Яркий свет, таблоиды с горящими цифрами и бесконечный гул голосов. Москва-Лондон, Москва-Париж, Москва-Рим....Кира отчаянно пробиралась через огромную толпу прилетевших, улетавших, встречающих людей, а следом, волоча за собой чемодан, едва поспевал Малиновский.
- Кира, нам сюда!
Она резко оборачивается.
Нам? Она сказал НАМ?
А он уже переводит глаза на играющую буквами стену, скрывая от неё смущённый взгляд и приваливая чемодан к ближайшей очереди. Регистрация занимает всего пару минут, она - одна из последних пассажиров. Паспорт, багаж, бирки, талоны...и вот чемодан уже скрывается на движущейся платформе...
- Девушка, поторопитесь, а то опоздаете.
Пора!
Кира поварачивается к нему.
Взмах ресниц. Вдох. Посмотри на меня!
Среди огромного количества народа, среди тысячи голосов, среди всей этой суеты - посмотри на меня! Мне так важно не потерять сейчас твой взгляд!
Она и не теряет, он смотрит прямо, не моргая и мужские руки крепко сжимает её влажные ладони.
- Тебе жарко? Ты вся горишь.
Она слабо кивает в ответ и он аккуратно снимает с неё лёгкое пальто. Здесь и впрямь жарко. Он следом скидывает пиджак и остаётся в одной рубашке.
- Рома...
И вдруг подлетевшая к ним девушка с диктофоном в руках и спещащий за ней фотограф обрывает её на полуслове.
Аааа, чёрт!!!
Момент. Взгляд. И расцепленные руки. Кира скидывает тёмные очки со лба на глаза.
- Кира Воропаева, Роман Малиновский! - сходу затрещала журналистка, подсовывая диктофон к самому лицу Киры. - Какая удача! Журнал "Всё о стиле". Вы куда-то уезжаете?
Кира и моргнуть не успела, как крепкая мужская спина возникла перед лицом, заслоняя её от пристальной прессы.
- Уезжает Кира Юрьевна, на деловые переговоры. - небрежно бросил Роман.
- А вы?
- А я её провожаю.
- А почему не Андрей Жданов?
Неловкая пауза повисла в воздухе, заглушаемая шумом аэропортной суеты. Интересно, до каких пор её имя будут ассоцировать с Андреем Ждановым? И почему журналисты всегда так упорно пытаются залезть в твою личную жизнь?... Хорошо, что она сейчас не видит его глаз.
- Послушайте, девушка! - Роман трогает рукой диктофон. - У Киры...Киры Юрьевны через час самолёт и она почти опоздала на регистрацию. Будьте так добры, не задерживайте.
- Хорошо, только один вопрос...
- Ни один, ни даже полвопроса.
- Ну тогда хотя бы фотографию для колонки новостей? - журналистка "сделала" жалобные глаза. Такие, что Рома рассмеялся и повернулся к фигуре за его спиной.
- Ну что, поможем девушке?
- Только быстро.
Они ловко примостились на чемоданы, максимально отстраняясь друг от друга.
- Ну, это не дело! - развёл руками фотограф. - Вы не могли бы подружественнее что ли...Вы - он кивнул Роме. - приобняли бы девушку...А вы, Кира Юрьевна, снимите, пожалуйста, очки, и тоже постарайтесь обнять коллегу. Вы ведь не заядлые враги?
"Ммм...ну только если за право первым добраться до постели..."
Кира смущённо подвинулась поближе. Рука Ромы мягко легла на плечо, а она протянула пальцы к его талии....
- А улыбнуться?
На губах появляется долгожданный шаблон...
Щелчок фотоаппарата.
- Спасибо!
И получившая своё пресса мгновенно теряется во всеобщем хаосе. И снова - сплетенье рук и две пары глаз смотрят, не отрываясь.
- Мне пора... - она как завороженная смотрит в его лицо.
Очнись, Кира Воропаева!
Он, не отпуская её руки, старательно пытается запомнить каждую чёрточку на этом красивом лице, которое ещё сегодня утром трепетало от его прикосновений...
Очнись, Роман Малиновский!
Пора, говоришь?....
Расцепленные руки и она уже проходит к таможенному контролю. Снова паспорт, какие-то бумаги, шаблонные вопросы, проверяют сумочку...Вот, кажется всё.
- Проходите. - заинтересованный взгляд молодого охранника скользит по её телу.
Она в последний раз обернулась, всё ещё не переходя внешней грани последней двери. Он стоял за отгороженным барьером - руки в карманах, слегка откинутая назад голова, выпрямленные плечи...и глаза! О, эти глаза! В них плесалась такая грусть, что казалось, он еле сдерживает себя, чтобы...не заплакать?!
Бред, Кира, бред! Между вами ничего не может быть. Это же Роман Малиновский!
Две ночи непреодолимого желания и одно утро всепоглощающей нежности. Самое прекрасное утро в её жизни.
Сейчас она улетит, а он снова вернётся вернётся в свой мир. В мир веселья, бесконечного женского смеха и удовольствия. В мир, где уже не будет места её гордой королевской персоне.
Пора! Кто-то сзади неназойливо и легко подтолкнул её вперёд.
- Кира!
Единственный голос среди тысячи голосов в этом огромном зале. Молниеносный поворот и его уже отчанные глаза в пяти метрах от неё.
Она смотрела на него ещё мгновение. А потом резко рванула с места.
- Девушка, вы куда?
- Остановите её!
- Вы на самолёт опоздаете!
Перешагивая через попадавшиеся на пути чемоданы, сумки, баулы, она ловко обогнула ещё одного таможенника и подлетела к барьеру.
Он, расталкивая людей, уже почти приблизился к цели, но около жёлтой ленты дорогу преградил высокий охранник.
- Куда?
Она отталкивает грузное тело и в следующий момент едва успевает раскинуть руки, как она уже падает в его объятия.
- Рома.... - она утыкается в его грудь. Запах, снова её запах и обнажённые плечи. Он всё крепче обнимает её, стараясь согреть этот хрупкий красивый комок в его объятиях, до конца не понимая того, что с ними обоими сейчас происходит...
Ну почему он не может останавливать время?!
- Пора, Кирюш...ты опоздаешь!
Она поднимает лицо...Боже, она плачет?...Он в беспомощности стоит перед ней с видом потерянного ребёнка и совершенно не знает, что сейчас надо делать...Поцеловать? Обнять ещё крепче? Что?? Ему много раз приходилось видеть всякого рода истерики, но ни одна из них так не трогала душу и не заставляла плакать вместе с ней. Пусть и про себя. Он понимал, что должен сейчас что-нибудь сказать ей, но...но не мог!
- Кира...
Она поднимает голову.
- Я на тебя надеюсь.
Ей глаза на миг помертвели, а потом вдруг взорвались изумлённым блеском. Что ты только что сказал, Роман Малиновский???
- Объявляется посадка на рейс Москва-Прага.
Пора! Скорее, чтобы не сделать ещё одного шага в пропасть, чтобы удержаться на этом - таком уже зыбком краю, камни которого уже с полной силой скатываются вниз, каждый раз грозя забрать её с собой!
В последний раз. Она приподнимается на цыпочки и касается его губ...Он жадно перехватывает дыхание, но в следующую секунду Кира вдруг резко отталкивает его от себя и убегает. Назад - через таможенников, пассажиров и чемоданы. Назад - через разрывающееся на части от боли сердце и прорывающиеся сквозь внешнюю маску горячие слёзы. И через пару секунд стройная фигурка уже скрывается в широком проёме таможенного коридора.
Малиновский всё ещё стоял посреди аэропорта, а вокруг бежали, толкались люди и с грохотом проносились тележки с наполненными чемоданами.
Где-то рядом иностранный пассажир ругался с сотрудником регистрационного отдела, громко требуя выдать ему миграционную карту.
Прямо перед ним какая-то девушка яростно старалась засунуть в чемодан огромного плюшевого медведя.
Что сейчас было?
Он рассеяно оглянулся, словно ища ответа и увидел идущего прямо на него мужчину с фотоаппаратом в руках.
- Роман Дмитрич! Помните? Мы вас буквально несколько минут назад запечатлели? Вот вам, на память!
Он сунул ему в руку снимок и исчез в шумной толпе. Малиновский, всё ещё на автомате поднёс фотографию к руке....
Они...
Прошло всего несколько минут...
Прошло уже несколько минут!
Прошла уже вечность!
А с фотографии улыбались они - всего несколько мгновений назад, ещё не заражённые прощальной минутой реальности и целою вечностью горящих сердец...
