ВИРТУАЛИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА.Вы когда-нибудь были на корриде? Там, где безбашенные парни дразнят бешеных быков? Я не была. Но как-то видела по телевизору. Так вот, сейчас, кажется, я попала в шкуру матадора. Зря я это ему сказала. Рожа психа-терапевта из нервно-возмущённо-недоумевающей вдруг превращается в свирепую. Он весь покраснел. Я бы даже сказала, побагровел. Я не шучу, он действительно очень похож сейчас на быка. Такого бешеного, готового порвать меня на куски. Только дай ему до меня добраться. До моего лица. До моего тела. Да поможет мне официант. Дмитрий Валентинович хватает со стола сахарницу. Сахарница полная, а значит, это дурной знак. Её острый конец и вес с полкило могут изрядно попортить мне лицо. Да поможет мне официант. Я словно в замедленной съёмке наблюдаю, как мой лечащий врач порывается испортить моё лицо. Я вижу, как он заносит руку. Вижу, как задирается плечо на его пиджаке. Вижу, как рот кривится в зверином оскале. Охотник. Зверь. Животное. Вот она, истинная человеческая сущность. Да поможет мне официант. Аминь.
И вдруг Дмитрий Валентинович поник. Руки опустились. Сахарница падает на пол, орошая его крупинками сахара. Маленькими частичками чего-то там. Из его глаз начинают течь слёзы. Он подходит ближе к столу. Официант ничего не понимает. Я – тоже. Крылов садится за стол. Я, понимая, что битва титанов сегодня не состоится, следую его примеру. Доктор сквозь слёзы говорит: – Вика, ты знаешь, кто я? Раньше он никогда не обращался ко мне на ты. Я говорю: – Кто? Надеюсь, не серийный убийца собственных пациентов? Я вижу, как у него дрожат руки. Я уже знаю, что это адреналин. Может, он вор? Вставьте здесь раскатистый смех. Кажется, он не оценил мой юмор. Во всяком случае, лицо его – серьёзнее некуда. Ну, если не считать того, что всё оно в слезах и измазано лазаньей. Дмитрий Валентинович говорит: – Я твой отец. Шок. Кто? Он? Мой отец? Не может быть! Ловите момент. Я говорю: что вы сказали? – Ты всё слышала. Сначала я не был в этом уверен. Но когда ты появилась впервые, у меня возникло какое-то странное ощущение. Целый год я жил в ощущении, что что-то не сделал. Что рано или поздно это должно произойти. И вот, когда появилась ты, я понял: это как раз то, что должно произойти. Ничего не понимаю. Дмитрий Валентинович ещё пару раз всхлипнул. А потом продолжил: – Я долго пытался выяснить, моя ты дочь или нет. Сначала было много сомнений, тем более, у нас с тобой разные фамилии и ты ничего не помнила. Потом я сдал твою кровь, которую должны были тестировать на наличие алкоголя и наркотиков, и волосы, что остались после тебя у меня в кабинете, на анализ ДНК. Дмитрий Валентинович попытался вытереть слёзы. Получилось у него плохо: он ещё больше размазал по лицу кусочки лазаньи, остававшиеся на подбородке. Весёлая сцена. Я обнаруживаю, что сама потеряла дар речи. Как тогда, когда меня вскрыл Женя. И кинул, на прощание хлопнув дверью. Вставьте здесь ещё несколько всхлипываний моего психа-аналитика. А здесь – выражение полнейшего недоумения на моём лице. Доктор продолжает: – Анализ показал, что ты действительно моя дочь. Он достал из своей сумки какую-то прозрачную папку с бумагами. И положил её на стол, прямо передо мной. Внутри папки виден заголовок, написанный крупными буквами: «АНАЛИЗ ДНК». Похоже, это доказательства. Значит, передо мной сейчас сидит папа. Папа, который меня бросил. Бросил потому, что я была уродом, как мне рассказывала мама. Даже не знаю, что и думать. Вот это встреча. Чувствую себя героем телепередачи «Жди меня». Да, точно. «Жди меня». Только, похоже, я его не ждала. И почему-то нет ни телекамер, ни ведущего. Или это не программа «Жди меня», а некий гибрид программ «Жди меня» и «Скрытая камера»? Как же можно назвать такое реалити-шоу? Не знаю. Ничего не приходит в голову. Додумайте сами. И что мне теперь делать? Человек, который мне помог всё вспомнить, случайно оказался моим отцом. Реалити-шоу: «Жди сюрпризов». Или не случайно? Может, так было предначертано? Не знаю. И не хочу знать. Дмитрий Валентинович продолжает: – И это ещё не всё. Я зарегистрирован на «Привете». Всё ещё всхлипывая, он говорит: – Я – тот самый «Диверсант» с «Привета». Охренеть. Воистину, в Интернете можно всё. Кажется, официант не в теме. Если честно, я немного тоже. Представляю, кстати, что сейчас может подумать официант. Какие-то отцы и дети, «Диверсанты» и «Приветы»... Похоже, ему кажется, что мы действительно «с приветом». Впрочем, он не так далёк от истины. А ведь права я была, предполагая за окружающих, что я и Крылов – это дочь и отец. Только я вовсе не беременна. Но итог оказался хуже. Или лучше? Всегда могло оказаться хуже, чем есть, сказал бы доктор. Крылов встаёт и говорит: – Вика, мне недолго осталось жить. Ой как недолго. Я ни к чему тебя не обязываю. Это очень хорошо, что ты жива и здорова. Очень хорошо, что ты выросла красивой и умной девочкой. Я смотрю на тебя и думаю, что зря я тогда всё-таки ушёл. Но это – уже мои проблемы. Никак не твои. Я промычала что-то в ответ. Это всё, что я смогла сделать. Тупая корова. Хорошо, что не жирная. Доктор, то есть папа, говорит: – Повторяю: я ни к чему тебя не обязываю. Просто случилось то, что должно было случиться. Так что... я твой папа, будем знакомы. Я не жду от тебя какой-либо реакции. Я просто хочу... я просто хочу, чтобы ты была счастлива. И для этого я кое-что сделаю напоследок. Постараюсь. Он достаёт из бумажника ещё несколько тысячных купюр и, смотря на официанта, как бы сообщая, что это компенсация за причинённые неудобства, кладёт их на стол. Он говорит: – Прощай, Вика. Безуспешно пытаясь вытереть с лица кусочки лазаньи, он говорит: – Прощай, доченька. Официант стоит в шоке. А я так ничего и не смогла сказать. И папа ушёл.
*** Ну вот, вроде бы, всё. Можете расслабиться. Скоро вас должно отпустить. А я всё вспомнила и структурировала. Разложила по полочкам. На всякий случай. Да. Теперь мою историю знаете и вы. Надеюсь, вы смогли извлечь из неё хоть какой-то урок. А если нет – ну и ладно, дело ваше. Всё, что я изложила, закончилось три дня назад. А позавчера мне позвонил какой-то мужик и сказал, что у него есть послание от моего отца. Три дня назад произошла моя последняя встреча с моим доктором-отцом, а потом мне позвонил мужчина, представившийся его адвокатом. При встрече он рассказал мне, что моего отца уже нет, после чего показал мне завещание и сказал, что займётся оформлением всех документов. Также он сказал, что он временно управляет бизнесом моего отца, и что при подписании всех необходимых документов официально его место займу я, а сейчас я могу пока потихоньку вливаться в атмосферу.
Я открываю крышку ноутбука, стоящего на моём рабочем столе. Нажимаю на кнопку включения, жду приветственное сообщение и страницу входа пользователей. Ввожу пароль, жду запуска операционной системы. Почему-то вспоминается плакат в «Кружке», гласящий о бесплатной сети Wi-Fi.
Очень жаль, что мой отец умер. Несмотря на то что причина многих моих бед – это именно он, я не виню его сильно, я даже не знаю, как я в то время сама поступила бы на его месте. Говорят, яблочко от яблони недалеко падает, да и на «Привете» мы занимались, по сути, одним и тем же, так что, думаю, я сама бросила бы свою нестандартную семейку. Очень жаль, что теперь я не смогу больше делиться с ним своими переживаниями. Да, я поняла, что рассказывала ему свои переживания на этих сеансах не как пациент, а именно как дочь. Я поняла также, что он был мне как-то особенно близок именно потому, что я – его дочь. Ничего удивительного в том, что я ему сразу доверилась, скорее всего, я подсознательно чувствовала, что мы с ним одной крови. Зря я тогда всё списала на то, что он просто хочет со мной переспать – ну почему я сразу не поняла, что проблема на самом деле глубже? Каждая мелочь может стать решающей. Но я почему-то пока не научилась этого замечать. Что же, есть над чем поработать. Завтра будут его похороны. Похороны моего отца. Об этом мне тоже рассказал адвокат.
Я жму на значок интернет-браузера, расположенный на рабочем столе. Набираю в строке адреса: www.privet.ru. Нажимаю «ENTER». Почему-то вспоминается папин ноутбук, увиденный мной во время нашего первого сеанса.
Я прочитала послание, которое мне написал отец. Его тоже передал мне адвокат в виде файла на флешке. Грустная история, циничная, в общем, вполне в духе нашего времени. Во всяком случае, лично для меня его последняя воля разъяснила многое – то, чего мне никогда теперь не расскажет мама, которая, как оказалось, уже ничего не может сказать, или мои знакомые, которые и так толком обо мне ничего не знают. И теперь мне известно, что настоящая моя фамилия – Крылова, а отчество – Дмитриевна. Так что, в очередной раз будем знакомы. К тому же, я теперь знаю, почему папа так разозлился тогда в ресторане: ведь я, его дочь, разводила его на сайте в течение полугода под вымышленным персонажем. А он даже и не догадывался. Впрочем, как и я не догадывалась о том, что и он разводил меня. И уж тем более, об этом даже не догадывались и многие другие пользователи «Привета». А кто сказал, что в Интернете всё настоящее? Разве вы можете в этом убедиться? В одном месте своего послания он написал, что он меня не планировал. Нет, мне ни разу не было обидно оттого, что я прочитала: то ли сказался объём уже пережитых мной бед, то ли сказалось отсутствие отца как такового в моей жизни. Может, сказывается то, что и я не планировала его появления. Всё как-то само случайно произошло. Хотя, говорят, случайности не случайны. Мне хочется в это верить. Директором клиники я предложила стать папиному адвокату, и он согласился. А я осталась просто учредителем. Со своей личной секретаршей и личным кабинетом, в котором нахожусь сейчас. Теперь у меня есть свой офис, своя секретутка, положение восемнадцатилетней бизнес-вумен, квартира в центре Москвы, шикарная дача в области, крутая тачка и целый штат охранников и прочей обслуги. В общем, живу неплохо. Чего и вам желаю. А вообще, эти три истории – моя история потери памяти и её восстановления, повествование моего умерщвлённого альтер-эго и последняя воля моего усопшего папочки – получились, на мой взгляд, очень даже ничего. Из них можно сделать отличную историю. У меня даже появились кое-какие идеи. Я попробовала объединить их у себя в голове. И знаете, что получилось? Превосходный сюжет. Ну, мне так кажется. Если пустить их тремя отдельными сюжетными линиями, сделав из них один роман, то получится очень даже круто. Вынос мозга, и только к концу всё встанет на свои места. Такая книга должна получится очень даже интересной. Как вам кажется? За какие-то четыре дня я узнала, что я забыла, а потом постепенно вспомнила, как написала книгу об интернет-зависимости от имени своего альтер-эго, который выдумал в Интернете двойника, который боролся с двойником, выдуманным моим психоаналитиком, который в итоге оказался моим родным отцом, ныне умершим от рака мозга и передавшим мне всё своё имущество в наследство. Говорю же, вынос мозга.
И вот, долгожданная интернет-страница загрузилась. В её заголовке я вижу: «Привет.ру. Социальная сеть нового поколения». Почему-то вспоминается: Макдоналдс, бесплатная сеть туалетов и точек доступа Wi-Fi.
Думаю, действительно стоит повторить то, что я только что рассказала. В виде романа. А потом добавлю историю папы и мою Virtuality. Текст моего папы оставлю как бы разделителем. Наверное, выделю его курсивом. Разобью роман на три сюжетные линии, вставив в каждую главу по куску рассказа каждого персонажа. А потом придумаю себе какое-нибудь новое альтер-эго в виде ещё одного молодого парня и опубликую этот текст от его имени с помощью одного из издательств. И я даже знаю, как назову эту книгу. Название уже есть. Virtuality.
Дожидаюсь загрузки страницы авторизации. В поле «логин» печатаю: «Добро». Смотря куда-то сквозь клавиатуру, автоматически ввожу пароль, который помню наизусть. Вам это знакомо? Механическая память. Нажимаю кнопку «Войти». Почему-то вспоминается папина секретарша, резко свернувшая какое-то окно в компьютере, когда я выходила из кабинета.
Что я буду делать дальше? Я уже выбрала свой путь. Я решила пойти по стопам отца. Стану психоаналитиком – я обнаружила в себе такую предрасположенность. Своя клиника у меня уже есть, а это значит, что мне не придётся обивать пороги психушек и частных клиник, чтобы меня взяли на работу, что уже хорошо. В следующем году я буду поступать в университет. Получать образование. Может, найду себе хорошего парня и выйду за него замуж. Потом, возможно, как выразился папа в своём послании, достигну статуса, именуемого «стабильность», набью брюхо жиром, нарожаю детей и подсяду на мыльные оперы и ток-шоу. И буду бить себя пяткой в грудь, что я стала мудрой. Я не знаю, так ли случится в моей жизни. Может, всё будет совсем по-другому. Я не знаю. Но хочу проверить. Кстати, сегодня же вечером позвоню Диме. Пора начинать жизнь заново. Добавляю новую запись в блог.
Я вернулся. Скучали? Извините, что пропал. Были кое-какие дела. Много дел. Начинаю работу над своей книгой. Над книгой о том, какие вы все торчки. Да-да, все вы, пользователи Интернета и владельцы блогов, торчки. Виртоманы. Больные. Интернет-зависимые. И я готов это доказать. Желаете поспорить? Пишите. Улыбаемся и машем.
Ну, вот и всё, сейчас пойдут комментарии. Много-много комментариев. В очередной раз все начнут спорить, что-то доказывать, отстаивать свою точку зрения. Проглотят мою провокацию, но в итоге не смогут ответить ничего существенного. Марионетки. Мои куклы. А кто-то, быть может, со мной согласится. Их будет много, этих восторженно-согласных и сторонников оппозиции. Как же это здорово! Большего мне и не надо. Почему-то вспоминается та цыганка возле лифта в отеле.
Так, срочно надо ещё о чём-нибудь написать в блоге. Идей море. Даже не знаю, с чего начать. Смотрю в правый верхний угол страницы, туда, где указано состояние почты. 1358 непрочитанных уведомлений, 245 непрочитанных сообщений личной почты и 43 непринятых запроса на дружбу. Да, работы много. Пора разгребать. И я разгребу. Непременно. Обещаю. Да.
А меня будто и не было здесь. А нужна ли?
© Станислав Миронов, 2009
[†] Биологически активные добавки (прим. авт.) [‡] На момент описываемых событий в России ещё не вступил в силу Закон об игорных заведениях (прим. авт.) [§] Вырезано цензурой (англ.) [**] Глубоко в тебя (англ.) [††] Игра слов: выражение составлено методом слияния с заменой букв из слов «онанизм» и «анонимность» (прим. авт.) ВИРТУАЛИЗАЦИЯ ОБЩЕСТВА.
СПб.: “Петербургское Востоковедение”, 2000. — 96 с. ISBN 5-85803-154-4 Издательство “Петербургское Востоковедение” 191186, Санкт-Петербург, Дворцовая наб„ 18
СОДЕРЖАНИЕ
Предисловие 7
Введение 9 Информационное общество: фантом постиндустриальной эры 9 Компьютерные симуляции: киберпротез общества 13 Понятие виртуализации: ключ к пониманию современности 15
Часть I. Модерн — постмодерн: развеществление общества 21 Модернизация: овеществление общества 21 Институциональный строй: реальность общества 27 Постмодернизм: симптомы развеществления общества 34
Часть II. Вещи — образы: виртуализация общества 41 Виртуализация: замещение реальности образами 41 Экономика: виртуализация стоимости 42 Политика: виртуализация власти 5/ Наука: виртуализация знания 53 Искусство: виртуализация творчества 55 Семья: виртуализация любви 57
Часть III. Реальное — виртуальное: парадигма трансформации общества 61 Виртуальная реальность: метафора современного общества 61 Альтернативные модели современности: модернизация и глобализация 64 Виртуализация: новая парадигма общественных изменений 75
Заключение 82 Теория виртуализации: концептуальная схема и исследовательский проект 82 Идеология виртуализации: виртуальный анархизм и виртуальные империи 83
Приложение. Реальность и виртуальность в России: компьютеризация после виртуализации 85
Светлой памяти моей мамы Октябрины Васильевны посвящается ПРЕДИСЛОВИЕ
В самом конце XX в., в его последние четыре— пять лет почти обыденным стало использование выражений “виртуальный магазин”, “виртуальная конференция”, “виртуальная экономика”, “виртуальное сообщество” и т.п. Броское словцо “виртуальность” осваивается разного рода аналитиками современного общества — от философов и культурологов до политиков и журналистов. С точки зрения социолога, это распространение новой терминологии весьма симптоматично. Во-первых, оно отражает зримое возрастание роли компьютерных технологий в повседневной жизни людей. Перенос таких форм взаимодействия, как купля—продажа, научная дискуссия или обсуждение сплетен из реального пространства магазина, офиса, кафе или кухни в виртуальное пространство сети Internet является, безусловно, впечатляющим фактом. Но не менее впечатляет тенденция расширительного, метафорического использования понятия “виртуальная реальность”. С его помощью в настоящее время обозначаются многие новые экономические, политические, культурные феномены, не связанные непосредственно с компьютеризацией, но обнаруживающие сходство логики человеческой деятельности с логикой виртуальной реальности. Сущностный принцип этой логики — замещение реальных вещей и поступков образами — симуляциями. Такого рода замещение можно наблюдать практически во всех сферах жизни современного человека, и это дает основание для целостного описания социокультурных изменений рубежа XX—XXI вв. как процесса/процессов виртуализации общества. В представляемой работе модель виртуализации общества дается как набросок, эскиз новой теории общественных изменений. Эта модель далека от идеала теории в строгом, то есть в старом добром смысле. Она сформулирована не на уровне однозначных и систематически связанных утверждений—пропозиций, а на уровне эмпирических обобщений и метафорических концептуальных связок между [7] ними. Но примерно таковы и модные сейчас теории модернизации, постмодернизации, глобализации. Они отличаются от классических теорий общественного развития О. Конта, Г. Спенсера, К. Маркса, Д. Белла и др. именно тем, что не устанавливают закономерность универсальных процессов — прогресса, эволюции, развития, а всего лишь выявляют логическое единство изменений — тенденций, эмпирически фиксируемых здесь и сейчас. Можно определять теории нового типа (или нового стиля) как менее строгие, но можно определять их и как более точные. Всякая модель, а любая теория — это именно модель — должна пройти между Сциллой и Харибдой: быть максимально простой (строгой) и максимально адекватной (точной). В середине и конце XX в. социологическое сообщество ценит адекватность эмпирическим тенденциям и сомневается в ценности строгих законов истории. Поэтому различение теорий развития и теорий изменений стало методологической базой представляемого исследования. Эмпирическим материалом для построения предлагаемой модели общественных изменений явились статистические данные и отдельные примеры (cases) по наиболее развитым странам — США, Великобритании, Франции, Германии, Японии, а также и по России. Любая теория — это модель, и она имеет смысл постольку, поскольку описывает факты. Факты и концепты, использованные при создании модели виртуализации, принадлежат двадцатому веку. Но уже само название концепции указывает на то, что ее притязания простираются из двадцатого века в век двадцать первый. Речь идет не о фактах изменений, а скорее о тенденциях. Распознать в хитросплетении нынешних тенденций те новые, что будут ключевыми и завтра, сделать их понятными и тем самым помочь их использовать — научная задача представляемой книги. Эта книга — результат наблюдений и размышлений, накапливавшихся и систематизировавшихся на протяжении пяти лет. Завершив работу, я спешу поделиться ее плодами с читателями и высказать признательность моему отцу Владиславу Николаевичу Иванову, поддерживавшему меня во всех моих начинаниях, профессору Асалхану Ользоновичу Бороноеву, всегда поощрявшему мои научные изыскания, и моим друзьям Борису Фирсову и Екатерине Сиротко, оказавшим мне неоценимые услуги при сборе материалов и подготовке текста.
Д. Иванов Санкт-Петербург, июль 2000 г. [8]
|
