Кон И. С. Ребенок и общество. – М.: Наука, 1988, С. 112 – 116.

 

В психологии развития, начиная по крайней мере с классической работы Ж. Пиаже (1932), формирование моральных инстанций у ребенка всегда связывается с его индивидуальным умственным развитием.

Наиболее авторитетная, методически разработанная и подвергающаяся экспериментальной проверке во многих странах теория морального развития личности принадлежит Л. Колбергу. Развивая выдвинутую Ж. Пиаже и поддержанную Л. С. Выготским идею, что развитие морального сознания ребенка идет параллельно его умственному развитию, Колберг выделяет в нем несколько фаз, каждая из которых соответствует определенному уровню морального сознания. «Доморальному уровню» соответствуют стадия 1 — ребенок слушается, чтобы избежать наказания, и стадия 2 — ребенок руководствуется эгоистическими соображениями взаимной выгоды — послушание в обмен на какие-то конкретные блага и поощрения. «Конвенциональной морали» соответствуют стадии 3 — модель «хорошего ребенка», движимого желанием одобрения со стороны значимых других и

 

стыдом перед их осуждением, и 4 — установка на поддержание установленного порядка социальной справедливости и фиксированных правил (хорошо то, что соответствует правилам). «Автономная мораль» переносит моральное решение внутрь личности. Она открывается стадией 5А — человек осознает относительность и условность нравственных правил и требует их логического обоснования, усматривая таковое в идее полезности. Затем идет стадия 5В — релятивизм сменяется признанием существования некоторого высшего закона, соответствующего интересам большинства. Лишь после этого — стадия 6 — формируются устойчивые моральные принципы, соблюдение которых обеспечивается собственной совестью безотносительно к внешним обстоятельствам и рассудочным соображениям. В последних работах Колберг ставит вопрос о существовании еще 7, высшей стадии, когда моральные ценности выводятся из более общих философских постулатов; однако этой стадии достигают, по его словам, лишь немногие. Определенный уровень интеллектуального развития, измеряемого по Пиаже, Колберг считает необходимой, но недостаточной предпосылкой соответствующего уровня морального сознания, а последовательность всех фаз развития — универсальной, инвариантной. Связь стадий морального развития Колберга и стадий умственного развития Пиаже наглядно представлена в табл. 2.

Эмпирическая проверка теории Колберга, включая исследования в США, Англии, Канаде, Мексике, Турции, Гондурасе, Индии, Кении, Новой Зеландии, на Тайване, подтвердила ее кросскультурную валидность относительно универсальности первых трех стадий морального развития и инвариантности их последовательности. С высшими стадиями дело обстоит гораздо сложнее. Они, как показала К. Эдвардc на базе исследований африканцев кипсигис (Кения), зависят не столько от уровня индивидуального развития человека, сколько от степени социальной сложности общества, в котором он живет. Усложнение и дифференциация общественных отношений является, по-видимому, необходимой предпосылкой автономизации моральных суждений. Кроме того, как показал Р. М. Хенри, стиль моральных суждений индивида неизбежно зависит от того, в чем данное общество видит источник нравственных предписаний— будет ли то божья воля, общинное установление или просто логическое правило.

Центр тяжести проблемы переносится, таким образом, с умственного развития индивида на социально-структурные характеристики общества, макро- и микросоциальной среды, от которой непосредственно зависит степень его личной автономии. Отсюда — иная, социологическая концептуализация вопроса.

Согласно Мэри Дуглас, положение индивида в любой социальной системе (группе) определяется соотношением двух осей: регламентации, принуждения (Дуглас обозначает ее словом grid, букв. — решетка, система планок или барьеров) и сопричастности, включенности в некоторую общность (Дуглас обозначает ее словом group — группа). Разное соотношение регламентации и сопричастности дает, по Дуглас, четыре основных типа социальной среды, от которых зависят поведенческие свойства индивидов.

Тип А (низкая регламентация и низкая сопричастность), который Дуглас называет «индивидуалистическим», представляет социальную среду, максимально благоприятствующую индивидуальной мобильности; индивид в ней не чувствует ни внутренней привязанности к группе, ни особых ограничений с ее стороны; взаимоотношения между людьми здесь конкурентны, соревновательны, а социальные связи слабы.

Тип Б (высокая.регламентация и низкая сопричастность) Дуглас называет «автомизированной субординацией». Индивидуализированное поведение в такой среде монополизировано властвующей элитой, тогда как большинство населения зависимо и пассивно.

Тип В (высокая регламентация и высокая сопричастность) представляет систему «статусной иерархии». Решающую роль здесь играют большие учреждения, всячески поощряющие групповую преданность и ее правила, а сама эта иерархия окружена почетом и уважением.

Тип Г ((низкая регламентация и высокая сопричастность) отличается духом сепаратизма и партикуляризма. В этой среде малые группы формируются вопреки, независимо или в стороне от «большого общества». Члены таких групп обычно придерживаются эгалитарной философии, считающей индивидов равными друг другу, иерархические отношения между ними слабы, зато наличествует чрезвычайно высокая сопричастность, чувство принадлежности к одной какой-то группе, которая ценится выше всех остальных.

Рассматриваемая чисто социологически, схема Дуглас слишком формальна, она не учитывает того, что одна и та же макросоциальная среда (система) может включать в себя подсистемы и группы, имеющие принципиально разное соотношение «регламентации» и «сопричастности» (например, производственные и семейные отношения). Тем не менее, по мнению американского этнографа Б. Рид, эта схема позволяет осмысливать колберговские стадии морального развития в социально-структурных терминах. Это графически представлено на рис. 3.

Здесь не место для подробного анализа этой схемы. Я привожу ее только для того, чтобы подчеркнуть, что сдвиги в уровне морального сознания, кажущиеся психологу продуктом индивидуального умственного развития ребенка, на самом деле могут быть следствием различий социально-нормативных ориентаций «регламентации» и «сопричастности». Это существенно не только на макросоциальном, кросскультурном, но и на внутрикультурном, институционально-групповом уровне анализа.

Например, по данным Колберга и многих его последователей, девочки и женщины большей частью решают моральные проблемы на уровне третьей стадии развития морального сознания, для которой характерна потребность в одобрении и поддержке со стороны значимых других, тогда как юноши и мужчины раньше переключаются на более обобщенную логику четвертой и пятой фаз — ориентацию на формальные правила и становление автономной морали. Однако это может объясняться не только замедленным интеллектуальным развитием женщин или их врожденным чувством зависимости от близких, препятствующим выработке более широкой и, следовательно, безличной социальной перспективы, но и спецификой их реального общественного положения, относительной узостью их социальной среды, ограниченной рамками семейно-домашнего окружения. Девочки, воспитывающиеся в других условиях, освобождаются от этой зависимости и обретают более широкий круг социальных интересов, зато их эмоциональный мир утрачивает некоторые традиционно-фемининные черты.