Интернет как культурная форма постмодерна 6 страница

РЭТ, кажется, является почти единственным важным видом психотерапии (кроме, возможно, дзэн-буддизма, если он рас­сматривается как концепция психотерапии, а не исключитель-

Схема А-В-С — основа рационально-эмоциональной терапии

но философское учение), который придерживается мнения, что человек не нуждается в какой-нибудь черте, характеристике, успехе, цели или социальном одобрении, чтобы принять себя. Фактически, ему не нужно оценивать себя, уважать себя или иметь какое-нибудь измерение себя или любую Я-концепцию. Для человека нежелательно (да и невозможно) иметь Я-образ или пытаться строить его. Оценки эго зависят от суммы оценок отдельных черт человека (таких как его компетенция, честность и таланты, например), суммировать или усреднять эти черты не более законно, чем суммировать яблоки и груши. Более того, если кто-нибудь, в конце концов, достигает, по­средством каких-нибудь нечестных средств, глобального оце­нивания человека (или его Я), он таким образом придумывает мистического бога (свою «ценность», свою «значимость», свою «положительность») или мистического дьявола (свое «ничто­жество», свою «незначимость», свою «отрицательность»). Это обожествление или очернение человека достигается тавтоло­гически, посредством определения. Оно не имеет связи с объективной реальностью; оно основано на ложном предпо­ложении, что ему следует или он должен быть каким-то, и что Вселенную по-настоящему заботит, если он становится не тем, кем он должен быть. Такое оценивание отрицает призна­ние того факта, что все люди подвержены ошибкам и почти все­гда заканчивается суровым осуждением и наказанием себя или оборонительным притворством, что он является «значимым» или «хорошим», чтобы минимизировать свою тревог>' и само­уничижение. В конце концов, оценки себя неизменно вклю­чают эго-игры, в которых человек сравнивает свое чувство соб­ственной ценности и уважение других, и они неизбежно за­канчиваются своим обожествлением и осуждением других людей или чувством сильной тревоги и враждебности, кото­рые таким образом начинают составлять самое ядро того, что мы обычно называем «эмоциональными расстройствами».

Рационально-эмоциональная терапия, обучая человека избе­гать любого оценивания себя и приучая подвергать оценке толь­ко свои черты и поступки так, чтобы исправить их и увеличить

 

ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

свое удовольствие, достигает самых глубоких уровней личност­ного изменения. Она не предлагает никаких универсальных средств для победы над несчастьем, горем, расстройством и раз­дражением человека. РЭТ раскрывает, атакует и радикально искореняет важные источники саморазрушающего и деструк­тивного в социальном плане поведения.

ПРИМЕЧАНИЯ

¹ Айзенк (1964), Потташ и Тэйлор (Pottash and Taylor) (1967) и Лазарус (1971) указали на то, что домашние задания РЭТ частично совпа­дают с некоторыми методами поведенческой терапии. В любом случае, они являются интегральной и важной частью РЭТ.

² Среди них Ард (1966, 1967, 1968); Каллахан (1967); Даймонд (1967а,
1967б); Гликен (1966, 1968); Гринберг (1966); Гроссак (1965а, 1965б);
Гулло (1966а, 1966б); Хок (1967а); Лазарус (1971) и Вагнер (1963,1966).

³ Исследования Бёкхеда (1970); ди Лорето (1969); Гроссака, Армст­ронга (Armstrong) и Луссива (Lussive) (1966); Карста и Трекслера (1970):
Криппнера (1964); Лафферти и др. (1964); Молтсби (1970а, 1970б);
Шарма (1970) и Зингле (1965).

Более того, основные положения теории РЭТ подтверждаются очень многими экспериментальными исследованиями: Аргабите и Нидорф (Argabite and Nidorf) (1968); Барбера (Barber) (1969); Берковиц и др. (Berkowitz et al.) (1969); Карлсона и др. (1969); Конклина (Conklin) (1965); Кука (Cook) и Хэрриса (1937); Дэвис (1970); Гейса (1969); Хартмана (1968); Джонса (1968); Р. С. Лазаруса (1966); Молтсби (1970б); Миллера (1969); Моуэрера (Mowrer) (1964); Шахтера (1964); Шахтера и Сингера (1962); Тафта (1965); Валинса (1966) и Фельтена (1968).

 

ВСЕСТОРОННИЙ ПОДХОД В ПСИХОТЕРАПИИ

Многообразие школ психотерапии, действующих в Америке и во всем мире, впечатляет. Часто они отличаются друг от друга по важным моментам, однако имеют много общего. Многие школы психотерапии используют методы классического пси­хоанализа, некоторые отказываются от них, в том числе и сто­ронники «активно-директивной» терапии. Рационально-эмо­циональная психотерапия является объектом увеличивающего­ся интереса в числе прочих активно-директивных методов. Я и мои коллеги практикуем РЭТ с середины 50-х годов, и мы при­знаем, что мы многим обязаны своим предшественникам, ко­торые применяли активно-директивную методологию, напри­мер, Адлеру.

В своих работах я уже описывал и объяснял основные прин­ципы и методы рационально-эмоциональной терапии. Теперь, опираясь на собственный опыт и опыт моих коллег, я хочу под­робнее остановиться на некоторых теоретических и практичес­ких аспектах этой новой психологии, на отличиях от других ви­дов терапии.

Пожалуй, можно начать с утверждения, что РЭТ является все­сторонним подходом в терапии, в котором проблемы человека

 

 

ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

рассматриваются с когнитивной, эмоциональной и поведенческой точек зрения. Тем не менее, несомненно, что все ведущие систе­мы психотерапии в этом смысле являются всесторонними. Так, экс-прессивно-экспериентально-экзистенциальная школа терапии ис­пользует когнитивную и поведенческую методологии ¹. Практики поведенческой терапии сознательно или неосознанно использу­ют во многих эмоциональных и когнитивных техниках². И. как указывали Р. Р. Потташ и Дж. И. Тэйлор, когнитивные терапевты включают очень многие фрагменты поведенческих и эмоциональ­ных процедур в свои индивидуальные и групповые терапевтичес­кие сессии³.

Рационально-эмоциональная терапия является одним из немно­гих существующих методов, который не только открыто и прямо применяет когнитивный, эмоциональный и поведенческий под­ходы, но и придерживается их в теории. Так как РЭТ предполага­ет, что люди обычно думают, испытывают эмоции и действуют вза­имосвязанно, и что они не приобретают то, что обычно называют эмоциональными реакциями до тех пор, пока они не используют од­новременно свои перцептивно-когнитивные и моторные способ­ности. Одно из важнейших положений РЭТ гласит, что так назы­ваемые эмоциональные расстройства являются сопутствующими факторами оценочных или определительных представлений лю­дей и их заученных моторных реакций. Следовательно, рациональ­но-эмоциональная терапия включает, по крайней мере, три важ­ные и взаимосвязанные техники, вполне осознанно и открыто стремясь считаться всеобъемлющей системой психотерапии.

Некоторые когнитивные, эмоциональные и поведенческие аспекты РЭТ проиллюстрированы ниже - приводится описа­ние методов работы в типичном случае с человеком, который пришел за помощью.

Клиенту тридцать лет, он чрезмерно застенчив, не мог вы­ступать даже перед маленькой группой людей, был девственни­ком, потому что ему не хватало смелости назначать свидания и совершать сексуальные приставания к девушкам. Он думал, что, возможно, является гомосексуалистом. И не делал успехов в своей будущей карьере в качестве романиста, потому что редко

Всесторонний подход в психотерапии

садился за свою печатную машинку, чтобы написать какое-ни­будь настоящее произведение. Он страдал от так называемого нервного расстройства пятью годами раньше, и его госпитали­зировали в палату психиатрического отделения обычной боль­ницы на месяц; а потом он в течение девяти месяцев проходил курс психоаналитической психотерапии, которая оказалась для него не очень полезной. Его направил ко мне один из моих пре­жних клиентов, который преподавал в той же самой школе,, что и он, и у которого было с ним несколько задушевных разгово­ров по поводу его проблем. Я наблюдал этого клиента в течение пяти индивидуальных и сорока двух групповых терапевтических сессий;

Экспериентально-эмоциональные техники РЭТ. Основные экс-периентальные методы, которые я применял с этим стеснитель­ным учителем, были следующими.

1. Я начал с чувств клиента и в активно-директивной манере
исследовал их, пока не заставил его понять, что он в основном
чувствует себя неадекватным, ничего не стоящим человеком,
который родился дефективным и который, вероятно, не смо­
жет достигнуть успеха ни в чем, включая преподавание, напи­
сание книг и отношения с женщинами. Я также вынудил его к
открытому выражению своей сильной, хотя поначалу искры­
той, враждебности ко мне, к другим членам его терапевтиче­
ской группы, к сложным и отвергающим его женщинам. На­
пример, в группе он стал резко разговаривать с одной женщи­
ной, о которой он ранее делал только некоторые косвенные, но
язвительные замечания.

2. Члены его терапевтической группы при моем участии удер
живали клиента здесь-и-сейчас. Каждый раз, когда он стремился
выйти на более пространное повествование о мрачных событи­
ях своего прошлого и обвинить своих родителей и их сверхопе-
кающие отношения в своем настоящем состоянии заторможен­
ности, мы говорили что-нибудь вроде: «Это все очень хорошо,
но не вполне соответствует тому, как Вы чувствуете и действуе­
те сегодня. Когда-то Вы ощущали, что Вам пришлось поддаться

 

 

ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

сверхопеке родителей. Но теперь Вы большой мальчик, и Вы являетесь единственным, кто продолжает это состояние затор­моженности сегодня. Что Вы чувствуете прямо сейчас! Предпо­ложим, что Вы пошли на свидание с Джуди, которая сидит ря­дом, и Вы думаете, что она благосклонно отреагирует на сексу­альные приставания. Что бы Вы ощущали по поводу сближе­ния с ней?».

3. Прямо и непосредственно я проинструктировал клиента, что он должен сталкиваться с другими, испытывать эмоциональ­ные встряски и совершать вербальные или невербальные упраж­нения во время терапевтических сессий. Однажды я заставил его взять за руку женщину из его группы и попытаться убедить ее поцеловать его. В течение его самой первой сессии группо­вой терапии я заставил его громко говорить о своих основных проблемах, хотя он не хотел это делать и выражал желание по­дождать некоторое количество сессий до тех пор, пока он не узнает участников группы лучше и не почувствует себя с ними безопаснее. В другой раз группа дала ему домашнее задание сдать экзамен на повышение квалификации, который пугал его.

4. Часто я использовал драматические техники, такие как ро­левая игра, рассказывание историй, юмор и резкие выражения, чтобы провести терапевтические встречи с клиентом в актив­ной и эмоциональной манере. Однажды я нарочно заставил его спрашивать другого участника терапевтической группы, кото­рый не писал пьесы, хотя и говорил, что хотел бы их писать, и вынудил его бурно смеяться над попытками этого участника ук­лониться от вопросов слабыми извинениями за то, что он на самом деле не пишет пьесы. Другие участники группы и я при­соединились к смеху. В ходе этой сессии клиент признался, что он написал три романа, но у него есть проблемы с тем, чтобы найти агентов или издателей для их рассмотрения. Казалось, он раскрылся, говоря с другими участниками группы и признава­ясь в своих собственных проблемах (в некоторых — первый раз в группе). Но на следующей сессии стыдливо, однако честно, он признался, что он целиком выдумал историю о том, что он закончил сам три романа. В действительности, он был не спо-

Всесторонний подход в психотерапии

собен закончить даже одну главу одного из романов, а только писал фрагменты глав. После этого признания он в первый раз в своей жизни смог осуществить некоторую работу над рома­ном.

5. Иногда я применял доставляющие удовольствие методы в
работе с этим клиентом, чтобы помочь ему чувствовать себя луч­
ше, приобрести новый опыт и сделать его более восприимчи­
вым к критикующим и ориентированным на работу аспектам
терапии. Я вынудил его пойти на массаж для лечения, чтобы
показать ему, что он может наслаждаться работой женщины с
его телом и с легкостью достигнуть сексуального возбуждения.

6. Временами я эмоционально нападал на систему защит кли­
ента, для того чтобы встряхнуть его. Однажды, во время инди­
видуальной терапевтической сессии, я имитировал его уклон­
чивую и жеманную манеру обращения с девушками, тем самым
заставив его весело смеяться над собой. Впоследствии, каждый
раз, когда он пытался вернуться к этой защитной позиции, он
был склонен вспоминать мою имитирующую сессию и подав­
лять свою собственную защиту и заставлять себя быть более уве­
ренным с девушками, которым он назначал свидания.

7. Я раскрывал многие свои собственные истинные и лич­
ные чувства, желания и ответные реакции, чтобы показать ему,
что я могу сопереживать ему и служить в качестве хорошей
модели для него. Так, я открыл, что сам был очень застенчи­
вым с девушками в двадцатилетнем возрасте, и что я заставлял
себя знакомиться с ними в публичных местах и ухаживать за
ними. Я также показал ему в течение групповых терапевтиче­
ских сессий, что я не боюсь показать свое Я, подвергаться ри­
ску нападения со стороны участников группы и настаивать на
том, чтобы делать все, к чему я склонен, даже если иногда при
этом имеются неприятные последствия.

8. Несмотря на его плохие поступки, в отношении клиента я
последовательно придерживался безусловно позитивного отно­
шения; полностью принимая его с его неудачами и воздержи­
ваясь от преуменьшения его как человека. Я продемонстриро­
вал ему во многих случаях, что хотя я осуждаю его поведение, я

 

 

ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

ни в коем случае не стану уважать его меньше за такое поведе­ние. Вместо того чтобы не обращать на него внимание, я могу всегда принимать его как человека, даже когда он сам не при­нимает себя.

Поведенческие техники РЭТ. Некоторые основные методы по­веденческой терапии, применяемые в работе с этим клиентом, были следующими.

1. Я поддерживал его достижения в процессе терапии посред­ством вербального одобрения положительных результатов его действий во всех случаях, когда ему удавалось достичь их. И в то же время я последовательно помогал ликвидировать его плохие или неэффективные реакции, показывая ему, что они являются неудачными, и что они будут давать только разрушительные ре­зультаты. Каждый раз, когда он делал успехи при знакомстве с девушкой, я говорил ему, что он поступил очень хорошо; и каж­дый раз, когда он возвращался к своему пассивному поведению, я показывал, что этот поступок был плохим и что он мог посту­пить лучше (но что это не делает его плохим человеком).

2. Я применял ролевую игру в работе с ним и в индивидуаль­ных, и в групповых терапевтических сессиях, чтобы стимулиро­вать кого-нибудь к жестокой критике в его адрес, а его научить справляться со своей сверхчувствительной реакцией на критику. Во время групповой сессии я помог ему избавиться от ощущения катастрофичности в связи с тем, что три женщины из группы от­вергли его, но я сказал ему, что его метод сближения был ужасным и строго отругал его, пока он пытался сохранить самообладание. В результате этого и других снижающих чувствительность упраж­нений в ходе терапии клиент стал намного легче справляться с от­вержением со стороны девушек.

3. Я и терапевтическая группа постоянно давали ему домаш­ние задания для выполнения в реальных жизненных ситуациях. Эти задания являются одним из самых важных аспектов рацио­нально-эмоциональной терапии; фактически, всем клиентам, которых лечат этим методом, дают ряд таких заданий. Напри­мер, было задание сдать экзамен на повышение квалификации.

Всесторонний подход в психотерапии

По заданию группы он преодолел свои страхи и очень успешно сдал экзамен. Вдобавок ему давались письменные задания, на­пример, заканчивать десять страниц романа каждую неделю. Так­же ему задавали серию последовательных домашних заданий по поведению на свиданиях с женщинами: назначать свидание каж­дую неделю по крайней мере с одной женщиной; держать руку женщины в кино; заниматься петтингом с женщиной в машине; пытаться снять одежду женщины во время петтинга и пытаться вступить в сексуальные отношения. После восьми недель домаш­них заданий такого типа он смог вступить в половые отношения впервые в жизни. Затем он сам дал себе дополнительное задание провести выходные с одной женщиной и смог успешно выпол­нить это.

4. Я научил клиента принципу подкрепления Дэвида Примэка (David Premack) или тому, как позволять себе быстро и про­сто дающие удовольствие действия только после того, как он заставит себя совершить более трудные и последовательно при­носящие удовольствие действия. Например, когда у него были сложности с изучением материала для квалификационного эк­замена, который его заставила сдать терапевтическая группа, я обнаружил, что он получает огромное удовольствие от плава­ния в бассейне, который находился рядом с его домом; и я убе­дил его заниматься плаванием полчаса каждый день только при условии, что он перед этим проведет по крайней мере два часа за подготовкой к экзамену. При таких условиях он смог подго­товиться и сдать экзамен.

5. Я вынудил этого клиента продолжать практиковать новые мо­дели поведения, особенно в ходе групповой терапии, до тех пор, пока он не начал автоматически и с наслаждением следовать им. Таким образом, я заставил его продолжать говорить о своих собст­венных проблемах и проблемах других в ходе групповых сессий, хотя поначалу он не испытывал желания поступать таким обра­зом. После приблизительно десяти групповых сессий таких вы­нужденных поступков он стал получать настоящее удовольствие от того. что он стал деятельным членом группы и, фактически, одним из самых активных собеседников.

 

 

ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

Когнитивные техники РЭТ. Хотя рационально-эмоциональ­ная терапия применяет многие явно выраженные экспериентальные и поведенческие методы, лучше всего она известна сво­ими подлинно когнитивными техниками. Некоторые когнитив­ные подходы, использованные в работе с этим застенчивым кли­ентом, были такими.

1. Я активно показывал клиенту, что за его эмоциональными реакциями и неэффективным поведением кроется подкрепля­емая им самим система ценностей или ряд иррациональных философских предположений, и что он вызывает свои эмоцио­нальные и поведенческие нарушения благодаря своей мощной и некритической вере в эти предположения. Я показал ему, что его основными предпосылками были: «Если я допускаю серь­езную ошибку на людях, например, неудачно выступив с речью перед группой людей, я являюсь ничего не стоящим человеком, и я никогда не смогу поступать хорошо в подобных обстоятель­ствах»; «Я должен пользоваться абсолютным успехом в любых моих попытках к сближению с женщинами; и если я так несо­вершенен в этом отношении, что любая девушка отвергает меня, это значит, что я никогда не смогу достичь успеха с женщиной»; «Если я не добился успеха в отношениях с женщиной за свои тридцать лет, вероятно, я гомосексуалист, который родился, что­бы испытывать свою несостоятельность с женщинами»; «Я дол­жен быстро стать одним из величайших романистов, которые когда-либо существовали, и опасаюсь написать роман из стра­ха, что я окажусь ужасно посредственным в этом отношении»; «Почти в любой деятельности я могу действовать неудачно, а неудача вызовет сильные волнения и боль, таким образом, мне лучше не рисковать в ораторской, сексуальной, писательской и других видах деятельности, и тогда я буду вести более счастли­вое существование».

2. Я показал клиенту, как и почему его философские предпо­сылки были нелогичными, непоследовательными и противоре­чивыми. Я продемонстрировал ему, что совершение серьезных ошибок при выступлениях или в сексуальных отношениях едва ли могли сделать его вообще ничего не значащим человеком, и

Всесторонний подход в психотерапии

что его заключение абсолютно нелогично. Я объяснил, что его умозаключение о том, что он испытывает ужасную боль, идя на риск, и что поэтому ему лучше не рисковать в любой деятельно­сти, является замкнутым кругом его мышления. Боль следует не за самим риском, а за определительным утверждением, что он не смог бы перенести неудачу; следовательно, если бы он изменил это определение, эта «боль» больше не существовала бы и не «вы­нуждала» бы его избегать рискованной деятельности в будущем. Я показал ему, что если бы он перестал рисковать в ораторском, сексуальном, писательском или других видах деятельности, то он, возможно, вел бы более безопасное, но едва ли более счастливое существование. В этом случае он сделал бы свою жизнь совсем унылой и скучной и стал бы расстраиваться из-за отсутствия того, чего он боялся пробовать достигнуть.

Я также указал этому застенчивому клиенту, каким образом его философские предположения подкрепляются необоснованными ссылками. Мы не нашли доказательств, что он является ничего не стоящим человеком из-за того, что его публичные ораторские выступления были неудачными. И не было никаких причин, по которым ему следует или он должен быть абсолютно успешным в попытках сближения с женщинами; хотя существует несколь­ко причин, почему было бы лучше, если бы он был успешен в этом отношении. Эти утверждения являются определительными, эм­пирически необоснованными, которые никогда фактически нельзя доказать.

3. Я научил этого клиента подвергать сомнению и оспаривать, логическим и эмпирическим способом, свои собственные разру­шительные гипотезы относительно себя, других и мира и приме­нять научный метод к решению своих собственных проблем, как ученый применяет его к решению внешних, относительно себя, проблем. Я научил его определять источник своих затруднений — то есть свои следовало, нужно и должен заявлений — и активно под­вергать сомнению и оспаривать их. Я показал ему, как спраши­вать: «Почему я являюсь ничего не стоящим человеком, если я вы­ступаю неудовлетворительно перед группой людей?»; «Кто гово­рит, что я должен быть абсолютно успешен в любых попытках сбли-

ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

жения с женщинами?»; «Где доказателства того, что если я не до­стиг успеха в отношениях с женщинами за первые тридцать лет своей жизни, я являюсь гомосексуалистом?»;«Почему необходимо, даже если это только желательно, чтобы я был первоклассным ро­манистом?»; «Почему я должен испытывать ужасное беспокойство и боль, если я пытаюсь осуществить рискованные виды деятель­ности?». Таким образом, я постепенно обучил клиента научному методу мышления и экспериментирования и тому, как применять этот метод в своей собственной жизни.

4. Я продемонстрировал клиенту, почему и как можно изме­
нить свои мысли, чувства и поступки и, таким образом, вызвать
существенное изменение личности. Однажды я обучил его тому,
как фантазировать или воображать свой успех при попытках
сближения с женщиной. В течение следующей недели, частич­
но в результате такого воображения, он смог зайти дальше в раз­
девании женщины, чем когда-либо ранее. В другом случае я
показал ему, что если бы он думал о сексуальной несостоятель­
ности, он не достиг бы эрекции, которой он уже достигал; хотя
если бы он думал: «Какие замечательные ягодицы у этой жен­
щины», он мог бы быстро достигнуть эрекции, даже если рань­
ше он не достигал эрекции. На одной из групповых терапевти­
ческих сессий несколько членов группы и я продемонстриро­
вали ему, что он специально убеждает себя, что ситуация была
бы ужасной, если бы он сказал что-то не так в группе, и именно
поэтому он ничего не говорит. Когда он убедил себя, что ситуа­
ция будет просто затруднительной, если он скажет что-нибудь
неверно, он сразу забыл о большинстве своих проблем и начал
получать удовольствие от выступлений.

5. Члены группы и я обсуждали важные вопросы философии,
нравственности и политики с этим клиентом и помогли ему выяс­
нить, какими являются некоторые его этические взгляды, какие
цели и жизненные интересы он хотел бы поставить для себя и в
каком мире он предпочел бы жить. В течение одной сессии он от­
крыл, что не желает быть вовлеченным в отношения с женщиной
из страха, что он позже отвергнет ее и таким образом заставит ее
жестоко страдать. Но группа показала ему, что при условии, если

Всесторонний подход в психотерапии

он честен с ней, то для него абсолютно этично отвергнуть ее после первоначальной влюбленности, также как для нее было бы этич­но отвергнуть его, так как никто не может обещать любить кого-нибудь вечно. Что касается причинения жестоких страданий этой женщине, группа показала ему, что люди постоянно испытывают лишения или расстройства в делах любви, но это является их мо­ральной прерогативой — идти на риск испытать расстройство, что­бы достигнуть возможного удовлетворения. Он, конечно, мог бы лишить ее получения удовлетворения, отвергнув ее, но если бы она стала ужасно несчастной или страдающей в ходе их отноше­ний, это было бы не результатом того, что он расстроил ее, а ре­зультатом глупостей, которые она внушила себе относительно того, как для нее ужасно и катастрофично быть расстроенной, и поэто­му заставляла бы себя страдать.

В другом случае я показал этому клиенту, что он ужасно бо­ится того, что он гомосексуалист, не потому, что быть гомосек­суалистом было бы подтверждением несостоятельности (что в его случае могло бы быть нормальным), а потому, что он оши­бочно считал это большим моральным грехом. Я убедил его, что постоянные гомосексуалисты не являются развратными или нравственно испорченными; что в худшем случае это люди, ко­торые испытывают эмоциональные расстройства; и что он вряд ли был бы большим грешником, если бы когда-нибудь стал го-мосексуалистом. Сразу после сессии, в течение которой у нас происходила эта дискуссия, клиент утратил- почти весь свой страх соответствовать имеющему отклонения человеку.

6. Его терапевтическая группа и я снабжали этого клиента со­ответствующей информацией не только по психологии, но ча­сто по социологии, антропологии, праву, образованию и так да­лее. Таким образом, мы объяснили, как и почему люди обычно приобретают эмоциональные расстройства; почему многие его проблемы являются статистически нормальными; почему он не причиняет себе вреда посредством мастурбации; каковы неко­торые законы о гомосексуализме и что он может предпринять, чтобы приобрести лучшие привычки. Хотя эта информация обычно не предназначалась для помощи клиенту в решении его

 

ГУМАНИСТИЧЕСКАЯ ПСИХОТЕРАПИЯ

основных личностных проблем и была направлена на достиже­ние подкрепляющего эффекта в процессе терапии, оказалось, что именно эта информация часто помогала ему.

7. Я использован различные дополнительные пособия в обучении этого клиента некоторым общим принципам поведения человека и принципам рационально-эмоциональной психотерапии в особеннос-ти. Я давал ему различные буклеты и книга для чте­ния; он посетил несколько лекций и конференций по рациональ­ной терапии, он купил пару магнитофонных записей. В конце концов, по моему предложению, он принес с собой свой собственный магнитофон и записал несколько индивидуальных сессий со мной, а затем прослушивал эти сессии много раз дома. Эти разнообраз­ные дополнительные обучающие средства оказались полезными для клиента, особенно — как он считает — неоднократное прослу­шивание записей его собственных сессий и повторное прочтение двух книг

8. Во многих случаях группа клиента и я просматривали с ним
схему А-В-С создания и изменения личности, которая являет­ся сутью теории рационально-эмоциональной терапии. Ему
специально показывали, что каждый раз, когда он переживает
любое эмоциональное или поведенческое нарушение или пси­
хосоматический симптом (С), это следует не из событий или
условий, которые происходят в его жизни (А), а из его иррацио­
нальных убеждений, отношений, значений и принципов (В).
Его обучали четко различать рациональные или соответствую­
щие идеи (rB) и иррациональные или несоответствующие идеи
(18), которые он внушает себе.

Например, в одном случае клиент очень сильно разозлился на своих родителей, когда вспомнил, каким образом они чрезмерно опекали его во время детства и, таким образом, способствовали тому, чтобы он стал застенчивым и подавленным. Я и его группа продемонстрировали ему, что его гнев в этот момент не следовал из гиперопеки его родителей или из его воспоминания об этой гиперопеке (А). Скорее, он возникал из разумной идеи (rB): «Ка­ким грузом для них было чрезмерно опекать меня подобно этому! Черт возьми, я хотел бы, чтобы они не поступали так тогда!» и из

Всесторонний подход в психотерапии

абсурдных идей (iB): «Они не должны были в такой степени опе­кать меня! Я не могу вынести размышлений о том, что они сдела­ли со мной! Они — ужасные люди потому, что постулат таким образом. Они заслуживают наказания за свое поведение, и я наде­юсь, что они умрут!».

Эти идеи (iB), как мы показали клиенту, являются иррацио­нальными, потому что нет причин, по которым его родители не должны были быть в такой степени гиперопекающими, даже если было бы чудесно, чтобы они не поступали так. Он может достаточно хорошо вынести размышления об их гиперопеке, хотя, возможно, ему никогда это не нравилось. Его родители не являются ужасными людьми потому, что поступали таким об­разом, а просто несчастными, склонными к ошибкам людьми, которые ошиблись, чрезмерно опекая своего ребенка. Даже если их поведение является невежественным, они вряд ли заслужи­вают смерти или же строгого наказания за то, что они были рож­дены и воспитаны поступать так, как они поступали.