Глава 26. — Никак не могу прийти в себя, — пробормотал Кейдеон.

 

— Никак не могу прийти в себя, — пробормотал Кейдеон.

Костяшки его пальцев, лежащих на руле, побелели.

«Без шуток», — подумала Холли. В течение двух последних часов она снова и снова переживала то, что он заставил ее почувствовать и сделать. Дважды. Она была без трусиков, и это не облегчало ее состояния. Мысль о том, что они лежат у него в кармане, странно волновала ее.

— Ну что же, постарайся как следует.

Как это сделала она. Если бы только она не чувствовала его присутствия так сильно. Она явно обладает сверхчувствительностью. От его запаха у нее слюнки текли, ей хотелось подвинуться ближе к нему. Раньше она никогда особенно не обращала внимания на мужские голоса, как и на исходящие от мужчин запахи. Но от Кейдеона пахло так, что у нее загибались когти от желания.

— Будь моя воля, — продолжал он, — я бы спрятался с тобой где-нибудь на пару недель и ничем не занимался, кроме...

— Показал бы мне, что к чему?

— Точно.

— Ну, это маловероятно. Тебе нужен твой меч, и боюсь, что я с каждым днем приближаюсь к точке невозврата в мое прежнее состояние.

— Понятно, понятно.

— Мы не будем обращать на это внимание.

До этого времени она никогда по-настоящему не понимала выражения «половое пробуждение». Теперь поняла. Он сделал с ней такое, чего она никогда не сможет забыть. Она уже никогда не будет прежней, потому что перешла черту.

— Не будем обращать внимание? Посмотрим, как это у тебя получится, — сказал он, сворачивая к входу в торговый центр. — Приехали.

— Это здесь ты делаешь покупки?

— Это здесь мы будем делать покупки. Тебе нужна теплая одежда. Одежда, в которой можно свободно двигаться.

Он припарковался у входа в отдел вещей класса люкс, она вышла из машины, рассеянно захлопнув за собой дверь. Снова в голове у нее все мысли спутались... До сих пор всякое возбуждение, которое она чувствовала, неизменно связывалось со страхом причинить боль партнеру.

Недавно этот страх исчез, потому что она была не в состоянии причинить боль ему, потому что не могла сделать ничего — только позволить ласкать свое тело и довести его до оргазма. Когда Холли вспомнила об этом, в животе у нее затрепетало, потом она нахмурилась.

— Эй, ты забыла свой компьютер, — сказал он, небрежно махнув ей рукой.

Она поспешила за ним, широко раскрыв глаза. Как могла она забыть свой ноутбук? Это была единственная вещь, без которой она не могла обойтись.

— Значит, голова у тебя занята, да? — спросил он своим надменным тоном. — Вот как мы не обращаем внимания.

— Я думала о других проблемах. — Она протянула руку за ноутбуком, а Кейд поднял его над своей головой. — Отдай! Вдруг ты его уронишь?!

— Отдам, если признаешься, что думала обо мне.

— Ну ладно. О тебе. Теперь отдай!

Он отдал, удивляясь, как легко она капитулировала.

Холли перекинула через плечо ремень, на котором висел ноутбук, а он положил свою крупную руку ей на зад. Она бросила на Кейда резкий взгляд. Он не обратил на это ни малейшего внимания, увлекая ее в магазин. В отделении дамской одежды он даже поднес джинсы к ее бедрам, прикидывая размер.

Она спросила сквозь сжатые зубы:

— Интересно, как ты хочешь, чтобы я примерила джинсы, когда на мне нет белья?

Он похлопал себя по карману.

— Хочешь получить их обратно? За это нужно поработать. — Он сунул ей в руки еще несколько пар джинсов, схватил несколько кашемировых джемперов, а потом повел в примерочную.

— Кейдеон! — воскликнула она, когда он вошел в кабинку вслед за ней и закрыл за собой дверь. — Тебе сюда нельзя!

— Мне нужно быть здесь. Потому что сейчас ты меня поцелуешь.

— Неужели?

— Угу. Если хочешь получить обратно свои трусики.

— Ну что же. Обойдусь без джинсов.

— Ты простудишься, если будешь ходить в юбках, под которыми нет ничего, кроме колготок.

Она нетерпеливо вздохнула. Действительно было холодновато.

— Я тебя поцелую, но только если буду совершенно свободна от нашего пари. И не только на этот вечер.

— Тогда ты меня поцелуешь по-французски. А не просто клюнешь в щеку.

Вот какой у него план!

— Хорошо. Но я не знаю в точности, с чего начинать.

— Тебе это не понадобится, — сказал он, снимая с ее плеча сумку и ставя ее на скамеечку. — Тебе придется стать на цыпочки, чтобы дотянуться до меня.

— Ты не хочешь встретиться со мной на полпути?

— Не забывай, это ты целуешь меня.

Она положила руки ему на плечи, чтобы сохранить равновесие, а потом приподнялась на цыпочках.

— Даже на цыпочках тебе придется притянуть мою голову к себе. Обхвати рукой мой затылок.

Когда она нечаянно коснулась кончика его рога, он застонал. Она быстро передвинула руку выше, но он сказал:

— Мне приятно, когда ты их трогаешь.

— Ты действительно можешь ими что-то чувствовать? — спросила она.

— Конечно. Демоны-мужчины любят, когда гладят их рога.

Она запомнила это на будущее.

— Потом ты прижмешься к моим губам, лизнешь мой язык. А когда доберешься до этого пункта, делай так, как тебе будет приятно.

Она сглотнула, не понимая, кружится ли у нее голова, или она нервничает, или и то и другое вместе. Потом, став на цыпочки, Холли притянула его голову к себе, прижалась к нему губами.

Как бы для того, чтобы поощрить ее, он слегка ударил языком по ее языку. Потом предоставил ей все делать самой, не торопя ее, и она принялась робко исследовать его рот. Наконец их языки встретились снова, но он позволил ей контролировать скорость, медленно перевивая свой язык с ее языком.

Поцелуй был томный, но, без сомнения, плотский. Она не могла остановиться... Девушки в соседней примерочной начали хихикать.

Холли оторвалась от него, стараясь дышать ровно и собраться с мыслями. Но она посмотрела на Кейда, и брови у нее сошлись. Глаза у него стали черными, рога распрямились и стали толще. Так было всякий раз, когда они предавались интиму. Но когда он целовал Иматру, Холли не заметила этой реакции.

— Ну вот. — Она вывернулась из его объятий. — Я все сделала.

Он сказал хриплым голосом:

— Это ты виновата. Рад, что я прихватил это. — Он надел шляпу — ту самую потрепанную кожаную шляпу, от которой у нее начинало сильно биться сердце. — Теперь я уйду. Буду сидеть с огорошенным видом, как прочие мужики, которые не понимают, как они сюда попали.

— Подожди! — Она указала на его карман. — Трусики.

Он вынул их с бесстыдной ухмылкой. Наконец она осталась в примерочной одна. Но, застегивая молнию на джинсах ценой в триста долларов, она замерла. Она услышала, как шепчутся девушки за соседней дверью:

— Он парень что надо. Мне всегда нравились такие. Ты выйди, как будто чтобы принести мне другой размер, и сама увидишь.

И Холли услышала, как их сердца гулко бьются каждый раз, когда они проходили мимо Кейда. А это значит, что он тоже их слышит. Неудивительно, что ему известно, до какой степени он неотразим.

— Выйди, я посмотрю, — сказал Кейд.

Она глянула в зеркало и с трудом узнала себя в нем.

— Ну иди же.

— Минутку!

Но он уже был у дверей примерочной.

— Страшно хочется посмотреть на тебя, малышка.

Увидев это, кто-то из девушек в соседней кабинке вздохнул.

— Эти джинсы плохо сидят.

В талии они были ей широки и при этом слишком обтягивали сзади. Она повернулась к зеркалу, хмуро глядя на себя через плечо. Холли никогда не замечала, какой пышный у нее зад. Неудивительно, что Кейдеон всегда глазеет на него.

— Тогда я принесу другой размер, — сказал он.

— Нет, они слишком велики и слишком малы.

— Позволь мне судить об этом.

— Хорошо. — И она открыла дверь.

Он раскрыл рот.

— Повернись. — Когда она повернулась, сама почти не заметив этого, он сказал: — Ну и ну. Я думал, глядя на тебя в юбке, что у тебя просто потрясный зад, но в джинсах он еще потрясней.

Кейд протянул руку за ее компьютером, а потом потащил Холли из примерочной.

— Куда это мы?

— Мы все сделали.

— Но они плохо сидят, — упиралась Холли.

— Мы купим тебе ремень.

— Постой, это же всего один комплект!

— Не важно. Мы возьмем пять пар этих потрясных джинсов, свитера всех цветов и на этом закончим, да?

Выйдя из магазина, он сказал:

— Еле-еле пронесло. Вовремя вытащил тебя оттуда.

— Ты это о чем?

— Ты готова была выцарапать глаза этим девчонкам, которые заинтересовались твоим демоном. Это было неминуемо — жизнь поддерживается равновесием.

— Ты не мой демон.

— Да? А целовала ты меня, как своего.

— О-о-о! — произнесла она тихо-тихо.

Он выбрал черный кожаный пояс, выставленный на прилавке.

— Примерь вот этот.

— Прекрасно, — сказала она, а он протянул ей еще несколько ремней, потом принялся собирать все джинсы и свитера.

Когда пришло время расплачиваться, Кейдеон поприветствовал кассиршу:

— Добрый вечер, лапочка.

Женщина молча уставилась на него. Единственное, что она была в состоянии сделать, — это поправить свои волосы.

— Мэм, — поторопила ее Холли резче, чем намеревалась.

Когда женщина оправилась от изумления и начала просматривать этикетки, Кейдеон прошептал Холли на ухо:

— Эта тоже была на волосок от гибели. Глупые девчонки, они же заигрывают со смертью.

Холли пнула его. Он в ответ тихо усмехнулся. Когда они, наконец, получили свои сумки и сняли этикетки с той одежды, которая была на Холли, он сказал ей:

— Пойди вниз, примерь спортивные ботинки. — И он протянул ей кредитку.

Демон явно был богатенький.

— Тебе нужны дорогие. С антиснежным покрытием.

— Куда ты идешь?

— Купить куртку и еще кое-что. Оставайся в магазине, пока я не вернусь...

В обувном отделе она взяла две пары обуви разного назначения — крепкие ботинки с антиснежным покрытием, — такие ботинки были ей необходимы. И еще она купила туфли из блестящей черной кожи на довольно высоких каблуках — потому что ей так захотелось иметь их, что у нее загнулись когти, и она не устояла.

Когда продавщица вернулась с туфлями ее размера, Холли примерила их, пройдясь взад-вперед. Неужели в таких туфлях все ходят по-другому? Может быть, с немного более важным видом? Холли купила обе пары и осталась в черных туфлях. Поскольку дело ее было закончено, она в ожидании Кейдеона принялась размышлять о недавних событиях.

Формально она изменила Тиму. А это было не в ее правилах. Она никогда не жульничала на экзаменах, никогда не нарушала обещаний. Тим очень милый парень, и он совсем не заслужил этого...

А так ли хорошо она знает Тима? Эта мысль пришла неизвестно откуда, и она нахмурилась.

Он очень подходил ей — молодой человек с твердым ровным характером, невероятно погруженный в свою карьеру. Погруженный не меньше, чем она. Он высок, строен и красив. Как она и сказала Кейдеону, из Тима получится прекрасный муж и отец.

О Кейдеоне этого не скажешь. Он, скорее всего, будет ей изменять и уклоняться от выполнения отцовских обязанностей по отношению к своим будущим детям. Но с Кейдеоном к ней пришло понимание. Есть вещи, которые гораздо легче узнать о мужчине при интимном общении.

Глаза у Кейдеона похотливые, алчные, но его прикосновения нежны. Холли не ожидала такой нежности от этого грубого наемника и никогда бы не обнаружила ее, не окажись она с ним в постели.

А что она узнала бы о Тиме в подобной ситуации? Холли попробовала представить, как она занимается такими же вещами с Тимом. И не смогла — потому что перед глазами у нее все время стоял демон.

Тут она увидела, что к ней идет Кейдеон, и все мысли вылетели у нее из головы. Его длинные ноги словно поглощали пространство, плечи были откинуты назад, на лице играла дерзкая полуулыбка. «Может быть, у Кейдеона есть свои достоинства», — невольно подумала она. Подойдя к ней, он наклонился и поцеловал ее прежде, чем она успела отреагировать.

— Соскучилась, да?

Она страшно рассердилась — ее впервые поцеловали на людях.

— Еще чего!

— Хм. Тогда непонятно, почему твои глаза стали совершенно серебряными, когда ты меня заметила.

— Ничего подобного! — Она сердито посмотрела на него. — А если бы кто-нибудь увидел? О Боже...

— Спокойно, малышка. Люди подумают, что это игра света. Если ты будешь все отрицать. А теперь дай я посмотрю, что ты купила.

Увидев ее новые туфли, он поднял брови.

— Здорово. Но ты взяла только две пары? Я думал, что после твоих покупок на моей кредитной карте ничего не останется.

— Прости, что не оправдала твоих ожиданий.

Он держал в руках несколько пакетов.

— А ты что купил?

— Покажу за обедом.

— Обедом? А у нас есть на это время?

— Я должен кормить мою малышку, чтобы она не стала раздражительной. И потом, поездка займет у нас самое большее пять часов, а сейчас всего шесть.

— И что я буду, по-твоему, есть в ресторане? Ты знаешь, я могу есть только герметически упакованные продукты.

— Я уже все заказал. Доверься мне.