ЭЛЕМЕНТЫ МАТЕМАТИЧЕСКОЙ ХИМИИ1) Химия — наука об изменениях, происходящих в смешанном теле, поскольку оно смешанное. [...] 6) Практическая часть химии, подобно науке исчисления, есть особый метод познания: как из нескольких данных чисел практическая арифметика находит другие (§ 2. Элементов арифметики), так и через хими- ческую практику из нескольких взятых тел порождаются новые. Таким образом и стали известны почти все истины, доныне найденные в химии. 7) Теоретическая часть химии состоит в философском познании изменений смешанного тела. [...] 8) Химик есть тот, кто обладает знанием изменений смешанного тела, поскольку оно смешанное. [...] 11) Химик-теоретик есть тот, кто обладает философским познанием изменений, происходящих в смешанном теле. [...] 13) Истинный химик должен быть теоретиком и практиком. [...] 14) Истинный химик, следовательно, должен быть также и философом. [...] 15) Занимающиеся одной практикою — не истинные химики. [..,] 16) Но и те, которые услаждают себя одними умозрениями, не могут считаться истинными химиками. [...] 17) Все изменения тел происходят посредством движения. [...] 20) Это движение по большей части нечувствительно, и причина его никак не может быть воспринята чувствами; поэтому нужно исследовать ее путем умозаключения. [...] 21) Наука о движении есть механика; итак, изменения мешанных тел происходят механически. 24) Поэтому, если кто хочет глубже постигнуть химические истины, то ему необходимо изучать механику. [...] 25) А так как знание механики предполагает знание чистой математики, то стремящийся к ближайшему изучению химии должен быть сведущ и в математике. [...] 26) [...] Многие отрицают возможность положить в основание химии начала механики и отнести ее к числу наук, но отрицают они это, заблудившись в потемках скрытых свойств и не зная, что в изменениях смешанных тел всегда наблюдаются законы механики, а также испытывая недоверие к пустым и ложным умозрениям, которые навязывают ученому миру без ка- кого-либо предварительного опыта иные теоретики, злоупотребляющие своим досугом. Если бы те, которые все свои дни затемняют дымом и сажей и в мозгу которых господствует хаос от массы непродуманных опытов, не гнушались поучиться священным законам геометров, которые некогда были строго установлены Евклидом и в наше время усовершенствованы знаменитым Вольфом', то несомненно могли бы глубже пр'оник-нуть в таинства природы, истолкователями которой они себя объявляют. В самом деле, если математики из сопоставления немногих линий выводят очень многие истины, то и для химиков я не вижу никакой иной причины, вследствие которой они не могли бы вывести больше закономерностей из такого обилия имеющихся опытов, кроме незнания математики. [...] 28) Одно и то же не может одновременно быть и не быть. [...] 29) Ничто не происходит без достаточного основания. [...] 34) Под внутренними качествами я понимаю все то, что можно в теле познать чувствами, за исключением фигуры, движения и положения всего тела. [...] 40) [...] При изложении, химии надо представлять доказательства и они должны быть выведены из ясного представления о самом предмете. Ясное же представление должно приобретать путем перечисления признаков, т. е. путем познания частей целого; поэтому необходимо познавать части смешанного тела. А части лучше всего познавать, рассматривая их в отдельности; но так как они крайне малы, то в смешении их нельзя отличить, и для познания смешанных тел надо их разделить. Но разделение предполагает перемену места частей, т. е. их движение. Следовательно, для познания и доказательства истин химии необходимо знать механику (I, стр. 67—83). [ЗАМЕТКИ ПО ФИЗИКЕ И КОРПУСКУЛЯРНОЙ ФИЛОСОФИИ] 14. В начале рассуждения о материи надо поместить определение ее: материя есть протяженное несопрони-цаемое, делимое на нечувствительные части (сперва, однако, сказать, что тела состоят из материи и формы, и показать, что последняя зависит от первой). 2) Надо доказать, что существуют неделимые корпускулы. [...] 75. У многих глубоко укоренилось убеждение, что метод философствования, опирающийся на атомы, либо не может объяснить происхождения вещей, либо, поскольку может, отвергает бога-творца. И в том, и в другом они, конечно, глубоко ошибаются, ибо нет никаких природных начал, которые могли бы яснее и полнев объяснить сущность материи и всеобщего движения, и никаких, которые с большей настоятельностью требовали бы существования всемогущего двигателя. [...] 196. Надобно считать началами только то, что на основании рассуждения и опыта оказывается неделимым далее на другие известные нам части. [...] 198. Если бы я захотел читать, еще не зная букв, это было бы бессмыслицей. Точно так же, если бы я захотел судить о явлениях природы, не имея никакого представления о началах вещей, это было бы такой же бессмыслицей. [...] 202. Что касается тех мистических писателей, которые уклоняются от сообщения своих знаний, то они с меньшим уроном для своего доброго имени и' с меньшей тягостью для своих читателей могли бы скрыть это учение, если бы вовсе не писали книг, вместо того, -чтобы писать плохие. [...] 210. Непрерывное образование и разрушение тел достаточно говорят о движении корпускул. [...] 217. Все, что есть в природе, математически точно и определенно; хотя мы иногда сомневаемся в этой точности, но наше незнание нисколько не умаляет ее: если бы даже весь мир сомневался в том, что дважды два четыре, все-таки дважды два у всех сомневающихся дадут четыре (I, стр. 107—149).
|
