Кляйнианский подход: концепция деструктивного нарциссизма Герберта Розенфельда

Г. Розенфельд (Rosenfeld Я., 1964), развивая свою концепцию деструктивного нарциссизма, базируется на описании К. Абрахамом нарциссического сопротивления в трансфере, на представлении о «двойной направленности» нарциссизма Г. Андреас-Саломе, на понимании Дж. Ривьер негативной терапевтической реакции и на исследовании М. Кляйн зависти и благодарности. Г. Андреас-Саломе, исследуя либидозные и агрессивные аспекты нарциссизма, описала его «двойную направленность». Нарциссизм характеризуется двойным способом достижения самоутверждения и наслаждения. В смысле выделения индивидуальности нарциссизм представляет собой «чистое себялюбие»; «двойственность» же проявляется в одновременной тенденции ощущать себя в нерасчлененном единстве «субъект—объект». Эта тенденция отражает деструктивную сторону нарциссизма: осознанно или неосознанно преследуемая цель — сохранение идеала гармонии, чистоты и согласия — достигается через дест-руктивность, жестокость и уничтожение ради стремления к совершенству. Дж. Ривьер описала пациентов, состояние которых ухудшалось в ходе психоаналитического лечения, так как улучшение означало признание принятия помощи. Неспособные выносить вину из-за собственной базовой агрессии, они оказывались неспособными к принятию чего-то хорошего от аналитика.

В серии из четырех статей, опубликованных с 1964 по 1978 гг., Г. Розенфельд детализирует структурные характеристики нарциссической личности и их развитие в трансфере. Он впервые связывает кляйнианский подход к лечению с описанием и характерологическим анализом особой группы пациентов и развивает первую современную теорию патологического нарциссизма. В начале своих исследований автор предполагает, что нарциссические личности всемогущим образом интроецируют «хороший» частичный объект (грудь) и всемогущим образом проецируют их собственное Я в такой объект. В нарциссических объектных отношениях всемогущество играет ведущую роль. Инкорпорируя грудь, ребенок начинает обладать ею. Мать, или грудь также используются всемогущим образом для контейниирования через проекцию всего неприемлемого, вызывающего боль или тревогу. При этом отрицается сепаратность Я от внешнего объекта, за счет чего пациенты могут отрицать потребность в какой-либо зависимости от него. Зависимость подразумевает потребность в объекте любви, являющимся потенциально фрустрирующим, поэтому он также и интенсивно ненавидится, и эта ненависть принимает форму необычайной зависти. Зависть, заключает Розенфельд вслед за М. Кляйн, есть первичное интрапсихическое выражение инстинкта смерти, самая ранняя манифестация агрессии в области объектных отношений. Нарциссические объектные отношения позволяют избежать агрессивных чувств, возникающих из-за фрустрации и любого осознания зависти. Пациент нуждается во внешних объектах для проекции всех неприемлемых частей, аналитик же используется как «уборная». Такие отношения удовлетворяют нарциссического пациента, поскольку все «неудовлетворяющее» он разгружает в аналитика, воспринимая себя «полностью хорошим».

Такие пациенты имеют высоко идеализированный образ Я и всемогущим образом отрицают все интерферирующие влияния. Они быстро ассимилируют ценности и идеи других, декларируя их как собственные, или могут бессознательно обесценивать и разрушать все, что получают от других (так как это вызывает зависть), испытывая при этом хроническое чувство неудовлетворенности.

Г. Розенфельд (Rosenfeld Я., 1971) исследует свойство нарциссических личностных структур, возникающее из-за контаминации самоидеализации с идеализацией всемогуще-деструктивных частей Я. Он вводит понятие «деструктивного нарциссизма», чтобы обозначить особое психодинамическое развитие у определенных пациентов. Происходит идеализация деструктивных аспектов Я, которые подчиняют положительные и зависимые аспекты Я и удерживают их, препятствуя формированию рабочего альянса пациента с аналитиком. Таким образом, деструктивные и всемогущие аспекты Я предотвращают или обесценивают «хорошие» объектные отношения.

Инфильтрация патологического Безумного Я примитивной агрессией придает таким пациентам качество насильственной самодеструктивности. При таких условиях они бессознательно ненавидят все хорошее и ценное не только во внешних объектах, но и в своих собственных потенциально «хороших» аспектах нормального зависимого Я. В крайних случаях такие пациенты чувствуют безопасность и триумф, только когда разрушают всех и каждого, и, в особенности, фрустрируют усилия тех, кто их любит. Чувство властной мощи представляется в таких случаях дериватом от непроницаемости по отношению к обычным человеческим слабостям. Крайне нарциссические личности отличаются злокачественным слиянием либидо и агрессии, вложенных в Безумное Я, где агрессия выраженно предоминирует. Очень трудно «спасти» зависимые здоровые части Я из «капкана» нарциссической структуры. Пациенты кажутся индифферентными к внешнему объектному миру. Они ощущают себя дающими жизнь самим себе и способными один на один встретиться со всеми своими нуждами. Они предпочитают умереть, отрицая факт рождения, и разрушают любой потенциал помощи, чтобы не зависеть от аналитика. Самодекструктивное отреагирование может идеализироваться ими как ответ на возникающие проблемы.

Розенфельд различает здоровый нарциссизм, обеспечивающий либидозное усиление Я, и нарциссизм, характеризующийся идеализацией деструктивных аспектов Я. Исследователь полагает, что деструктивный нарциссизм есть манифестация инстинкта смерти, который находит свое выражение в хроническом «параличе», удерживающем пациента «вне» жизни, вызывающем интенсивный страх смерти и противоположном воле пациента к жизни. Подчеркивается, что силы смерти становятся более угрожающими, когда пациент «отвернут» от жизни и «хороших» объектов..

Розенфельд связывает свою теорию с наиболее тяжелыми формами негативной терапевтической реакции. Он полагает также, что бессознательная грандиозность таких пациентов принимает форму фантазий о том, что они инкорпорируют одновременно маскулинные и феминные аспекты внутренних и внешних объектов, становясь, таким образом, полностью свободными от сексуальных нужд, как и от других потребностей, связанных с зависимостью.

«Слом» нарциссических структур может вести к психотическим переживаниям параноидального круга, тогда становится необходимой интерпретация, чтобы пациент мог продвинуться к ситуации истинной зависимости: к депрессивной позиции и переживаниям эдипова конфликта. Патологическое Грандиозное Я таких пациентов отражает наиболее примитивные, тяжелые, неподатливые формы сопротивления, когда бессознательная вина вызывается садистским Суперэго, характеризуя негативную терапевтическую реакцию. В отличие от других кляйнианцев, Розенфельд интересовался феноменологическими аспектами патологии характера и их дифференциальным диагнозом. Это позволяет с большей легкостью интегрировать его клинические наблюдения в основное русло психоаналитического мышления. Исследователь снабдил нас важным описанием клинических характеристик нарциссических пациентов и особенностей развития трансфера.

Тема деструктивного нарциссизма, описанного Г. Розенфельдом, получила дальнейшее развитие в работах О. Кернберга (Kernberg O.F., 1975, 1984, 1989, 1995, 1997), исследующего «злокачественный нарциссизм» (см. параграф 2.3).

Клинические аспекты деструктивных сторон нарциссизма также изучались Г. Зайдлером (1997). Автор обращает особое внимание на соединение регрессивных тенденций с деструктивностью и идеализацией. Он видит в деструктивном нарциссизме способ структурно-специфического разрешения эдипова конфликта. Реальность Другого/Чужого стоит на пути цели достижения идеальной гармонии с субъектом. На эдиповой стадии, уже переработав разрушение нерасчлененности, нужно заново выстроить ее на триадном уровне. Неудавшаяся попытка переработать содержание эдиповой стадии средствами, характерными для раннего нарушения, является признаком деструктивного нарциссизма.

То, что закрывает путь к предполагаемой идеальности, интегрированности с другими, убирается с дороги в интересах достижения идеала. В плане динамики деструктивного нарциссизма идет речь о разрушении «третьей стороны» на всех стадиях ее формирования. Выделяются четыре основные клинические картины проявлений деструктивного нарциссизма: «громкая» картина симптомов — насилие как способ избавиться от чуждости незнакомых чувств (стыда); «тихая»картина симптомов — отсутствие контактов; психосоматическая картина симптомов и деструктивно-нарциссическое взаимодействие (садомазохизм).