Видение Тнугдала

I. Начинается видение некоего

ирландского рыцаря, для поучения многих записанное

Итак, Гиберния есть остров, на крайнем западе океана расположенный, тянущийся с юга на

север, полный озер и рек, покрытый рощами, в злаках плодороднейший, молоком

¹ Гиберния — Ирландия; описание ее взято из «Церковной истории английского народа» Беды Достопочтенного (672—

735).

и медом и всяческими видами рыбного промысла и охоты изобильный, виноградников не имеющий, но

вином богатый, со змеями, лягушками, жабами и всеми ядовитыми животными настолько незнакомый,

что его деревья, кожи, рога и пыль известны как противоядия против всех ядов; духовными мужами и

женами он достаточно известен, оружием же могуч и славен; с полуденной стороны он соседит с

Англией, с востока — со скоттами, а также с бриттами, коих некоторые называют валлийцами, с севера

— с Катами и Оркадами, напротив же, к югу, лежит Испания. Этот остров имеет 34 главных города,

епископы коих подчинены двум митрополитам. Артимаха — метрополия северных ирландцев, южных

же — великолепнейший Касель, из которого происходил некий муж высокородный по имени Тнугдал,

жестокосердие коего или, вернее, то, что сотворило в нем Божье милосердие, составляет содержание

сего труда нашего.

Был означенный муж летами молод, родом знатен, обли-чием весел, наружностью красив, воспитан в

придворных нравах, в одежде изыскан, образом мысли великодушен, военному делу изрядно обучен,

обходителен, учтив и радушен. Однако, о чем я не могу говорить без огорчения, чем больше верил он в

красоту тела и храбрость, тем меньше заботился о вечном спасении души своей. Ибо, как он теперь

часто со слезами сознается, ему было неприятно, если кто, хотя бы и в немногих словах, хотел

поговорить с ним о спасении души. Церкви Божьей не почитал, на нищих же Христовых не хотел и

смотреть. Бахарям, скоморохам и песенникам, ради бренной славы, раздавал все, что имел.

¹ Каты и Оркады — Шетлендские и Оркнейские острова.

² Артимаха — город Армат в Ольстере (Северная Ирландия).

³ Касель — Кэшель (Мюнстер, графство Типперэри).
268

Но поелику Божественному милосердию захотелось положить конец таковому злу, оно призвало сего мужа, когда пожелало. Ибо, как о том свидетельствуют многие жители города Коркагии, которые тогда были при нем, он в течение трех дней и ночей лежал мертвым, во время коих он горьким опытом познал то, что прежде с легкостью отметал, так как теперешняя его жизнь показывает, что он выстрадал. Перенес же он многие неприятные и нестерпимые виды пыток, коих порядок и названия нам нетрудно будет описать вам для поднятия вашего благочестия согласно рассказу, услышанному нами из уст того, который видел их и претерпел. Имел он много друзей-приятелей, а среди них одного, который после какого-то обмена состоял его должником за трех коней. Он же, выждав до назначенного срока, по прошествии положенного времени посетил друга. Радушно принятый, он провел там три ночи и затем заговорил о делах.

Когда же тот отвечал, что у него нет под рукой того, что он требовал, он в сильном гневе порешил вернуться тем путем, каким пришел. Должник же, желая смягчить друга, просил его, чтобы он перед уходом соизволил с ним откушать. Не желая отказать ему в просьбе, он сел и, поставив рядом секиру, которую держал в руках, стал вкушать пищу вместе с приятелем. Но божественное милосердие предупредило его намерение. Ибо, не знаю чем внезапно пораженный, он не сумел поднести ко рту протянутой руки. Тогда он стал кричать ужасающим голосом и с такими словами поручил только что оставленную секиру жене своего

Коркагия — Корк, главный город одноименного ирландского графства. 269

друга: «Храни, — сказал он, — мою секиру, ибо я умираю». И немедленно вслед за сими словами бездыханное тело упало, точно в нем никогда не было души. Наступают все признаки смерти: волосы белеют, чело застывает, глаза закатываются, нос заостряется, губы бледнеют, подбородок отпадает и все члены тела твердеют. Бегут слуги, уносятся яства, вопиют латники, плачет хозяин, укладывают тело, бьют тревогу, сбегается духовенство, дивится народ, весь город взволнован смертью доброго рыцаря. Что же далее? От десятого часа до четвертого не наблюдалось признаков жизни, за исключением того, что легкое тепло в левой стороне груди ощущалось теми, кто внимательно ощупывал тело. Поэтому, т. е. потому что они чувствовали тепло в этом месте, они не пожелали похоронить тело. Вслед за тем он в присутствии клира и народа, которые сошлись для его похорон, ожил и стал слабо дышать в течение приблизительно одного часа. Изумились все, даже мудрые, говоря: «Это ли дух уходящий и не возвращающийся?» Он же, слабым взором оглядевшись вокруг и спрошенный, хочет ли он что-нибудь сказать, дал понять, чтобы принесли Тело Господне, и, приняв его и вкусив вина, начал с благодарностью восхвалять Бога, говоря: «Боже, больше Твое милосердие, чем моя скверна, хоть и очень она велика. Ты послал на меня многие и лютые беды, но и опять оживлял меня, из бездн земли опять выводил меня». И, сказав сие, он разделил все имущество свое и роздал бедным, и велел осенить себя знамением креста спасительного, и поклялся во всем бросить прежнюю жизнь. Все же, что он видел и претерпел, он после пересказал нам следующими словами. 270

П. Об исходе души

Когда, сказал он, душа моя сбросила тело и познала, что оно мертво, затрепетала она в сознании греховности своей и не знала, что делать. Она страшилась, но, чего страшилась, не ведала. Хотела вернуться к своему телу, но не могла войти в него; хотела удалиться в другое место, но повсюду ро­бела. И так, несчастнейшая, колебалась душа, сознавая вину свою, ни на что не надеясь, кроме Божьего милосердия. После того как она долго так металась, плача, рыдая и дрожа, и не знала, что ей делать, узрела она такое великое множество приближающихся к ней нечистых духов, что не только они наполнили весь дом и палату, в коей лежал мертвец, но и во всем городе не было улицы и площади, которая не была бы полна ими. Окружив оную несчастную душу, они старались не утешить ее, но еще больше огорчить, говоря: «Споем этой несчастной заслуженную песнь смерти, ибо она — дочь смерти и пища огня неугасимого, возлюбившая тьму, ненавистница света». И все, обратись против нее, скрежетали на нее зубами и собственными черными когтями терзали щеки: «Вот, несчастная, тот народ, избранный тобою, с которым сойдешь ты для сожжения в глубину Ахерона. Питательни-ца раздоров, любительница распрей, почему не чванишься? почему не прелюбодействуешь? почему не блудодействуешь? где суета твоя и суетная веселость? где смех твой неумеренный? где смелость твоя, с которой нападала ты на многих? что же ты теперь, как бывало, не мигаешь глазами, не топаешь ногой, не тычешь перстом, не замышляешь зла в развращенности своей?»

Испуганная этим и тому подобным, ничего не могла несчастная сделать, разве только плакать, ожидая смерти, гро- 271

зившей ей от всех окружающих ее. Но тот, кто не хочет смерти грешника, тот, кто один может дать исцеление после смерти, Господь всемогущий, жалостливый и милосердный, сокровенным решением своим все направляющий ко блату, по желанию своему смягчил и эту напасть. III. О пришествии ангела на помощь душе

И послал Он на помощь ей ангела своего; она же, увидев его, издали к ней направляющегося, подобно звезде лу-чезарнейшей, непрестанно устремляла на него взоры, надеясь получить от него какой-либо совет. Приблизившись к ней, он назвал ее по имени и приветствовал следующими словами: «Здравствуй, — сказал он, — Тнугдал! Что ты делаешь?» Оный же несчастный, видя прекрасного юношу (ибо он был прекрасен превыше сынов человеческих), слыша, что он называет его по имени, преисполненный одновременно и страхом, и радостью, так возгласил со слезами: «Увы мне, — сказал он, — 1осподи Отче, муки ада облегли меня, и сети смерти опутали меня». Отвечал ему ангел: «Ныне

называешь ты отцом и господином меня, коего прежде всегда и повсюду имел при себе, но никогда не считал достойным такого имени». Он же возразил: «Господи, где я когда-либо тебя видел? или где голос твой сладчайший когда-либо слышал?» В ответ ангел сказал ему: «Я всегда следовал за тобою с рождения твоего, и ты никогда не хотел следовать моим советам». И, протянув руку к одному из нечистых духов, который более других злоязычных нападал на него: «Вот, — сказал он, — с чьими советами ты соглашалась, моими же желаниями вовсе пренебре- 212

гала. Но так как Бог милосердие всегда предпочитает справедливости, то и ты не будешь лишена незаслуженного милосердия. Будь только спокойна и весела, ибо ты претерпишь немногое из всего того, что должна была бы претерпеть, если бы не помогло тебе милосердие нашего Спасителя. Итак, следуй за мною и все, что я покажу тебе, удержи в памяти, ибо вновь должна ты возвратиться в тело свое».

Тогда душа, безмерно испуганная, присоединилась к нему, оставив тело свое, на котором прежде стояла. Демоны же, слыша сие и видя, что они не могут причинить ей того зла, которым раньше грозили, обратили голос свой против неба, говоря: «О, сколь несправедлив Бог и жесток, ибо кого хочет умерщвляет и кого хочет оживляет, а не так, как обещал Он, воздаст каждому по делам его и заслугам: освобождает недостойных освобождения и осуждает недостойных осуждения». И, сказав сие, бросились друг на друга, и поражали друг друга изо всех сил ударами, и, оставив позади себя великое зловоние, с большою печалью и возмущением удалились. Ангел же, идя впереди, сказал душе: «Следуй за мною». Она же отвечала: «Увы, господин мой, если ты пойдешь впереди, то они увлекут меня назад и предадут огню вечному». Ангел сказал ей: «Не бойся, ибо больше сил с нами, чем с ними. Ибо падут подле тебя тысячи и десять тысяч одесную тебя, но к тебе не приблизятся, только смотреть будешь очами твоими и видеть возмездие нечестивым. Ты же претерпишь, как я уже сказал, немногое из того многого, что ты заслужила». И после этих слов отправились они в путь. 273

IV. О первом наказании убийц

После того как они долго шли вместе и не видели никакого света, кроме сияния ангела, дошли они до долины, весьма ужасной и мрачной и покрытой смертною мглою. Была она очень глубока, и полна горящих угольев, и покрыта железною крышкой толщиною, как казалось, в шесть локтей, которая раскалением превышала ярко горящие уголья. Зловоние же там превышало все мучения, какие душа до тех пор претерпела. Спускались на эту доску множество несчастнейших душ и там сжигались, пока, наподобие жира, поджариваемого на сковороде, не растоплялись окончательно и, что хуже всего, не проливались сквозь означенную доску, как воск просачивается сквозь сукно, и возвращались к мучениям на горящих угольях. Увидев такое, душа оная в великом испуге сказала ангелу: «Увы, господин мой, прошу тебя: пожалуйста, скажи мне, какое зло совершили эти души, что они признаны достойными таких мучений?» Ангел ответил ей: «Это, — молвил он, — убийцы, отцеубийцы и братоубийцы. Это первое наказание совершивших такое злодеяние и участвовавших в совершении, а затем они предаются худшим карам, которые ты увидишь». «А я, — спросила она, — подвергнусь ли сему?» Ангел же отвечал ей: «Ты заслужила это, но теперь не подвергнешься. Ибо хотя ты не отцеубийца, не матереубийца и не братоубийца, однако все же убийца, но ныне не воздастся тебе. В будущем же опасайся, чтобы, вернувшись в тело свое, вновь не заслужить этого или худшего». И прибавил: «Пойдем далее, ибо долгий путь предстоит нам». 274

V. О наказании кознедейцев и вероломных

Итак, следуя далее, подошли они к горе изумительной вышины, весьма страшной и пустынной. Проходящим по ней открывалась чрезвычайно узкая тропа. С одной стороны этого пути был огонь зловонный, темный и серный, с другой — холодный снег и ужасный ветер с градом. Ибо была гора эта уготована для наказания душ, полна истязателей, так что ни один проход не являлся безопасным для желающих пройти. Вышесказанные же оные истязатели держали наготове вилы железные раскаленные и трезубцы преострые, коими они кололи души, хотевшие пройти, и гнали их на муки. После того как несчастные, брошенные в сторону серы, долго терпели мучения, их прокалывали вышереченными орудиями и бросали в геенну огненную. Увидев сие и убоявшись, спросила душа ангела, шедшего перед нею: «Спрашиваю тебя, Господи, как смогу я пройти по этой тропе, когда ясно вижу козни, уготованные мне на гибель». Он отвечал ей: «Не бойся, но сле­дуй за мною или иди впереди». И тогда ангел пошел впереди, а она вслед за ним, как прежде. (Далее душа, сопровождаемая ангелом, созерцает адские муки гордых, скупых, воров и грабителей, обжор и блудников, распутных и порочных священников, великих грешников, наконец спускается в глубину ада, где ангел

показывает ей самого сатану.) XIV. О самом князе тьмы

«Итак, пойдем, — сказал он, — я покажу тебе злейшего врага рода человеческого». И, идя впереди, дошел до врат ада и сказал ей: «Приди и смотри; но узнай, что тем, кто 275

ввергнут сюда, свет вовсе не светит. Ты, однако, сумеешь их видеть, но они не смогут увидеть тебя». И душа, приблизившись, узрела глубину ада, но какие и сколь великие увидела там мучения, она никак не могла бы пересказать, если бы даже сто голов было у нее, а в каждой голове сто языков. То немногое, однако, что она нам передавала, вряд ли будет полезно опустить. Итак, узрела она самого князя тьмы, врага рода человеческого, дьявола, который величиною превосходил всех тех зверей, которых она ранее видела. Огромность его тела ни сама видевшая его душа не могла ни с чем сравнить, ни мы, не узнавшие этого из ее уст, не можем вообразить, но рассказа в том виде, как мы его слышали, не можем обойти молчанием. Был означенный зверь черен, как ворон, нося человеческое обличие с ног до головы, за исключением того, что имел хвост и множество рук. А именно, было у сего ужасающего чудовища рук не менее тысячи, и каждая рука — длиною около ста локтей, а толщиною в десять. Каждая же рука была снабжена двадцатью пальцами, каковые пальцы были длиною в сто ладоней, а толщиною в десять; когти же были железные и длиннее воинских пик, столько же когтей было на ногах. Клюв у него чрезвычайно длинный и толстый, хвост же весьма жесткий и длинный и для поражения душ усеянный колючими иглами. Лежит же это огромное диво плашмя на железной решетке, под которую подложены раскаленные уголья, раздуваемые мехами бесчисленным количеством демонов. Самого его окружает такое количество душ и демонов, что всякому показалось бы невероятным, чтобы мир от начала своего породил столько душ. Связан же означенный враг рода человеческого по всем членам и суставам цепями железными и медными, раскаленными и очень 276

толстыми. Так-то, корчась на угольях и со всех сторон обжигаясь, распаленный великой яростью, ворочается с боку на бок, простирает все руки свои к толпе дут и, набрав полные пригоршни, сдавливает их, подобно тому, как поселянин, мучимый жаждой, выдавливает гроздья, так что ни одна душа не может уйти невредимой, чтобы не быть разорванной или лишенной головы, рук, ног... Тогда он, точно вздыхая, дует и разбрасывает все души в разные стороны геенны, и тотчас же колодезь, о коем мы говорили раньше, изрыгает зловонное пламя. А когда свирепый зверь снова вдыхает воздух, он стягивает обратно все души, которые только что рассеял, и пожирает попадающихся ему в рот вместе с дымом и серой. Если же кто-либо и избежит его рук, то, ударяя хвостом, несчастный зверь поражает их, поражая постоянно и себя, и, таким образом, причиняя страдания душам, сам мучится. Видя это, сказала душа ангелу Господню: «Спрошу тебя, господин мой: каково имя сего чудовища?» В ответ ангел сказал: «Зверь, которого ты видишь, именуется Люцифером; он — первое из созданий Божиих и обитал среди райских услад. Если бы он был свободен, он потряс бы до оснований и небо, и землю. В этой же толпе часть состоит из духов тьмы и прислужников сатаны, часть же — из сынов Адамовых, не заслуживающих милосердия. Это те, которые и не надеялись на Божье милосердие, и в самого Бога не верили. И потому они принуждены бесконечно страдать так вместе с самим князем тьмы, что они не пожелали словом и делом примкнуть к Господу славы, Который воздал бы им за то благом вечным. Это те, — сказал он, — которые уже осуждены; они ожидают еще многих других, тех, кто обещает на словах творить добро, а на деле отказывается. Так же, — добавил он, — пострадают те, кои или вовсе отрицают Хрис-277

та, или творят дело отрицающих, каковы прелюбодеи, человекоубийцы, воры, разбойники, гордецы, не принесшие должного покаяния. Сначала они подвергаются тем, более слабым мукам, которые ты видела, а затем приводятся к этим, которых никогда больше не избежит тот, кто однажды попал сюда. Здесь же нескончаемо истязаются прелаты и сильные мира, которые хотят начальствовать не ради пользы, но ради власти, которые не считают, что могущество, данное им для управления подданными и исправления их, вручено им Богом, и потому проявляют власть свою над порученными им не так, как должно. Вот почему Писание восклицает: „ Сильные сильно будут истерзаны"». Тогда сказала душа: «Раз ты говоришь, что власть дана им Богом, то почему они страдают из-за нее?» И молвил ангел: «Не плоха власть, исходящая от Бога, но плохо, когда плохо ею пользуются». И спросила душа: «Почему Господь всемогущий не всегда вручает власть добрым, чтобы они исправляли подданных и правили ими, как должно?» Отвечал ангел: «Иногда власть отнимается у добрых ради прегрешений подданных, ибо плохие не заслуживают иметь хороших правителей, иногда же ради самих добрых, чтобы они спокойнее пеклись о спасении душ своих». И сказала душа: «Хотела бы я знать, по какой причине чудовище это именуется князем тьмы, тогда как оно не в силах никого защитить и само себя не может

Спасти». И молвил ангел: «Князем именуется он не из-за власти, а из-за первенства, которым обладает в царстве тьмы. Хотя ты до сих пор видела много наказаний, но все они считаются ни за что, если срав­нить их с этою безжалостной пыткой». И сказала душа: «Это я считаю несомненным, ибо смотреть на этот водоем мне страшнее и выносить его зловоние для меня тягостнее, чем претерпеть все то, что я терпела прежде. Посему я прошу 278

тебя, если возможно, поскорее увести меня отсюда и не дать мне мучиться дольше. Ибо вижу я в муке этой много родичей, друзей и знакомых, с которыми с радостью общалась в миру и коих сообщество теперь весьма мне ненавистно. Ведь я достоверно знаю, что если бы мне не помогло Божественное милосердие, то я бы по заслугам моим страдала не меньше, чем они». И сказал ангел: «Приди, о душа блаженная, возвратись к успокоению своему, ибо Господь облагодетельствовал тебя. Не будешь ты ни терпеть этого, ни дольше смотреть на это, если вновь не заслужишь. До сих пор видела ты темницу врагов Господних, теперь увидишь славу друзей Его». (Покинув ад, душа проходит сперва через места наказания и отдохновения «не слишком плохих» и «не слишком хороших», где встречает и королей ирландских, а затем попадает в Серебряный город, где наслаждаются праведные миряне, в Золотой город, где блаженствуют мученики и аскеты, монахи и инокини, строители и защитники церквей, и, наконец, в город Драгоценных камней, где пребывают святые и где она встречает святого патрона Ирландии — Патрика. Получив от ангела приказание вернуться в свое тело, душа раскаявшегося рыцаря заставляет его вести благочестивый образ жизни. На этом кончается видение некоего рыцаря, по имени Тнугдал.)

ПОСМЕРТНОЕ СУЩЕСТВОВАНИЕ В ПРАВОСЛАВНОЙ ТРАДИЦИИ

Православная традиция загробных видений, кроме общехристианских основ воззрений на смерть и посмертное

существование, определяемых каноническими текстами Ветхого и Нового Завета, опирается также на богатейший

свод творений святых отцов Церкви и житий святых и подвижников первых веков христианства. В первую

очередь это жития византийских святых.

Своеобразие православного подхода заключается в отсутствии понятия чистилища и в существовании

многочисленных свидетельств о так называемом «частном суде», предваряемом многоступенчатой процедурой

прохождения душою «воздушных мытарств» в течение сорока дней.

Говоря о древности и подлинности учения о мытарствах, православные писатели цитируют слова апостола Павла,

адресованные пастве Ефесской церкви: «Облекитесь во всеоружие Божие, чтобы вам можно было стать против

козней диаволь-ских, потому что наша брань не против крови и плоти, но... против миро правителей тьмы века

сего, против духов злобы поднебесных» (Еф. 6, 11—12), и в другом своем послании ап. Павел говорит:

«человекам положено однажды умереть, а потом Суд...» (Евр. 9, 27). Далее указание на существование мытарств и

частного суда можно проследить по письменным памятникам христианской древности, начиная со II в. (с Тертул-

лиана). Но ясную и определенную форму, с распределением мытарств по различным родам грехов, это учение

начинает

280