Этим вечером Билл лежал на кровати в своей комнате и аккуратно выдёргивал из тетради маленькие остатки бумаги, которые, к счастью младшего, Том не заметил. Каждую запись он делал на новом листе, поэтому последнюю удалось с лёгкостью выдернуть перед тем, как открыть брату свои чувства с помощью дневника. Он так медленно отковыривал бумажки, что, казалось, он думает о чём-то очень важном. Так и было. Эти самые последние две записи дневника гласили:
1. Да, я давно не писал. Но когда плохо на душе, мне не с кем больше поделиться, кроме как с бумагой. Я всё всегда рассказывал Тому, но сейчас не могу... Я влюбился. И понял это около полугода назад. В него. Моего любимого, такого родного и как две капли воды похожего на меня Тома. Если есть бог, он накажет меня за это.
Эта запись была довольно старой, ей было так же около полугода. Билл отчаянно её перечитывал и думал, что бог его всё-таки наказал. Парень отчаянно утверждал всегда, что не верит в господа, но в тайне просил у него прощения, разговаривал иногда с ним и глупо и наивно спрашивал совета, не получая ответ. Вторая запись, уже знакомая до боли и написанная недавно:
2. Я снова ничего не могу сделать. Когда он меня обнимает, всё внутри переворачивается, хочется целовать его руки и упасть перед ним на колени. Господи, я же знаю, что ты есть, за что ты дал мне это? Я больше не могу! Это продолжается слишком долго. Если он узнает, что такое происходит, и происходит уже давно, он возненавидит меня, сдаст в психушку и забудет обо мне. Но мне очень сложно. С каждым днём всё сложнее сдерживаться, хотя я пытаюсь, как могу. Что мне делать? Помоги мне, если слышишь меня! Я должен с ним поговорить, хоть о чём-нибудь, хоть издалека... Натуральный гомофоб сотрёт меня с лица земли за это, а мой брат уж точно...
Билл не осознавал, что всё открылось. А ещё больше он не понимал того, как же так могло получиться, что любовь его оказалась взаимной. Он совсем не верил в это, думал, что всё это красивый сон. И неожиданно в его голову пришла мысль, что любить безответно, возможно, было проще. Он почувствовал какой-то огромный груз на своих плечах, хотя было в нём и облегчение. Всё в огромном количестве навалилось на него и он не хотел возвращаться в эту реальность, а тем более в свою школу. Он искренне не понимал, за что с ним могли так поступить. Издёвки, насмешки - ко всему этому он давно привык и почти не обращал внимание. Но сейчас его хотелось рвать и метать, успокоиться и умереть одновременно.
Родители домой пришли поздно, и Билл, утомлённый всем и ужасно уставший за этот насыщенный эмоционально и физически день, лёг в постель после тёплого душа. Томас заходил к нему ночью несколько раз и, не веря своему счастью, просто сидел и смотрел на спящего брата. Старший не мог заснуть, поэтому и гулял по дому всю ночь. Его что-то очень беспокоило. Конечно, он понимал, что его брат слишком эмоционально не стабилен, и всё свалившееся могло его так сильно удручать. Но младший был слишком подавлен, и Том не понимал в чём причина, хотя его интуиция подсказывала, что Билл что-то не договорил ему.
***
- Билл, вставай, в школу пора, - Том ласково потрепал брата по волосам, сам уже одетый и умытый.
- Я сегодня не пойду, - пробубнил младший.
- Ты чего? Прогуливать вздумал? - Шутливым тоном спросил старший.
- Дааа.
- Билл.
Младший сел на кровати, завернувшись в одеяло почти с головой, и сонными глазами внимательно посмотрел на старшего.
- Я очень плохо себя чувствую, Томми, - протянул он.
- Заболел? Давай я с тобой сегодня посижу?
- Начало года, а ты уже решил прогуливать?
- Но ты тоже! Я же знаю, что ты не болеешь.
- Ну как сказать.., - неожиданно младшего охватила лёгкая паника, он вспомнил про вырванный из дневника листок, который лежал на прикроватном столике. Но, обернувшись, обнаружил его на месте, и немного успокоился.
- Ты забыл? Нам нужно выяснить кое-что.
У Билла в глаза появился нездоровый блеск, он вспомнил про чью-то нехорошую игру и решил, что нужно пойти в школу. Несмотря ни на что. Решил, что поспит на уроках, но придёт.
- Сейчас соберусь.
Младший встал, и, по собственной неосторожности, одеяло его оголило часть голени, на которой красовался багрово-фиолетовый синяк размером с мужской кулак.
- Билл, ну-ка стой.
- Чего? - Развернулся младший, не замечая какого-то палева.
- Это что такое? - Он притянул брата к себе за одеяло и показал пальцем на ногу.
- Это я упал вчера, когда из школы шёл. Ты же знаешь, какой я неуклюжий, - попытка искренне усмехнуться не удавалась.
- Врёшь?
Младшему не хотелось врать. Он просто развернулся и ушёл в ванную как можно скорее. Затем одевшись и немного приведя себя в порядок, даже немного найдя в себе силы сделать макияж, Билл прошёл на кухню, и они с Томом позавтракали, иногда бубня что-то о предстоящем школьном дне. Родители уже ушли на работу. Младшему было печально в последнее время от того, что когда они просыпаются родителей уже нет, а когда ложатся - ещё нет дома. Они работали на износ, чтобы обеспечить сыновьям хорошее будущее и настоящее. С их возрастом братьям мало куда можно было устроиться, поэтому они подрабатывали иногда кто где мог, но эти центы почти ничего не значили. Взяв сумки, они не спеша выдвинулись в школу.
- Билл, мы можем в ближайшем времени ещё поговорить о том, о чём вчера так мало выяснили?
- Обязательно. Потому что мне пока трудно это... принять. Ты должен понимать.
- Как никто другой, поверь, - они уже подошли к школе и разговаривали возле парадной двери, - давай так: сегодня в школе будем вести себя как обычно, иногда пересекаясь на переменах, чтобы тот человек, который кидает нам записки, не понял, что что-то изменилось.
- Хорошо, встретимся после второго в столовой, как обычно.
На прощанье Том как обычно сжал руку младшего, но Билла уже не било от этого током, лишь приятное тепло разливалось внутри. Не было страха разоблачения.
Уроки шли ужасно медленно. Младший как всегда сидел за последней партой. Через две парты впереди сидел Стивен, на удивление очень тихий и спокойный сегодня. Наверное, боялся, как подумал Билл, что он напишет на него заявление или расскажет брату. А в школе все знали, кто больше всех любит подраться и любит Билла. Том однажды сломал рёбра одному придурку, который прижал Билла в углу.
На перемене братья как всегда встретились в столовой, Том взял большие порции первого и второго, а Билл салат и чай. Есть ему совсем не хотелось, но он понимал, что впихнуть в себя хоть что-нибудь нужно. Они уселись на своё "законное" место и начали тихо разговаривать:
- С кем ты сегодня общался, кто к тебе подходил? - Начал Томас.
- Как обычно, никто, - усмехнулся младший, - а если серьёзно, то на перемене разговаривал с девчонкой из параллели, высокая такая, тощая, Миранда что ли, она просила тетрадь по химии ей принести завтра, потом физрук подходил ко мне, спрашивал, когда будет справка годовая по болезни. Всё, по-моему.
- Чёрт, ко мне никто из них не подходил. У тебя в сумке ничего нового не появилось?
Билл тут же покопался в рюкзаке. Ни одной лишней бумажки не обнаружилось, но он аккуратно прятал кое-какую вещь от взгляда Томаса, которую накануне вечером стащил из отцовского ящика.
- Нет, ничего.
- У меня тоже. Чёрт! - Психанул Том и слишком громко и резко поставил на стол стакан с компотом.
- Успокойся, ещё не всё потеряно. Возможно затейщики игры решили сделать перерыв, или решили, что мы догадались о чём-то, и они берут тайм-аут.
- Возможно, - Том замолчал, опустил глаза вниз и снова поднял, проведя пальцами по краю стакана, - Что случилось у тебя? Ты который день бледный как смерть, не ешь почти ничего, - старший кивком указал на полную тарелку Билла, в которую последний просто тыкал вилкой.
- Том, всё нормально, просто беспокоюсь за всё это, - опустив голову, и как можно увереннее сказал Билл.
- Я знаю, что это не так. Надеюсь, позже объяснишь.
- Обязательно и очень скоро, - младший нервно сглатывал, чувствуя как в горле начинает першить и подступает тошнота.
Следующие два урока прошли быстро для обоих братьев. Для Билла - потому что его мутило и всё время он думал только об этом, слушая музыку. А Томас переписывался на телефоне с Меланхоликом, который появился недавно в чате. У виртуального друга была настоящая истерика, когда Том шёл по коридору и наткнулся на быстро идущего впереди человека. Это был Стивен. Близнец старший отлично знал эту рожу, обижающую брата, идущую так же уткнувшись в телефон и не видя ничего перед собой.
- Смотри куда прёшь, утырок! - Том толкнул его в плечо, но тот никак даже не отреагировал. Оставался всего один урок.
Математику Каулитц младший не признавал как предмет, а сегодня он вообще не признавал ничего вокруг себя. Поэтому медленно перебирая ногами он вошёл в класс, который был ещё почти пуст из-за оставшихся десяти минут перемены. За своей родной партой сидел бритоголовый француз, всем известный как Стивен Готье. Он был явно чем-то угнетён, но Билла это никак не волновало, при виде этого парня ему хотелось рыдать, блевать и ещё много чего. Рядом с насильником стояли два его закадычных друга - Лео и Хейн. Каулитц прошёл мимо и уселся на заднюю парту, доставая тетрадь и убирая наушники.
- Чего не здороваешься, красотка? - Голос Лео резанул по ушам Билла. Его мелко затрясло, хотелось встать и убежать. Стив что-то буркнул на друга.
Каулитц медленно встал вместе со своим рюкзаком, подошёл к входной двери и закрыл её изнутри. Его дрожь нарастала, но он еле мог сдерживать свою злость. Парни все втроём покосились на закрытую дверь, а потом на Билла.
- И чего мы тут устроили? - Пропел Лео.
- Заткнись, - прошипел Стивен своему другу.
Билл подошёл спиной к классной доске и медленно открыл свой рюкзак. Руки почти не слушались, но его голова думала слишком ясно и холодно.
- Сучка, ты что затева...
Все трое округлили глаза и замерли на месте почти не дыша. Билл поднял отцовский пистолет, держа его крепко двумя руками и медленно начал двигаться сторону одноклассников. С его лба скатывались капли холодного пота, руки мелко подрагивали, но оружие держал он очень крепко.
- Так, успокойся, псих.
- Лео, заткнись! - Заорал Стивен.
Почти минутное молчание. Четыре сердца бились в этом классе настолько быстро, насколько только способен этот мышечный орган у каждого.
- Ты, - Билл показал дулом пистолета на Стива, - к дальней стене, - его голос совсем не дрожал, только руки выдавали безумный страх и отчаяние.
Стивен сразу послушался и, медленно встав, начал движение.
- Что ты его слушаешь?! Он даже не заряжен! - Выдал Хейн, на что Билл медленно взвёл курок и опустил пистолет чуть ниже, на уровне ног Хейна. Парни побледнели и заметно испугались. Стив дошёл до дальней стены.
- Лицом ко мне, - отчеканил Билл. Тот послушался.
- Вы двое, - кивком он указал на остальных, - по бокам от него, - парни немного замялись, но подошли и так же встали лицом к Биллу. Последний стоял на безопасном расстоянии, чтобы те не смогли обезоружить его.
- Что ты хочешь, Билл? - Первый раз в жизни назвал его по имени Стивен.
- А ты? - У парней пробежали мурашки по телу от того, как исказилась ухмылка на лице брюнета.
Стивен сделал два шага вперёд.
- Не подходи, я выстрелю.
Бритоголовый остановился. А потом упал. На колени. Из глаз его текли слёзы градом, нижняя челюсть мелко тряслась и, казалось, сейчас начнётся настоящая истерика. Парни у стены боялись пошевелиться.
- Отойди, где стоял, - Стивен встал и отошёл к стене. Билл крепко сжал в правой руке пистолет, а левой достал из кармана телефон, всё это время наблюдая за парнями. Нажав на нужным номер, он приложил трубку к уху, внимательно смотря на своих "зрителей".
- Том, зайди, пожалуйста, в 227 кабинет, только посмотри, чтобы за тобой никто не вошёл. Жду.
Скинул.
- Билл, он убьёт меня, - плакал Стивен. Парни, казалось, вот-вот отключатся от паники и страха.
- Не он, так я.
В двери постучали:
- Билл, это я.
Каулитц младший медленно спиной подошёл к двери и открыл её. Томас вошёл.
- Твою мать, Билл!
- Дверь закрой, - стальным голосом произнёс младший. Томас выполнил просьбу.
- Том, не надо, пожалуйста, - скулил Стивен.
- Он псих, - промямлил Лео и скатился вниз по стенке, медленно отключаясь. Но в сознании он всё-таки остался.
- Говори, - сказал Билл, указывая дулом на Стива.
- Что мне говорить? - Захлёбывался тот.
- Расскажи брату всё, давай, - язвительно-ужасно ухмыльнулся Билл.
Стивен снова упал на колени, теперь потому что у него подкосились ноги.
- Я не хотел, я психопат, да, но не убивай меня, - ныл Готье.
- По порядку рассказывай.
- Билл, что, блять, происходит?! - Круглыми глазами смотрел на всё происходящее Каулитц старший.
- Рассказывай! - Не своим голосом рыкнул младший.
- Я ударил тебя в живот, мы потащили тебя в туалет, заткнули рот тряпкой, - он не мог успокоиться и хлюпал носом на каждом слоге, икая, - уложили на подоконник, я сдёрнул с тебя штаны и трусы, а потом... потом.., - он начал плакать навзрыд.
- Договаривай, что было потом, - пронзающим, стальным голосом продолжал Билл.
- Потом я трахнул тебя, ты орал, а я...
- Меланхолик?! - Заорал Том и кинулся на Стива. Он бил его по лицу, в живот, по ногам, где только мог достать. Его дружки стояли сзади под прицелом младшего.
- Том, хватит, - и брат остановился. Он встал, шатаясь, подошёл к Биллу. Его глаза жутко покраснели.
- Молодые люди, урок начинается, может откроете двери! - С той стороны послышался противный голос преподавательницы. Билл медленно убрал пистолет в рюкзак, предварительно разрядив, и открыл двери.
- Это что ещё такое?! - Завопила Фрау Гальц, увидел забитых к стене Хейна и Лео, и лежащего впереди них избитого Стива. - Я вызываю полицию! - Прокричала она.
Избитое тело на полу медленно поползло к Каулитцу и упёрлось головой в его кеды.
- Прости меня, - и заорал во всё горло. Билл стоял в немом оцепенении. И лишь когда к нему подошёл Томас и обнял, крепко прижав к себе, Билл позволил своему отчаянию и обречённости выйти наружу, громко зарыдав.
Через полчаса все пятеро были в ближайшей отделении полиции.
