики были С. Франк, В. Вейгель, Я. Бёме и поэт-философ Ангелус Силезиус (Иоганн Шефлер). В Нидерландах 17 в. существова­ли секты, тяготевшие к П. Наиболее влиятельными из них были меннониты и коллегианты. К последним был близок Спиноза; опираясь на традицию П., он разработал материалистич. филос. систему, в к-рой понятие «бог» отождествлено с понятием «природа».

В 18 в. пантеистич. воззрения развивали под влия­нием Спинозы Гёте и Гердер, к-рые, в противополож­ность механицизму франц. материалистов 18 в., стреми­лись разработать органическо-гилозоистич. элементы спинозизма. Филос. системы таких нем. идеалистов, как Шеллинг и Гегель, по словам Ф. Энгельса, «...пы­тались пантеистически примирить противоположность духа и материи» (там же, т. 21, с. 285). В дальнейшем

Развитии философии П. утрачивает своё значение. Соколов В. В., К историч. характеристике П. в зап.-европ. философии, «ФН», 1960, № 4; J äse he G. В., Der Pantheismus nach seinen verschiedenen Hauptforrnen..., Bd l—3, B., 1826—32; Plumptre C. E., General sketch of the history of Pantheism, v. 1—2, L., 1882; Dilthey W., Gesammelte Schriften, Bd 2, Lpz. — В., 1921²; S i w e k R. P., Spinoza et le pantheisme religieux, nouv. ed., P., 1950; H el 1p ach W., Tedeum. Laienbrevier einer Pantheologie, Harab., 1951.

В. В. Соколов.

ПАРАДИГМА (от греч. παράδειγμα — пример, обра­зец), 1) понятие, используемое в антич. и ср.-век. философии для характеристики взаимоотношения ду­ховного и реального мира; 2) теория (или модель поста­новки проблем), принятая в качестве образца решения исследоват. задач.

Платон усматривал в идеях реально существующие прообразы вещей, их идеальные образцы, обладающие подлинным существованием: демиург создаёт всё су­ществующее, взирая на неизменно сущее как на обра­зец, или первообраз («Тимей» 28 а, 37 cd и др.). Эта линия в трактовке идеи как П., образца, нашла своё продолжение в неоплатонизме, в рамках к-рого выдви­гались различные толкования соотношения демиурга, образца и идей; в ср.-век. философии она выразилась в учении об эманации бога, в творении им мира по своему образу и подобию.

В нем. классич. идеализме учение о П. развёрты­вается в плане анализа принципов внеш. и внутр. единства различных формообразований, в учении о пер­вообразе или прообразе системной организации всех тел. Согласно Шеллингу и Гегелю, принципы упорядо­чивания и целостной организации природных тел ха­рактеризует духовный, идеальный прообраз.

В философии науки понятие П. было введено пози­тивистом Г. Бергманом для характеристики норматив­ности методологии, однако широкое распространение приобрело после работ амер. историка физики Куна. Стремясь построить теорию науч. революций, Кун предложил систему понятий, среди к-рых важное мес­то принадлежит понятию П., т. е. «... признанным всеми научным достижениям, которые в течение определен­ного времени дают модель постановки проблем и их решений научному сообществу» (Кун Т., Структура науч. революций, пер. с англ., М., 1975, с. 11). Смена П. представляет собой науч. революцию. Трактовка Куном понятия П. вызвала дискуссию, в ходе к-рой отмечалась неоднозначность этого понятия (К. Поппер, И. Лакатос, М. Мастерман и др.). Неоднозначность поня­тия П., под к-рым у Куна понимается и теория, признан­ная науч. сообществом, и правила и стандарты науч. практики, и стандартная система методов, потребова­ла от него пересмотра и конкретизации этого понятия, что было осуществлено в понятии «дисциплинарная матрица» и её компонентов (символич. обобщения, ме-тафизич. части П., ценности и собственно образцы решения исследоват. задач). Вместе с тем понятие П. используется в теории и истории науки для характе­ристики формирования науч. дисциплины, описания различных этапов науч. знания (допарадигмального, т. е. периода, когда не существует теория, признан­ная науч. сообществом, и парадигмального), для анализа науч. революций.

В марксистской лит-ре понятие П. используется при анализе процессов художеств. и науч. творчества (художеств. канонов, стилей в иск-ве и стилей мысли в науке и пр.). К. Маркс и Ф. Энгельс обратили внимание на то, что различные науки принимались в качестве образцов и выдвигались на первый план в концепциях

науки: если Ф. Бэкон видел в качественной физике ос­нову естеств. наук, то Гоббс провозглашал геометрию «главной наукой» (см. К. Маркс и Ф. Энгельс, Соч., т..2, с. 142—43). А. Грамши, критикуя позитивистский сциентизм, отмечал, что длит. время наука отождеств­лялась с естеств. науками. «Экспериментальные и ес­тественные науки являлись в определенную эпоху "моделью", "образцом"; и поскольку общественные науки (политика и история) стремились найти объек­тивную основу, которая в научном отношении была бы пригодной для того, чтобы придать им такую же точ­ность и силу, какими обладали естественные науки, то понятно, что к этим последним обращались при созда­нии языка общественных наук» (Грамши А., Избр. произв., М., 1980, с. 305). Признавая общие принци­пы деятельности учёных, определ. культурные стандар­ты, эталоны и методологич. регулятивы, выступающие в качестве образцов при решении исследоват. задач внутри отд. науч. дисциплины, марксистская методоло­гия науки отвергает унификацию реального методоло­гич. и предметного многообразия науч. дисциплин, попытки построения нек-рой нормативной методологии науки.

• Лосев А. Ф., История антич. эстетики, [т. 3]— Высокая классика, М., 1974; е г о ж е, История антич. эстетики, [т. 6] — Поздний эллинизм, М., 1980; Гряз но в Б. С., Филос. «П.» Т. Куна, «Природа», 1976, № 10; Criticism and the growth of knowledge, ed. by J. Lakatos, A. Musgrave, Camb., 1970; Ritzer G., Sociology, a multiple paradigm science, Boston, 1975; см. также лит. к ст. Кун. А. П. Огурцов.

ПАРАДОКС (от греч. παράδοξος — неожиданный, стран­ный), то же, что противоречие; в широком смысле — неочевидное высказывание, истинность к-рого устанав­ливается достаточно трудно; в этом смысле парадок­сальными принято наз. любые неожиданные высказы­вания, особенно если неожиданность их смысла выра­жена в остроумной форме. В логике П. (или антино­миями, противоречиями) наз. высказывания, в точном смысле слова противоречащие логическим законам,: недоказуемость П. (т. е. непротиворечивость) — осн. требование, предъявляемое к логич. и логико-матема-тич. исчислениям, аксиоматич. науч. теориям (см. Аксиоматический метод, Метатеория, Формализм). Напр., в различных системах аксиоматич. теории мно­жеств отсутствие П. обеспечивается разумным ограни­чением постулируемых в них аксиом, в первую очередь т. н. аксиом свёртывания — формальных аналогов об-щелогич. абстракции принципа, или же путём наклады­вания необходимых ограничений на выразит. средства науч. теорий, в терминах к-рых формулируются раз­личные свойства.

Логич. и теоретико-множеств. П. родственны т. н. семантич. П. (см. Семантика), возникающим в естеств. языках и науч. теориях из-за неограниченного и нео­говариваемого спец. образом отношения именования (см. Имя). Типичный пример семантич. П.— извест­ный ещё антич. философам П. «Лжец»: высказывание «я лгу» истинно, если предположить его ложность, но из этого, в свою очередь, следует, что оно ложно, т. е. высказывание это, если его сформулировать с надле­жащими уточнениями, вообще не может считаться высказыванием (каждое высказывание, по определе­нию, либо истинно, либо ложно). Несмотря на различие логич. (теоретико-множеств.) и семантич. П., между ними существует глубокое родство. Последнее обнару­живается при сравнении, напр., с П. «Лжеца» т. н. парадокса Рассела, согласно к-рому множество всех множеств. не содержащих себя самих в качестве собств. элементов, должно, по определению, содержать само себя, а следовательно,— и не содержать себя. Особен­но известна и наглядна шуточная модификация этого П.— т. н. П. «Брадобрей»: «Деревенский парикмахер бреет всех тех и только тех жителей своей деревни,