КозельскийЯков павлович (ок. 1728—ок. 1794)—выдающийся русский философ и ученый-энциклопедист XVIII века. Родился на Украине, в семье помещика (наказного сотника Полтавского полка). Обучался сначала в Киеве в духовной семинарии. С 1750 г. учился в гимназии при Академии наук в Петербурге. Там же начал свою преподавательскую деятельность. С 1752 г. находился на военной службе. В 1760-х годах был преподавателем математики и механики в Артиллерийском и инженерном шляхетном кадетском корпусе. В 1766 г. перешел в гражданскую службу, в сенат. В 1767 г. был избран депутатом от Днепровского пикинерского (то есть вооруженного пиками) полка в Комиссию для сочинения проекта нового уложения. В 1770—1778 гг. состоял членом Малороссийской коллегии, находившейся в городе Глухове. В 1780-х годах он возобновил свою служебную деятельность. В 1788—1793 гг. Козельский служил в возобновленной на бюрократической основе Комиссии нового уложения. Литературное наследие Козельского весьма обширно. Козельскому принадлежит значительное количество переводов с иностранных языков, которые он почти все снабдил своими предисловиями и многочисленными примечаниями, где высказал свои философские и политические воззрения. КОЗЕЛЬСКИЙ ЯКОВ ПАВЛОВИЧ ФИЛОСОФСКИЕ ПРЕДЛОЖЕНИЯ, СОЧИНЕННЫЕ НАДВОРНЫМ СОВЕТНИКОМ И ПРАВИТЕЛЬСТВУЮЩЕГО СЕНАТА СЕКРЕТАРЕМ ЯКОВОМ КОЗЕЛЬСКИМ В САНКТ-ПЕТЕРБУРГЕ 1768 ГОДА [...] Что принадлежит до содержания сей книги, то в ней преподаются правила философии, которую разделил я на теоретическую и практическую, или нравоучительную; теоретическую — на логику и метафизику, а нравоучительную — на юриспруденцию и политику, а нижние разделения увидит читатель при чтении самой материи. [...] ПОЛИТИКА 243. Политика есть наука производить праведные намерения самыми способнейшими и притом праведными средствами в действо. 244. Иные почитают искусство хитро и обманчиво поступать с людьми политикою, но в том есть погрешность, как из самого слова политики узнать можно; политика по разуму слова значит полировальную или выглаживательную науку, но хитрая и обманчивая поступка по своей натуре шероховата, следовательно, и не выполирована. 245. Как юриспруденция учит наблюдать добродетель, так политика наставляет хранить добродетель и благопристойность; или юриспруденция учит быть добродетельным, а политика быть и казаться добродетельным. 246. Как намерение каждого человека особо и всех народов вообще состоит в том, чтоб стремиться к своему благополучию, а средства, служащие к достижению сего намерения, по всем опытам, суть прямая добродетель и прямой разум, и потому я в рассуждении благополучия особенного каждого человека и общего всех народов разделю общую политику на политику, касающуюся до каждого человека особо, и на политику, касающуюся до начальствующих особ; а как человек особенный с прямою добродетелью и прямым разумом редко попадает в несчастие, так, думается мне, и целое общество с прямою добродетелью и прямым разумом не скоро поколеблется; и сии две крепкие подпоры могут его поддерживать против всех бурь и неправедных наглостей каких-либо властолюбивых соседей. ==484 ==485 КОЗЕЛЬСКИЙ ЯКОВ ПАВЛОВИЧ Глава первая О ПОЛИТИКЕ, КАСАЮЩЕЙСЯ ДО КАЖДОГО ЧЕЛОВЕКА ОСОБО 247. Под сею политикою разумею я такое искусство в человеке, когда он во всей своей жизни поступает безобидно, добродетельно, следовательно, и любезно в рассуждении других людей. 248. Такая праведная поступка необходимо должна вести человека к благополучию; и хотя, несмотря на сие, неправые фортунины затеи принуждают иногда таких людей скончать живот свой прежде, нежели пользоваться заслуженным от них благополучием, однако со всем тем не должно унывать в следовании за добродетелью, а напротив того, крепко держаться ее, по крайней мере для того, что она нам в других людях кажет себя любезною и неоцененною. 249. Благополучие особенного человека есть не что иное, как постоянное его удовольствие. [...] 253. К достижению всякому человеку своего благополучия особо не нахожу я ближе средств, как познание качеств своих и тех людей, с которыми он обходиться должен, как познание прямой добродетели и прямого разума и основание на том его поступок с другими людьми; и в рассуждении того политику, касающуюся до каждого человека особо, разделю на две части. Часть первая О ПОЗНАНИИ КАЧЕСТВ ЧЕЛОВЕЧЕСКИХ 254. Разные качества в разных людях как по темпераментам, так и по другим обстоятельствам узнать хотя и нелегко, однако ж, кажется, и не невозможно, ежели только доходить до того прилежными опытами. 255. Темпераментов в людях полагают философы четыре — сангвинический, холеристический, меланхолический и флегматический. 256. Каждый из сих темпераментов, смотря по разности случаев, может быть полезным и неполезным; и хотя всякий человек все сии темпераменты в себе имеет, однако один бывает в нем господствующий. [...] 258. Политика учит того, чтоб человек умерял худые качества своего темперамента. ^ ==486 КОЗЕЛЬСКИЙ ЯКОВ ПАВЛОВИЧ 259. Политика требует от нас познания качеств в добродетели других людей по темпераменту, по воспитанию, по качеству разума и по качеству духа. [...] 260. Политика научает нас познавать качества людей в рассуждении отправления поручаемых должностей. 261. Я не стану пространно говорить о разных способностях в людях к разным должностям; то уже обстоятельно описано господином Мозером', что меланхолики способны к тяжелым и многого терпения и труда требующим делам, холерики — к дерзновенным предприятиям и скорорешительным важным делам, сангвиники и флегматики — к милосердным, нетрудным и таким делам, которые б похожи больше на забаву, нежели на должность; а предложу только генерально о прилежности и ревности к отправлению должности генерально по темпераменту, воспитанию, качеству разума и качеству духа. a) К отправлению должностей генерально по темпераменту, кажется мне, самые прилежные и ревностные люди — меланхолики, а по них холерики, а ниже сих гораздо флегматики, а сангвиники всегда готовы на счет чужого поту хвастать своим трудолюбием. b) По воспитанию: воспитанные в нужном содержании люди прилежнее к должностям от людей, воспитанных в довольном содержании. c) По качеству разума: большого разума люди, хотя и прилежны сперва к должностям, но потом скучливы бывают, а меньшего разума гораздо прилежнее. а) По качеству духа: крепкого духа люди гораздо прилежнее к должностям от людей слабого духа, пока не увидят какого-либо неудовольствия, а как только почувствуют неудовольствие, то уж делаются наотрез ленивы. e) Крепкого духа люди хотя и способнее к разным должностям, нежели люди слабого духа, но со всем тем почита[ю]тся за неспособных к тому по единой крепости и упрямству их духа, а одни люди при испытании качеств других людей по большей части ленятся, а иногда и не могут входить во внутренность их натуры. f) Вообще чрезвычайно трудолюбивые люди в гражданских должностях требуют частых и притом великих награждений, или в противном случае и посредственно прилежны не будут, потому что натура, не подкрепленная каким-либо животворным духом, не может выдерживать долго такого напряжения, и для того нет лучше людей посредственного прилежания; они награждения за труды заменяют покоем и отдохновением, необходимым натуре. [...] 48Ϊ ==487 КОЗЕЛЬСКИЙ ЯКОВ ПАВЛОВИЧ Глава вторая О ПОЛИТИКЕ, КАСАЮЩЕЙСЯ ДО НАЧАЛЬСТВУЮЩИХ ОСОБ 364. Политикою начальствующих особ называю я искусство их управлять своими подчиненными так, чтоб они их любили и почитали. 365. Что я пишу о сей политике, то, может быть, предпринимаю дело выше моей силы, потому что все говорят, что рассуждать о политических происхождениях одних министров дело, а другие-де люди не имеют к тому способности; итак, я, чтоб без политики начальствующих людей не сделать обрубком книги, по неспособности моей рассуждать буду о таких делах сумнительно, а не утвердительно и в тех моих рассуждениях посылаться стану на писателей или на опыты2. 366. Один в нынешнее время славный автор3, великий ревнитель и поборник по сей должности, досадует, что в Англии самый простой мещанин читает ведомости и рассуждает о политических делах и правлениях; но на это можно ему сказать: 1-е, что такой мелкий человек рассуждениями своими ничего в том подействовать не может. 2-е, что когда больной призовет лекаря, то хотя оба они видят болезнь, однако больной гораздо лучше разумеет ее силу и действие, нежели лекарь, правда, что сей пример к такому делу редко, однако ж приличествует. Китайская область * прославляет великие дела государя своего Ива бессмертною памятью, из чего бессумненно всяк заключить может о мудром его правлении; а сей великий государь обыкновенно почитал за наилучшее для себя угождение, когда бывало кто из подданных его приходит к нему для подания совету в поступках его; и чрез сию редкую и от всего рода человеческого заслуживающую благодарность добродетель оказал он себя почти беспримерным государем и вместо того, что другие полагают понижение себя в такой поступке, он, напротив того, возвысил себя больше почти всех смертных; а сей автор, как бы привилегию доставши себе на политику, огорчается, что простые люди; рассуждают о политических делах. Правда, сему дивиться ненадобно: любовь сего несовершенного политика к высокоумию преодолела в нем любовь к человечеству, а в китайском бессмертия достойном государе любовь к человечеству умертвила в нем все противные тому желания. «Description de L'empire de la chine» par le p. du Halde. [Дюгальд. Описание Китайской империи]. ==488 КОЗЕЛЬСКИЙ ЯКОВ ПАВЛОВИЧ 367. Господин Руссо думает, что как собрались люди по фамилиям и начали выдумывать разные выгоды, то это было первое иго, которое наложил на себя род человеческий, а до того времени люди, пока исправляли свои нужды без помочи других, были вольны, здоровы, добросердечны и благополучны, а как настала зависимость, то равенство минуло, и вошла в обычай собственность имения. 368. Господин Руссо говорит* что между людьми повеление одного и послушание другого сперва начало свое получили от силы, а потом, как они уже к тому привыкли, то для возможного благополучия человеческого рода остается правящим его судьбою по человеколюбию основывать сии человеческие действия на праведных и верноисполняемых договорах. 369. Человек при перемене натурального состояния в гражданское приобрел в поступке своей справедливость вместо побуждения, в делах своих — нравоучение, на место безразборной слепоты, и во всем своем житии — должность вместо натурального понуждения, и следует разуму, не слушая своей склонности; и хотя он чрез сию перемену лишается многих натуральных выгод, однако на место того приобретает другие великие качества, способности его беспрестанно возрастают, понятия распространяются, мысли делаются благороднее, и вся его душа возвышается до такой степени, что ежели б злоупотребление нового сего состояния не сводило его часто ниже натурального, то должен бы он беспрестанно благословить то время, которое его вывело из того состояния и сделало с безумного и ограниченного животного разумным и человеком. 370. Человек чрез договор с обществом теряет натуральную вольность и неограниченное право ко всему тому, что его искушает и что он постичь может, а приобретает гражданскую вольность и собственность имения. Натуральная вольность каждого человека не имеет других границ, как только его силы, а гражданская вольность ограничена общественною волею. Владение натуральное есть действие силы человеческой или право прежде завладевшего, а собственность имения основана на определении общественной воли. 371. В гражданском состоянии получает человек еще нравственную вольность, которая делает его господином над самим им, потому что побуждение желания есть рабство, а повиновение предписанным законам есть вольность. 372. Человек чрез гражданское состояние вместо потеряния натурального равенства приобретает равенство нравст- «Du contrat social» par m. Rousseau. 48"5 ==489 КОЗЕЛЬСКИЙ ЯКОВ ПАВЛОВИЧ венное и законное и, будучи натурально не равен силою или разумом, другому делается равным по договору и по праву. 373. Из опытов довольно известно, что обычаи как особенные в одном человеке, так и общие в целом народе столь сильны, что составляют как в том, так и другом почти новую их натуру; итак, когда люди, оставя натуральную свою независимость, согласились жить в обществе, то в рассуждении сего право общественное, или гражданское, хотя и отменное несколько от натурального права, также и законы, уноровленные в рассуждении неразделяемой как одного человека, так и целого общества пользы, должно хранить свято, для того что по нынешнему состоянию всего мира как независимость натуральная есть невозможное дело, то потому право и законы натуральные по справедливости уступить должны место общественным, или гражданским. 374. Как отец какой фамилии не совсем сохранит свою должность, ежели он только на время своей жизни промыслит благосостояние своей фамилии, а о предбудущем после его состоянии не приложит старания, так равномерно и законодавец, который может почесться отцом принимающего от его закон народа, соблюдет свою должность, ежели он ко всем своим добрым законам присовокупит то свойство и силу, которые б как законы те, так и народ, подверженный им, могли сохранить в целости на многие веки. 375. Средства к удержанию областей на долгое время в цветущем состоянии суть внутреннее их благосостояние и наружная безопасность, и на сих двух подпорах утверждается их благополучие. 376. Благополучие целого народа состоит в том, когда каждый из его членов теряет малую часть своих удовольствий, чтоб приобресть на место того несравненно большую, потому что все люди в обществе желают имения, чести, славы, покоя, веселья и прочее... [...] Печатается по: Избранные произведения русских мыслителей второй половины XVIII века.—Т. 1.—М.: Гос. изд-во полит, лит-ры, 1952.— С. 503—532, 534—535, 538—546, 550—551. ПРИМЕЧАНИЯ ' Имеется в виду книга Мозера «Государь и министр», которую Козельский перевел на русский язык и издал в 1766 г. 2 Ссылки на других мыслителей Козельский делает, видимо, по цензурным соображениям. 3 Славный автор — Вольтер. К оглавлению ==490
|
