Развитие социальной игры

В маленьких группах дети-дошкольники, подобно детенышам обезьян, поначалу играют в основном поодиночке. Они играют, рассматривают или просто вертят в руках случайно попавшие на глаза предметы или наблюдают за играми других детей, не присоединяясь к ним. Став старше, они играют в те же игры, что и дети, находящиеся рядом, но не общаются с ними. Немного позже они могут играть в те же игры, теми же предметами, поблизости от других детей, но снова без всяких совместных действий (Parten, M. B., 1933; 1943). Пиаже утверждает, что дети начинают играть вместе, в подлинном смысле этого слова, только после 7—8 лет. Согласно широко распространенной точке зрения, с возрастом социальная игра развивается в следующей последовательности: одиночная игра, параллельная, ассоциативная и, наконец, совместная игра.

Впрочем, в определенном смысле, социальная игра начинается гораздо раньше. Социальная жизнь ребенка начинается с самого его рождения. Он не выживет без ухода, а это подразумевает бесчисленные контакты с другими людьми. Естественно, не новорожденный выступает инициатором социальной игры. Мать, отец, бабушки, няньки, друзья родителей и даже совсем незнакомые женщины воркуют с ним, трогают, целуют, ласкают и тискают его, машут перед ним погремушками и куклами, поют ему колыбельные песенки и т. д. Вначале взрослым достается разве что случайный взгляд младенца, но к шести неделям он уже умеет улыбаться в ответ и демонстрировать разные знаки внимания, несомненно говорящие о том, что он замечает других людей. Когда ребенок уже может касаться других людей, то изрядная доля его игр заключается в том, что он исследует их всеми доступными способами: дергает за волосы, толкает, тянет, как любые другие объекты. В возрасте от 5 до 7 месяцев он смеется, когда с ним играют в «гляделки» или «идет коза рогатая», а через несколько недель уже сам может принимать участие в игре. В годовалом возрасте большая часть игр — подражание чему-то. Ребенку нравится повторять все, что делают люди, которых он знает больше всех других.

В возрасте от 5 до 7 месяцев, когда малыш уже может отличить знакомые лица от незнакомых, он еще улыбается незнакомым детям, хотя уже не улыбается при виде незнакомых взрослых. Очень интересны для подрастающего младенца другие дети. Конечно, все дети тянутся к матери или присматривающему за ними взрослому, когда они ударились, проголодались или капризничают. И все же, хотя индивидуальные различия достаточно велики, некоторые дети уже в возрасте всего 2,5 лет среди множества самых привлекательных игрушек чувствуют себя неудовлетворенными, если им не с кем играть. Это вовсе не значит, что если детей такого возраста собрать вместе, то они обязательно начнут совместную игру. Иногда дети ведут себя, как персонажи греческой трагедии: каждый играет свою роль, не обращая особого внимания на остальных. В то же время они склонны играть такими же игрушками, как и у других детей, так что вряд ли они совсем не обращают внимания друг на друга. Поощряемые знакомыми им взрослыми или старшими детьми, они участвуют в игре. Согласно наблюдениям за «свободной игрой» малышей, смущение или страх в относительно незнакомой ситуации приводят к тому, что дети просто наблюдают, ничего не делая, или играют отдельно. Согласно данным лонгитюдного исследования Гезелла, детям от 2 до 3 лет свойственно играть, скорее рядом, чем вместе. Спустя некоторое время появляется ассоциативная игра, когда дети явно участвуют в игре с другими детьми, но каждый занят только собой, своей ролью в ней. По-настоящему совместная игра, в которой дети объединяются ради какой-то цели, например вместе играют в «дом» или «магазин», редко встречается до 3-летнего возраста.

В ходе изучения детей в возрасте от 6 месяцев до 2 лет исследователи наблюдали за парами детей одинакового возраста на игровой площадке в ситуации, когда давали игрушку одному из них или сразу двоим, или когда игрушку клали между ними (Maudry, M., Nekula, N., 1939). Дети в возрасте от 6 до 8 мес. обращали друг на друга не больше внимания, чем на игрушку. В возрасте от 9 до 13 мес. товарищ по играм становится важней. Дети катают мяч друг к другу или дерутся за игрушку. Для детей от 19 до 25 мес. преобладает важность социального контакта с товарищем по игре. Действия одного ребенка влияют на действия другого.

Нет никаких сомнений, что с возрастом дети становятся более способны к сотрудничеству. При этом имеет значение как сложность задачи, выполнение которой зависит от сотрудничества, так и уровень развития самой способности к сотрудничеству. Проводились эксперименты с использованием аппарата, устроенного так, что ребенок получал сладости только тогда, когда его партнер дергал за веревочку. Дети старшего возраста без проблем справились с этой задачей. Они просто говорили друг другу, что нужно сделать. Пары детей 2,5 лет и пары обезьян с задачей не справились (Wolfe, D. L., Wolfe, H. M., 1939). Способность говорить, несмотря на ее очевидную пользу, не является необходимой, до тех пор пока не усвоен способ коммуникации с другими, и нет намерения решать задачу совместно. Даже обезьяны-подростки показали умение сотрудничать в решении посильных для них задач, при необходимости привлекая внимание друг друга жестами и звуками (Crawford, M. P., 1941). Сотрудничают ли старшие дети в лаборатории при решении задачи, в основном зависит от того, поощряется ли это сотрудничество, т. е. от времени и места подкрепления или поощрения. Созданные условия могут усиливать и поддерживать сотрудничество между детьми.

Совместной игре маленьких детей мешает ряд факторов. Большое количество задач само по себе вызывает сложности, способы взаимодействия детей с другими ограничены, и у детей в возрасте до 3 лет относительно слабо развиты возможности сообщить другому об успехе или неудаче в совместных действиях.

Размер группы, в которой играют дети, увеличивается по мере взросления (что так же наблюдается и у детенышей обезьян). В 3-летнем возрасте в группу входит не более трех детей, и играют они вместе недолго. Игровая группа 5-летних может состоять из четырех—пяти детей, и играют они дольше. Есть предположение, что дети от 2 до 3 лет не могут одновременно уделять внимание более чем одному человеку. Когда трое малышей играют в одном месте, только двое из них играют вместе в каждый данный момент времени. В этом кроется еще одна трудность участия в большой группе для маленьких детей. Кроме того, детям до 3-летнего возраста сложно в точности повторять последовательность действий, они не могут долго удерживать внимание. Отсюда понятно, что им недоступны игры, требующие связанной и согласованной последовательности действий, особенно такие, в которых участвуют больше двух детей.

Важно также, насколько знакома обстановка, в которой проходит игра. Детеныши макак-резусов и других обезьян перед тем как решиться на самостоятельную вылазку, предварительно изучают ситуацию и вступают в игру с другими только с безопасного наблюдательного пункта, находящегося рядом с матерью или с кем-то замещающим ее. Рассматривая спонтанные социальные контакты детей, также важно учитывать, находится ли рядом мать, а также насколько знакомой и безопасной кажется ребенку окружающая обстановка. Конечно, братья и сестры обычно обращают внимание друг на друга и играют вместе с более раннего возраста, чем это обычно отмечается в экспериментальных исследованиях. Два брата, 1,5 и 3,5 лет, часто, играя, возились друг с другом, как медвежата. Мой 2-летний ребенок вместе с 4-летним братом пытались построить башню такую же, какую они видели, как можно выше. Младший, начавший строить башню, ожидал, когда брат положит свой кубик, поправлял «неправильно» уложенный кубик и позволял брату поправлять свои кубики.

Частота и количество социальных игр в разном возрасте варьируют в зависимости от привычек и социального происхождения. Пиаже бóльшую часть испытуемых для своих исследований находил в детском доме. Использующиеся там методы Монтессори направлены на поощрение самостоятельной деятельности в большей степени, чем это обычно имеет место у американских детей, с которыми работал Гезелл. Этим может объяснить тот факт, что по результатам исследований у швейцарских детей параллельная или ассоциативная игра в старшем возрасте развита лучше, чем совместная, по сравнению с американскими детьми.

Недостаток совместной социальной игры не обязательно указывает на недостаток реакций сопереживания. Мой старший сын предпочитал играть один почти до 4 лет. Но когда ему было 23 месяца, и он впервые увидел своего новорожденного брата, первым делом он протянул ему своего «лучшего» мишку. Разумеется, совместная игра не обязательно подразумевает чувства симпатии к партнеру по игре. В 20-х годах Сьюзен Айзекс, комментируя свои наблюдения над 2–5-летними детьми, посещавшими детский сад, предположила, что «игра какого-то числа детей — это не намного больше, чем скопление индивидуальных фантазий. Когда эти фантазии частично совпадают, то они порождают совместную деятельность и могут через определенное время соединить играющих детей в группу» (Isaacs, S., 1946). Несколько детей хотят играть «в поезд», но каждый из них желает быть машинистом, а остальные ему нужны только для завершенности своей роли. Видимо, это более типично для детсадовских детей, чем для братьев и сестер с их совпадающими интересными переживаниями.

Естественно, если применять термин «социальная игра» только к играм с совместным использованием игрушек, с подчинением выработанным общим правилам, то маленьким детям нужно многому научиться прежде чем их игры с другими детьми можно будет так назвать. От партнеров по играм не обязательно ожидается, что они станут меньше ссориться. Ссоры из-за игрушек или других «привилегий», попытки утвердить свои права за счет других — это, скорее, последствия, а не причины социальной игры. До 2-летнего возраста вспышки детского гнева направлены, в основном, на взрослых. Ссоры между детьми впервые появляются в возрасте от 3 до 4 лет (Goodenough, F. L., 1931). Это именно то время, когда партнер по игре начинает приобретать для детей в нашем обществе серьезное значение.