ГАРАНТИЯ

Целью данного исследования является анализ концепта «гарантия» в англоязычном деловом дискурсе.

В соответствии с поставленной целью в работе решаются следующие задачи: 1) установить конститутивные признаки концепта «гарантия»; 2) охарактеризовать гарантию как перформативное действие; 3) выявить жанровые характеристики гарантии в деловом дискурсе; 4) построить классификацию текстов, выражающих концепт «гарантия»; 5) описать языковые средства, выражающие концепт «гарантия» в англоязычном деловом дискурсе.

В семантике концепта выделяются понятийный, образный и ценностный компоненты (В.И. Карасик). Понятийный и образный компоненты концепта «гарантия» освещаются в данной работе с опорой на фреймовый анализ рассматриваемого концепта. С этой целью было проделано следующее:

- построен на интроспективной основе фрейм концепта «гарантия» и тем самым определены базовые имманентные составляющие концепта «гарантия» на понятийном уровне, которые составили понятийный типовой каркас концепта;

- на основе анализа дефиниций, лексических единиц английского языка, непосредственно репрезентирующих этот концепт в англоязычной лингвокультуре, дополнительно построен фрейм концепта «гарантия», существующего в английской лингвокультуре;

- сопоставлены результаты логико-понятийного и лексикографического моделирования концепта «гарантия».

Основными вершинными узлами фрейма «гарантия» являются:

1) процесс взаимодействия, который выражается через понятие «гарантировать»,

2) форма этого процесса, которая может быть выражена понятием «обеспечение условий взаимодействия»,

3) мотивированность этого процесса, выражаемая стремлением к получению выгоды,

4) цель взаимодействия, выражаемая через понятия «сделка», «договор», «соглашение»,

5) место взаимодействия, выражаемое через понятие «место заключения договора»,

6) первый участник ситуации (гарант) и его функция («давать гарантию, ручаться»),

7) второй участник (бенефициар) и его функция («быть лицом, которому дается гарантия»),

8) предмет взаимодействия, выражаемый через понятие «благо»,

9) характеристика предмета взаимодействия, которая понятийно заключается в «наличии качества» либо «состояние присутствия в наличии», что, в свою очередь, может выражаться через понятийную оппозицию «наличие-потеря качества» либо «присутствие-отсутствие в наличии»,

10) средство взаимодействия, понимаемое как «устно или письменно выраженное согласие гаранта принять на себя обязательства по обеспечению в течение определенного срока сохранности качества блага, ценного для бенефициара»,

11) функция средства в этом взаимодействии, выражаемая как «регулирование отношений гаранта и бенефициара на определенный срок»,

12) результат взаимодействия, понимаемый как «соглашение»,

13) сфера взаимовыгодного взаимодействия, ограниченная областью социальных и деловых отношений.

Следовательно, договорная ситуация, включающая гарантию, обусловлена наличием следующих компонентов:

· участников взаимодействия – гаранта и бенефициара;

· блага, наделенного характеристиками и качеством, ценными для бенефициара;

· опасности утраты благом своих характеристик и качеств;

· обоюдной заинтересованности бенефициара и гаранта в устранении данной опасности;

· возможности гаранта отклонить данную опасность;

· условий, при которых гарант может ее отклонить;

· условий, при которых гарант не может ее отклонить;

· согласия гаранта при указанных условиях взять на себя обязательства перед бенефициаром по отклонению опасности утраты его благом целостности своих характеристик и качеств.

В данной цепочке условий возникновения и протекания ситуации дачи и принятия гарантии наиболее абстрактно представленным звеном является понятие «благо», которое в зависимости от сферы протекания конкретной ситуации взаимодействия обретает, соответственно, более конкретные очертания.

Фреймовый сценарий концепта «гарантия», демонстрирующий развертывание самого процесса действия с позиции третьего лица выглядит таким образом (типичные компоненты ситуации: гарант Gr – guarantor, бенефициар B – beneficiary, благо Gd – good, сделка Tr – transaction, условия Ts – terms, обязательство O – obligation): «1) Gr хочет совершить Tr с B, 2) B опасается, что в ходе Tr что-то плохое может случиться с G, 3) Gr хочет, чтобы B поверил в честность Tr, где что-то плохое для G исключается, 4) Gr предлагает Ts, по которым Tr может быть отменена после её заключения, 5) Gr предлагает B заключить Tr, и обещает взять на себя письменно оформленное O по выполнению Ts, 6) перечень Ts ограничен, но могло быть так, чтобы Gr не предлагал их B, 7) отсутствие Ts и O по их выполнению не дало бы B уверенности в честности совершаемой Tr, 8) B согласен с Ts, 9) G и B заключают Tr».

Итак, представленный выше фреймовый сценарий концепта «гарантия» в целом фиксирует и отражает его основные узловые моменты. Отсюда видно, что обязательные составные компоненты этого концепта составляют: участники сделки – их отношения – нечто плохое, угрожающее этим отношениям – обещание – обязательство одного участника сделки перед другим как цель – условия, при которых это обязательство вступает в силу – результат сделки.

В соответствии с данными английских толковых словарей фрейм концепта «гарантия» в английской лингвокультуре строится на основе словарных дефиниций лексем «guarantee», «guaranty», «warranty», «security», «surety», «pledge» и др. Это объясняется тем, что семантическая структура выделенных слов представляет лексико-семантические варианты значения, имеющие прямое отношение к гарантии.

На основе проанализированных словарных дефиниций фрейм концепта «гарантия» английской лингвокультуры представлен в виде следующих компонентов: agreement; transaction; risk of failure; assure; assume responsibility; pay another’s debt; product or service; give security; manufacturer; quality, worth or durability; within a given time limit; declaration that one will or will not do a certain thing; debt; obligation; seller; insured, insurance; contract; formal; document; pledge; solemn binding promise; perform in a specified way; reimbursement; render certain.

Сопоставление фреймовых составляющих концепта «гарантия» для английской лингвокультуры с базовым фреймом дает следующие результаты:

1) процесс взаимодействия, который выражается через понятие «гарантировать»: assure, provide security;

2) форма этого процесса может быть выражена понятием «обеспечивать условие взаимодействия»: assume responsibility, которое включает в себя: pay another’s debt, obligation, perform in a specified way;

3) мотивированность этого процесса выражается стремлением к получению выгоды: reimbursement;

4) цель взаимодействия, выражается через понятия «сделка», «договор», «соглашение»: agreement, contract, sale;

5) место взаимодействия, выражается через понятие «место заключения договора» (в определениях словарей отсутствует);

6) первый участник и его характеристики; выражается через понятие «гарант»: manufacturer, seller, guarantor; его характеристика понятийно выражается как «давать гарантию»: give security, undertake либо «быть гарантом»: pay another’s debt, render certain;

7) второй участник и его характеристики; выражается через понятие «бенефициар»: insured, creditor, consumer, а его характеристика — «быть лицом, которому дается гарантия»: recourse against, can claim;

8) предмет взаимодействия понятийно выражается через «благо»: product or service, quality, worth or durability, property;

9) характеристика предмета взаимодействия понятийно заключается в «наличии качества», что, в свою очередь может выражаться через понятийную оппозицию «наличие-потеря качества»: insurance risk, being free from defective workmanship, default, possession or enjoyment of something, miscarriage, be as represented or will be as promised, loss, damage;

10) средство взаимодействия выражается как «устно или письменно выраженное согласие гаранта принять на себя обязательства по обеспечению сохранности в течение определенного срока качества блага, ценного для бенефициара»: especially one given in writing, express or declare with conviction, a usually written guarantee, pledge or formal promise, document indicating ownership or creditorship; a stock certificate, formal engagement, solemn binding promise, contract, one's word of honor;

11) функция средства в этом взаимодействии выражена как «регулирование отношений гаранта и бенефициара на определенный срок»: official authorization, sanction, justification or valid grounds, formal engagement, contract;

12) результат взаимодействия, понятийно можно выразить как «соглашение»: agreement;

13) сфера взаимовыгодного взаимодействия ограничена областью социальных и деловых отношений: sale, insurance.

Таким образом, на основе выше изложенного были сделаны следующие заключения:

- базовыми вершинами фрейма «гарантия» являются: специфическое вербальное взаимодействие в особой форме; минимально два участника действия; мотивированность взаимодействия; предмет, средство, цель и результат взаимодействия; набор условий данного взаимодействия;

- анализ словарных дефиниций лексем английского языка, репрезентирующих концепт, позволяет дополнительно выстроить фрейм «гарантия» и выявить специфику его понятийного наполнения в английской лингвокультуре;

- приведенный анализ дефиниций показывает, что концепт «гарантия» обладает достаточно высокой семантической плотностью и тем самым занимает важное место в англоязычной ценностной картине мира;

- оценочный потенциал концепта «гарантия» сводится к следующим моментам:

существует некое символическое благо, представляющее большую ценность для его обладателя;

существует нечто отрицательное, представляющее реальную или предполагаемую угрозу для обладания символическим благом;

существует некоторое условие, по которому обладание символическим благом может быть восстановлено или возмещено в случае наступления момента реализации этой угрозы;

существование данного условия наделяет обладателя символического блага чувством уверенности и стабильности.

Таким образом, выделение ценностного потенциала в семантике концепта «гарантия» позволяет судить о положительной оценке по отношению к данному фрагменту действительности в сознании человека. Об ассоциативной взаимосвязь концепта «гарантия» с чувством уверенности свидетельствует одно из возможных именований данного концепта в английском языке – «surety». Основанием и объяснением для возникновения данной эмоционально-оценочной ассоциации концепта «гарантия» с чувством уверенности может послужить внутренняя форма его понятийного компонента, т.е. этимологическое значение слова guarantee. Данное слово является производным от глагола германского происхождения garir, guarir (to protect, preserve from).

Далее в работе был проведен анализ гарантии как перформативного действия, которому присущи характеристики, выделенные Дж. Л. Остином для понимания природы различных перформативных высказываний:

- данное перформативное высказывание эквивалентно действию «гарантировать», что выражается в соотнесении времени данного перформативного глагола с моментом речи;

- данное перформативное высказывание истинно в силу самого его произнесения, а действие, им выраженное, успешно при условии, что:

а) говорящий обладает соответствующими полномочиями, т.е. компетентен выполнять данное перформативное действие, б) говорящим на достаточном уровне полно и правильно выполняется общепринятая конвенциональная процедура произнесения данного перформативного высказывания в определенных обстоятельствах, в) говорящий искренен в своем намерении осуществить данное перформативное действие и в дальнейшем отвечать за его последствия, г) данное перформативное высказывание является адекватно воспринятым со стороны слушающего.

Анализ гарантии как перформативного действия показал, что большую роль в формировании и функционировании гарантий играют речевые конвенции, которые предписывают определенные типы речевого поведения, соотносимые с представлениями о релевантном поведении в институциональном общении.

Под жанровыми конвенциями в данном случае понимаются типичные, устоявшиеся представления о содержании и форме.

Тексты гарантий строятся в соответствии с более или менее жесткими, облигаторными информативными моделями, включающими смысловые блоки «условия гарантии», «обязательства гаранта», «последствия невыполнения обязательств».

На структурном уровне текст гарантии представляет собой сложную совокупность нескольких речевых актов (по классификации Дж. Серля), объединенных диалогическим единством его жанровой композиции, а именно:

a) репрезентативов, представляющих собеседнику тех или иных событий, предметов или явлений и свидетельствующих о намерении адресанта передать адресату определенную совокупность сведений и взять на себя ответственность за их истинность, например:

Our guarantee is valid until... and expires in full and automatically, irrespective of whether the present document is returned to us or not, should your written request for payment and your above-mentioned written confirmation or the above-described tested telex, SWIFT or tested cable sent by the bank not be in our possession by that date at our counters in...;

б) комиссивов, представляющих собеседнику намерений адресанта принять на себя обязательство, например:

This being stated, we, Swiss Bank Corporation,... (address), irrespective of the validity and legal effects of the above-mentioned contract and waiving all rights of objection and defense arising from the principal debt, hereby irrevocably undertake to pay immediately to you, upon your first demand, any amount up to (currency/ maximum amount) (in full letters:...) upon receipt of your written request for payment and your written confirmation stating that you have accepted, in whole or in part, the above-mentioned bid and that Messrs.... (supplier) have failed to sign the contract in due time or in accordance with the tender conditions;

в) директивов, назначение которых состоит в побуждении адресата к совершению или несовершению чего-либо, например:

In the case of the request to us with the claim is recommended at first to be advised with the expert on vehicle electricity, which should test the serviceability of the charging devices and cables in your vehicle.

Таким образом, в жанровой структуре текстов гарантий выделяются такие своеобразные коммуникативные блоки как: информирование, обещание и принятие обязательств, а также предписание дальнейших коммуникативных действий адресата, ожидаемых от него со стороны адресанта.

На основе анализа конститутивных и дискурсивных характеристик изучаемого концепта выделяются основные параметры для построения его типологии: а) социально-ролевые отношения участников коммуникации, б) характер обстоятельств приобретения / предоставления гарантии, в) то, что гарантируется, г) сфера функционирования, д) конечный результат.

 

Базовыми конститутивными признаками концепта «гарантия» являются условия, обеспечивающие выполнение каких-либо обязательств, и принятие на себя этих обязательств и последствий их невыполнения. Поэтому в работе было рассмотрено вербальное обозначение условий, по которым даются гарантии, т.к. всякий гарантийный текст должен содержать информацию, определяющую и устанавливающую характер условий, по которым данная гарантия выдается.

Анализ текстов гарантийного характера показал, что условиями предоставления гарантий в зависимости от типа документа и сферы его функционирования могут служить: правильное заполнение гарантийного документа; четкое определение срока гарантии и начала ее действия; сфера географического распространения; обозначение гарантийного интереса для гаранта; обязательное сохранение всех сопутствующих документов (возможно также сохранение товарного вида); четкое определение ситуаций, на которые гарантия не распространяется; дополнительные оговорки; не противоречие законам. При этом количество условий, оговоренных в различных гарантиях, определяется и диктуется необходимым набором условий, которые являются достаточными для четкого определения рамок ситуации наступления гарантийного случая.

В ходе анализа текстов гарантии было выяснено, что наряду с собственно промиссивной функцией перформативы, используемые в текстах гарантии, также нередко несут и признаки декларативности, что и позволяет выделять различные типы гарантии не только на основе признака того, что гарантируется, но также и по признаку конечного результата.

Изучение различных текстов гарантий показало, что не во всех таких текстах присутствует прямое указание на возможные последствия невыполнения обязательств, что говорит о стремлении англоязычных, особенно британских, представителей деловых кругов действовать согласно традиционному деловому этикету, где нет места проявлению давления на делового партнера. Вместо этого в текстах присутствует имплицитная информация подобного рода в виде приведения условия о непротиворечии законам и с помощью этого делается ссылка на потенциальное наказание гаранта за невыполнение своих обязательств.

Для выражения неотвратимости выполнения действия в текстах гарантии широко используется темпоральная форма the Present Indefinite Tense вместо будущего времени, даже в главных предложениях, имеющих в подчинении придаточные предложения времени и условия. Также было отмечено наличие большого количества предложений, содержащих пассивную конструкцию, которая, как известно, более типична для произведений научного стиля. Кроме того, было отмечено частое использование слов, выражений и даже простых предложений в качестве однородных членов предложения, объединенных альтернативным сочинительным союзом or. Наиболее специфичным для данных текстов является использование модального глагола shall. Вышесказанное подтверждает правомерность выделения гарантии как особого документного жанра в деловом англоязычном дискурсе, характеризующегося своей сложной семантико-прагматической и жанрово-стилистической структурой.

Гарантия рождается в контексте подписания контракта и обусловлена регулятивной функцией. Следовательно, типичная обстановка для возникновения данной ситуации общения характеризуется особой коммуникативной направленностью, которую можно обозначить как «регулирование интерактивных отношений ее участников».

Деловое общение является институциональным, а, следовательно, и статусно-маркированным. Количество, статус и распределение ролей его участников во многом зависит от типа совершаемой сделки, однако отношения участников совершаемой сделки в целом могут быть охарактеризованы как официальные, асимметричные социокультурно и по функциям в коммуникации. Их модель может быть представлена отношением «гарант→ бенефициар».

Концепт «гарантия» реализуется в деловом дискурсе в виде письменно фиксированного текста — документа. Текст гарантии обладает формально-содержательными и документообразующими характеристиками, позволяющими отнести данный вид текстов к текстам официально-делового стиля, характеризующимися максимально нейтральной тональностью и высокой степенью трафаретности языковых средств. Кроме того, тексты гарантий могут образовывать самостоятельный тип официально-деловых жанров, выделяемый на основе общего для них конкретного интенционального содержания. Среди жанрообразующих характеристик текстов гарантий можно выделить следующие признаки: сфера функционирования и название, а также структура и композиция данных текстов. Особенностью некоторых текстов гарантии является наличие в них имплицитно выраженной информации рекламного характера, находящей свое воплощение, главным образом, на уровне формально-графических признаков. Текст гарантии рассматривается как перформативное высказывание, обладающее общей иллокутивной силой комиссивов и включающее также вспомогательные иллокутивные силы таких речевых актов, как рекомендация, информирование, выражение благодарности, подтверждение и др. В ходе анализа текстов гарантий было выяснено, что наряду с собственно промиссивной функцией перформативы, используемые в текстах гарантии, также нередко несут и признаки декларативности, что позволяет выделять различные типы гарантии не только на основе признака того, что гарантируется, но также и по признаку конечного результата.

Резюмируем.

1. Концепт «гарантия» моделирует договорную ситуацию и включает следующие конститутивные признаки: а) участники (гарант и бенефициар), б) будущее благо, которое оплачено бенефициаром, в) наличие угрозы будущему благу для бенефициара, г) обязательства гаранта по отношению к бенефициару по обеспечению сохранения блага, д) условия, при которых эти обязательства имеют силу.

2. Гарантия как перформативное действие в структурном отношении распадается на три компонента: условия гарантии, обязательства гаранта и последствия невыполнения обязательств. Совокупность этих компонентов имеет стандартное выражение в англоязычном деловом дискурсе и осмысливается как речевой жанр «гарантия».

3. Для классификации текстов гарантий релевантными являются содержательно-тематические и документообразующие признаки соответствующих текстов: а) качество, наличие, выполнение, возмещение гарантируемого блага, б) сфера функционирования, цель, степень оформленности, обстоятельства приобретения / предоставления гарантии.

 

Литература

 

Бабенко Н.С. Лингвокультурологические характеристики концепта «гарантия» в деловом общении // Современные контексты культуры: молодёжь в XXI веке: Материалы Междунар. науч.-практ. конф. молодых ученых, аспирантов и студентов вузов. 14–15 апреля 2004 г. – Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2004. – С. 23–26.

Бабенко Н.С. Проблема лингвокультурного концепта «компромисс» в английском языке // Ученые записки. Материалы докл. итоговой науч. конф. АГУ, 26 апреля 2002 года. Часть II: Лингвистика. Литература. Психология. История. Экономика. Физика. Информатика. — Астрахань: Изд-во Астраханского гос. ун-та, 2003. – С. 9–14.

Бабенко Н.С. Семантическая структура концепта «гарантия» в англоязычном деловом дискурсе // Лингвистика и межкультурная коммуникация: Материалы регион. науч. конф. Поволжья и Северо-Кавказского региона, г. Волгоград, 19–21 апреля 2004 г. / Сост. Л.Г. Фомиченко, Е.А. Пелих. – Волгоград: Волгоградское научное издательство, 2004. – С. 149–152.

Федотова Н.С. Гарантия как перформативное действие // Россия и Восток. Обучающееся общество и социально-устойчивое развитие Каспийского региона: Материалы III Междунар. науч. конф. 21-22 апреля 2005 года / Сост.: Н.В. Подвойская, Л.Я. Подвойский. – Астрахань: Издательский дом «Астраханский университет», 2005. Т. II: Культура как основа межличностного и межэтнического взаимодействия. – С. 374–378.

Федотова Н.С. Концепт «гарантия» в англоязычном деловом дискурсе: автореф. дис. … канд. филол. наук. Волгоград, 2005. 16 с.

 

 

М.В. Малинович, Н.И. Свистунова (Иркутск)

ФУТБОЛ

Игра и ее субъект – человек играющий – значимые атрибуты в семиосфере культуры и языка. Данная проблема занимала значительное место и в древних культурах. Она считалась символом борьбы человека против смерти, стихии, враждебных племен и самого себя (против страха, слабости, сомнений (Маковский 1999, с. 284). По замечанию Л. Витгенштейна, знание о данной категории человек получает на основе образцов различных вещей, которые и называются играми (Витгенштейн 1985, с. 109). Игра есть специфический фактор в окружающем человека мире, своего рода универсум многих параметров его жизнедеятельности в различных видах: физических, психологических, ментальных, спортивных состязаниях, соревнованиях, поединках. Она есть «борьба за что-нибудь или представление чего-либо», за то, «кто лучше других что-то представит». Социум выражает свое мнение или «понимание жизни» в играх (Хейзинга 1997, с. 31-60).

Различные сферы игровой деятельности человека начинаются в мифе и культуре. Последняя «возникает и развивается в игре, как игра»: вся мировая деятельность человека есть великая движущая сила культурной жизни, уходящая «корнями в почву игровых действий (там же). Присутствие элементов игры в различных сферах человеческой деятельности отмечается многими лингвистами (см., например: Арутюнова 2003, Розин 1999 и др.) Своими рассуждениями они вносят, на наш взгляд, существенное дополнение в построение онтологии игры, рассматривая ее как объект научного изучения.

В основе искусства и игр, и в частности спортивных, лежит, по мнению Н.Д. Арутюновой, вечная борьба космоса и хаоса, порядка и беспорядка, которые одновременно неразлучны и враждебны друг другу. «Хаос и космос вездесущи. Они распределены по всем сферам Вселенной». Более того, и порядок, и беспорядок одинаково необходимы человеку. Воля к порядку заставляет человека «упорядочивать наиболее опасные формы беспорядка – войны, сражения, битвы, поединки, разрабатывая для них целые системы правил и даже превратив их в искусство и спорт» (Арутюнова 2003, с. 6-7).

Спортивные игры в современном мире являются неотъемлемой частью социальной и культурной деятельности человека. Они репрезентируют и творят социальную действительность, поэтому их часто называют образом мира, усеченной моделью идеологии общества. Сегодня спортивная деятельность весьма значимый фактор в некоторых сферах жизнедеятельности того или иного социума. Это, например, политика: достижения в спорте – это мощный фактор сплочения нации, они работают на формирование международного имиджа государства. Это и экономика, поскольку спорт – весьма доходная область бизнеса. Это и культура, в которой спорт – неотъемлемая часть общей мировой культуры. Это и военная игра, сфера права. Перечисление можно продолжить.

Спортивные игры – это такой фрагмент культуры, который репрезентирует и фиксирует «в своих принципах и идеалах фундаментальные ценности либерального мировоззрения и современного гуманизма» (Егоров 2001). Игра в футбол не только важнейший вид спорта, во многом определяющий социальную, культурную и когнитивную ориентацию в мире, но и лингвистическая реальность. Ее значимость для того или иного социума эксплицируется в высказываниях говорящего индивида. Так, англоговорящие сравнивают футбол с искусством, главнее которого ничего на свете нет: Football is an art more central to our country than anything the Arts Council deigns to recognize (ODQ 1998, — с. 133); с политикой. В футболе, как и в политике, нужно быть достаточно проницательным, чтобы понимать игру: Being in politics is like being a football coach you have to be smart enough to understand the game …. (там же, с. 197). Футбол – дело жизни и смерти и даже более серьезное дело, чем жизнь и смерть: Some people think football is a matter of life and death … I can assure them it is much more serious than that (там же, c. 283). Концепт «футбол», несмотря на его значимость в англоязычной культуре, не был предметом специального лингвистического исследования. Изучение данного смысла на материале не только одного конкретного языка, но и в языках разных культур актуально: он значим в любой культуре, что подчеркивает его универсальность и важность в межкультурном речевом общении. Вопросы языка и культуры особо современны в настоящее время в связи с общей обращенностью исследователей языка к проблемам антропологической лингвистики, концептологии, решение которых может быть успешным и результативным во взаимосвязи со всеми областями лингвистического знания (см., например: Малинович, Малинович, 2002, 2003).

Важно выявить, каким образом знания о футбольной игре, как элементе культуры, хранятся в памяти человека и актуализируются в языке; какое место данный феномен занимает в современной системе знаний о Homo Ludens; каким образом этот спортивный компонент включается в общую картину эпистемологии; какова структура смысла-концепта «футбол» в английском языковом сознании.

Нами предпринята попытка осветить эти моменты, системно описать анализируемый концепт и его актуализацию в английском языковом сознании.

В основе знаний об игре, и в частности знаний о различных видах спортивной игры, лежит единица ментальной информации – концепт «игра». В национальном сознании носителей англоязычной культуры данный универсальный смысл вербализован в лексемах game и play. Анализ сочетаемости лексемы game позволил выявить такие концептуальные признаки футбольной игры, как ограниченность во времени: to start the game, to finish the game, at the end of an error-strew game; изменчивость игры, ее развитие: modern game, history of football; вариативность игры, наличие национальных стилей: culture of the English game, English national game, Scottish football, European football; процессуальность, возможность регулировать ее течение: to control the game, to redirect the game, to stabilize the game, to run the game, to win the game, to dominate the game, to kill the game, to get involved in the game, to know the rules but not the game; наличие индивидуальных стилей игры: game of solid defending, knockout football.

В английском языковом сознании смысл-концепт «футбол» раскрывается через соотношение его трех составляющих: понятийной (фактуальной), перцептивно-образной и оценочно-ценностной. Лингвистическая сущность языковых средств, репрезентирующих данный концепт, и их функционирование в спортивном дискурсе соответствует семиозису языкового знака: в системе языка (виртуальность или первичное семиологическое означивание) и в речи (относительная и абсолютная актуализация — вторичное семиологическое означивание).

Анализ дефиниций лексемы football демонстрирует ее основные концептуальные признаки: «игра», «игроки», «мяч», «действия, производимые с мячом», «правила, согласно которым осуществляются действия на футбольном поле», «место» и «время» футбольного матча. Таким образом, игра в футбол включает в себя участников и их действия, осуществляемые по определенным правилам. Наличие мяча создает непредсказуемые ситуации, которые способствуют поддержанию интереса к игре.

Основные концептуальные признаки ключевой лексемы явились основой выделения следующих базовых языковых репрезентаций концепта «футбол»: лексические единицы, обозначающие игроков, подачи и движение.

Все лексемы, вербализующие данный концепт, условно разделены на следующие группы:

1. Лексические единицы с общим наименованием: footballer, player. Лексема player отличается от footballer тем, что обозначает играющих в разные игры и сочетается не только с прилагательными, характеризующими игроков, но и с существительными (basketball, bridge, chess, rugby, etc. OCD 2002: 576), указывающими на тип игры.

2. Лексические единицы, называющие игроков по выполняемой функции (функциональные имена): defender, goalkeeper, striker.

3. Лексические единицы, номинирующие игроков по выполнению определенного действия, следствием которого является результат (результативные имена): scorer, goalscorer, finisher, performer, loser, winner, attacker.

4. Лексические единицы, номинирующие игроков по месту, занимаемому на поле: forward, mid-field player, centre back, centre half, wing back, left back. Лексема forward обозначает того же игрока, что и лексема striker. Однако она фиксирует значение «нападающий» не по выполняемой игроком функции, а по месту, занимаемому на поле. Лексемы mid-field player, centre back, centre half, wing back, left back являются альтернативными наименованиями игроков защиты, фиксирующими их местонахождение на поле: Andy Parr, the midfielf player, had rung the week from Surder’s Paradise, the latest leg of his two-month Antipodean adventure (McCarra, The Times, January 20, 2001).

5. Лексические единицы, номинирующие игроков по возрасту: the 21-year-old, the 23-year-old: The 21-year-old had scored five goals in seven matches at international level but, despite making his Premiership debut against Ipswich Town a week ago, he has been told that he can leave Old Trafford (Gibson, The Times, October 23, 2000).

6. Лексические единицы, номинирующие игроков по определенному качеству. В ситуации футбольного матча данные номинации категоризуют футболистов как гениев (genius), специалистов в определенной области (specialist), старых испытанных воинов (warrior), архитекторов (architect), гигантов (giant): Whether they can now march onwards and upwards towards the top three is another question, but Gustavo Poyet, arguably the architect of the victory, thinks they can (Kempson, The Times, October 23, 2000).

Понятийную составляющую концепта «футбол» репрезентируют лексемы, обозначающие «подачи»: shot, cross, volley, equalizer, pass, rebound, free kick, save, header, penalty, lob, clearance, flick, tap, corner и др.

Результаты анализа данных лексем свидетельствует о том, что они номинируют “подачу” по различным параметрам.

1) По силе удара: flick, chip, shot. Например: Then Zola played the ball to Poyet on the edge of the area six minutes from time, Poyet touched it back to him with the faintest of flicks and Zola chipped the ball deftly over Schmeichel (Holt, The Times, December 19, 1998b).

2) По источнику удара (инструментальные имена): header, back-heel.

Palace needed more Miller heroics to preserve their point — a reflex reaction to thwart Steiner’s header (Goodbody, The Times, January 20, 2001).

3) По характеру удара: volley, half-volley, rebound, swivel, save.

It did not look such a miserable fate at Anfield when the Croat, in a phase of fitness at the moment, was fresh, quick and adroit, as he illustrated with a swivel and chip that took the ball narrowly wide (Edgar, The Times, January 22, 2001).

4) По результату: equalizer, decider, goal, save. Особенностью данной группы лексических единиц является актуализация концептуального признака «результат подачи». Miller made a flying save from Sheron (Whitehead, The Times, December 19, 1998).

5) По направлению: lob, cross, cut-back, back-pass, through-ball, cross-shot, throw-in.

First, Mooney headed against the crossbar after Darren Ward had flicked on a long throw-in from Allan Nielsen, and then Fulham broke away to take the lead (Pike, The Times, January 2, 2001).

6) По месту на поле: corner, clearance. Лексема corner фиксирует значение «подача» по концептуальному признаку «подача, сделанная с угла поля». Подача, обозначенная лексемой clearance, осуществляется из зоны ворот, что свидетельствует об актуализации в данной лексеме признака деятеля — вратаря: Beattie flicked on a clearance from his goalkeeper and Egil Ostentad beat Sullivan to the ball on the edge of the area before sliding his shot into an empty net (Webb, The Times, January 29, 2001).

Свое мироведение человек наиболее прозрачно воплощает через фразеологический состав языка, паремиологический фонд, устойчивые сравнения, запечатлевшие образы – эталоны, характерные для данного языкового коллектива (Телия 1996, с. 96). Концепт «футбол» «рассеян» в системе данных языковых единиц, объективирующих игроков и подачи. Критерием их выделения является значимость обозначаемых ими понятий в концептуальном пространстве «футбол»: без игроков невозможна сама игра, а подачи – важная часть игр в футбол: они демонстрируют искусство владения мячом.

Понятийную составляющую репрезентируют не только существительные, но и глаголы. Они актуализируют аспект «движение» в концептуальном пространстве «футбол». Особое восприятие времени и пространства в едином хронотопе интерпретируется глаголом (Кубрякова 1997, с. 286), который может отображать широкий спектр значений, характеризующих конституирующие компоненты определенных положений дел, событий, ситуаций объективного мира. В концептуальном пространстве «футбол» глаголы номинируют различные характеристики движения мяча. Так, глаголы flick, flip, flap, tap, tip, sweep, brush, stroke, имплицитно содержат информацию об объектах, имеющих небольшой вес, которые можно переместить в пространстве легким щелчком или ударом flick away some dust, flip a coin (OWD 1997: 243):

Earlier, Barthez blocked a drive by Cole before flipping the ball away from Kanoute, but it was United who mounted a sustained threat (Szczepanik, The Times, January 29, 2001c). Глаголы lash, whip, force, bump, имплицируют воздействие на объект с силой.

Глаголы механической обработки prod, stab, cut, scythe, hack, slice, hook и некоторые другие содержат в своей семантике указание на использование режущих и колющих инструментов (нож, кинжал, топор и т.д.). В контексте спортивного дискурса данные глаголы обозначают различные нюансы движения мяча: stab, prod — моментальность и направленность движения, cut — вращение мяча вокруг своей оси в процессе полета, scythe — движение мяча под определенным углом, slice — удар по нижней части мяча и падение мяча без высокого подскока, hook — овладение мячом. Например: He set off for goal, and finally squared the ball for Forssel to stab in his second (Pike, Times, January 15, 2001.

Глаголы head, palm, chest, side-foot, backheel, toe-poke, указывают на часть тела, которой подается мяч: First, Quinn chested down a left-wing cross delivered by Mickael Gray and appeared certain to punish slipshod marking in the 63^rd minute (Rudd, The Times, October 23, 2000).

Анализ языковой фактологии позволил выявить глаголы, обозначающие навыки работы с мячом, то есть такие действия, как прием мяча: win the ball, to pick up the ball, hoist the ball; отбор мяча: snaffle the ball, hog the ball; ведение мяча: steer the ball, carry the ball, drive the ball; обводку соперника: turn the ball, square the ball, curve the ball; передачу мяча: pass the ball, slot the ball и потерю мяча: lose the ball, spill the ball.

Одной из характеристик движения является его локализованность в пространстве. В концептуальном пространстве «футбол» моделируется когнитивная ситуация, в которой могут быть репрезентированы следующие виды пространственной локализованности движения: начало, продолжение и конец пространственных отношений.

Формы выражения локализованности движения демонстрируют двух и трехфазовые последовательности локализации движения в пространстве, в том числе и с нарушением хронологии движения в пространстве:

начало — конец пространственных отношений: Nonetheless, they managed only one goal, when Robert Pires, in the third minute, cut in from the left to beat Dennis Wise and Sam Dalla Bona before slanting the ball into the far corner of the net with his right foot (Kempson, The Times, January 15, 2001);

продолжение — начало пространственных отношений: In the second half, Stevenage enjoyed an irresistible purple patch, taking the lead in the 59^th minute when Darran Hay volleyed in the rebound from a shot by Neil Illman (Szczepanik, The Times January 15, 2001c);

начало — продолжение — конец пространственных отношений: Boa-Morte seized on to it and burst through to lob the ball beyond Marshall (Pike, The Times, January 15, 2001); продолжение — начало — конец пространственных отношений: Given had already palmed a header from Bartlett onto a post and it was not long before he was again picking the ball out of the net (Powell, The Times, February 12, 2001).

Главное в спорте — достижение результата, что на уровне языка отражается в выборе глагольной лексики, репрезентирующей не сам процесс игры, а результат отдельных действий и их локализованность во времени. Вербализованные представления о временных отношениях носят определенный и неопределенный характер. Определенность/неопределенность вербализованных представлений о временных отношениях и параметрах ситуации зависит от многих факторов: объема и качества знаний о мире, его объекте, характере отношений между ними, прагматических факторов. В спортивном дискурсе решающим фактором является ограниченность футбольного матча во времени, поэтому каждое действие фиксируется с точностью до минуты. Действие и время его совершения являются значимой информацией для адресата. В результате анализа фактического материала выявлено, что в концептуальном пространстве «футбол» время вербализуется словосочетаниями, обозначающими 1) минимальный интервал: in the 57^th minute, in the last minute, an 84^th minute drive, 34^th-minute goal, 49^th-minute dismissal, 52^nd-minute penalty, 52-minute header, 17^th-minute chip; 8 minutes before half-time, 7 minutes after the break, 17 minutes from time, with 9 minutes left, with 10 minutes remaining; 2) н еминимальный интервал: in the second half, in the first half, in the first 24 minute, etc.

Понятийную составляющую концепта «футбол» репрезентируют номинативные единицы с событийной семантикой. Событие, как отмечает Н.Д. Арутюнова обладает троякой локализацией: оно локализуется в некоторой человеческой сфере, оно происходит в некоторое время и имеет место в некотором реальном пространстве (Арутюнова 1988, с. 172). С этой точки зрения, футбольный матч — это событие, которое локализуется в сфере игровой деятельности человека и имеет определенные временные и пространственные характеристики. Футбольный матч в спортивном дискурсе концептуализируется как событие, состоящее из нескольких взаимосвязанных компонентов: компонент «угроза», «шанс», «техническое мастерство», «эмоциональная реакция», «победа» и «поражение». Проанализируем некоторые из них.

Компонент «угроза». Суть игры в футбол, как известно, заключается в том, чтобы забить как можно больше голов в ворота соперника. Действия соперников каузируют опасные ситуации для ворот соревнующихся команд. Этот фрагмент футбольного матча концептуализируется глагольными сочетаниями с общим значением «создавать угрозу для соперника, нести опасность, разрушение».

Угроза в футболе вербализуется как конкретные деструктивные действия, направленные на то, чтобы ослабить защиту противника, нанеся ей удар: to lash a shambolic defence, to blast away at the defence; отвлечь игроков защиты команды соперника: to distract the defence; напугать игроков защиты какими-либо действиями, что также несет в себе замешательство, разрушение, и, следовательно, угрозу: to spook the defence; предпринять серию опасных прорывов: to launch a number of dangerous breakaways. Например: Yet within half an hour on Saturday they had lashed three pasta shambolic defence and might have had five (McVay, The Times, January 22, 2001).

Компонент «шанс». Своими действиями на поле игроки создают условия (шансы), при удачном использовании которых команда может заработать очко, забив гол, что в конечном итоге, приведет к желаемой победе. Случай играет важную роль в жизни любого человека. В спорте, как и в жизни, удача, случай является одной из составляющих победы. Однако в спорте, в отличие от обыденной жизни, события спрессованы в очень краткий период времени, а эмоции более концентрированы. Каждая доля секунды может оказаться решающей. Поэтому умение игрока воспользоваться создавшейся ситуацией, использовать шанс, не упустить возможность играет решающую роль в судьбе матча и дальнейшей судьбе команды. Следует заметить, что шанс в футболе — это не просто случай, который ожидается игроками. Действия всей команды направлены на его создание и использование. По статистике больше половины голов в современном футболе забивается из стандартных положений, в том числе из наигранных комбинаций, которые отрабатываются на тренировках. Поэтому есть все основания говорить о шансе в футболе как об одном из его компонентов. Многообразие глаголов, сочетающихся с лексемой chance, позволяет выделить несколько ситуаций:

ситуация «создание шанса» репрезентируется глаголами со значением «создать шанс»: to create, to engineer, to make. Шанс концептуализируется не как случайность, непредвиденное событие, а как нечто, что можно создать, смоделировать. Например,

Jens Jeremies engineered a shooting chance for Mehmet Scholl, but his underhit effort was easily saved by David Seaman with the unmarked Ulf Kirsten unseen at the far post (Wilson. The Observer, June 18, 2000);

ситуация «предоставление шанса» актуализируется при помощи глаголов, со значением «предоставить шанс»: to set up, to present, to give. Например: Poyet, in particular, presented him with a number of chances (Szczepanik, The Times, October 23, 2000c);

ситуация «использование шанса» актуализируется при помощи глаголов со значением «воспользоваться шансом»: to strike, to take, to snatch, to waft. Например: Joao Pinto wafted the chance over (Connolly, The Times, December 20, 1998);

ситуацию «преобразование шанса» актуализируют глаголы со значением «преобразовать шанс»: to convert, to turn into. Например: It could have been so different had Ade Akinbiyi, the former Norwich Forward, converted the two chances he had in the closing minutes to add to his first-half goal (Otway, The Times, December 20, 1998);

ситуация «отказ от шанса» актуализируется словосочетаниями, в которых отказ от шанса концептуализируется как упущенная возможность: to miss early chances, to miss the target; как выстрел, не попавший в цель: to fire wide when in with a good chance. Восприятие шанса как нечто важного для игроков позволяет говорить о нем, как о живом существе, жизнедеятельность которого трудно поддерживать: to bury the chance, to smother his chance. Например: It was stiletto of a pass from a player who normally wields a saber, and Owen only just failed to reach it before the intimidating figure of Rustu Recber smothered his chance (Rudd, The Times, January 22, 2001).

Шанс концептуализируется как ценность, деньги или ресурс, который игроки растрачивают, не задумываясь о его «ценности»: to waste a clear-cut chance, to squander a handful of excellent chances. Кроме умения использовать возможность забить гол необходима удача, везение, фортуна, без чего невозможно победить. В случае поражения сильной команды говорят о том, что удача покинула команду или команде не повезло: luck had deserted Charlton, to endure slices of bad luck, to be unlucky, to be unfortunate, to lack the fortune.

Компонент «эмоциональная реакция». Эмоции игроков — одна из составляющих игры. Упущенная возможность влечет за собой соответствующую реакцию: потерю уверенности в своих силах, сознания своих возможностей, страсти, азарта. И, наоборот, использованный шанс вселяет надежду, возвращает уверенность воспользоваться поражением команды соперника. Однако если это не удается, то это расценивается как поражение: to fail to take advantage of the defeat. Поражение не всегда концептуализируется в спорте как неизбежность, всегда есть надежда, что победа лишь отложена на неопределенный срок: to delay Chesterfield’s fifth successive home victory. Если победа концептуализируется как тяжелый путь, сопровождаемый преодолением трудностей и ведущий, в конечном итоге, к вершине, то поражение — легкое скольжение на дно: to slip to the bottom или падение на третье место: to drop down to third place. Поражение — это всегда или потеря чего-либо, например, титула: to lose their title или расплата за неудачу: to pay a heavy price to defend at set –pieces. Например:

Then in the second period, they paid a heave price for a failure to defend at set-pieces (Kempson, The Times, February 12, 2001).

Образно-перцептивная составляющая концепта «футбол» складывается из целого комплекса ассоциаций, актуализированных концептуальными метафорами.

В когнитивных структурах со всей глубиной раскрывается природная сущность метафоры. Как универсальный когнитивный механизм, метафора – путь к пониманию универсального и национального специфичного в языках разных культур.

Отличительной чертой концепта «футбол» является его семиотическая плотность-наличие множества знаковых средств его метафоризации в англоязычном сознании. Игра в футбол в английском языковом сознании концептуализируется метафорами: «футбол- война» (базовая метафора), «футбол-дуэль», «футбол-гонка», «футбол-бизнесс», «футбол-стихия», «футбол-музыка», «футбол-театр», «футбол-живой организм», «футбол-пища», «футбол-религия» и некоторые другие.

Когнитивные метафоры свидетельствуют о сильной проницаемости концепта «футбол», вобравшего в свое ассоциативное поле образы из разных областей человеческой деятельности, а также о сложности его восприятия носителем языка. Следует заметить, что анализируемые метафоры отражают состояние современного общества и его восприятие игры в футбол на данный исторический момент. Рассмотрим некоторые из них.

Концептуальная метафора «футбол — война» в спортивных сообщениях — один из наиболее распространенных фреймов интерпретации событий, происходящих на футбольном поле. Игра в футбол, как никакая другая, по структуре своей напоминает военные действия на поле сражения. На футбольном поле игроки сражаются: do the battle, be in a battle, keep on battling, face a relegation battle; побеждают: win the rotation battle; бросаются в самое пекло сражения: push into he thick of the battle; провоцируют соперников принять тактику ведения ближнего боя: bring the visitors into closer combat; принимают боевое крещение: be a baptism of fire; атакуют фланги: attack on the flanks; оказывают сопротивление атакующей силе противника: resist the opposition и требуют подкрепления, когда ситуация становится опасной для их ворот: require reinforcement. Например: The forays of Karembeu and others carried menace on the wing but also prevented Liverpool from attacking on the flanks. It was only when the Frenchman began allowing Houllier’s side to build on the right that he was replaced and Middlesbrough started to use more orthodox means to resist the opposition (Rudd, The Times, January 22, 2001).

Как и на войне, в футболе приходится отступать, что является тактическим маневром: take two steps back. Игра сближает людей настолько, что появляется ощущение того, что они делают одно общее дело и успех команды зависит от каждого отдельного игрока. Игроки готовы пожертвовать своими жизнями друг за друга во имя победы: lay down their lives for each other; продолжать сражаться: we’ll keep on battling, в чем проявляется сходство с ведением благородной войны. Отдельные игроки заслуживают того, чтобы о них говорили как о «смертельном оружии» в арсенале команды: be a lethal weapon in any championship armoury. Например: The little Italian is close to the form that won him so many admires when he first arrived from Parma and he is a lethal weapon to have in any championship armoury (Caulkin, The Times, December 18, 1998).

Мяч на футбольном поле выполняет функцию авиационного снаряда или бомбы, нацеленной на форварда: aerial balls; игрок может «выстрелить» мячом по цели: fire the ball, fire a free kick, rifle a shot; многочисленные подачи мяча с территории соперника ассоциируются с бомбардировками: aerial bombardment, bomb up and down the pitch. Игрок, исполняющий свою роль на высоком профессиональном уровне, сравнивается с боевым генералом: become the midfield general. Сопровождаемое игру напряжение, а также желание победить часто толкает спортсменов на то, что они начинают вести себя агрессивно, как на войне. В связи с этим, при оценке профессиональных игровых качеств футболистов важными являются «воинственность», «жестокость» и «агрессивность», являющиеся атрибутами войны: be ruthless enough in attack, lack nothing in terms of bellicosity and determination.

Начало нового сезона может быть представлено в образе дуэли. Никто не знает о соотношении сил, о победителе и о том, кто бросит вызов: hurl down the gauntlet. Отдельные взаимодействия между игроками-соперниками концептуализируются как дуэль: the duel between Beattie and Rufus. Например: Now, in fact, is the time for the rest of the Premiership to hold its breath. It seems to have been waiting since the start of a season to explode into life, to hurl down the gauntlet (Caulkin, The Times, December 18, 1998).

Если футбольный матч осмысливается и переживается в терминах войны, то серия футбольных матчей уподобляется гонке. Любое спортивное состязание есть состязание в скорости, даже если участники не принимают участие в гонках в буквальном смысле слова, как в легкой атлетике или скачках. В футболе команды соревнуются за выход в четверть финал, в полуфинал, в финал. Серия футбольных матчей предстает в нашем осмыслении как своеобразная дистанция, которую необходимо пройти, чтобы стать победителем. Осмысление футбольных матчей в образе гонки находит свое выражение в следующих языковых средствах: to eke out a 13-match unbeaten run, to end a run of five league defeats in a row, to be on a run of four successive defeats, to end their 15-match unbeaten run. Например: They must have left with mixed feelings about Sheffield, for it was a defeat by Wednesday that ended their 15-match unbeaten run and precipitated a streak of seven defeats in eight games (McCarra, The Times, January 15, 2001).

Глагольные сочетания to shift into a high gear, to accelerate away from the chasing pack, to steady the ship, to take it on board, to seize up, а также именные выражения a storm-tossed ship, Chelsea and any other of the juggernauts позволяют говорить об игре в футбол, как о гигантском механизме, машине или корабле. Например: Mircea Lupescu, the new coach, appears to have steadied the Milanese ship after the dismissal of Luigi Simoni three weeks ago and there are signs, too, that Ronaldo, the Brazil striker, is returning to full health (Dickinson, The Times, December 17, 1998).

Напряжение – неотъемлемая часть футбольной игры, передать которое можно, используя концептуальную метафору «футбол — стихия». Образ надвигающейся лавины — один из эффективных способов представить накал игры, ее напряжение. Игра как отдельных игроков, так и целой команды, способна заставить трепетать команду противника. Получив мяч, игрок устремляется к воротам противника, находит эффективные части поля и бьет настолько мощно, сильно и точно, что создается впечатление надвигающейся лавины. Многочисленные и настойчивые попытки команды предстают в образе лавины: avalanche of attempts; несколько голов подряд как шквал голов или прилив: another flurry of goals, tide of goals; многочисленные отбитые подачи как шквал: a flurry of intuitive saves. Концептуализация отдельных событий футбольного матча в образе природных явлений позволяет сделать вывод о невозможности управлять событиями на футбольном поле, так как они подобны стихии, природным катаклизмам. Примером может служить следующий фрагмент спортивного дискурса: Having stemmed, to a certain degree, the tide of goals being conceded at the back, Derby County need to turn attention to the sharp end of their game (Baker, The Times, January 20, 2001a).

Футбол сближается с другими видами зрелищ, такими, как театр. Играющие в новом составе футболисты дебютируют: to make one’s debut, to impress on one’s debut, to come on for a torrid debut; «фирменные» приемы отдельных футболистов являются частью их репертуара: to be part of one’s repertoire; появление игроков на футбольном поле концептуализируется как появление на сцене: to throw smb on the big stage, to be an attentive observer of the English scene, а хорошая игра футболиста как хорошее представление: to put on a good performance. Например: Manchester city have not yet completed the £1.5 million transfer of Laurent Charvet from Newcastle united but Richard Dunne, their £3 million signing from Everton, will make his debut (Edgar, The Times, October 23, 2000a).

Концептуализацияфутбольной игры в терминах музыки позволяет выявить еще один ее классификационный признак, а именно согласованность действий между членами команды, без которой невозможно исполнение музыкального произведения и проведение футбольного матча. Хорошо подобранная четверка защитниковявляется прекрасным квартетом, если между ними налажено взаимодействие: to be one’s own wonderful quartet. Например: Aime Jacquet, coach to the World Cup-winners of 1998, reckoned he had his ownwonderful quartet in the primarily defensive talents of Desailly, Emmanuel Petit, Didier Descchamps and Blanc (McCarra, The Times, July 1, 2000).

Футбол – это больше, чем игра. Необыкновенная популярность игры позволяет сравнить ее с чем-то действительно важным для общества, например, с религией: Humility is never rewarded in soccer, which is why the Bible does not contain a single reference to the Beautiful Game. That is odd because football is, we are frequently told, a religion. In 2000 years football evangelists will be knocking to our doors asking us to let soccer into our lives. Who will be their saviour? Pele? Beckham? Hayles? (Caulkin, The Times, December 19, 1998).

Оценка является неотъемлемой частью игровой деятельности человека. Объектом оценки в концептуальном пространстве «футбол» являются наименования игроков и событий, особенностью которых является оценка не события как такового, а деятельности его актантов. В концептуальном пространстве «футбол» выделены следующие виды оценок: технические, которые оценивают различные действия игроков по параметрам скорости: swift cross, swooping crosses, fizzing half-volley, breakneck speed; высоты: low drive, dipping drive, dipping shot, low cross, low save, high ball; силы: forcing header, powerful shot, fierce cross, whipped cross; по манере исполнения: flying save, flying header, curling shot, looping header, diving header, glancing header; четкости исполнения: crisp cross-shot, crisp volley, precise pass; направлению подачи: indirect free kick, diagonal pass и по дальности подачи: long ball, long throw-in, long throw, short throw; а также эстетические: brilliant saves, wonderful back-heel, impressive saves, perfect pass, fine cross, enormously impressive crosses and corners, attractive goals, perfect goals, splendid header, fine save, exquisite low shot; интеллектуальные: component saves, clever flick, clever runs, intelligent running, smart saves, audacious chip, ambitions shot, astute chip; эмоциональные оценки: swirling match, terrific save, terrific header, woeful pass. Преобладание технической (47%) и эстетической оценок (28%) в концептуальном пространстве «футбол» свидетельствует о приоритете достижения результата в спорте и о красоте игры. Основная цель спортивных соревнований заключается в достижении рекордов, а эстетический фактор, хотя и отходит на второй план, но все же остается определяющим, так как именно он привлекает болельщиков на стадионы, которые хотят насладиться красивой игрой.

Концепт «футбол» как трехмерное образование раскрывает свое содержание при функционировании его в спортивном дискурсе. При актуализации концепта «футбол» в данном дискурсе осуществляется синтез его понятийного и актуального знания через систему средств современного английского языка. Языковая сущность концепта «футбол» отражает ступеньки человеческого познания от его понятийной к образно-оценочной составляющей.

Любая объективация знания, в том числе и знания о футбольной игре, семиотична и осуществляется через знаковую систему. Понятийная (фактуальная), образно-перцептивная и оценочно-ценностная составляющие концепта «футбол» объективируется в спортивном дискурсе через систему средств современного английского языка – языковые знаки: слово, словосочетание, предложение высказывание. Они рефлексируют в англоязычном сознании все знания человека о мире футбола – объекта его познавательной деятельности наряду с другими жизненно важными феноменами Вселенной.

Точкой отсчета при анализе составляющих концепта «футбол» является человек и его языковое сознание. Проведенное нами исследование носит открытый характер. Дальнейшие перспективы изучения лексикона спортивных игр видятся нам в исследовании других концептов спортивного дискурса, что, возможно, позволит прийти к разработке единой методики их анализа, а также приведет к выводам и обобщениям, касающимся изучения и анализа места спорта в современной системе знания о человеке и обществе.

 

Литература

 

Арутюнова Н.Д. Типы языковых значений: Оценка. Событие. Факт.– М.: Наука, 1988. – 241 с.

Арутюнова Н.Д. О движении, заблуждении и восхождении (Вступление) // Логический анализ язык. Космос и Хаос: Концептуальные поля порядка и беспорядка / Отв. ред. Н.Д. Арутюнова. – М.: Индрик, 2003. – С. 3-10.

Антропологическая лингвистика: Концепты. Категории.: Кол. монография под ред. и общ. науч. рук. доктора филологических наук, профессора Ю.М. Малиновича. – Москва – Иркутск, 2003. – 251 с.

Витгенштейн, Л. Философские исследования // Новые в зарубежной лингвистке. – М.: прогресс, 1985. – Вып. 16. – С. 79-128.

Егоров, А.Г. Философское значение современного олимпизма / А.Г. Егоров // Теория и практика физической культуры // Научно теоретический журнал. – 2001. — № 7. – http://tpfk.infosport.ru

Кубрякова Е.С. Части речи с когнитивной точки зрения – М.: Институт языкознания РАН, 1997. – 326 с.

Малинович Ю.М., Малинович М.В. Антропологическая лингвистка как интегральная наука // Антропологическая лингвистика: Концепты. Категории. – Москва – Иркутск: ИЯ РАН; ИГЛУ, 2003. – С. 7-28.

Малинович Ю.М., Малинович М.В. Семиосфера культуры в антропологической лингвистике // Номинация. Предикация. Коммуникация. / Отв. ред. А.В. Кравченко. – Иркутск: ИГЭА, 2002. – С. 227-253.

Маковский, М.М. Историко-этимологический словарь английского языка. – М.: Диалог, 1999. – 416 с.

Розин, В.М. Природа и генезис игры (опыт методологического изучения) // Вопросы философии. – 1999. — № 6. – С. 26-236.

Свистунова Н.И. Актуализация аспекта движения (перемещения в пространстве) у предикатов физического действия // Актуальные проблемы изучения языка и литературы: Материалы всерос. науч. конф. (Абакан 25-27 ноября 2002 г.). — Абакан: ХГУ, 2002. — С. 54-57.

Свистунова Н.И. Виды оценок в спортивных репортажах (на материале футбольных репортажей) // Филология. История. Межкультурная коммуникация: Тез. докл. регион. конф. молодых ученых (Иркутск, 26 февраля 2003 г.). — Иркутск: ИГЛУ, 2003. — С. 98-100.

Свистунова Н.И. Соотношение понятий «спорт», «футбол», «игра», «война» // Проблемы подготовки инженерных кадров для военно-воздушных сил в условиях реформирования высшего образования РФ: Науч.-метод. сб. Ч. II. — Иркутск: ИВАИИ, 2003. — С. 62-68.

Свистунова Н.И. Функционально-семантический потенциал глагольной лексики // Современные лингвистические теории: проблемы слова, предложения, текста: Вестник ИГЛУ. Сер. Лингвистика / Отв. ред. М.В. Малинович. — Иркутск: ИГЛУ, 2004 — №5. — С. 89-96.

Свистунова Н.И. Концептуальные метафоры концепта FOOTBALL // Современные лингвистические теории: проблемы слова, предложения, текста: Вестник ИГЛУ. Сер. Лингвистика / Отв. ред. М.В. Малинович. — Иркутск: ИГЛУ, 2004 — №5. — С. 96-111.

Телия В.Н. Метафора как модель смыслопроизводства и ее экспрессивнооценочная функция // Метафоры в языке и текста. – М.: Наука, 1988 – С. 26-52.

Хейзинга Й. Homo Ludens: Стать