Глава XIV. «ОТТЕПЕЛЬ» В 1956-1964 гг.Борьба с культом личности: XX съезд КПСС. Продолжение борьбы за власть. §4. Реформа в сельском хозяйстве. Реформа в промышленности. Социально-политические проблемы хрущевского правления. Национальная политика в период «оттепели». «Бунташный» период правления Н.С. Хрущева (развитие правоохранительных органов). §9. Смещение Н.С. Хрущева Те, что били нас как последних врагов Поменяли сегодня кистень на бубен Нынче взгляд их не так суров – Нынче – можно, нынче голов не рубят. Онемевшими от оков, Я с трудом учусь шевелить руками. Из песни А. Макаревича
Несколько раз возникали ожидания перемен в сложившейся системе. «Падение» маршала Г.К. Жукова (1957 г.), в частности, стало отражением господствовавшего в правившей группе страха, что маршал может захватить власть, и в корне изменить всю систему. Социальную цивилизационную базу 1950-х – начала 1960-х гг. отличали пестрота, немногочисленность, преобладание романтических воззрений у ее приверженцев в отличие от представителей традиционного «почвенного» советского уклада. К «цивилизации» можно отнести в этот период неформальные организации интеллигенции, критическая позиция части представителей которой послужила в 1960-е гг. основой для диссидентского и национального движения на окраинах. Активизации «цивилизации» способствовали и либеральные реформы Н.С. Хрущева. Хрущев с соратниками проводили линию на коммунистическое строительство в СССР как решение внутренних и внешних проблем социалистического лагеря. «Нынешнее поколение советских людей будет жить при коммунизме» – заявил в официальной партийной программе на 1961-1980 гг. Хрущев. Сверхоптимизм Н.С. Хрущева относительно неизбежной победы коммунизма встретил в советском обществе лишь незначительные возражения. Очевидны 2 фазы хрущевского периода: 1. реформы эффективно изменили экономические и социальные механизмы (1953-1958 гг.); 2. «пробуксовка» в развитии привела к воспроизводству взаимоотношений волюнтаристской модели управления (1958-1964 гг.).
Заканчивала работу комиссия во главе с секретарем ЦК П. Поспеловым, которой поручили изучить вопрос о культе личности и его последствиях. Хотя Поспелов был одним из наиболее активных сторонников культа личности, возглавляемая им комиссия не могла не указать на множество злоупотреблений властью и вождем, и НКВД. В такой обстановке 14-25 февраля 1956 г. в Большом Кремлевском дворце прошел 1-й после смерти вождя XX съезд КПСС (1 430 делегатов), став важнейшим внутриполитическим событием правления Хрущёва. По сравнению с ХIХ съездом, состав делегатов значительно обновили, что отражало существенные изменения в составе партийного и государственного руководства на всех уровнях. Никаких особых процедур в память «великого отца и учителя» не проводили. По предложению открывшего съезд Хрущева делегаты почтили вставанием память сразу 3-х «виднейших деятелей коммунистического движения»: И.В. Сталина, Клемента Готвальда и Кюнци Токуда. Ни в докладе, ни в первых выступлениях делегатов не содержалось никаких восхвалений в адрес вождя. Выступить должны были Хрущёв – с отчётным докладом ЦК КПСС, и Булганин – с докладом о директивах 6-й пятилетки. В 1-й части отчётного доклада Хрущёв впервые объявил о мировой социалистической системе. 2-я часть доклада была посвящена распаду колониальной системы, обоснованию «общего кризиса капитализма». Предполагалось, что в отчете кратко будет затронут и вопрос о «культе личности», который все более волновал общественность. При обсуждении проекта Отчетного доклада ЦК Хрущев предложил включить в него специальный раздел о культе личности и его последствиях. Это предложение ЦК отверг по настоянию Молотова, Кагановича и Ворошилова. Хрущев намеревался дать слово в прениях двум-трем недавно реабилитированным партийным работникам. Но это предложение отвергли.
Н.С. Хрущев начал ожесточенную атаку на сталинизм, прочитав на закрытом ночном заседании 25 февраля 1956 г. секретный доклад («О культе личности и его последствиях»), впервые заявив об отступлении И.В. Джугашвили (Сталина) от принципов внутрипартийной демократии, нарушениях законности, порочных методах партийного и государственного руководства. Для входа на это заседание нужено был специальный пропуск. Во время чтения в зале отсутствовали гости, как отечественные, так и иностранные. Делегатам запретили делать записи. Более 4-х часов «…делегаты слушали затаив дыхание. В огромном зале стояла такая тишина, что можно было слышать, как муха пролетит. Трудно представить себе, насколько сильно были поражены люди, узнав о зверствах, чинившихся по отношению к членам партии», – вспоминал Хрущев. По предложению Н.А. Булганина было решено прений по докладу не открывать. Это было уже после официального закрытия съезда – Хрущева официально считали Первым секретарем. Основу «секретного доклада» составили результаты расследования репрессий. Хрущев детально проанализировал методы, с помощью которых Джугашвили (Сталин) сконцентрировал в своих руках всю власть и поддерживал в стране культ самого себя. Несмотря на то, что негативные явления прошлого увязывали с определяющим влиянием недостатков характера («злой воли») вождя, что не позволило вникнуть в глубь явления (культа личности), данный шаг Хрущева можно оценить фактом политического мужества. Сталинизм как явление автор доклада не анализировал. Главным мотивом его выступления была озабоченность проблемами борьбы внутри советского руководства, к тому времени состоявшего, в основном, из фигур просталинского толка (Скрябин (Молотов), Маленков, Каганович и др.). Нанеся удар по вождю, Хрущев хотел «отмежеваться» от значительной причастности к сталинским репрессиям. Делегаты съезда были поражены и приняли короткую резолюцию с поручением вновь избранному ЦК принять меры по «…преодолению культа личности и ликвидации его последствий во всех областях». Последствия выступления оказались неожиданными для самого докладчика. 16 марта «Нью-Йорк Таймс» поместила статью московского корреспондента о докладе Хрущева, скрывать его содержание стало невозможно. Копии доклада стали быстро распространять, вскоре продавали на черном рынке в Варшаве, где одну из них купил американец за 300 $. Шеф ЦРУ Аллен Даллес передал ее брату, государственному секретарю Джону Фостеру Даллесу, а тот воспроизвел доклад Хрущева 4 июня на страницах «Нью-Йорк таймс», а 6 июня – «Монд». Это потрясло мир. Доклад Хрущева носил разоблачительный, а не аналитический характер. Прозвучавшие на съезде оценки прошлого стали для современников потрясением, особенно факты, цифры, имена незаконно репрессированных, оболганных, забытых. В общественном сознании зрел перелом. Не случайно 1956 г. зафиксировали в нем рубежной вехой. Систему страха и казавшуюся незыблемой веру в то, что сверху все видней, разрушали. В результате «смятения умов» одни приобретали стимул к развитию мысли, другие теряли «точку опоры». XX съезд начал активизацию социальной базы «цивилизации» в советских послевоенных условиях. Возможна она была лишь на основе корректировки ценностных ориентиров общества в постсталинский период, определенных изменений в ментальности советского народа. Предотвратить дальнейший рост нежелательных для властей настроений в общественных кругах СССР, за рубежом могли лишь дальнейшие продуманные глубокие реформы в стране, в ряде направлений соответствовавшие западному варианту развития. Однако, по мере того, как проходил шок XX съезда, и в обществе росло желание получить ответы на многочисленные вопросы, в партии росло сопротивление десталинизации. Большинство партработников, сделавших карьеру при вожде, понимали, что процесс десталинизации будет трудйо удержать в рамках разоблачений, сделанных на съезде. Каждый из них боялся, что однажды у него спросят – какую роль (активную или пассивную) он играл в чистках при «культе». Обнажилась внутренняя напряженность, накопившаяся в СССР и странах советского блока. Постсталинская «оттепель» и антисталинская кампания 1956 г. и последующих лет генерировали надежды, но не сопровождались определением стратегии их реализации. Напротив, официальные оптимистические взгляды на социализм и коммунизм широко распространились в обществе среди горожан (как правило, в 1-м поколении), все еще сильно зависевших от общественно-политического и идеологического поводыря в лице патерналистской партийно-государственной системы. Лишь немногие (к тому же лишенные возможности высказываться) уловили более глубокий смысл критики «отца народов», развернувшейся в конце 1950-х гг., или трудностей, возникших у СССР в Восточной Европе и мире после разоблачения Джугашвили (Сталина). Показательно усиление атак на сталинизм (важный вклад Хрущева в процесс созревания гражданского сознания у части советских людей) в период финансовых проблем страны. Положение Хрущева как главы Секретариата ЦК партии осенью 1956 г. оказалось под угрозой. После XX съезда КПСС произошли драматические события в Польше и Венгрии. В Президиуме ЦК оформились 2 противоборствующие группы: Хрущев и Микоян с одной стороны, Молотов, Ворошилов, Каганович и Маленков – с другой, между ними – группа колеблющихся. Успех хрущевской аграрной политики спас его от краха. Это стало возможным благодаря освоению целинных земель, продовольственное снабжение в городах заметно улучшилось, благодаря XX съезду, многочисленным поездкам по стране и огромному авторитету, а так же страху людей о возможности возврата к репрессиям в случае прихода к власти оппозиции. Хрущева поддержала интеллигенция. В печати развернули бурную полемику по вопросам истории и социологии. Однако, представители оппозиции скоро запретили эти дискуссии. В 1-й половине 1957 г. началась острая политическая борьба в руководстве страной. Она обострилась особенно резко после предложения Хрущева о реорганизации промышленности. Реформа предусматривала роспуск отраслевых министерств и группирование предприятий не по производственному признаку (как это было с 1932 г.), а по географическому признаку под местным руководством. то была попытка децентрализации промышленности, управлять которой централизованно без издержек было невозможно. Воспротивился идее Хрущева Булганин, начав собирать у себя старых и новых оппозиционеров и вскоре перешел в антихрущевское наступление. Поводом послужила речь Хрущева в Ленинграде: ободренный успехом в сельском хозяйстве, он выдвинул нереальную идею обогнать США за 3-4 года по производству мяса, молока и масла на душу населения. Удобный случай для оппозиции представился в 1-й половине июня, когда Хрущев был в Финляндии с визитом. По возвращения он попал на заседание Президиума ЦК 18 июня 1957 г., созванного без его ведома с целью его отставки. 7 из 11-ти его членов предложили Хрущеву занять пост министра сельского хозяйства. На сторону Хрущева встали Микоян, Суслов и Кириченко. Заседание Президиума ЦК длилось более 3-х дней. Несмотря на принятые меры по изоляции Хрущева, некоторые члены ЦК узнали о происходящем и срочно прибыли в Москву и направились в Кремль, чтобы потребовать отчета о происходящем и немедленного созыва Пленума ЦК. Хрущев сослался на ленинские принципы демократического централизма, и потребовал, чтобы конфликт в Президиуме передали на рассмотрение ЦК. На встречу с членами ЦК направились делегации обеих фракций: с одной стороны Ворошилов и Булганин, с другой – Хрущев и Микоян. На встрече замыслы оппозиции оказались скомпрометированными. Благодаря решающей поддержке министра обороны Г.К. Жукова, организовавшего доставку военными самолетами разбросанных по всей стране членов ЦК, Центральный Комитет смог собраться уже 22 июня и поддержать Хрущева. После нескольких дней дебатов ЦК отменил голосование Президиума, осудив «фракционную деятельность антипартийной группы» во главе с В.М. Скрябиным (Молотовым), Л.М. Кагановичем и Г.М. Маленковым. Июньский кризис 1957 г., став важной вехой на пути десталинизации, узаконил разрыв с прежней политической практикой, несмотря на тяжесть обвинений, побежденных не лишили жизни или свободы (Г.М. Маленков стал директором электростанции в Сибири, В.М. Скрябин (Молотов) – послом в Монголии, а Л.М. Каганович – управляющим трестом «Союз-асбест» в Свердловской области). Их оставили членами партии, что невозможно было себе представить при вожде. Получили повышение и стали членами и кандидатами в члены Президиума ЦК те, кто показал себя энергичным сторонником Хрущева (Аристов, Беляев, Брежнев, Козлов, Игнатов и Жуков). Сталинский деспотизм уступил место господству системы «партия-государство». Руководитель партии (генеральный или 1-й секретарь ее ЦК), председательствовавший в Политбюро (в 1952-1966 гг. – Президиум ЦК КПСС), автоматически становился главой страны. Одновременно он, как правило, занимал тот или иной высокий государственный пост. Природа системы вновь и вновь приводила к совмещению руководителя страны партийных и государственных функций. С 1958 г. Хрущев стал совмещать пост Первого секретаря ЦК КПСС с должностью Председателя Совета Министров СССР. Его соратники занимали «президентское» кресло, становясь Председателем Президиума Верховного Совета страны. Вскоре одного из самых ярых защитников Хрущева Жукова сняли с поста министра обороны, когда он находился с визитом в Югославии и Албании: по возвращении он оказался перед фактом. Его подозревали в бонапартистских намерениях, в том, что он хотел вывести Вооруженные Силы из-под контроля партии и установить в них «культ собственной личности». В действительности Жуков сократил в армии число политорганов и их руководителей в армии. Вероятно, Хрущев хотел помешать военным завоевать самостоятельную политическую роль. В Жукове видели возможного кандидата на пост Председателя Совета Министров вместо Булганина. В марте 1958 г. на этот пост назначили Хрущева, сохранившего и пост Первого секретаря ЦК КПСС. Так исчезло разделение власти, осуществленное после смерти вождя. Это решение мало соответствовало решениям XX съезда. Конец 1956 г. прошел в бурных дискуссиях, а в мае 1957 г. по предложению Хрущева Верховный Совет перестроил систему управления советской экономикой: 10 промышленных министерств (и их вертикали управления) заменили местными совнархозами СНХ (с горизонталями управления). Тем самым сильный удар нанесли по господствовавшим отраслевым и ведомственным интересам. Но новая система работала не лучшим образом. Главным ее недостатком была неспособность содействовать научно-техническому прогрессу. А цифры, приписываемые тогда успехам СНХ, статистика получила тогда, когда министерства уже расформировали, а СНХ еще не начали работать. Планирование как ключевой фактор превосходства советской экономики над капиталистической, оказалось под вопросом. Планы часто меняли и редко выполняли. В 1958 г. приостановили выполнение 6-го 5-тилетнего плана, заменив 7-милетним (1959-1965 гг.), в котором предусматрели снижение общих темпов прироста промышленной продукции и перераспределение денег в пользу отстающих секторов экономики. Хотя в семилетнем плане декларировали решающий рывок в обеспечении народа жильем, продуктами потребления, его основные идеи, как и прежде, свели к неизменному опережающему развитию капиталоемких отраслей группы «А». Это решение принял XXI съезд КПСС в 1959 г. На нем Хрущёв высказал идею догнать и перегнать США как в повышении промышленного производства, так и сельскохозяйственного на душу населения к 1970 г. После 1965 г. вернулись к разработке 5-тилетних планов, но практически все они, за исключением одного-двух, оказались по многим показателям невыполненными. Мощные отраслевые или региональные лобби постоянно добивались снижения плановых заданий, «корректируя» их. Субботники и социалистическое соревнование не спасали положения. Факты невыполнения пятилеток замалчивали. Привычная практика инвестиций приводила к болезненным перекосам в соотношении отраслей народного хозяйства. Хрущев и его штаб пытались, в частности, поправить положение в жилищном строительстве, выделив средства на строительство недорогого жилья для населения. Получали дополнительные инвестиции отрасли, производившие товары народного потребления. Однако, укрепление личной власти Хрущева расширяло волюнтаристские тенденции. Наглядным подтверждением этого стала политика «прыжка вперед», по хрущевскому лозунгу «Догнать и перегнать Америку» (соревнование в производстве мяса и молочных продуктов). Ее реализация вела к использованию волевых методов мобилизации производительных сил. А это порождало, в свою очередь, авантюристские инициативы, непродуманные административные реформы, в конечном счете приведшие к экономическому и социальному кризису начала 1960-х гг. Основы этих результатов заложили в 1953-1954 гг., и суть их определял курс на социальную переориентацию экономики, науки и техники. Руководители СССР уверяли народ, что высокие темпы развития страны будут сохраняться и впредь. На прошедшем 17-31 октября 1961 г. ХХII съезде КПСС (4 800 делегатов) Хрущев предложил новые Программу (с программой строительства коммунизма к 1980 г.) и Устав КПСС. Их стержневой идеей стал быстрый рост совокупного национального продукта, прежде всего, в промышленности. Принимаемые документы, по расчетам их разработчиков, отвечали этапу, в который вступила страна: переходу от социализма к коммунизму. По Программе для того требовалось 20 лет, из которых 10 (1961-1971 гг.) отвели на «создание материально-технической базы коммунизма» и 10 (1971-1981 гг.) – на вступление в коммунизм. Для построения коммунизма предполагали: в области экономики – построить материально-техническую базу коммунизма (т.е., выйти на 1-е место в мире по производству продукции на душу населения; достичь наивысшей в мире производительности труда; обеспечить самый высокий в мире жизненный уровень народа); в области социально-политической – перейти к коммунистическому самоуправлению; в области духовно-идеологической – воспитать нового, всесторонне развитого человека. Одновременно на XXII съезде обсуждали проблемы прошлого, войдя в историю съездом еще более радикальной десталинизации. Совершенные преступления теперь приписывали помимо вождя, кругу «сталинцев». Западные эксперты серьезно отнеслись к лозунгу догнать и перегнать США по основным показателям экономики, анализировали, принимали меры. Сочетание внутренних трудностей и открытого столкновения СССР и Китая создали финансовые проблемы для Хрущева и его планов. Сам Никита Сергеевич, видимо, понимал необходимость более фундаментального анализа тех проблем, с которыми он столкнулся. Руководство СССР строило оптимистичные планы продвижения к ведущим позициям в мире, но вскоре обнаружило, что для уверенности не было достаточных оснований. Дальнейший рост недовольства партийной номенклатуры и аппарата вызвала партийная реформа, проект которой Хрущев представил в сентябре 1962 г. Президиуму ЦК. Эта реформа, принятая на ноябрьском (1962 г.) Пленуме ЦК КПСС, разделила партийные органы на промышленные и сельскохозяйственные. Такое раздвоение партийной структуры стало новой попыткой эффективизировать управление экономикой. Многочисленные кадры районных партийных структур оказались под угрозой сокращения. Трудности в советской экономике нарастали постепенно. Чтобы преодолеть эти и другие болезненные явления в экономике, руководители на местах шли на разного рода эксперименты (например, «мясной» в Рязани, закончившийся самоубисйством организатора и страшным ударом по сельскому хозяйству региона). Но до серьезных реформ дело так и не дошло, видимо, потому, что пришлось бы признать факт низкой эффективности всей модели. К концу 1950-х гг. СССР превратился в могучую индустриальную державу. Рост национального дохода происходил не только за счет наращивания потенциала тяжелой индустрии, но и за счет развития отраслей экономики, производящих товары народного потребления, сельского хозяйства и жилищного строительства. Большинство регионов СССР в 1950-е – 1970-е гг. испытали значительный экономический подъем: вкладывали средства в добычу полезных ископаемых: шагнула вперед индустриализация ранее отсталых, отдаленных районов. В центрах традиционной концентрации промышленности развивали сложные виды производства, прежде всего военные. Выросла в народном хозяйстве роль восточных и сибирских районов. Характерно для того времени стабильное развитие республик Прибалтики, где позитивными факторами стали обученная рабочая сила и тяга к новым технологиям. В республиках и регионах с преобладанием аграрной экономики и серьезными демографическими проблемами (Средняя Азия, Молдавия, Кавказ) нарастали социальные и экономические трудности. Особенность середины 1950-х гг. – возрождение массового энтузиазма, особенно среди молодежи. На 1-м месте среди народнохозяйственных проблем стояло аграрное производство. Хрущев по происхождению (да и по интересам) был ближе к нуждам крестьян, чем кто-либо из других высших политических руководителей. 1956 г. оказался весьма благоприятен для сельского хозяйства страны: большой успех на целине, рекордные урожаи. Хронические в предыдущие годы трудности с хлебозаготовками, казалось, стали уходить в прошлое. Да и в центральных районах страны колхозники, избавленные от наиболее угнетающих оков сталинской системы, напоминавшей зачастую государственное крепостничество, получили новые стимулы к труду, увеличилась доля денежной оплаты их труда. Но успехи освоения целины превращались в проблемы. Урожайность зерновых культур на вновь освоенных землях оставалась низкой, освоение земель происходило при отсутствии научно-обоснованной системы земледелия. Сказывалась и традиционная бесхозяйственность. Запоздали с постройкой зернохранилищ, не создали резервы техники, горючего. Приходилось перебрасывать технику со всей страны, что увеличивало себестоимость зерна и, как следствие, молока, мяса и т.д. Освоение целины отодвинуло возрождение старопахотных земледельческих районов России. И все же, начальный этап освоения целины останется в истории как подлинная эпопея труда, как реальный всплеск энтузиазма, как яркая черта времени. В 1957-1959 гг. провели серию «кампаний»: «кукурузная лихорадка», «мясная кампания» в Рязани, «молочные рекорды».
Во время визита в США в 1957 г. Хрущёв побывал на полях у американского фермера, выращивающего гибридную кукурузу. Хрущёв был буквально ослеплён ею, и решил, что поднять «мясную целину» можно, решив проблему кормопроизводства, в свою очередь опиравшуюся в структуру посевных площадей. 22 мая 1957 г. на собрании представителей колхозников Хрущёв выдвинул ставший знаменитым лозунг: «Догнать и перегнать Америку!» в производстве мяса и молочных продуктов. Вместо травополья решили перейти к кукурузе, которая «…и зерно даёт и зелёную массу на силос». Там же, где кукуруза не росла, «…решительно менять руководителей, которые сами засохли и кукурузу сушат». Хрущёв с большим рвением стал руководить внедрением кукурузы в советское сельское хозяйство, вплоть до Архангельской области. То было надругательство над вековым опытом и традициями ведения крестьянского сельского хозяйства и здравым смыслом. Покупка гибридных сортов кукурузы, попытка внедрения американской технологии её возделывания в тех районах, где она могла дать полноценный рост, способствовали приращению зерна и корма для скота, действительно помогали справиться с проблемами сельского хозяйства. Эксперименты с кукурузой и освоением новых земель привели к падению средней урожайности и удорожанием производимого на этих территориях зерна. Кроме того, практически полностью прекратили развитие традиционных зернопроизводящих регионов. В конце 1958 г. по инициативе Хрущёва начали продажу сельскохозяйственной техники колхозам: до того техника находилась в руках машинно-тракторных станций (МТС), колхозы имели право покупать только грузовые автомобили. За использование техники колхозы расплачивались с МТС бартером. Такая система сложилась в конце 1920-х гг. и являлась следствием глубокого недоверия к крестьянству. Это решение положительно сказалась на сельскохозяйственном производстве далеко не сразу: большаинство оказалась не в состоянии сразу купить и выплачивали деньги в рассрочку, что вначале ухудшило финансовое положение значительной части колхозов и породило недовольство. Фактически потеряли кадры механизаторов и ремонтников, до того сосредоточенные в МТС. По закону они должны были перейти в колхозы, но это означало для многих из них понижение жизненного уровня, и они находили себе работу в районных центрах, городах. Отношение к технике ухудшилось, так как колхозы не имели, как правило, парков и укрытий для её хранения в зимнее время, и общий уровень технической культуры колхозников был низок. Сказывались и традиционные недостатки в ценах на сельскохозяйственную продукцию, чрезвычайно низкие и не окупавшие затрат.
Для преодоления последней проблемы Хрущев увеличивал вложения в сельское хозяйство. Неоднократно повышали закупочные цены на сельхозпродукцию, что постепенно делало ее производство выгодным для колхозов и совхозов, ввели авансирование труда колхозников (до того расплату с ними производили раз в год). Начали поощрять разведение крестьянами птицы, мелкого домашнего скота. Во многих хозяйствах появились коровы, что было немыслимо для колхозников еще год назад. Хрущев осудил практику существования слабых хозяйств за счет передачи им средств сильных, сократили число колхозов (с 83 000 в 1955 г. до 45 000 в 1960 г.) и увеличили количество совхозов: самые бедные колхозы объеденили или для их оздоровления преобразовали в совхозы. Характерным стало укрупнение хозяйств за счёт неперспективных деревень. Хрущёв критиковал раздутый управленческий аппарат, недостаточную помощь города сельскому хозяйству. Он, вопреки сопротивлению, изменил критерии планирования в сельском хозяйстве: колхоз стал получать только обязательные задания по заготовкам вместо жёсткой регламентации деятельности, впервые мог решать сам, как использовать собственные ресурсы и организовать производство. Плоды реформы стали заметны для сельского хозяйства в целом и для отдельных колхозов, совхозов и крестьян. Но переход Хрущева во 2-й этап правления ухудшил начавшую выправляться ситуацию. В конце 1950-х гг. Хрущев выдвинул программу коммунистического строительства, развитие аграрного сектора экономики вновь объявив второстепенным. Он не раз давал выход собственным подозрениям по отношению к личному (не говоря уже о частном) крестьянскому хозяйству, постоянно подталкивая к общественным формам труда и собственности. С 1959 г. возобновили гонения на личные подсобные хозяйства, запретили разводить скот горожанам, что выручало снабжение жителей маленьких городов. Затем гонению подвергли хозяйства и сельских жителей: за 4 года поголовье скота в личном подворье сократилось в 2 раза. То был настоящий разгром только начавшего оправляться от сталинщины крестьянства. Снова зазвучали лозунги, что главное – общественное, а не личное хозяйство, что главным врагом являются «спекулянты и тунеядцы», торгующие на рынках. Колхозников изгнали с рынков, а настоящие спекулянты начали вздувать цены. 7-милетний план развития народного хозяйства (1959-1965 гг.) в сельском хозяйстве провалили. Вместо плановых 70% рост составил лишь 15%. В хозяйствах не хватало электроэнергии, химических удобрений, ценных культур. Увеличение денежных доходов населения в городах стал опережать рост аграрного производства. В 1961 г. реорганизовали Министерство сельского хозяйства СССР в консультативный орган. Хрущёв сам объезжал десятки областей, давая личные указания как вести сельское хозяйство, но все усилия были тщетны. Желаемого рывка так и не произошло. У многих колхозников подрывали веру в возможность изменений. Усиливался отток сельского населения в города: не видя перспектив, деревню покидала молодёжь. Многие устремились в города, деревни начали пустеть. Были в стране и сильные, зажиточные хозяйства, возглавлявшиеся умелыми руководителями, умевшими ладить с начальством и подчиненными. Но они существовали скорее вопреки сложившейся ситуации. 1962-1964 гг. остались в памяти многих людей эпохой внутренних неурядиц и роста напряженности. В 1962 г. правительство решило стимулировать животноводство повышением в 1,5 раза цен на мясо. Новые цены, вызвав волнения в городах, не увеличили количество мяса. Ухудшилось продовольственное снабжение растущего городского населения. Цены заморозили. Экономические трудности совпали с засухой, вызвавшей неурожай 1963 г. Осенью 1963 г. разразился новый кризис. Возникли перебои с мясом, молоком, маслом и хлебом. Длинные очереди с ночи выстраивались у хлебных магазинов. Карточной системы на хлеб удалось избежать благодаря закупкам зерна в США на золото. Впервые Россия закупала зерно за рубежом. Эта «временная» мера стала органической частью государственной политики вплоть до кончины СССР. Золотые запасы СССР использовали для поддержки, укрепления и развития американских фермерских хозяйств, в то время как хозяйства собственных крестьян подвергали гонению. Зато организаторы этого «обмена» получили новый и, казалось, неиссякаемый источник личного обогащения.
В середине 1950-х гг. еще была возможность использовать экстенсивные факторы роста: щедрые вложения, недорогую рабочую силу, дешевые сырьевые ресурсы. Но они все больше теряли значение. Переход к сложным, гибким и конкурентоспособным производствам произошел лишь в узком секторе привилегированных отраслей – как и при вожде. Эти отрасли и добивались впечатляющих достижений (таких, как пуск атомной электростанции, 1-й реактивный пассажирский лайнер, успехи в освоении космоса, создание новых (и часто уникальных) типов боевых самолетов, подводных кораблей, ракет, танков, ядерного оружия и т.п.). В промышленности в 1960 г. было задействовано 22,6 млн. человек (10% от всего населения СССР). СССР превратился в могучую промышленную державу. Упор по-прежнему делали на производство, составлявшее к началу 1960-х годов ¾ общего подъема промышленного производства. Особенно быстро развивали производство стройматериалов, машиностроение, металлообработку, химию, нефтехимию, электроэнергетику. Объем их производства вырос в 4-5 раз. Предприятия группы «Б» (прежде всего легкая, пищевая, деревообрабатывающая, целлюлозно-бумажная промышленности) развивали значительно медленнее. Однако, и их рост был 2-хкратным. В целом, среднегодовые темпы промышленного производства в СССР превышали 10 %. Столь высоких темпов можно было достичь, только активно используя жесткие методы административной экономики. Руководители СССР были уверены, что темпы промышленного роста страны будут не только высокими, но и возрастающими. Выводы западных экономистов о неизбежном «затухании» темпов по мере возрастания экономического потенциала СССР отвергли как попытки судить о социализме по аналогии с капитализмом. Тезис об ускоряющемся развитии народного хозяйства в СССР (прежде всего промышленности) прочно вошел в политическую пропаганду и общественные науки. Несмотря на подведение машинной базы под народное хозяйство, ее научно-технический уровень начал отставать от потребностей времени. Высок был удельный вес рабочих и крестьян, занятых тяжелым ручным и малоквалифицированным трудом (в промышленности – 40%, в сельском хозяйстве – 75%). Эти проблемы обсуждали на пленуме ЦК в 1955 г., определившим курс на механизацию и автоматизацию производства. Через несколько лет назвали и главное звено, ухватившись за которое, надеялись вытянуть всю цепь НТР. Форсированное развитие химической промышленности обосновывалось усилением ее роли в создании материально-технической базы коммунизма. В промышленности 1958/59 – 1964/65 гг. отмечены: 1. значительным увеличением капиталовложений и быстрым ростом кредитов, превышавшим возможности государственного бюджета; 2. резким и неконтролируемым ростом промышленности производящей средства производства; 3. непредвиденным массовым притоком низкоквалифицированной рабочей силы из сельской местности, усилившим текучесть кадров, которую так и не преодолели принятым в 1960 г. законом против «летунов»; 4. ощутимым снижением темпов экономического роста; 5. ростом дефицита, связанным со снижением интенсивности развития промышленности средств потребления. Для многоцелевой экономики больше не подходили методы управления и планирования сталинской эпохи, заключавшиеся в абсолютном приоритете некоторых целей. Предприятия переходили на самофинансирование из собственных фондов. Оптимистические расчеты Хрущева основывались на простой экстраполяции годовых уровней промышленного развития 2-х стран в мирный период. Эти уровни были в пользу СССР. Его расчеты не учитывали богатство американской экономики. СССР не мог сконцентрировать все ресурсы на повышении благосостояния народа – много средств требовала военная и космическая гонки. Значительная часть ресурсов вкладывали в сельское хозяйство для повышения уровня жизни в селе, и городе. Нужно было развивать химию, электронику, увеличивать добычу нефти вместо угля, электрифицировать железные дороги. Вместо поисков материальной заинтересованности работника в результатах труда изменили нормирование и оплату. В результате значительно сократилось число рабочих, трудившихся на основе сдельной оплаты, и выросло числа повременщиков. И без того невысокие материальные стимулы к труду стали резко снижаться. Обещания, многократно повторяемые с высоких трибун о росте заработной платы приводили к тому, что рабочие в массовом порядке стали подавать заявления о том, что зарплату должны повысить всем без исключения, как это говорил Хрущев. Распространяли «выводиловку» (подгонку зарплаты до определенного уровня). Все более активную роль играли моральные стимулы. Возникло новое движение – бригады коммунистического труда. Их члены, как и члены бригад ДИП («догнать и перегнать») в начале 1930-х г. старались внедрить коммунистические методы в повседневную жизнь, проводили вместе свободное время, повышали общеобразовательный, технический и профессиональный уровень. Однако, идеализм зачинателей движения за комтруд довольно быстро угас, столкнувшись с «грубыми» потребностями быта, и с тем, что почин быстро стал бюрократией партийной, профсоюзной, комсомольской, сделавшей из него очередную графу в «таблице соцсоревнования». Впечатляющим успехом Хрущева было снижение остроты жилищной проблемы. До него в СССР массового жилищного строительства не вели. Война лишила крова миллионы семей, люди жили в землянках, бараках и коммуналках. Получить отдельную благоустроенную квартиру для многих казалось несбыточной мечтой. Темпы ведения жилищного строительства в 1-й половине 1960-х годов наша страна не знала ни до, ни после этого периода: в 1956-1963 гг. в СССР построили больше жилья, чем за предшествующие 40 лет. Множество советских семей въехали в названные так позже «хрущевки» - 5-ти (реже – 4-х) этажные кирпичные или панельные дома с центральным отоплением, лимитами площадей на кухнях (4-6 кв. м.), нередко совмещенными ваннами с санузлами и котлами для нагрева прточной холодной воды, отсутствием лифтов и крохотными лестничными площадками. Во 2-й половине 1950-х гг. сельское хозяйство давало только 16 % национального продукта, промышленность – 62 % и строительство – 10 %.
Уровень жизни советских людей в 1950-е – 1960-н гг. поднимался. Скороспелые инициативы Хрущева в глазах общественного мнения компенсировали принятые в 1955-1959 гг. многочисленные меры к улучшению условий жизни населения, главным образом, городского. Повысили минимальную зарплату и размер пенсий, снизили пенсионный возраст и продолжительность рабочей недели. Население страны в конце 1950-х гг. составляло около 200 млн. человек. В 1955 г. население СССР достигло предвоенного уровня. Продолжалась урбанизация: в 1959 г. городское население сровнялось с сельским, в 1969 г. превысило его. Сильно осложняли демографическую ситуацию потери военной поры. Женщин было больше, чем мужчин (в 1947 г. – более чем на 20 млн. чел. – около 10% населения страны). Росла продолжительность жизни: с 47 лет (в 1938-1939 гг.) до 67 в 1955-1956 гг. Стало до 20 млн. пенсионеров к середине 1950-х гг., когда Н.С. Хрущев ввел приличные пенсии и снизил пенсионный возраст для мужчин до 60, а для женщин – до 55 лет. В отношениях центра и регионов обнажилось ранее скрывавшееся проблемы. Центральные министерства распределяли основные инвестиции, отдавая приоритет интересам центра, что выливалось во вторжение в природную среду, в традиционные уклады жизни людей, не готовых к такому вмешательству. Централизованное обеспечение новых проектов часто обостряло социальные и экологические проблемы на местах. Отчуждалось население этих регионов, часто ущемляли национальные интересы. Люди были вынуждены сохранять традиционный образ жизни. Улучшались питание и стандарты потребления. Так, потребление мяса на душу населения в год выросло к середине 1950-х гг. до 25 кг. Много строили жилья: за 10 лет (1955-1964 гг.) городской жилищный фонд увеличили на 80%. Но крайне низким оставался бытовой комфорт. Так, в 1960 г. лишь у 3-х – 4-х семей из ста были холодильник, стиральная машина; у каждой 8-й – телевизор и т.д. Доля работников физического труда в общей численности населения составляла 50% в 1950-х гг., колхозники в 1959 г. – 31,4%. Либерализация в целом благотворно повлияла на развитие общеобразовательной и научной сферы. В 1958 г. ввели обязательньм 8-летнее образование, в старших классах – необязательное до 11 лет (с 9-го класса учащихся обязали осваивать производственные специальности). Граждане с высшим и средним специальным образованием среди рабочих составляли в 1960 г. 8,7 млн. человек. Возросло количество ВУЗов и научно-исследовательских учреждений, создали крупные региональные научные центры (Новосибирск, Дубна и другие), совершили прорыв в закрытых ранее по идеологическим причинам научных отраслях (кибернетике, генетике и т.д.). Ликвидировали систему «трудовых резервов» (сеть военизированных училищ, существовавших за государственный счёт, созданых перед войной для подготовки квалифицированных рабочих), заменив профессиональными училищами, в которые можно было поступать после 7-го класса. Материальной базы и преподавательских кадров для этого не существовало. После середины 1950-х гг. значительно вырос слой советской интеллигенции, осознание ею мешавших развитию общества проблем. Все большая часть образованных людей начинала понимать роль СССР в мире. Особенно остро и болезненно воспринимали растущий разрыв с мировым техническим прогрессом и невозможность для граждан СССР влиять на политические решения. Большой резонанс в жизни советского общества получили встречи руководителей партии и государства с деятелями культуры в 1957 г., 1962 г. и 1963 г., приобрели характер идеологических указаний с одной целью: подчинить интеллигенцию партийному влиянию. Именно культурное развитие общества в хрущевский период, с легкой руки писателя И.Г. Эренбурга, назвали периодом «оттепели». Но позитивные процессы в культурной жизни шли противоречиво. Наряду с духовным раскрепощением постоянно идеологически запугивали. «Политическим пасквилем» власти назвали роман Б.А. Пастернака «Доктор Живаго», а автора - «внутренним эмигрантом» и «предателем». Хрущевская «культурная революция» год от года теряла, прежде всего в среде интеллигенции, существенную часть доверия, полученного после XX съезда. Идеологические, интеллектуальные течения в образованных слоях советского общества в рассматриваемое время партия держала под жестким контролем. Попытки заигрывания с интеллигенцией, поддержка ряда публикаций радикального содержания (стихи Е.А. Евтушенко «Наследники Сталина» в октябре 1962 г., повесть А.И. Солженицына «Один день Ивана Денисовича» в ноябре того же года) сменились у Н.С. Хрущева призывом к ней руководствоваться в творчестве принципом партийности, завершив короткий период «оттепели». В развитии культуры периода «оттепели» проявлялись противоречивые тенденции. Общий подход к культурной среде отличался прежним стремлением поставить ее на службу командно-административной идеологии. Но сам процесс обновления не мог не вызвать оживления культурной жизни. Важную роль в духовной жизни сыграло раскрепощение в исторической науке и художественной культуре. Открыли литературно-художественные журналы: «Юность», «Молодая гвардия». В Москве создали театр «Современник», привлекший внимание актуальными постановками и игрой актеров. В быт людей входило телевидение. Однако, противоречивость культурной политики давала себя знать в том, что некоторые произведения принимали Хрущев и ряд деятелей культуры в штыки. Политическое руководство страны в начале 1960-х гг. стремилось удержать культуру в жестких рамках, но пробивались смелые, высокохудожественные, проникнутые правдой и гражданственностью произведения. Напечатали документальные повести и воспоминания раскравших ужасы незаконных репрессий, бесчеловечного быта сталинских лагерей. В 1961 г. провозгласили Моральный кодекс строителя коммунизма, параллельно развернув атеистическую кампанию. Начали массовую реабилитацию незаконно осужденных. В уголовном законодательстве упразднили понятие «враг народа». Жертвы сталинских репрессий, возвращаясь домой, часто становились стержнем оппозиции. По-прежнему процветало доносительство. В критические моменты расправы с симпатизировавшими будапештским реформаторам были жесткими. В стабильной обстановке инакомыслящих не всегда подвергали грубому насилию и арестам; иногда пытаясь заставить их замолчать, иногда – переубедить. Чтобы свернуть научные дискуссии о сталинизме сделали недоступными для ученых соответствующие архивы. Сохранили и практику сталинского времени ограничивать изучение современного государства, общества. Возрожденную в 1960-х гг. социологию поставили под контроль партии, монополизировавшей возможность получения данных об общественных мнениях и настроениях. Не раз режим навязывал интеллигенции «классовые» ценности. Хрущев многократно лично участвовал в «проработке» деятелей культуры и искусства страны, объясняя им, как и что они должны писать, рисовать или петь, чтобы поддерживать курс на коммунизм и не оскорблять чувств и вкусов властьимущих. Ряд шагов властей (повышение цен, подавление народных выступлений или выступлений этнических групп, свободы художественного творчества и т.п.) порождали протест, недовольство, оппозиционные настроения. К такому же результату привели участия советских войск в локальных конфликтах в Европе и Азии, открытое вмешательство госбезопасности в религиозную жизнь. Завершил поражение «оттепели» в духовной жизни Пленум ЦК в июне 1963 г., полностью посвященный идеологии. На нем заявили, что мирного сосуществования идеологий не было, нет и быть не может. Книги, которые не могли опубликовать в открытой печати, стали ходить по рукам в машинописном варианте. Так родился «самиздат» - 1-й признак явления, позднее названного диссиденством. С тех пор обрекли на исчезновение и плюрализм мнений. Идеологи СССР утверждали, что при социализме национальный вопрос не актуален. Хрущев прекратил преследование депортированных при Джугашвили (Сталине) народов, хотя немцам, крымским татарам и ряду других народов не разрешили возвратиться в районы прежнего проживания: руководство страны боялось протеста живших на этой земле. В феврале 1957 г. восстановили автономии балкарского, чеченского, ингушского, калмыцкого и карачаевского народов, упраздненные в период сталинских репрессий. В то же время Верховный Совет СССР передал в ведение союзных республик вопросы административно-территориального устройства, законодательства и судопроизводства, принятия гражданского, уголовного и процессуального кодексов. Карело-Финскую ССР преобразовали в Карельскую АССР в РСФСР, Калмыцкую автономную область – в автономную республику, а Бурят-Монгольскую автономную республика – в Бурятскую автономную республику. Заметнее стали диссидентство и оппозиция. Почвой для них служило прежде всего недовольство в этнических группах. Едва ли в СССР была республика или автономная область, где не появились «неформалы» такого рода. Особенности национальной (неравноый подход к разным народам) и экономической (имперское отношение центра с окраинами) политики провоцировали рост этнической напряженности. В особенно неблагоприятном положении оказались в этом плане Средняя Азия и Казахстан. Принятые волюнтаристские решения Хрущева о передаче Крыма из РСФСР в состав Украины (1954 г.), расширении Чечни районами Ставропольского края привели к серьезным политическим катаклизмам в 1990-х гг.
Хрущев на XX съезде КПСС заявил, что партия взяла под строгий контроль работу органов внутренних дел и государственной безопасности. С 1956 г. специальные комиссии по пересмотру дел решали дела и освобождали реабилитированных на месте. Результатом их деятельности стало возвращение нескольких миллионов человек. Отменяли наиболее вопиющие нормы в уголовном законодательстве сталинской эпохи; упразднили понятие «враг народа»; с 14 до 16 лет повысили возраст наступления уголовной ответственности; запретили прибегать к угрозам и насилию при получении признания; за некоторым исключением, судебные заседания стали открытыми.
Постановлением ЦК КПСС и Совета Министров СССР от 25 октября 1956 г. все ИТЛ реформировали в ИТК. В СССР события в Тбилиси в 1956 г. стали 1-м тревожным симптомом. Шла незаметная эволюция готовности режима к применении силы против недовольных. Решающую роль в этом сыграла смена поколений. Армия и репрессии становились все менее надежными средствами управления политическим процессом в стране по мере того, как уходило поколение лидеров, сформировавшихся в крови гражданской и Отечественной войн. К исходу рассматриваемого периода все больше людей в армии и КГБ стало задумываться над разумностью принятия (по крайней мере, некоторых) политических решений высшим эшелоном власти. В 1958 г. приняли Положение об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах МВД СССР и Основы уголовного законодательства СССР и союзных республик, заметное повлиявшие на укрепление законности в деятельности ИТУ, ограничив функции администрации по досрочному и условно-досрочному освобождению заключенных (решение этих вопросов стало компетенцией суда, которому предоставили функцию перевода заключенных при определенных условиях из колонии в тюрьму, из тюрьмы в колонию; назначал подсудимому вид лишения свободы, а администрация ИТУ определяла конкретную колонию для отбывания наказания). Уже на рубеже 1950-х – 1960-х гг. зафиксировали проявления общественной активности, не вписывавшиеся в рамки идеологических установок системы. Например, в октябре 1959 г. вспыхнуло и было подавлено полуторатысячное выступление рабочих казахстанской Магнитки (г. Темиртау). В рамках реформы СНХ политическим решением о децентрализации системы ОВД ликвидировали МВД СССР и передали управление внутренними делами с января 1960 г. в ведение союзных республик: его функцию в РСФСР выполняло МВД РСФСР, в составе которого отраслевыми органами управления являлись Главное управление местами заключения (ГУМЗ) и Отдел детских трудовых и воспитательных колоний. Чрезвычайным происшествием для властей стало покушение Михбаева 14 июля 1960 г. на саркофаг В.И. Ульянова (Ленина), в результате чего он был разбит, а тело оказалось поврежденным множеством осколков. Положение «Об исправительно-трудовых колониях и тюрьмах МВД РСФСР» от 11 сентября 1961 г. ввело новое деление ИТК по видам режима: общего, усиленного, строгого и особого. Основанием для определения осужденным вида ИТК являлись тяжесть и характер совершенного преступления, наличие прошлых судимостей. Для ИТК всех видов установили единое правило: заключенные должны содержаться под стражей и надзором, подвергаться обыску, их корреспонденция – цензуре, посылки и передачи – досмотру. В августе 1962 г. республиканские министерства внутренних дел были переименованы в министерства охраны общественного порядка (МООП). 17 августа 1962 г. приняли новое «Положение о советской милиции». Указом Президиума Верховного Совета СССР от 26 сентября 1962 г. на 10 ноября определили ежегодный праздник – День советской милиции, утвердили Присягу личного состава милиции (15 октября 1962 г.), ввели в действие Устав ППС (1 августа 1963 г.), утвердили Положение о ГАИ МООП республики (30 сентября 1963 г.). В 1962 г. резко повысили цены на мясо. Это вызвало волну массовых беспорядков с антисоветскими лозунгами. Темиртау, Краснодар, Кемерово, Александров, Одесса – неполный перечень городов СССР, где прошли антиправительственные выступления. В Новочеркасске 7-митысячную демонстрацию рабочих расстреляли внутренние войска. 26 июня 1963 г. создали новый вид ИТК – колонии-поселения, что законодательно закрепили в Указе Президиума Верховного Совета РСФСР «Об организации исправительно-трудовых поселений и о порядке перевода в них осужденных к лишению свободы, твердо вставших на путь исправления». В 1963 г. возникли перебои не только с мясом, молоком и маслом, но и хлебом. Длинные очереди с ночи выстраивались у хлебных магазинов. Ширились антиправительственные настроения, о чем говорили письма граждан в высшие инстанции и доклады КГБ СССР. Это, видимо, и стало основной причиной (поводом) для снятия Н.С. Хрущева с поста. Просчеты в экономике стали основным мотивом для коллег Хрущева по партийно-государственному руководству, чтобы отстранить его от власти. В своей совокупности недовольство разных страт стало для Н.С. Хрущева роковым. Не столько заговор против Первого секретаря ЦК КПСС узкого круга лиц, сколько провалы в политике, бунт аппарата на фоне равнодушия общества и интеллектуальной элиты привели его к поражению. В октябре 1964 г. на Пленуме ЦК партии Н.С. Хрущева обвинили в «волюнтаризме» и «субъективизме», сняли со всех постов и отправили на пенсию. Реформы и планы Н.С. Хрущева усиливали консервативное сопротивление в верхах, вызывали негативную реакцию аппарата всех уровней, что не могло не отразиться на политике высшей власти. Реформы 2-й половины XX в. были следствием опасений за жизнеспособность партийно-государственной системы (ощущавшуюся в связи с наступлением постиндустриального общества на Западе), но в каждом случае, как только затрагивались или оказывались под угрозой интересы советской элиты, она бунтовала и сбрасывала инициаторов перемен. Для Хрущева роковой стала его попытка раздела структуру партии на 2 – промышленную и сельскую, ослабившего обе ветви и руководство в целом. 30 сентября 1964 г., последовав совету коллег по руководству страной, он, проведший в течение 1964 г. 135 дней в официальных зарубежных поездках, отправился в Сочи на отдых. Хрущёв отдыхал на Черноморском побережье, в то время, как в Москве готовили его устранение. Основным автором операции был Суслов, защитник государственной идеологии от нападок Хрущёва. Президиум ЦК собрался в его отсутствие на расширенное заседание 12 октября, что бы решить вопрос о смещении. Отставка Хрущёва была результатом заговора по всем правилам. Хрущёва вызвали в Москву только 13 октября, когда основные резолюции уже приняли. Его доставили в Москву на военном самолете, привезли в зал, где ещё заседал Президиум ЦК, и сообщили о согласованном решении освободить его от основных постов. Как и в 1957 г., в первый момент намеревались оставить его в составе ЦК на второстепенных постах. Однако, отказ Н.С. Хрущёва подчиниться приговору вынудил Президиум заставить его подписать заявление об отставке. Его отправили на пенсию в полной изоляции. 14 октября в Москве созвали Пленум ЦК КПСС, заслушавший доклад Суслова. Обсуждения практически не было, и заседание длилось лишь несколько часов. Обе должности, совмещённые Хрущёвым с 1958 г. (Первый секретарь ЦК КПСС и Председатель Совета Министров), разделили и приняли решение, что их не должен больше занимать один человек. Пост Первого секретаря ЦК КПСС отдали Брежневу, а Председателя Совета Министров СССР – Косыгину. Эта новость стала известна из печати 16 октября 1964 г. В официальном сообщении говорилось об отставке из-за преклонного возраста и ухудшившегося состояния здоровья. Смену в верхах в октябре 1964 г. хорошо приняла общественность страны, так как своими манерами Хрущев все больше возмущал людей, а его стратегия рождала сомнения.
***
Период «оттепели» сильно ударил по тоталитарной системе СССР, вызвал ее становление и укрепление авторитарно-бюрократических основ государственного устройства. Ни Н.С. Хрущев, ни общество в целом не были готовы решительно пересмотреть политические и экономические основ строя. Значительной активизации социальной базы «цивилизации» не произошло. «Почвенный» советский уклад остался определяющим.
Источники и литература Аджубей А.И. Те 10 лет. Воспоминания о Хрущеве. М., 1989. Аксютин Ю.В., Волобуев О.В. ХХ съезд КПСС: новациии и догмы. М., 1991. Бутенко А.П. Современный социализм: Вопросы теории. М., 1989. Народное хозяйство СССР. 1922-1982: Юбилейный статистический ежегодник. М., 1982. Политическая история в партиях и лицах. М., 1993. Реформы и реформаторы в истории России. М., 1996. Советское общество: возникновение, развитие, исторический финал: В 4-х кн. М., 1997. Народное хозяйство СССР. 1922-1982: Юбилейный статистический ежегодник. М., 1982. Глава VI. СТАГНАЦИЯ В 1964-1985 гг.: «ПОСЛЕДНИЕ КЛАПАНЫ»
Приход к власти Л.И. Брежнева и борьба за власть. Стагнация при Л.И. Брежневе: эрозия авторитарно-бюрократической системы. Социальная ситуация в эпоху «развитого социализма». Развитие правоохранительных органов (1964-1985 гг.). СССР при Ю.В. Андропове (1982-1984 гг.). СССР при К.У. Черненко (1984-1985 гг.) Ходят кони над рекою Ищут кони водопою А к речке не идут – Больно берег крут Из песни Ю. Кима
Пришедший в 1964 г. на место Н.С. Хрущева Л.И. Брежнев безуспешно пытался разобраться в причинах нарастающих трудностей страны во внутренней и внешней политике. Социально-политическая и экономическая среда, эволюционировавшая в СССР в сторону от сталинизма, формировала интеллектуальную и духовную жизнь общества гораздо в большей мере, чем эта жизнь формировала общество. То есть, процессы в интеллектуальной сфере не смогли оказать решающего влияния на социальное, политическое и экономическое развитие страны.
Политический курс октября 1964 г. привел к закреплению в высшем эшелоне управления представителей «третьего поколения» советских руководителей. Эти люди прошли главные этапы своего становления внутри сталинской системы, составив костяк поколения «аппаратчиков» - результата целенаправленной кадровой политики И.В. Джугашвили (Сталина). Многие из них боялись брать ответственность на себя и принимать самостоятельные решения. Новые лидеры (Л.И. Брежнев – Первый секретарь ЦК КПСС, А.Н. Косыгин – Председатель Совета Министров и М.А. Суслов – член Президиума ЦК КПСС, ответственный за идеологическую сферу) подвергли резкой критике Н.С. Хрущева за нарушение коллегиальности руководства, нежелание считаться с мнением товарищей, возрождение культовой атмосферы, дестабилизацию общей обстановки из-за непродуманных реформ и частой смены кадров. С трибун бросили обнадеживающий лозунг «стабильности». На деле, по многим позициям, он означал «тихую реставрацию» элементов сталинизма. Вскоре после снятия Хрущева общественность начали беспокоить попытки реабилитации Джугашвили (Сталина) (тем более, что нередко ее предпринимали лица из окружения Брежнева), критику сталинизма свернули. Вместе с тем, новые советские лидеры не решились отказаться от некоторых перемен, проведенных в середине 1950-х гг., в первую очередь – от линии на укрепление международной безопасности, повышение уровня жизни народа и поддержание высоких темпов экономического развития. Эти задачи не могли быть осуществлены без реализации активной внешнеполитической стратегии, хозяйственных реформ. Вождя не удалось реабилитировать: настроение в стране еще можно было поставь под контроль, но с международными последствиями пришлось считаться. «Культурная революция» в Китае еще раз показала, к чему ведет деспотизм, а лидеры Восточной Европы, пришедшие к власти на волне антисталинизма, оказались бы в крайне трудно положении, если бы Джугашвили (Сталина) реабилитировали. Довольно противоречивой была в эти годы и общественно-политическая атмосфера. Ужесточали идеологический режим, постепенно сводя на «нет» либеральные начинания Хрущева, сократили реабилитацию жертв репрессий. Поворотным пунктом в этом процессе стали 1967-1968 гг. «беспорядки» в Польше и Чехословакии, вынудив Брежнева с окружением занять (с немалой готовностью) консервативную позицию в попытках переоценки принципов системы советского тиг и сталинизма. При том решающим стал аргумент о долге коммунистов вести борьбу с «ревизионизмом» и «буржуазными» влияния ми. Так, элите удалось заморозить до 1987-1988 гг крайне важную проблему преодоления наследия прошлого. В 1967-1968 гг. остались без ответа многие вопросы. Кристаллизация новой интеллектуальной атмосферы была на время остановлена с помощь интенсивной пропаганды, а также поддержания страха перед военной угрозой. Но запрет привел к росту ожиданий. Половинчатость и непоследовательность характерны для экономического развития СССР в 1960 – 1980-х гг. В первые годы продолжали по инерции реформаторскую тенденцию, заданную Н.С. Хрущевым. Так, провели некоторые, намеченные еще при Н.С. Хрущеве, мероприятия в сельском хозяйстве (гарантирована минимальная заработная плата для работающих в колхозах, снижена норма обязательных поставок, увеличены закупочные цены на сельскохозяйственную продукцию, введены твердые планы закупок, надбавки за сверхплановую продукцию и пр.). Однако, одновременно начали контрреформы: ликвдированные Хрущевым министерства и вертикали управления восстановили в 1965 г. Брежнев слегка изменил стратегические ориентиры, чем вызвал лишь рост сомнений и дальнейшую потерю страной престижа, хотя СССР продолжал претендовать на звание «авангарда» человечества. Другие эксперименты того времени редко выводили за пределы отрасли или области. Их цель – оптимизация работы существовавшей системы и ликвидация ее очевидных недостатков повышением личной и коллективной заинтересованности производственных единиц, управленческого персонала, работников в интенсивном и качественном труде, нововведениях, рационализации. За этими экспериментами чаще всего стоял А.Н. Косыгин, премьер-министр в 1964-1980 гг. Так, серьезным всплеском реформаторства стал сентябрьский (1965 г.) Пленум ЦК партии. На нем А.Н. Косыгин предложил хозяйственную реформу, в основу которой легли идеи крупных советских ученых – В.С. Немчинова, В.В. Новожилова, А.В. Канторовича, высказанные еще в начале 1960-х гг. Реформа середины 1960-х гг. стала самой крупной за весь послевоенный период попыткой перестройки экономики. В основе реформы – идеи хозрасчета и самостоятельности предприятий. В отличие от предшествующих преобразований, эта затронула сразу несколько отраслей – промышленность, строительство, сельское хозяйство. Наиболее существенные изменения предлагали в системе управления промышленностью и строительством. Число планируемых предприятию показателей «сверху» сократили до 9-ти. Основой оценки его деятельности стал показатель реализованной продукции, заменивший «вал». За счет отчислений от прибыли на предприятиях образовали фонды, средства из которых направляли на развитие производства, социально-культурные мероприятия, материальное стимулирование. Но и эта реформа не выходила за рамки модернизации существовавшей системы. Л.И. Брежнев отнесся к идее реформ скептически. Между ним и А.Н. Косыгиным наметились разногласия. Брежнев выстраивал приоритеты так: сельское хозяйство, тяжелая индустрия, оборона (после 1972 г. к ним добавилось «освоение Сибири»), требовал укрепления централизованных начал в руководстве промышленностью и строительством. А.Н. Косыгин отдавал предпочтение товарам группы «Б» – основе повышения уровня жизни граждан, отстаивал принципы хозрасчета, хозяйственной самостоятельности предприятий. Несмотря на разногласия, документы, открывавшие путь реформе, в октябре 1965 г. приняли. Однако, скоро сработал механизм «частных поправок» и «административных усмотрений». В итоге экономическую реформу свели к «разовому» и «антиваловому» мероприятию, а затем, встретив мощное сопротивление аппарата, и вовсе свели на «нет». Первые шаги реформы вселяли надежду. 8-я пятилетка, совпавшая по времени с ее проведением, по ряду экономических показателей выполнили. Но попытка провести преобразования при одновременном ужесточении деятельности властей в политической сфере оказалась безуспешной. В этом – основная причина неудачи реформы 1965 г. В сравнении с послевоенным временем улучшили жилищные условия. Например, в 1967 г., в связи с 50-летием Октябрьской революции, решили переселить жителей бараков и подвалов в дома. Позже стали строить более комфортабельные жилища. В 1960-х гг. активно добивались перемен А.Н. Шелепин и его сторонники. А.Н. Шелепин одно время был председателем КГБ, а в 1960-х гг. возглавлял структуры партийно-государственного контроля, восстановленного спустя 20 лет после их роспуска Джугашвили (Сталиным) в 1934 г. Как бывший руководитель комсомола, Шелепин опирался, в основном, на своих коллег по ВЛКСМ, в частности, на сменившего его на посту председателя КГБ В. Семичастного. Шелепина понизили в должности, а затем вместе со сторонниками и потенциальными соискателями руководящих мест в советской системе политически уничтожили. Столь же безрезультатными оказались попытки проведения экономических реформ в конце 1960-х – начале 1970-х гг. Брежневские ччновники сумели выхолостить их суть. В начале 1970-х гг. свертывание реформы сказывалось на экономическом развитии СССР не так болезненно, как в последующем периоде. Освоение западносибирских источников нефти позволило организовать ее значительный экспорт. В 1970 г. ввели в строй АвтоВАЗ. Приток «нефтедолларов» смягчил негативные проявления в экономическом развитии. СССР догнал наиболее развитые страны Запада по объему промышленной продукции, а по некоторым показателям даже вышел вперед. Для примера – соотношение производства ряда энергоносителей и промышленной продукции в СССР и США (в %) (см.27). Таблица 27 Соотношение производства ряда энергоносителей и промышленной продукции в СССР и США (в %)
В середине 1970-х гг. в стране воплощали 15 крупных народнохозяйственных программы (например, развитие сельского хозяйства и Нечерноземной зоны РСФСР). Построили КамАЗ – Камский автозавод в Набережных Челнах (комплекс заводов по производству в Татарии большегрузных автомобилей). Характерное еще для сталинского времени тяготение к грандиозным проектам поддерживало лоббирование мощных и влиятельных учреждений. Огромные средства и рабочая сила направляли, например, на строительство крупнейших гидроэлектростанций. В начале 1970-х гг. начали строительство Байкало-Амурской железнодорожной магистрали, во многом продиктованное опасениями осложнения отношений с Китаем. Народное хозяйство СССР и экономики других стран советского блока развивалось экстенсивно, во многом полагаясь на использование ресурсов советского Севера и Северо-Востока: открытие нефтяных месторождений в Сибири, совпавшее по времени с мировым энергетическим кризисом начала 1970-х гг., позволило СССР получать большие валютные средства от экспорта нефти. Однако, «подарок судьбы» привел к зависимости страны от зарубежных высоких технологий, закупавшихся, вместо тог
|
