Одним кирпичиком в социальной структуре стало больше

28 марта 1982 года – одним кирпичиком в социальной структуре общества стало больше (это важнейший день – день моего рождения). Правда, лет до пяти у меня не было никаких обязанностей, да и вообще эти годы я помню только отдельными фрагментами. А такие события, как «первые шаги» или «первые слова», вряд ли отразились на жизни общества.

Мне уже 6 лет. Теперь я хожу в «нулевку» – детсад: в первой половине дня мы учимся, а во второй – делаем все то, что делают дети в детском саду. В своем первом «неродном» коллективе веду себя довольно замкнуто, если ребята не хотят играть в ту игру, которую предложила я, предпочитаю сидеть на лавке и не играть вообще ни во что. Несмотря на то, что все считают меня скромной и тихой, у меня много друзей, я хорошо лажу с людьми, меня любят родители моих одногруппников.

Следует отметить, что меня назвали Женей в честь дедушки. А может ли вместе с именем передаться характер человека? В моем случае получилось именно так. Дедушка был генерал, и характер у него был именно генеральский: сильный, упрямый, трудолюбивый, эгоистичный, настоящий командир (или диктатор – так называли мы его в кругу семьи), нередко все близкие люди страдали от его требовательности и категоричности, то же случилось и со мной. И хотя в семейной иерархии мне с самого начала принадлежала низшая ступень, именно благодаря моему напористому и властолюбивому характеру, а также унаследованных от дедушки черт, уже через 7–9 лет после моего рождения мне удалось сменить свои позиции и продвинуться на пару ступенек вверх. Это, конечно же, сказывалось и на общении с людьми, хотя в кругу друзей я никогда не стремилась к лидерству, но в то же время не была в категории аутсайдеров, а занимала «золотую середину».

Настало время поступать в школу, а мама взяла и оторвала меня от всех моих друзей (вместе с которыми я должна была идти в одну школу), отдала в школу в другом районе. Я очень тогда злилась и страдала, а она говорила: «Дурочка, ты мне еще потом спасибо скажешь!». И действительно, через несколько лет я сказала маме огромное спасибо за то, что она отдала меня в самую лучшую спецшколу района. Итак, я вступила на новую ступень своей жизни – школу – это то самое место, где человек обретает свое «Я», где как бы «фундаментируют» человека, закладывают в него те самые основы, на которых и будет выстраиваться его будущая жизнь. Именно школа играет первостепенную роль в процессе социализации личности, ее адаптации к взаимодействию с такими же общественными существами. Мой новый статус – ученица.

Благодаря моим подготовительным знаниям я оканчиваю второй класс всего лишь с одной четверкой и остаюсь в самом сильном классе школы (здесь собрались все отличники и хорошисты со всех классов). Именно в таком коллективе формируется мой менталитет, появляются определенные жизненные принципы и стремления.

Во втором классе нас принимают в октябрята. Самая большая гордость – октябрятский значок. Теперь все учителя относятся к нам как к настоящим взрослым. До сих пор помню строки из песенки, которую мы пели на уроке музыки:

Мы второклассники, мы второклассники,

Мы люди взрослые – не малыши!!!

То, что именно в раннем возрасте меня коснулась коммунистическая система – играет огромную роль в моей жизни. Ведь именно тогда нас приучали к строгой дисциплине, умению жить в мире с другими народами, помогать друг другу. Сейчас дисциплина и преподавательский состав в школах оставляют желать лучшего.

1990 год – я по-прежнему учусь в школе, учусь хорошо, у меня много друзей, но в пионеры нас так и не приняли (именно в этом году рухнула прежняя система), теперь разрешается носить любую одежду, украшения, даже косметику. Многие обрадовались: надоела коричневая форма и однообразие. Но есть и отрицательная сторона этой свободы – если раньше все чувствовали себя в одинаковом материальном положении, а одежда не имела значения, то теперь дети из семей с достатком выше среднего заставляют остальных (победнее) выглядеть ущербными.

Важнейший вопрос всех времен и народов – религия. До шестого класса я, как и все дети, которых с младенчества приучают верить во все хорошее и вечное, верю в Бога. Но именно в 6-м классе мы начинаем изучать историю, а там и речи нет о том, что все люди произошли от Адама и Евы, церкви угнетают и обирают население наравне с феодалами. С этого момента я стала интересоваться происхождением жизни на Земле, много читала и остановила свой выбор именно на дарвиновской теории. Больше я не верю в Бога. Я считаю, что людям просто необходимо во что-то верить, вот они и выдумали себе «сверхчеловека», на которого возложили свои надежды. Я убеждена, что человек должен верить в свои силы, в себя; и вместо того, чтобы тратить время на молитвы и взывать о помощи к Всевышнему, лучше постараться самому придумать выход из сложившейся трудной ситуации. Этот момент моей жизни я считаю переломным, так как в корне меняются мои мировоззренческие установки, теперь я живу в более реальном мире.

Политическими событиями я начинаю интересоваться лет с 14. Основное событие, за которым я следила с интересом и переживаниями, – это чеченская война (1994 год). Особенно меня поразило количество погибших совсем еще юных ребят. Ведь у каждого из них были свои планы, могли бы быть свои семьи, дети, а уж про чувства их матерей и нечего говорить, остается только скорбеть.

Мы все когда-нибудь умрем, но ведь человек рождается не просто так, а с рождением на него возлагаются определенные функции, которые он призван выполнять во благо всего общества. Родители мне всегда говорили, что человек за всю свою жизнь должен выполнить три основные задачи: 1) воспитать детей; 2) построить дом; 3) посадить дерево. Каждый человек должен прожить свою жизнь с максимальной пользой для окружающих. Если бы все люди думали именно так, то количество нищих, детей, сирот, несчастных людей, войн и прочих бедствий, которые люди создают себе сами, несомненно, уменьшилось бы.

Еще одним важным моментом своей жизни я считаю вступление в женскую сборную по волейболу в школе. Тренировки заполняли все мое свободное время, появляются новые друзья – спортсмены, все без вредных привычек. В такой команде и мне непозволительно вести себя неподобающим образом, да и стремления к дворовым компаниям у меня никогда не было. Теперь начинается новая жизнь: красочная, полная эмоциональных переживаний (из-за соревнований), победы над противниками и над собой, тренировки на выдержку и выносливость, даже проигрывать надо уметь.

А в это время наша страна пополняется западной продукцией, в домах появляются видеомагнитофоны, компьютеры, сотовые телефоны и прочие новейшие средства коммуникации. И вместе с этими элементами научно-технической революции зарождается новый класс, так называемые «новые русские» – верхушка общества. Аналогом этого класса на Западе можно считать «япи». Они обставляют свои хоромы антикварной мебелью, картинами известных художников, их гардероб переполнен дорогими туалетами от самых модных кутюрье, их дети обучаются в самых престижных колледжах страны и ездят на дорогих иномарках, но эти люди имеют все это только потому, что это модно, престижно. На самом деле они совсем не разбираются в искусстве, а деньги на всю эту роскошь наживают нечестным путем.

В современной России все больше усиливается социальная поляризация, размывание интеллигенции. Естественно меня очень интересует то, что происходит в нашей стране, ведь от ее будущего зависит и мое будущее, будущее моих детей. Вместе с западными новинками у нас увеличивается и число наркоманов, больных СПИДом и другими смертельными заболеваниями – все это приводит к обострению и выявлению новых глобальных проблем.

Но теперь пора отвлечься от мировых событий и вернуться к, автобиографии.

В 16 лет я получила паспорт. Теперь я являюсь полноценным гражданином РФ, зрелым человеком, который самостоятельно несет ответственность за свои поступки. 16 лет – вообще самый напряженный год в моей жизни. Я готовлюсь к окончанию школы и поступлению в институт. Многие ребята не хотят дальше учиться, а просто собираются поступать, потому что так надо, надо получить диплом о высшем образовании. Я же считаю, что студенческие годы – это важнейшая пора моей жизни, переход в новую зрелую, самостоятельную жизнь. Если в школе нас учили, то в институте мы сами должны будем учиться, только мы в ответе за наше будущее. Как сказал один мой знакомый: «Мы окончим школу и уйдем в мир иной». И действительно вуз – это совсем иной мир: здесь мы должны всегда доказывать преподавателям и самим себе путем трудолюбия, что мы пытаемся добиться чего-то в жизни, овладеть своей специальностью. Ведь наша страна находится сейчас на грани самоуничтожения и ей нужны настоящие специалисты. И здесь я всегда повторяю себе: «Если не я, то кто же?!!!».

И вот уже полгода я учусь в университете, мне нравится мой выбор будущей профессии, возможно, именно социологи смогут сыграть решающую роль в стабилизации нынешнего положения России.

До выборов нового президента осталось меньше месяца, а мне не хватает всего два дня, чтобы принять в них участие, и я очень сожалею по этому поводу. Конечно, мой голос не может стать решающим в этой гонке политиков за власть, но мне так хотелось бы почувствовать себя полноценным гражданином своей страны!

 

Стандартный жизненный путь «обыкновенного советского ребенка»

Я родился в 1973 году в г. Москве. Мои родители развелись вскоре после моего рождения. Я родился и воспитывался в неполной семье, что было довольно типично для того времени. Первые пять лет своей жизни я прожил в большой трехкомнатной квартире недалеко от центра Москвы с мамой и ее родителями – моими дедушкой и бабушкой. Я думаю, что в это время наша семья принадлежала к высшему слою среднего класса, так как мой дедушка (ныне покойный) был полковником, а бабушка – научный работник, кандидат исторических наук. Но моей маме не удалось получить высшее образование. Смыслом ее жизни стал ее ребенок, то есть я.

Это обстоятельство было одной из причин постоянного недовольства, которое испытывали к моей маме ее родители. Мама была их единственным ребенком. По-видимому, на нее возлагались большие надежды по продолжению семейной традиции в сфере образования и карьеры. Возможно, были и другие причины. Как тут не вспомнить извечную проблему отцов и детей. Ожидания старшего поколения и стремления их потомков часто не совпадают, что и приводит к конфликтам. Правых и виноватых в таких ситуациях искать бессмысленно. По-моему, единственный способ если не погасить, то как-то сгладить эти конфликты – это разнести источники конфликта в пространстве, то есть (в данном случае) прекратить проживание в одной квартире. Напрашивается аналогия с разноименными зарядами в физике. Но это другая, «социальная физика» (одно из названий зарождающейся социологии, данное Сен-Симоном). Хотя возможна и обычная психологическая несовместимость людей, живущих под одной крышей. Этот конфликт наложил отпечаток на нашу жизнь и его последствия продолжают сказываться.

Но мы отвлеклись. В 1978 году произошел квартирный обмен. Дедушка с бабушкой переехали в 2-х комнатную квартиру, а мама со мной – в комнату в коммуналке. И тут перед нами во всей красе встал знаменитый «квартирный вопрос». Конечно, эта тема столь значительна, что заслуживает серьезного исследования (возможно, таковые и были). Но коротко можно так описать влияние этого вопроса на нашу семью: невозможность полноценной личной жизни для моей мамы (особенно после достижения мною сознательного возраста); постоянное психологическое напряжение в семье из-за невозможности побыть наедине с самим собой и т.д.

Очевидно, что на социальной лестнице мы сразу переместились на несколько ступенек вниз. Мама работала секретарем-машинисткой, зарабатывала немного. К тому же я постоянно болел и мама часто сидела на больничном, что не прибавляло денег в семейный бюджет. Дедушка с бабушкой помогали очень незначительно. Я думаю, что в то время наша семья принадлежала к верхнему слою низшего класса.

Ясли, детский сад, школа – стандартный жизненный путь «обыкновенного советского ребенка» того времени. Я тоже прошел его. Период своей жизни до школы я помню плохо, но могу сказать, что мое детство, как впрочем и всех более или менее благополучных детей, прошло вполне счастливо.

1 сентября 1980 года. В этот день я пошел в первый класс обычной средней школы. Но мне эта школа казалась самой красивой, самой светлой и загадочной. Торжественный ритуал посвящения в первоклассники – музыка, цветы, радостные лица вокруг, огромный дылда-десятиклассник, ведущий меня за руку в мой класс. Я почувствовал себя частью чего-то важного и большого. И в мыслях не было, что здесь можно учиться плохо.

Этот день стал первым важным рубежом в моей жизни. У меня появились первые обязанности – домашние задания. Ожидания нескольких людей сконцентрировались на мне. И разумеется, я стремился оправдать эти ожидания. В школе и дома от меня ждали хорошей учебы. В шахматном кружке, куда я записался вскоре после начала учебы, также ждали от меня каких-то успехов. Можно сказать, что «общество» стало влиять на меня сильнее, я стал гораздо более зависим от «общества», чем до начала учебы. Слово «общество», взятое в кавычки, подразумевает, что вообще на индивида (в данном случае на меня) влияет не все общество целиком, а только те его сферы или области, с которыми индивид непосредственно соприкасается. Конечно, присутствуют и различного рода косвенные влияния, но в данной работе они не рассматриваются. Но с другой стороны повысился мой социальный статус. Я поднялся на одну ступеньку вверх по социальной лестнице и оказался вовлеченным в куда более сложную сеть социальных отношений и ролей, чем прежде.

Учился я всегда на «четыре» и «пять», причем без какого-либо напряжения. Я думаю, что в этом заслуга прежде всего моей мамы. Когда я пошел в школу, я уже умел читать, считать и даже писал печатными буквами. У нас дома было очень много книг, но не было телевизора, так как мама считала, что телевизор вредно влияет на «растущий организм». Хотя скорее всего у нее просто не было денег, чтобы его купить. Мама много занималась со мной до школы, мы часто ходили в театр и даже на вечера органной музыки, которую я терпеть не мог. Мама считала, что шахматы развивают логическое мышление и с первого класса я посещал шахматный кружок. Но на меня никогда не «давили». Я занимался тем, что мне было интересно.

В 1984 году я перешел в четвертый класс, и в том же году родился мой брат Сергей. Переход в четвертый класс примечателен тем, что увеличивается количество изучаемых предметов и каждый из них преподает свой учитель. Это переход к настоящей «взрослой» форме обучения. У меня прибавилось обязанностей по дому. Возникла новая роль – «Старший брат». Все эти обстоятельства способствовали моему взрослению.

В шестой класс я пошел в другую школу. Но это была не обычная школа, а школа-интернат. Дело в том, что у нас с мамой участились конфликты по поводу и без такового и на семейном совете мы решили, что хотя бы год нам нужно «отдохнуть» друг от друга. Была еще одна, скорее всего более важная причина. С рождением моего брата наше материальное положение, и без того неблестящее, еще более ухудшилось. Мой переход в интернат на государственное обеспечение позволил хоть как-то решить эту проблему.

Я попал в совершенно другую социальную среду. В интернате учились дети из неблагополучных семей, родители которых (если таковые были) не желали заниматься воспитанием своих детей и переложили эту обязанность на государство. Эти дети рано познали «изнанку» жизни и смотрели на мир гораздо более реалистично, чем я. Поэтому поначалу мне пришлось нелегко. Но в то же время мои новые одноклассники обладали качествами, которые отсутствовали (возможно, за ненадобностью) у детей, обучающихся в обычных школах: взаимовыручка, солидарность, готовность в любой момент прийти на помощь другу. Если дрались, то в кровь, если дружили, то делились последним. Мне удалось выжить в этом довольно жестком мире и приобрести друзей, с которыми я иду по жизни до сих пор. Я стал более самостоятельным в мыслях и поступках, начал более реально смотреть на мир.

Проучившись в интернате год, я вернулся в свою школу, и после окончания восьмого класса поступил в Московский математический техникум. Решение о поступлении я принимал сам. Мама меня поддержала. Математика всегда давалась мне легко, а специализация в области ЭВМ казалась мне интересной и перспективной. Впоследствии я не разочаровался в своем выборе. Было еще одно соображение, которое говорило в пользу ухода из школы. Я, как и абсолютное большинство моих сверстников, не испытывал большого энтузиазма при мысли о перспективе службы в Вооруженных Силах. Причины известны – падение престижа армии на фоне общеполитического кризиса в обществе (в то время именовавшегося перестройкой). Единственным легальным (для меня) способом уклониться или, по крайней мере, отсрочить эту службу было поступление в вуз. Я понимал, что даже при моей неплохой учебе без занятий с репетитором поступление в институт практически невозможно. Но мы жили далеко за чертой бедности (если таковая была в то время), поэтому мама не смогла бы оплачивать эти занятия. В этой связи учеба в техникуме, где была более фундаментальная подготовка по многим предметам и жесткие требования, являлась, как мне казалось, удачным решением (На мой взгляд, это удачный пример «целерационального действия» (по М. Веберу), которое совершается после просчета возможных прямых и косвенных последствий и целью которого (в данном случае) является поступление в вуз. – Здесь и далее примечания автора.).

После завершения учебы в техникуме в 1991 году я поступил в Московский институт электронного машиностроения (МИЭМ) на факультет автоматики и вычислительной техники. Это был естественный и давно спланированный шаг. Я был полон радужных надежд и с оптимизмом смотрел в будущее. Хотя ситуация в стране тогда не давала повода для оптимизма. Разразился политический кризис, известный как ГКЧП (по названию самозваного комитета, совершившего государственный переворот). До этого момента я, как и большинство моих сверстников, достаточно пассивно воспринимал все политические коллизии. Конечно, мне часто приходилось оббегать пол-Москвы в поисках молока или детского питания для своего брата, я смог выжить в толпе, пытающейся обменять крупные купюры в дни печально известной деноминации. Я поначалу с упоением смотрел трансляции Съезда народных депутатов СССР. Но непосредственно участвовать в каких-то политических событиях. Я мог заняться вещами поинтереснее. Но когда я услышал по радио заявление ГКЧП, что-то изменилось. Я вдруг понял, что это касается и меня. Достаточно было посмотреть на лицо генерала армии Язова (одного из членов ГКЧП), чтобы понять, что «свобода» закончилась. Поэтому, когда в метро появились листовки от имени Верховного Совета России и Ельцина с призывом прийти к Белому дому и «спасти демократию», я воспринял это как обращение к себе лично. Конечно я понимал, что мое присутствие возле Белого дома вряд ли что-нибудь изменит. Но я хотел выразить свое отношение к происходящим событиям. Сложно сказать, что повлияло на мое решение. Возможно, я просто не люблю балет, который в тот вечер передавали по всем телеканалам. Так или иначе я оделся, взял приготовленные мамой бутерброды и термос с чаем и поехал к Белому дому (А это похоже на «ценностнорациональное действие» (М. Вебер), при котором индивид действует в соответствии со своими моральными убеждениями, не просчитывая при этом возможные последствия своих действий.). Мама почему-то не пыталась меня отговорить. Наверное, я ей просто надоел (шутка). У меня создалось впечатление, что если бы не брат, она поехала бы со мной.

Я провел вечер и ночь в «живом кольце» перед Белым домом. Это был всплеск гражданского самосознания у москвичей, который коснулся и меня. Я думаю, что эти события повлияли на мою самооценку. Я и не думал, что способен на какой бы то ни было «акт гражданского мужества». Звучит несколько высокопарно, но, честное слово, был момент, когда хотелось просто сбежать с места событий!

Дальнейшие события моей жизни менее интересны. К концу первого года моего обучения в институте маму уволили с работы. Мне пришлось оставить учебу и пойти работать(Интересно, подходит ли мое убеждение в том, что мне именно «пришлось» оставить учебу под сартровское понятие «дурной веры». Наверное, да.). Я пошел работать продавцом в коммерческую палатку, что полностью отражало тенденцию того времени. Рядом со мной трудились люди разных профессий и возрастов, принадлежавшие в недалеком прошлом к самым разным социальным слоям. Но всех их объединяло стремление выжить в этой непростой экономической ситуации. Это довольно специфическая социальная среда со своими законами, даже своей этикой. Я с некоторым трудом, но все же адаптировался в новых для себя условиях и в течение года наша семья существовала более или менее сносно.

В социологию я попал в общем-то случайно. После года работы в ларьке я пришел к выводу о бесперспективности данного вида деятельности. Поэтому, когда моя тетка предложила устроить меня на работу в Институт социологии, я согласился. Вот уже четыре года я работаю в стенах этого института. Поступление в ГУГН стало для меня возможностью продолжить образование «без отрыва от производства». Но это и результат вполне осознанного выбора.