Глава 13. Холли была на балу, она стояла на террасе, а Кейдеон следил за ней из сумрака

 

Холли была на балу, она стояла на террасе, а Кейдеон следил за ней из сумрака. Он хотел, чтобы она подошла к нему, но она боялась войти в этот сумрак. Его зеленые глаза мерцали из темноты, и он протягивал руку, манил, обещал наслаждения более нечестивые, чем она могла себе представить...

— Доброе утро, красавица.

Холли мгновенно проснулась и увидела, что находится в какой-то тускло освещенной комнате, а Кейд обнимает ее. Он смотрел на нее — теми самыми мерцающими глазами.

— А я и не знал, что у тебя веснушки, — сказал он рокочущим голосом.

— Пусти. — Она вывернулась и высвободилась. Ей не нужно было напоминать о его глубоком голосе, он ведь только что ей снился. — Где мы? Почему ты обнимаешь меня?

Он усадил ее на край кровати.

— Мы в отеле, пробудем здесь один день, и мы едем на север Миссисипи. Я хотел посмотреть, смогу ли подготовить тебя ко сну, не разбудив.

— Подготовить ко сну? — Она протерла глаза и оглядела номер.

Кажется, это отель высокого класса. Номер вполне приличный, но кое-что в нем нужно расставить со смыслом. Прежде всего, стулья вокруг стола...

— Да, приготовить ко сну, — сказал он, сняв с нее очки и кладя их на прикроватный столик.

Потом он наклонился, чтобы снять с нее туфли.

— Это я могу сделать сама. — Она нахмурилась от этой неожиданной заботливости. — Я сама, — повторила она, но он не слушал.

Кейд рассматривал ее туфлю, приподняв уголки губ с таким видом, словно туфля эта казалась ему прелестной.

— У тебя ужасно маленькая ножка, малышка. — Покончив с туфлями, он сказал: — Теперь верх.

И прежде чем она успела остановить его, он схватился за ее свитер и начал стягивать его.

— Ты сошел с ума? — Она ударом отбросила его руки.

— Но я все уже и так видел.

Холли сказала, скрестив руки на груди:

— Разбудишь меня за тридцать минут до того, как будешь готов к отъезду.

— Да ведь я буду спать здесь, с тобой.

Холли насторожилась. Спать в одной комнате с этим хриплоголосым демоном? Ни в коем случае!

— И как же я объясню все это моему другу?

— А как ты объяснишь ему все это вообще?

Действительно, как?

— Я ничего ему не скажу. Если я вернусь в свое прежнее состояние, ему ни о чем не нужно будет знать.

— Хороший ответ. Это против правил Закона — рассказывать людям о нашем мире.

— Но почему мы должны ночевать в одной комнате?

— Потому что мы еще слишком недалеко уехали от места, где тебя видели в последний раз. Могут опять появиться вампиры.

— Я могу сама о себе позаботиться.

— Это ты можешь, — весело сказал он. Она была одновременно огорчена и довольна его безоговорочной уверенностью в ее способностях. — Но тебе будет трудно защищаться, когда ты спишь. Вот тут-то я и пригожусь.

Ее желудок выбрал именно это мгновение, чтобы громко заурчать. Он усмехнулся:

— Если ты сможешь не уснуть еще минут двадцать, я принесу чего-нибудь поесть. Еще рано, и номера пока не обслуживают, но на той стороне улицы есть заведение, где подают завтраки.

Она кивнула.

— Ты можешь принести мне бутылочку апельсинового сока? Я не люблю еду, которую приготовили другие.

— Посмотрим. Если хочешь в душ, сейчас самое время. — И уже у дверей он сказал: — И еще. Не снимай свои жемчуга. Или мы окажемся по уши в дерьме.

Она еще стояла под душем, когда он вернулся, а это означало, что она — его законная добыча. Он схватился за ручку двери, ведущей в ванну, рванул, легко сломал замок и широко распахнул дверь.

— Мужчины вернулись с охоты, — крикнул он, усмехаясь в ответ на ее неистовый вопль.

— Убирайся! Закрой дверь!

Поскольку за запотевшим стеклом душевой кабинки Кейд мог различить только смутные очертания, он решил подчиниться.

Подойдя к столу, он положил на него пластиковый пакет с продуктами. Поиски еды для Холли, действительно превратились в охоту. У нее были очень строгие критерии. Кейд достаточно долго наблюдал за ней, чтобы узнать ее эксцентричные привычки относительно еды.

Кейдеон сначала не понял, почему она не поспешила в душ и не оделась к его возвращению, но, окинув взглядом комнату, увидел: она не смогла не переставить все, что не было намертво прикреплено к месту.

Три стула из четырех были аккуратно задвинуты под стол. А четвертый она прислонила спинкой к столу и поставила на двух задних ножках. Она явно перестелила постель и по-другому разложила подушки на маленьком диванчике, который тоже немного передвинула.

Будильник на прикроватном столике стоял вплотную к стене, так что не было видно ни одного провода, и дистанционное управление лежало под прямым углом к центру часов. Ведро для мусора было прижато прямо к краю туалетного столика, ее чемодан стоял с другого края. Ее ноутбук и сотовый телефон расположились на столе строго параллельно друг другу и заряжались.

Кейду нужно было проверить свой е-мейл, выяснить, сколько денег на его банковском счете, и определить их сегодняшний маршрут, поэтому он открыл ее компьютер, отметившись как гость. После обычной веб-чепухи он нашел в «Гугле» пару сведений и не удивился, увидев, что она пользуется фильтрами информации.

Он откинулся на спинку стула, пытаясь представить себе жизнь, где было отфильтровано все, касающееся секса.

Да разве это жизнь?

Впрочем, не ему об этом говорить. Он, елки-палки, не был с женщиной с того дня, как встретил Холли. Несколько месяцев назад, когда он, наконец, убедился, что Холли никогда не будет его, Кейд предпринял нерешительную попытку с одной ведьмой, но той нужен был не он.

И теперь это его порадовало.

Он снова поставил ноутбук на стол, и его внимание привлек ее чемодан. Кейду страшно хотелось глянуть на письмо Никс. Решив, что самое время сунуть нос в чужие дела, он присел на корточки рядом с чемоданом, отодвинул его от стены, чтобы открыть крышку.

Порывшись в ее сложенных юбках и свитерах, он заглянул в боковое отделение и поднял брови при виде его содержимого.

— Привет, бельишко, — пробормотал он.

Кейд считал себя мужчиной с простыми вкусами. Ему не требовалось невероятного белья, чтобы возбудиться. Но он представил себе скромницу Холли в этих порочных полосках шелка, и кровь прилила к его причинному месту...

В этот момент появилась Холли, закутанная до самой шеи в купальный халат.

— Что ты делаешь? — закричала она.

— Ищу письмо Никс.

— Не смей рыться в моих вещах!

— В жизни бы не поверил, что чопорная мисс Эшвин может носить такое игривое белье. — Кейд накрутил на палец трусики-танга.

— Отдай! — Она вырвала у него белье. — Это все Никс!

Он в этом не сомневался, но все же сказал:

— Ну и ну. Зачем же она это сделала?

— Не знаю. Откуда мне знать причины ее поступков?

Он подцепил вторую пару маленьких трусиков, взял их обеими руками.

— Держу пари, что такие танги ощущаются как... что-то необычное.

— Отдай!

Но прежде чем она успела выхватить трусики, Кейд швырнул их обратно в чемодан, как будто ему надоела эта тема.

— Теперь мне интересно узнать, что находится под этой махровой тканью. — Он выдвинул еще один стул, потом уселся.

Холли выставила подбородок.

— Обычная пижама.

— Враки. Дай посмотреть.

— Я не обязана что-либо тебе доказывать.

Он откинулся назад, заложив руки за голову.

— Все это я уже видел, Холли. Еще и полдня не прошло с тех пор, так что мои воспоминания вполне себе свеженькие. Ни к чему тебе душить себя этим махровым халатом, — сказал он, но она не слушала, ее грустный взгляд был устремлен на перевернутую одежду.

— Придется мне все заново укладывать. — Вид у нее был такой подавленный, что он решил на время перестать подшучивать над ней.

— А что случится, если ты этого не сделаешь?

— Я приду в полную негодность, я не смогу думать ни о чем другом. — Она наклонилась над чемоданом, халат обтянул ее попку, притягивая его глаза как магнит.

Холли вздрогнула, потом посмотрела, нахмурившись, на него через плечо.

— Ты чувствуешь мой взгляд, — пояснил он. — Бессмертные все чувствуют острее. У них обостренный слух, зрение, даже осязание. Мы называем это сверхчувствительностью. Со временем ты привыкнешь.

Закончив укладывать вещи, она встала, выискивая беспорядок. Если ее глаза стали дикими при виде Кейда, роющегося в ее чемодане, то увидев, что ее ноутбук раскрыт и стоит не на месте, она просто пошатнулась.

— Не может быть... ты... мой компьютер?

Холли бросила на него такой же взгляд, какой он бросил на цербера, съевшего билеты на финал первенства национальной лиги американского футбола.

— Ты трогал его липкими руками! Боже мой!

Он, наверное, съел пару пончиков, пока ждал в очереди.

Она наклонилась за своими антисептическими салфетками. Сидя на кровати, Холли отвернулась от Кейда и согнулась над своим компьютером, вытирая его.

Ему оставалось только следить за ее движениями в угрюмом очаровании, отмечая, как поднимаются и опускаются у нее плечи, когда она делает глубокий вдох и выдох, чтобы успокоиться.

Явно успокоившись, что с ноутбуком все в порядке, она снова поставила компьютер на письменный стол, расположив рядом с ним свой сотовый телефон, а потом разгладила матрас, на котором сидела до того.

— Послушай, Кейдеон, — произнесла она, но ее взгляд снова устремился на компьютер. Она поспешила обратно к нему, передвинула его менее чем на миллиметр в другую сторону, а потом снова начала: — Вчера ночью я была слишком ошеломлена, чтобы реагировать на большую часть того, что ты делал. Теперь я не ошеломлена. Ты не сможешь обращаться со мной, как раньше.

— Да ну? Типа спасти тебе жизнь, а потом всю ночь просидеть за рулем, пока ты спишь?

— Типа истории с моим компьютером. Это... это дурно. Я не хочу сказать, что ты не можешь им пользоваться — я не возражаю, пользуйся. Но мне необходимо отметить тебя в системе и удостовериться, что ты знаешь, как с ним обращаться.

— Я не загружал в него порно или типа того. Только узнал кое-что по Гуглу и выяснил, как нам ехать дальше.

— Но это не единственное, что должно измениться. Больше не строй никаких планов о том, чтобы раздеть меня, когда я сплю, или ворваться ко мне в душ и пялиться на меня. И даже называть меня этими женоненавистническими ласкательными именами.

— Это ты о моих нежностях? А что в них такого?

— Они унизительны.

Кейд упрямо покачал головой:

— Ничего подобного. Так принято. Так мужчины обращаются к женщинам. А нежные обращения созданы специально для женщин.

— Например?

— Например, лапочка или малышка. Так я называю только тех женщин, которые мне нравятся. — Только тех женщин, которые ему на самом деле нравятся. В «лапочке» есть что-то собственническое, а «малышка» означает привязанность. Иначе говоря, он никогда еще не пользовался этими словами. — Если женщина меня не интересует, я буду называть ее дорогой, милой или голубкой.

— Мне, вероятно, следует растрогаться от таких откровений. Я должна чувствовать себя польщенной?

— Я хотел тебя очаровать. Но ты упрямая, лапочка.

— Ты скорее очаровал бы меня, если бы относился с большим уважением к моей привычке к уединению.

— Нам предстоит ехать бок о бок, по меньшей мере, пару недель. Уединяться в таких обстоятельствах будет очень трудно, и, как ни старайся, все равно это было бы бесполезно.

Она поджала губы, как будто не могла с этим поспорить.

— А как быть с твоими ругательствами? Ты не мог бы не выражаться в моем присутствии?

— Я пользовался этими словами еще до того, как люди решили, что они непристойны. — Он принялся доставать продукты из сумки.

— Подобные выражения очень коробят тех, кого с детства приучили избегать их... — Она замолчала. — Это овсяные оладьи?

— Они.

— С медом?

— Конечно.

Он знал, что у нее слюнки текут.

— А апельсинового сока не было?

— Да нет, был.

Он порылся в другой сумке и достал зерновые хлебцы в герметичной упаковке, пластиковую ложку в пакетике, запечатанную коробку с молоком и еще одну с апельсиновым соком.

Она прищурилась.

— Все в герметичной упаковке. Сколько же времени ты следил за мной, Кейдеон?

— Достаточно долго...